Глава 6: Второе испытаниеГарри сидел в углу гостиной Гриффиндора, скрестив ноги на потёртом ковре, который пах мятой и порохом от недавнего взрыва у Фреда и Джорджа. Яйцо лежало у него на коленях, будто зловещий артефакт, найденный в гробнице фараона. Каждый раз, когда он приоткрывал крышку, из щели вырывался пронзительный вой — смесь крика гарпии и скрипа ржавых петель. Поттер вздрогнул, едва не выронив яйцо, когда его желудок издал протяжное урчание, эхом отозвавшееся в тишине пустой комнаты.
Гарри (потирая виски, где пульсировала головная боль): Надо бы перекусить… Или сжечь эту штуку в камине.
Он побрёл по коридорам, где тени от факелов плясали на стенах, словно насмехаясь над его беспомощностью. У поворота к кухням его догнал Алекс, чья широкая улыбка контрастировала с мрачными гобеленами, изображавшими плачущих троллей. Русский волшебник шёл, подбрасывая и ловя карманное зеркальце, в котором мелькали отражения несуществующих дверей.
Алекс (щелкнув пальцами, чтобы привлечь внимание): Ну что, узнал о втором задании? Или до сих пор корпишь над кошмарной колыбельной?
Гарри (с гримасой, имитируя вой яйца): Если бы! Этот звук… будто маггловская пила режет гиппогрифа.
Они свернули в нишу с витражным окном, где лунный свет окрашивал пол в синеву. Алекс прислонился к стене, вытащив из кармана леденец в форме драконьего зуба.
Алекс (разворачивая фантик с шелестом): Угу. Мне Ольга помогла.
Гарри (приподняв бровь, в голосе нотка зависти): Интересно как? Она мастер расшифровки воя?
Парни фыркнули, их смех прокатился эхом по каменным сводам. Где-то вдалеке заскребла лапами Филчова кошка миссис Норрис. Алекс наклонился ближе, его дыхание пахло мятой и чем-то электрическим, словно он только что укротил молнию.
Алекс (понизив голос до шёпота заговорщика): В каком-то смысле да. Подумай хорошо, чья кровь в ней течёт.
Гарри замер, мысленно перебирая обрывки разговоров: уроки зельеварения, где Ольга без труда дышала под водой… Её мать, строгая женщина с глазами цвета морской пучины…
Гарри (вскрикнув, чуть не выронив яйцо): Руса…
Алекс резко прикрыл ему рот ладонью, пахнущей порохом и сосной. Где-то этажом выше грохнула дверь, и оба на мгновение застыли, будто герои детективного романа.
Алекс (шипя, как раздражённая кошка): Чшшш! Ты хочешь, чтобы весь замок узнал?
Он отдернул руку, оставив на щеке Гарри след блестящей пудры от леденца. Поттер вытер лицо рукавом, но в глазах уже горела догадка.
Алекс (водя пальцем по заиндевевшему стеклу, рисуя волну): Верно. А где русалки обитают?
Гарри уставился на нарисованный завиток, словно в нём был зашифрован ответ. Вспомнилось Чёрное озеро, его тёмные воды, где на дне мерцали огни загадочного города…
Гарри (хлопнув себя по лбу, отчего очки съехали на кончик носа): В воде!
Алекс щёлкнул пальцами, и нарисованная волна ожила, заструившись по стеклу. Его улыбка стала шире, обнажив слегка заострённые клыки.
Алекс (подмигнув, словно сообщник в ограблении): Бинго. А теперь беги к ванне, герой, пока Снейп не решил, что ты варишь зелье в неположенном месте.
Гарри почувствовал, как ладонь Алекса, тяжелая и теплая, на мгновение придавила его плечо, словно пытаясь вдавить в пол решимость. Когда Волков скрылся за поворотом, Поттер схватил яблоко, чей кисло-сладкий запах смешался с ароматом масляных пирожков, и двинулся прочь, его мокрые от ночной прогулки волосы прилипли ко лбу. По пути в гостиную он машинально обходил говорящие портреты, которые ворчали сквозь сон, пока он пробирался сквозь полумрак, освещаемый лишь сиянием лунных лучей, пробивающихся сквозь ажурные решетки окон.
