Часть пятаяК собственному стыду, Ичиго Куросаки никогда особо не дружил с орудиями сельского хозяйства. То есть, он понимал, с какой стороны брать в руки лопату или грабли и понимал их предназначение, но вот с прямым использованием были проблемы. Воистину, проще проломить этим проклятым инвентарём чью-нибудь голову, чем обработать богомерзкий огород!
По крайней мере, за время пути к Сейрейтею Ичиго успел возненавидеть все эти поля и садики всей душой. Согласно воле Короля, парень прекратил нарываться на неприятности и теперь шёл под обликом обычного бродяги. Они с мелкой прятались от врагов, ночевали в лесах и выживали, как могли. Без девчонки было бы проще и быстрее, но не бросать же её? А ей приходилось туго — она часто отдыхала и тихо плакала, когда думала, что он спит и не слышит. Мелкой хотелось мягкой кровати, нормальной еды и крыши над головой, а Куросаки желал хоть немного облегчить её страдания.
Так ему в голову пришла идея подрабатывать на полях за продукты и ночлег. Обычно тяжёлую работу брал на себя Ичиго, а девчонка убиралась, стирала и приглядывала за детьми. Конечно, их передвижение сильно замедлилось, но явно стало комфортнее. Ну, если не считать кровящие мозоли, сорванную спину и полную ненависть к любой хозяйственной деятельности, которые парень себе приобрёл за время пути. Что же, зато теперь Ичиго был уверен — даже если его не возьмут в Академию, к сельхоз инвентарю он больше не притронется, ни-ког-да. Лучше выйти разбойником на большую дорогу, чем стать ближе к земле с помощью тяпки.
— Работай лучше, риока!
Ичиго находил в своём новом прозвище определённую иронию — имя, данное ему при первом вторжении в Общество Душ, вернулось к нему. Пусть и в ином контексте, пусть произносимое даже с неким одобрением — риока остаётся риокой. Парень этих людей не останавливал — он даже до первой цели своего путешествия не дошёл, и ни одно из окружающих его мест не было ему домом.
Впрочем, в каком-то смысле всё Общество Душ принадлежит ему. Занпакто ведь положено жить во внутреннем мире своего хозяина, верно?
Только вот вряд ли старик занимался такой фигнёй, как возделка огородов. Если подумать, в его душе были только небоскрёбы, зеленью там и не пахло. Что творилось внутри него теперь, Куросаки Ичиго не знал — он не медитировал с того момента, как появился здесь. Боялся? Не верил? Наверное, всё сразу.
А вот мелкой нравилось. Она явно была в своей стихии, её не тяготила работа или бедность. Его невольная спутница была создана для тихой, мирной жизни, и она старалась сделать такую жизнь максимально привлекательной для него. Наверное, думала, что он привыкнет, примет и поймёт. Глупо, конечно — она казалась достаточно сообразительной, чтобы понять. Он не риока, не кенпачи — он Куросаки Ичиго, меч, несущий волю Короля Душ. Сама его жизнь — сражение, и в ней нет места бесполезному затишью, заставляющему сталь ржаветь и прорастать в ножны.
Мирное время, вот главный враг воина.
— Мы покинем это место завтра утром, так что это последние ряды, которые я обрабатываю для тебя, старик.
Фермер только рассмеялся и ушёл — в дом, наверное, пить холодную воду, есть рис и целовать свою жену. В этот момент Куросаки был готов его проклинать.
— Я принесла вам немного воды и бобов, господин.
Уговорить мелкую называть его по имени или фамилии так и не удалось. Хоть от приставучего «кенпачи» избавились, и то хлеб, но всё равно, неимоверно раздражало. Вообще, у парня появилась странная зацикленность на собственном наименовании. Должно быть, ещё одно последствие становления занпакто, ведь их связь с хозяевами строится на именах.
— Завтра я продолжу свой путь. Останешься здесь?
Она поджала губы и отрицательно помотала головой. На каждой остановке он предлагал ей завершить своё путешествие, но гордая мелкая отказывалась его покидать. Сейчас им предстоял нелёгкий переход через лес, и они потратят на него не меньше недели, но, если всё удастся, выберутся к первым десяти районам Руконгая. Ичиго преодолел бы такое расстояние за три дня, загнав себя и выжив на грани возможностей, но с девчонкой наперевес путешествие должно было растянуться. Её такие переходы пугали, так что Ичиго обычно выбирал более обжитые дороги, но в этот раз парень решил поставить собственные желания выше.
Их дороги должны были разойтись. Всем было бы лучше, случись это здесь.
— Ответ неверный, мелочь. Ты остаёшься здесь.
— Нет.
— Да. Не обсуждается.
Она вся сжимается, и кажется, плачет. Ичиго специально не оборачивается, чтобы проверить — работы ещё полным-полно.
На следующее утро приставучая мелкая снова рядом с ним. Стоит, решительно поджав губы, и держит в руках явно тяжёлую сумку. В кои-то веки, она начинает разговор, и слова её решительны, как никогда.
— Я обещаю, что оставлю вас, как только вы поступите в Академию Шинигами, господин. До тех же пор, позвольте вас сопровождать! Я чувствую, что если не сделаю этого, то поступлю совершенно неправильно…
Она замолкает, кажется, поражённая собственной дерзостью. Парню не осталось ничего другого, кроме как потрепать свою спутницу по голове и сделать ещё один шаг вперёд. Все его друзья наверняка ответили бы так же.
— Ладно уж, оставайся.
