Глава 5— Верный, преданный друг!
Леденящий душу хохот зазвенел в ушах у скорчившегося на полу человека.
Он прикрывал голову дрожащими руками, словно надеялся, что это спасет от мук, которые причиняла невидимая сила, и захлебывался в рыданиях.
— Мой Лорд! Мой Лорд!.. — причитал он, заикаясь.
— Ты ведь не станешь лгать своему Лорду, Хвост? — черная тень нависла над человеком.
Волшебная палочка, зажатая в тонких длинных пальцах, бесцеремонно ткнулась в содрогающийся затылок.
Хвост, ощутив это прикосновение, взвыл и забился в судорогах.
— Нет, мой Лорд!.. Пощадите, я говорю правду! — срывающимся голосом пропищал он.
— Волдеморт узнает, если ты лжешь, — прошипела тень. Хвост не успел ничего ответить.
Коротко вскрикнув, он вдруг замер без движения и затаил дыхание.
Несколько минут тишину нарушал лишь тихий шелест дождя за крохотным окном. Тощая лунная дорожка едва пробивалась сквозь тучи и копоть на стекле. Ее слабый свет падал на старика, растянувшегося в глубоком потертом кресле. Широко открытые глаза с ужасом смотрели куда-то вперед, пальцы, рефлекторно сжатые, держали теперь уже бесполезную волшебную палочку. Около его ног, на выцветшем ковре и скрючился Хвост, запутавшись в мокрых, драных лоскутах собственной мантии. Вид у него был такой, словно бедолагу кто-то прожевал и выплюнул.
Нависшая над Хвостом черная тень вдруг качнулась в сторону лунной дорожки и обрела очертания высокого человека в мантии. Узкие глаза сверкнули из темноты капюшона алыми огнями.
— Поганая грязнокровка...
Это тихое ругательство словно разбудило Хвоста — он снова забился в судорогах и захныкал. Конец палочки вдруг перестал давить ему в затылок.
— Найди Снейпа, — коротко приказала тень и едва заметным движением подняла Хвоста в воздух — его короткие ноги теперь смешно подрагивали в футе от ковра. — Даю тебе полчаса, Хвост. Доставь его ко мне.
Едва коснувшись ступнями пола, Хвост неловко откланялся, крутанулся вокруг себя и исчез с громким хлопком.
***
Тиканье часов сводило с ума своей монотонной неспешностью.
Восемь часов. Десять. Полночь. Половина второго ночи.
Лили провожала палочкой каждую тень, что мелькала на противоположной стене и вздрагивала, едва заслышав шорох шин проезжающей вдалеке машины.
От сидения на холодном полу немели ноги, от зажатой в боевой готовности палочки немела рука, от осознания неисправимой ошибки немел рассудок.
— Мы чего-то боимся, мамочка?
Джоди мало что понимала в происходящем. Она была напугана случившимся на площадке, исчезновением Бродяги, состоянием мамы. Все это совершенно не вписывалось в привычный уклад ее жизни. Но с расспросами девочка не лезла, да и вообще до этого момента практически ничего не говорила. Лишь один раз тихонько пожаловалась на голод, поэтому Лили пришлось приманить с кухни кусок пирога с патокой.
Но Джо молчала только потому, что понимала — так нужно. На самом же деле девчонка горячо желала понять целое множество вещей.
Почему мама заперла в доме все окна и двери с помощью странных заклинаний?
Почему не дает ей ступить даже шагу от себя?
Почему им приходится сидеть на полу, в ее спальне, вжиматься в спинку кровати?
Почему мама все время вздрагивает, когда скрипит от ветра старая ива за окном?
И куда подевался ее любимый крестный?
Все эти мысли роились в маленькой рыжей голове уже не один час, и вот, наконец, обрели звук в одном-единственном, осторожном, наивном вопросе.
— Мы не боимся, солнышко, — шепотом ответила Лили. — Мы ждем.
— Бродягу? — тут же нашлась Джо, радуясь этому первому за многие часы, диалогу.
Лили судорожно вздохнула. Стоит ли объяснять происходящее пятилетнему ребенку? Джоди в силу возраста вряд ли сможет понять все правильно. Может быть, когда она станет старше...