В гостиной Гриффиндора огонь в камине уже догорал, оставляя лишь тлеющие угли, которые вспыхивали алыми искрами, когда Гарри толкнул ногой кресло, чтобы разбудить дремлющих Рона и Гермиону. Рон, с лицом, засыпанным крошками от печенья, вздрогнул, чуть не уронив книгу, которую использовал вместо подушки, а Гермиона, с растрепанными волосами и следами чернил на щеке, мгновенно пришла в себя, её глаза сузились в привычном выражении сосредоточенности.
Рон (потягиваясь так, что затрещали суставы): Ну как дела с подсказкой? Небось, опять всякие ужасы вылезли?
Гарри (роняя крошки пирога на ковёр, который тут же зашипел, впитывая их): Яйцо надо открыть в воде. Алекс намекнул, а я догадался — русалки, понимаешь?
Гермиона (резко подняв голову, так что её кудри взметнулись, как взрыв волшебного порошка): С чего ты это взял? Ты же не нырял в Чёрное озеро посреди ночи?
Гарри (показывая на мокрый подол мантии, с которого капала вода, оставляя тёмные пятна на камнях): Хуже. В ванной. Ночью. И да, теперь я думаю, где бы найти такое место, чтобы можно было погрузить яйцо в воду, не превратившись в ледышку.
Рон фыркнул, подбирая упавшую со стола конфету, а Гермиона закусила губу, её пальцы начали барабанить по обложке книги, словно выстукивая шифр.
Гермиона (внезапно хлопнув ладонью по столу, отчего вздрогнули даже совы на потолочных балках): Я знаю! Ванная на пятом этаже — там огромная купель.
Гарри (закатив глаза, будто вспоминая толпу первокурсников, вечно толпящихся у раковин): Там всегда полно народу. Особенно после тренировок по квиддичу.
Рон (неожиданно оживившись, его рыжие брови поползли вверх): А если ночью? Когда все спят. Даже Филч к полуночи превращается в сонную летучую мышь.
Гермиона повернулась к нему, её глаза расширились, отражая пламя догорающих углей, а губы растянулись в улыбке, полной гордости.
Гермиона (почти шепотом, как будто делилась секретом вселенской важности): Рон, это… это отличная идея!
Рон покраснел до корней волос, словно его голова вот-вот загорится, и потянулся за очередным пирожком, чтобы скрыть смущение. Гарри, тем временем, уже вскакивал на ноги, его мантия развевалась, как крыло нетерпеливого филина.
Гарри (хватая яйцо, которое зашипело в ответ на резкое движение): Тогда надо пробовать. Сейчас же!
Ночью Поттер, прижимая яйцо к груди, как новорождённого дракончика, крался по коридорам, где тени от лунного света рисовали на стенах узоры, похожие на щупальца. Ванная встретила его тишиной, нарушаемой лишь каплями, падающими с потолка в огромную купель, чья вода мерцала, словно наполненная жидким серебром. Он разделся, дрожа не столько от холода, сколько от предвкушения, и шагнул в воду, которая обожгла кожу теплом, словно объятие гигантского кальмара. Яйцо, опущенное на дно, раскрылось с тихим щелчком, и из него хлынул свет, превратив воду в сияющий аквариум. Гарри нырнул, и его уши сразу заполнились мелодией — голоса русалок переплетались в песне, которая вибрировала в костях, как магическая вибрация.
Мы тебе шлем зов чудесный, но
Мы на земле не поем,
Ведь дан тебе один лишь только час,
Чтобы найти что скрыто у нас.
Гарри вынырнул, задыхаясь, его лёгкие горели, словно он вдохнул огненный виски. Вода стекала с волос, образуя на полу лужицу, в которой отражался его растерянный взгляд.
Гарри (хрипло, обращаясь к своему отражению в зеркале, искажённому паром): И как же не дышать час под водой? Даже русалки не такие жестокие!
Он вылез, его тело дрожало от холода и адреналина, и, накинув мантию, поплёлся обратно, по пути наступая на собственную тень, которая извивалась под ногами, как преследуемый дементор.
На следующий день, когда солнце уже поднялось над Запретным лесом, окрашивая столовую в золотистые тона, Гарри, с кругами под глазами, рассказал друзьям об услышанной песне. Рон, с набитым ртом овсянки, замер с ложкой на полпути ко рту, а Гермиона уронила книгу, которая с грохотом закрылась, будто возмущаясь невнимательностью.
