5. Раздробленные душиМне всегда искренне нравился тот период, когда весенняя природа перестает быть обманчиво теплой и благосклонной, когда легко получить насморк и простуду, просто посидев на холодной земле. Вот тогда и наступает настоящая июньская жара! Можно смело надевать многочисленные летние платья и открытые майки, не вылазить из поношенных шорт и пить столько холодного лимонада, сколько твоей душе угодно. Безумно теплый ветер согревал это прохладное утро, внушая мне некую умиротворенность. Хотя с одной стороны этот день должен стать безумно важным, ведь я возвращаюсь домой.
- Мой Майк уехал в Албанию к своей подружке на это лето. Мама сказала, что не планирует занимать его комнату чем-то еще, так что ты можешь пожить у меня этим летом! - воодушевленно щебетала Алика, пока мы погружали особо тяжелые сумки в один из здоровых багажных вагонов Хогвартс-Экспресса. Она давно мечтала познакомить меня с вечно растрепанным, улыбчивым и шумным старшим братом, и тот факт, что у него действительно есть девушка, не казался ей особенно важным. На мои постоянные замечания по этому поводу Адельман не устает повторять, что устала от моего одинокого вида, а это главное. - Мы поиграем в квиддич в саду, на заднем дворе, я покажу тебе папину библиотеку и познакомлю с кузенами Уизли, поверь, их у меня много! Выбирай любого!
Я поджимаю губы больше не от того, что моя подруга вновь взялась за навязчивую идею подобрать мне пару, а больше от того, что ее планам вновь не удастся сбыться. Это уже не первый случай, когда я отказываюсь побыть немного гостьей в доме Али, и мне кажется очень обидным и некультурным с моей стороны решительно отказывать столько раз. Подруга прерывает ярое описание своих планов на время моего пребывания в ее доме, потому что, кажется, лицо выдает меня с головой. Поджав нижнюю губу, моя подруга тихо и расстроенно выговаривает:
- Ты...ты не хочешь, верно?
У нее очень надутое выражение лица, а теплый ветер то и дело разгоняет буйные светло-желтые кудри. Я чувствую себя немного гадко по отношению к Алике, но не спешу ей отвечать. Просто не знаю, что именно. На платформе слышится общий гул голосов. Студенты спешат вернуться домой. Я мешкаю с ответом, делая вид, что отвлеклась на неожиданно поднявшую крик озерную чайку далеко в небе. Мне просто нужно подумать, что сказать, чтобы ее не обидеть.
- Очень хочу, Али. Но, понимаешь, моей маме в руки попала одна из тех ужасных газет, где говорилось о террористических актах в землях волшебников, и теперь она едва отпускает меня в школу, - Алика смотрит на меня до жути понимающим взглядом. В груди, словно спящее мерзкое и скользкое существо, ворочается паршивое чувство тревоги и горечи. Прямо перед самым экзаменом СОВ моей соседке по парте пришло письмо с сожалениями из Министерства. Оно бледно-желтое и всегда сообщает, что у вас пропал член семьи. Кроме мамы у нее никого не было. Замолчав, каждая из нас думает о тех ужасах, которые все чаще стали происходить чуть ли не с каждым нашим знакомым из маггловской семьи. До посадки еще рано, поэтому мы обоюдно решаем прогуляться по платформе вдоль поезда. У меня в руках клетка с кошкой Алики, она ощутимо тяжелая. Это заставляет меня временами отвлекаться от тяжких мыслей о войне.
Значительно приунывшая, моя подруга бросает взгляд в сторону зеркальных вод Черного Озера, вдоль темной и зловещей кромки Запретного Леса, пока не опускает глаза на вымощенную булыжниками платформу. Я знаю, что летом она, как бы это не скрывала, будет скучать по этим местам. Я тоже всегда скучаю. Мы просто ходим туда-сюда, убивая время. Али теребит свой и так мятый галстук, я пинаю носком ботинка попавшийся под ноги камушек. Это занятие кажется мне гораздо приятнее мыслей об необратимой опасности. Нас вновь обдувает теплыми потоками ветра, как из фена, из-за чего и без того бурная прическа Адельман становится более растрепанной. Чертыхаясь, Алика тихо бубнит на свои непослушные волосы и заделывает их в хвост на макушке. Я улыбаюсь, потому что он получается с "петухами", но не смею ей об этом сказать.