Далекий раскат грома заставил вздрогнуть обоих. Лили мгновенно вернулась к былому занятию — слежкой за тенями на стене — и беседа оборвалась, так и не успев толком начаться.
Уставшая за день Джо не стала больше задавать вопросов и вскоре задремала, положив голову на мамино плечо. А Лили понимала, что если они переживут это, спать она еще долго не сможет.
Короткая стрелка на часах уже была на полпути к тройке.
Тишину оборвала хлопнувшая входная дверь на первом этаже.
Лили, истощенная напряженным ожиданием, не сразу поняла, что это ей не почудилось.
Помогла Джо. Услышав хлопок, она резко выровнялась и громко охнула.
— Бродяга!
В звенящей тишине ее восклицание больно полоснуло по ушам.
Лили тут же шикнула на дочь, и та испуганно вжала голову в плечи.
Сердце бешено заколотилось где-то в ушах, в такт гуляющему по комнате эху — Лили казалось, стены будут вторить крику бесконечно. Бродяга, Бродяга…Бродяга… Ей наконец удалось ухватиться за ускользающую мысль.
Сириус! Это действительно мог быть Сириус! Конечно! Стал бы Волдеморт или его прихвостни появляться через входную дверь?
Вот так обыденно?
Лили едва не рассмеялась собственным параноидальным мыслям. Дыхание вдруг перехватило, словно кто-то сомкнул стальную хватку на горле.
Она поняла.
В прошлый раз именно так и было.
Сцена шестилетней давности мгновенно возникла в голове. Холодный вечер, праздник. Тыквы во дворе, уютная гостиная украшена гирляндами. Они с Джеймсом даже не подозревали, что заклятие Доверия больше не охраняет их. И он пришел. Просто пришел к ним, как незваный гость. Джеймс даже не успел схватить свою палочку...
Одна из старых ступенек тихо скрипнула и вернула Лили в реальность. Она часто задышала, выставила палочку вперед, а дочь прижала к себе так сильно, как смогла. Девочка приглушенно ойкнула, но не воспротивилась.
Сейчас все по-другому. Сейчас она знает наверняка, что собственными руками подвергла дочь опасности. И теперь-то она уж точно сможет ее защитить.
Лили пришлось задержать дыхание, чтобы прислушаться. Тишина. Больше ничего не скрипело и не стучало. Только часы на комоде по-прежнему монотонно тикали.
Без двадцати три.
Нет, это не Бродяга, точно не он. Кто-то перемещается по дому. Тихо, словно призрак.
Она знает это, она чувствует.
Дрожащие пальцы крепче сжали палочку.
«Кто бы ты ни был... Мы готовы!»
Дверная ручка прокрутилась наполовину, но заклятие не впустило посетителя в комнату. Несмотря на полнейшую тишину, Лили показалось, что она слышала, как кто-то вытаскивает палочку из кармана, как она резко рассекает воздух...
В замке что-то щелкнуло, и дверь со скрипом приоткрылась.
Рука Лили затряслась еще сильней. Пришлось собрать в кучу все оставшееся хладнокровие. В те секунды, пока незваный гость осторожно открывал дверь шире, женщина успела и помолиться, и раскаяться, и нещадно отругать себя за откровенную глупость.
Слабый лунный свет осветил кончик волшебной палочки. Этого было более, чем достаточно.
— Остолбеней! — взревела Лили, и сила, с которой она направила заклинание в неизвестного противника, отбросила последнего глубоко в коридор.
Послышался приглушенный стон, что ясно давало понять — противник из крови и плоти, совсем не привидение.
И все. В доме снова воцарилась тишина, нарушаемая все тем же противным тиканьем часов.
Лили резко выдохнула. Палочка все еще ходуном ходила в ее руке. Джо, напуганная и заинтересованная одновременно, вытягивала шею в попытках рассмотреть нападавшего.
И ей это удалось быстрей матери.
— Лунатик, мама! Смотри! — визгнула девочка, ткнув тоненьким пальчиком в темноту коридора.
Лили понадобилось несколько минут, прежде, чем уставшие глаза выхватили из темноты хоть какие-то очертания.
Ветер колыхнул ветки за окном, давая лунному свету проскочить в комнату, а оттуда дальше, в коридор, чтобы осветить знакомые шрамы на лице у «нападавшего».
— Ремус!.. — дрожащим голосом прошептала Лили и уронила палочку.
Из коридора не ответили.
— Джоди, не отходи от меня! Ни на шаг!
Лили с трудом поднялась на ноги. Ватные и непослушные. Они совершенно не держали ее.
Почти как в ту ночь.
Она невероятным усилием сделала пару шагов в сторону выхода и тут же рухнула на колени, счесав ладони о жесткий ворс старого ковра.
— Мамочка! — Джоди тут же присела рядом с ней и учтиво протянула утерянную волшебную палочку.
Лили села на пол, пару раз с силой затолкала воздух в легкие, затем сжала палочку в руках, наставила ее на фигуру в коридоре, и с трудом произнесла:
— Оживи!
Послышался еще один слабый стон и возня. Лили уже готова была выскочить к другу, как вдруг острая догадка кольнула где-то под ребрами.
Нет, больше никаких глупостей.
— Назовись, — Лили выше подняла палочку, чтобы не пропустить неожиданного нападения.
— Ремус Джон Люпин, — тихо отрапортовали из темноты. — Оборотень, член Ордена Феникса, друг Сириуса Блэка, Лили и Джеймса Поттеров. Бродяга с Патронусом прислал сообщение о Питере Петтигрю. Его Патронус — большой косматый пес.
Темнота зашлась приглушенным кашлем. Лили снова выронила палочку и вдруг разрыдалась.
— Ремус!.. — она в ту же минуту оказалась в коридоре рядом с другом. Теперь лунного света было достаточно, чтобы Лили без труда смогла различить его фигуру на фоне общего мрака коридора. — Ремус, мне так жаль, я думала! Думала, что..
— Все правильно, — откашлялся Люпин и попытался сесть. Получилось не сразу — ладони то и дело скользили по полу. — Я мог бы быть кем угодно. И все же. Бродяга не вдавался в подробности. Что, черт возьми, случилось?
— Я... я... — задыхалась Лили, повисая на шее Ремуса. Ее маггловская одежда моментально промокла — с дорожного плаща Люпина ручьями текла вода. — Я совершила большую глупость, Ремус!..
Джоди послушно держалась рядом с матерью и испуганно всхлипывала, наблюдая за этой сценой. На ее глазах Лили еще никогда не плакала. Девочка снова подняла с пола брошенную палочку и теперь рассеянно крутила ее в руках, не рискуя вмешиваться.
А Лили сквозь слезы рассказывала Люпину все. И об оборотном зелье, и об уговоре с Сириусом, и о встрече на площадке со знакомой крысой. Она ждала, что друг станет осуждать ее.
Но он не стал.
— Сириус не уймется, пока не прикончит его, — мрачно заметил Люпин, когда дослушал, убирая слипшиеся волосы со лба. — Пока не будет уверен, что эта мерзкая крыса больше никогда не выползет из своего убежища.
Лили вздрогнула — в какой-то момент сцена жестокой расправы гигантского пса над ничтожно маленькой по сравнению с ним крысой отчетливо промелькнула в ее голове.
— Теперь все по-другому — как-то отрешенно произнесла она, пытаясь придать сорванному голосу твердость. — Мы встретим его, Ремус. Его и всякого, кто рискнет сунуть сюда нос.
Люпин устало покачал головой и заглянул за плечо Лили.
— Как ты, тыковка?
В его голосе было столько легкости, что Джоди опешила от резкой смены настроения и уставилась на него непонимающе.
— Хорошо... — опасливо пролепетала она, прижимая к груди свою находку.
— Ты лучше отдай маме палочку — она может ей пригодится, — все так же спокойно попросил Ремус.
Джо все так же испуганно смотрела на него, но оторвала руки от груди и протянула Лили ее оружие.
— Вот, теперь гораздо лучше, — Люпин со второй попытки поднялся на ноги, а после подал руку и Лили.