Неосознанно я ловлю глазами компанию старшекурсников со Слизерина. На лицах таких обычно написано, что ничего хорошего их в будущем не ждет. Один из них словно состоит из одних только углов. Очень тонкий нос с очень острым подбородком сразу говорят о его происхождении. Желто-серые волосы убраны в короткий торчащий хвост на затылке, недружелюбные глаза смотрят на всех свысока. Второй больше похож на гору, потому что по сравнению с маленькой мной, возвышается над каждым из этой толпы студентов. У него коротко остриженные темные волосы и темные пятна неаккуратной щетины на лице. Эти двое тихо болтают о чем-то своем, скосив угрюмые и высокомерные мины в подобиях улыбки. Блондин что-то говорит своему другу и поднимает глаза на меня. И оба одаривают меня такими взглядами, что на душе тут же становится еще более мерзко. Я не успеваю разобрать слов, так как они стоять в метрах в десяти от нас, зато успеваю быстро отвернуться к Алике. Бдительные взгляды мальчишек всегда заставляли меня тушеваться больше обычного, особенно тех, кто старше, но с этими лучше не сталкиваться лишь только потому, что я маглорожденная.
- Смотри! - вдруг говорит моя подруга, резко подняв голову, от чего мое сердце проваливается куда-то в район легких. - Они идут сюда!
Сердце пропускает удар, словно делая разминку перед марафонским бегом, и начинает биться словно кувалда в моей груди. Заметив, что я не оборачиваюсь, Адельман хватает меня за плечи и с силой крутит на месте. У меня на лице тут же возникает улыбка облегчения и радости. Сюда идут Регулус и Нейт.
Натаниэль улыбается своей фирменной улыбкой теле-звезды, к которой я уже спела привыкнуть за эти годы. Однажды я произнесла это сравнение вслух, из-за чего, в итоге, потратила тридцать минут на разъяснения того, что сделала комплимент и не оскорбила Эджкома каким-нибудь магловским ругательством. В отношении всего, что касается его личности, мой друг эгоистично дотошен. Это до жути обижает (и, как говорит Алика, до жути тянет ему врезать) первые месяцы знакомства, но потом ты начинаешь постепенно привыкать. Мы с Регулусом, излишне развеселившись в одну из посиделок в Секретной Комнате, даже придумали анекдот на эту тему. Кхм. "Как можно утопить Натаниэля? Просто брось на дно его ванны зеркало, и он сделает все сам!" После этого он до жути возненавидел нас обоих. Регулус, как всегда, выглядит слегка устало и при этом задумчиво, всеми силами пытаясь делать вид, что просто шел мимо, а не знаком с этим размахивающим руками безумцем.
После нашего перемирия Эджком со всей своей противной въедливостью стал все чаще при наших встречах болтать о том, что я забрала его лучшего друга. Его ревность похожа на ребячество, но я-то знаю, что блондину искренне обидно. Он слишком толстокож, чтобы признаться в этом не в шутливой форме. Блэк улыбается мне уголками губ, и я невольно улыбаюсь в ответ. Во время экзаменов у нас не было веских поводов для частых встреч, так что сегодня я вижу его впервые за неделю.
- Они ведь действительно сюда идут! - Али притворяется несчастной и закатывает глаза высоко к небу. Я хихикаю.
Внезапно Блэка окликает один из тех пугающих старшеклассников слизеринцев. Улыбка Регулуса угасает, Натаниэль с вызовом поворачивается в их сторону. Они знакомы. Блондин, лениво засунув руки в карманы, пробивается через толпу неспешным шагом. Регулус нервно хмурится, пока его лицо вдруг не перестает излучать хоть какие-то эмоции. Он всегда так делает, когда разговор или общество ему неприятны. Зато Ната можно читать, как открытую книгу, а в этот момент он рассержен и напуган одновременно. Громила подключается к компании, и их разговор идет в неприятном русле, потому что Эджком что-то громко кричит громиле и сжимает кулаки.
- Кто это с ними разговаривает?.. - наконец, на одном дыхании бормочу я Алике. Она окидывает меня беспокойным взглядом.
- Эван Розье и Макнейр, они настоящие придурки! - моя подруга фыркает, но последнее слово говорит тише остальных. - С ними лучше не связываться!
Я не могу оторвать взгляда от этих старшеклассников, лишь гадая, о чем им нужно поговорить с Регулусом. Что у них вообще может быть общего? Наконец, неприятный разговор заканчивается, когда оба смотрят в нашу сторону. Розье (или Макнейр) вперивается взглядом в мое лицо и коварно улыбается. Натаниэль краснеет от злости и толкает его в плечо. Регулус что-то громко говорит второму. У меня на душе нехорошее чувство, даже когда слизеринцы расходятся по своим делам. Парни поворачиваются и направляются в нашу сторону, а Макнейр и Розье идут своей дорогой, громко смеясь. Алика буравит меня взглядом, требуя объяснений, но я не спешу ей что-то говорить.
Слышится длинный и настойчивый гудок паровоза, объявляющий о посадке. Адельман дергает меня за рукав, потому что толпа студентов начинает собираться в кучу и сносит нас все ближе к поезду. Если не поторопимся, не успеем найти купе. Но я хочу получить объяснений от мальчиков и уверенность, что все хорошо.
- Что...что они тебе сказали? - нетерпеливо выговариваю я, когда Блэк и Эджком подходят почти вплотную к нам.
Лицо Регулуса каменное и холодное. Он высокомерно поднимает брови, одаривает меня мимолетным пустым взглядом и проходит мимо. Нат виновато опускает глаза на свои ботинки, предпочитая ничего не объяснять. Я лишь хлопаю глазами, не понимая причину очередного игнорирования. Алика теряет терпение и хватает меня за руку, буквально впихнув в один из вагонов. Мне уже все равно.
***
- Элен, перестань делать из этого трагедию! - Алика ставит клетку с кошкой на противоположное сидение и плюхается у окна. Она выглядит жутко рассерженной, когда кидает в мою сторону короткий взгляд из серии "я же тебе говорила!". - Ты ведь с самого начала знала, что им не ровня! Все слизеринцы высокомерные и эгоистичные придурки, а исключения в этом случае бывают крайне редко!
Я не смотрю на нее. Мне вообще не хочется никуда смотреть. Лучше бы я осталась дома в свой первый год и забыла про этот чертов Хогвартс! Меня всегда не любили в нашей начальной школе, но там никогда не смешивали с грязью!
- Не удивительно, почему Гриффиндор их ненавидит... - пробормотала я, апатично глядя в окно. К горлу подобрался ком, и мне бы лучше убежать подальше, чтобы Али не видела мои слезы. Я еще никогда не чувствовала себя настолько пустым местом. Это так больно.
Заметив, что я не настроена на разговор, Алика решает оставить меня наедине с самой собой. Достав из сумки журнал "Ведьмин досуг" она тут же углубляется в чтение какой-то статьи. До Лондона еще несколько часов. Стук колес успокаивает меня, а зеленые деревеньки за окном вселяют мысль о чем-то не таком тоскливом, как мое настроение. Я цепляюсь за эту ниточку, стараясь не упускать ее до самого Лондона. Если я сорвусь, Регулус увидит меня на станции и поймет, что выиграл. Этого удовольствия я ему не доставлю. Всепоглощающая обида и горечь подбирались куда-то к сердцу.
Дремота подошла так же неожиданно, как и пробуждение. Я склонила голову к прозрачному стеклу, надеясь дотерпеть до дома и больше никогда не возвращаться в Хогвартс. Волшебники жестоки. Гораздо ужаснее обычных детей. Когда же я вновь открыла глаза, в нашем купе стояла духота. Алика разговаривала с кем-то в полголоса, и ее тон выглядел не совсем дружелюбным.