— Люмос, — неожиданно яркий серебристый огонек полоснул по глазам. Привыкнув к свету, Лили, наконец, заметила, что Ремус промок насквозь. — Где тебя носило?
— За городом, но это не важно...
Он даже не успел закончить предложение — высушивающее заклятие мгновенно окутало его плотным теплым коконом.
Лили хмурила брови и водила палочкой так сосредоточенно, словно от этого зависела чья-то жизнь. Вода исчезала с плаща, оставляя после себя тоненькие струйки пара.
В свете палочки Джоди видела эти струйки плотными и белесыми, как осенний туман. Словно Люпин принес его кусочек с улицы, и все это время прятал под плащом. Она гуляла однажды в туман. Было холодно и сыро, а вокруг струились точно такие же белесые ручейки, почти по пояс Джоди. Ох, как же ей хотелось искупаться в них! Но тогда Бродяга не дал ей даже прикоснуться к ним, и за капюшон оттянул к матери. Джо очень расстроилась, и остаток вечера просидела в чулане. Ей казалось, что эти ручейки на ощупь такие же, как и облака высоко-высоко в небе...
Однако сейчас Джо не рискнула даже протягивать руку навстречу тонким струйкам. Лишь зачаровано наблюдала, как они постепенно растворяются в темноте, поднимаясь выше.
А Ремуса испугала такая неожиданная забота подруги. Он попытался отстраниться.
— Спасибо, Лили... Это лишнее...
Но Лили не обращала внимания. Она все описывала палочкой спирали, как будто пыталась забыться в этих движениях. Ее рука больше не дрожала, движения были плавными и спокойными.
— Лили, послушай...
Но и эта попытка отвлечь ее осталась незамеченной. Плащ прогрелся настолько, что стал обжигать кожу.
— Лили!
Ремус успел схватить ее за запястье, когда она уже собиралась в третий раз повторять манипуляции с палочкой над его одеждой.
— Эй, послушай!
Лили подняла на его глаза, полные непонимания и страха, но Люпин остался непоколебим.
— Мы справимся, ладно? — горячо уверил ее он, крепче сжав хватку. — Все по-другому теперь, так ты сказала? Все, что случилось — уже случилось, не кори себя за глупости. Ты хотела как лучше. К тому же... мы не знаем точно, понял ли Хвост то, что увидел. А Сириус… Сириус просто хочет отомстить ему за прошлое.
Ремус замолчал, но руки Лили не выпустил. Все это время она, не моргая, смотрела на друга, жадно глотая каждое сказанное слово.
— Да... — наконец, тихо выдохнула Лили. – Да, твоя правда... Джо?
В ее свободную руку тут же уцепились маленькие пальцы.
— Я здесь, мамочка...
— Хорошо. Не отходи от меня...
— ... ни на шаг. Я помню, мамочка, — тихо добавила Джоди и слегка улыбнулась. — Все теперь будет хорошо! Мы не одни.
Она бросила полный надежды взгляд на Ремуса. Тот улыбнулся ей в ответ.
— Вы никогда не были одни, Джо, — он протянул ей руку. Горячая детская ладошка тут же ухватилась за его пальцы. — Мы всегда рядом, даже если ты этого не видишь. Так что... как насчет поесть? А то я, по правде говоря, не отказался бы от большого куска пастушьего пирога.
Лицо Джоди озарила счастливая улыбка. Она согласно закивала головой и тут же закричала на весь дом:
— Кикимер! Кикимер! Мы хотим пирога! Горячего пирога!
Эхо гулко запрыгало по этажам. Мгновение спустя где-то внизу что-то хлопнуло, а после старчески запричитало и загремело посудой.
Напряжение сняло, как рукой. На первом этаже привычно завизжал знакомым голосом портрет миссис Блэк, за окном умиротворяюще зашумел ливень, а в комнате стало гораздо светлее — Ремус решил зажечь сиротливо ютившийся на комоде светильник.
Даже тени, мелькавшие за окном, перестали казаться такими уж угрожающими. Как будто все это время они только и ждали, когда придет Лунатик и предложит поесть прямо посреди ночи.