- Убирайся! Разве не видишь, что она и без тебя расстроена пуще некуда! - прошипела моя подруга, как разозленная гусыня. Я решила не открывать глаз, потому что все еще хотела спать. Но сама невольно навострила уши, стараясь вникнуть в разговор. Дремоту как рукой сняло.
- Прекрати щелкать зубами, Адельман. Я пришел не к тебе! - это был голос Натана, и, в отличие от Алики, он даже не пытался говорить тихо. Меня его беспардонность в таком состоянии чудовищно раздражала. - Смени гнев на милость, и, возможно, мы с тобой поладим.
Я открыла глаза и столкнулась с крайне обиженным взглядом Алики. Ее лицо было раздраженным и возмущенным. В дверях стоял Натаниэль и самодовольно улыбался. Он уже успел переодеться в повседневную одежду, и сейчас на слизеринце был темный твидовый пиджак, однотонная рубашка и черные брюки со стрелками. Настоящий сын герцога. Я неспешно встала (сделать это быстрее не позволяли затекшие конечности) и поглядела на Эджкома. В его взгляде на минуту промелькнула вина. Но лишь на минуту.
- Кажется, это твое. Регулус нашел это в коридоре, - блондин роется во внутреннем кармане своего пиджака, а у меня падает сердце. Машинально я тянусь рукой, чтобы потрогать цепочку с клыком, но вместо холодного металла ощущаю лишь собственную кожу. Нет, только не это!
Я почти вырываю находку из рук Ната. Убедившись, что это оно и есть, я облегченно вздыхаю. Я не могла его потерять. По крайней мере не сейчас.
***
Платформа девять и три четверти, как всегда, забита народом. Сегодня здесь необычно солнечно и тепло. Удивительно, как способна поменяться погода. А ведь прошло всего несколько часов. Я чертовски устала, поэтому Алика берет на себя инициативу сходить за нашими вещами в багажном отделении. Я лишь молча соглашаюсь, стараясь разглядеть в толпе темную макушку Регулуса. Неужели ему не стыдно?
С кошачьей клеткой в руках, я спускаюсь в эту безумно шумную и гудящую толпу. Никогда не любила большое скопление людей. Прикосновения посторонних людей меня пугают и раздражают. Перед волшебной стеной уже выстроилась целая очередь. Пропускали по два человека, чтобы маглы ничего не заподозрили. Я мнусь на месте, решаясь найти свою поклажу и Адельман вместе с ней. Не хочу выходить одна.
- Элен Фэмос? - я поворачиваюсь на голос, и вижу низенькую девушку в простом черном платье и берете. Ее рыжие волосы струятся по плечам. Лицо круглое и доброе, кого-то мне даже напомнило. Но еще больше я удивилась, когда заметила ее живот. Наверное, уже много месяцев.
Я неловко подхожу ближе, стараясь не таращиться. Она осматривает меня с ног до головы. Ее нижняя губа дрожит, когда она произносит:
- Мой брат хотел бы, чтобы это было у вас... - свистящим шепотом произносит она и начинает плакать. Я неловко беру ее за руку, в которой почему-то оказывает серый клык. Тот самый, что я дала Фабиану перед отправлением. Тот самый. Тревожные мысли тут же заполняют голову. - Меня зовут Молли Уизли, Пруэтт до замужества. Я старшая сестра Гидеона и Фабиана...
Мне ничего не нужно объяснять. Я уже видела этот взгляд. У той самой девочки, у которой пропала мама. Но это не правда. Наверное, это какая-то шутка. Фабиан не мог просто так взять и...
- Как это было? - сами собой произносят мои губы. Я едва понимаю, что до боли вцепилась в ее ладонь. Этого не может быть.
Не дожидаясь ответа, я хватаю подарок и бегу. Сама не понимаю, зачем. Просто бегу, чтобы увидеть мамино лицо. Она объяснит, что это. Она поможет справиться с болью глубоко в груди. Она ведь взрослая. Моли что-то кричит мне в след, но я больше не слушаю. Я больше не хочу никого слушать. Это ведь Фабиан, он не мог просто так...
КТО УГОДНО, НО ТОЛЬКО НЕ ОН...
...пожалуйста...