Лили не стала ругать дочь за крики, а друга — за включенный свет. Она совершенно неожиданно для себя самой обнаружила, что чертовски проголодалась.
И смертельно устала.
***
Ближе к середине ночи буря накрыла окраину Лондона. Гром то и дело сотрясал небеса, тротуары утопали в непривычно холодном июльском ливне, а ветер стучался в окна голыми ветками старого остролиста. Только для застывших в старой гостиной людей ничего этого не существовало.
Каждое тихое слово было услышано. Каждое движение палочкой замечено.
— Мне стоило бы убить тебя... Но, я полагаю, ты знаешь, почему еще жив.
— Мой Лорд... что угодно...
— Круцио!
Стоявший на коленях мужчина не издал ни звука — лишь опустил голову. Плотная завеса черных волос тут же скрыла его полное боли лицо.
— Ты должен сделать это, Северус, — спокойно проговорил Волдеморт, пряча палочку в рукав мантии, и с упоением наблюдая за безмолвными мучениями своей жертвы.
— Нет... — тихо ответил ему Снейп, не поднимая головы.
— Хвост видел вход в их убежище, — пропуская мимо ушей этот полувздох, продолжал Темный Лорд. — А любезная Нарцисса подсказала несколько полезных приемов, которые помогут обойти защиту дома.
Застывшая по стойке смирно женщина за его спиной, вздрогнула и поспешила отвести взгляд к окну.
— Этого не может быть... — Снейп невидящими глазами уставился в старый ковер. Все происходящее казалось ему чем-то нереальным, выдуманным. Давно забытым кошмаром.
Пророчество снова в силе. Как это возможно?
Если бы Дамблдор знал... Если бы Дамбодор был жив.
— Это произошло по твоей вине, — прошипел Волдеморт и тут же хмыкнул. — Однако, и я был глупцом, когда прислушался к твоему нытью. Я оставил ее в живых. И теперь... Нужно все исправить, Северус.
— Я не хочу убивать ее...
За окном сверкнула молния — в этом просвете едва заметное движение вновь заставило Снейпа сцепить зубы и сжать кулаки. Нарцисса лениво отвернулась к камину, словно происходившее ее совсем не тревожило. Однако женщину выдавали трясущиеся пальцы, которыми она отчаянно цеплялась в древко волшебной палочки.
— Через час. Ты сделаешь это. Не заставляй меня ждать...
Крохотное окошко, покрытое столетней копотью, внезапно разлетелось на десятки осколков. Ветер тут же ворвался в комнату и принялся трепать полы мантии Нарциссы. Она даже не поморщилась, лишь выдохнула — как будто вовсе не дышала все это время — и неуверенно повернулась к Северусу. Тот по-прежнему стоял на коленях, опустив голову и, наверное, даже не заметил, что теперь их в комнате осталось только двое.
— Ты должен убить их — отстраненно произнесла Нарцисса, на всякий случай покрепче сжимая в руках волшебную палочку. — Они обречены. А у тебя еще есть шанс...
— Шанс...
Слово едва слышно прошелестело в тишине.
Северус больше подумал об этом, нежели произнес в слух.
Но Нарцисса не услышала.
Она хотела что-то добавить, но осеклась и даже вскрикнула — Снейп неожиданно вскочил на ноги.
Время словно остановилось, когда пересеклись два взгляда.
Уверенный и испуганный.
— Как попасть внутрь?
Волшебница выставила вперед палочку, не в силах отвести взгляд.
— Северус, — ее голос дрогнул. — Это...ты поступаешь правильно... Темный Лорд... Он простит тебя...
Снейп просто смотрел на нее, прожигая глазами насквозь. Требуя незамедлительного ответа. Пропуская мимо ушей все ее нравоучения.
Отрезвляюще ледяные мысли наполняли голову.
Будь, что будет.
Он сделает это. Сделает то, что должен.
Нарцисса неожиданно замолчала, потеряв нить собственного повествования, но палочка по-прежнему подрагивала в ее руке.
Снейп в два шага оказался рядом с волшебницей.
Неожиданно властный тон хлестнул по ушам:
— Мне нужно попасть в дом, Нарцисса.