Гарри (размахивая руками, как дирижёр отчаяния): Нужно придумать способ, как не дышать под водой целый час. Иначе я не справлюсь с заданием, и меня съедят те… те существа, что там живут!
Гермиона (схватившись за виски, будто пытаясь удержать в голове лавину мыслей): На ум ничего не приходит. Но… но мы что-нибудь найдём. Встретимся вечером в библиотеке.
_____________
Библиотека Хогвартса дышала тишиной, прерываемой лишь шелестом страниц и скрипом старых стульев. Рон, развалившись на стуле с прогнувшимся сиденьем, вертел в руках перо, оставляя кляксы на пергаменте. Гермиона, уткнувшись носом в фолиант с облупившимся золотым тиснением, бормотала заклинания под нос, будто пыталась загипнотизировать текст. Гарри нервно постукивал пальцами по столу, его взгляд скользил по полкам, где тома с магическими трактатами стояли плотно, как солдаты на параде.
Рон перелистывал страницы книги, время от времени вздыхая. Гермиона склонилась над столом, окружённая стопками фолиантов. Гарри нервно теребил край пергамента, на котором были набросаны бессвязные заметки.
Рон (бросив книгу на стол):
— И с чего нам начать?
Гермиона (не отрывая глаз от схемы жабр): Я думаю, Рон.
Дверь скрипнула. В библиотеку вошли Мира и Ольга. Мира несла старую книгу в кожаном переплёте, Ольга шла следом, поправляя сумку через плечо.
Мира (подходя к столу): Привет.
Гарри (поднял голову): Привет, девчонки.
Ольга (прислонившись к стеллажу): Вы чего это такие озадаченные?
Гарри (потирая лоб): Ищем способ, как долго не дышать под водой.
Мира переглянулась с Ольгой, затем достала из сумки небольшую стеклянную банку с засушенной лягушкой внутри.
Мира (поставив банку на стол): И как успехи?
Гермиона (хмурясь): Пока никак. Мои мысли крутятся около одного — жабры. Именно они помогают водным обитателям дышать. Но как они могут появиться у человека?
Мира (присев на край стола): Я могу помочь.
Рон замер, а Гермиона настороженно сжала губы.
Мира (показывая на банку): Есть зелье, которое используют для добычи растений в болотах. Но это чёрная магия.
Гермиона (резко): Нужна жертва.
Мира (кивнув): Да. Ритуал требует сердца лягушки.
Рон (побледнев): И всего-то?
Мира (серьёзно): Сердце — основной ингредиент. Дух лягушки даст тебе её силу на время. Появятся жабры, плавники… и глаза, как у рыбы.
Гарри (сжав руки в кулаки): Хватит на час?
Мира: Да.
Гермиона (тревожно): Гарри, ты уверен?
Гарри (твёрдо): Пока других вариантов нет.
Мира: Использовать зелье можно только через два дня после ритуала. И тушку нужно похоронить у воды, иначе дух лягушки останется с тобой.
Рон (съёжившись): А ты уже это делала?
Ольга (спокойно): В Колдотворце мы часто ходим на болота за ингредиентами.
Мира опустилась за стол, резким движением вырвала лист из потрёпанной тетради. Её перо заскользило по бумаге, оставляя чёткие строчки с перечнем необходимого. Возле некоторых пунктов уже красовались галочки — аккуратные, с завитками, будто Мира украшала их в минуты раздумий.
Мира (протягивая исписанный лист Гарри): Нужно найти то, что не отмечено галочками.
Гарри принял список, пальцы слегка смяли уголок пергамента. Гермиона придвинулась ближе, её тень упала на стол, где солнечный луч выхватывал слова «костяная мука» и «лунный мох».
Гермиона (водя указательным пальцем по строчкам, ноготь оставлял едва заметную царапину на чернилах): Большую часть из этого можно достать, но вот эфир цветков жирянки… Такое будет только у профессора Снейпа.
Гарри (сжав губы, будто уже чувствуя ледяной взгляд преподавателя): Он вряд ли отдаст его без расспросов.
Рон (ёрзая на стуле, отчего скрипели половицы): А если взять незаметно на занятии?
Гермиона (приподняв бровь, но в глазах мелькнула искорка азарта): Можно попробовать.
________________________
Кабинет зельеварения был наполнен приглушённым светом, пробивавшимся сквозь запотевшие подземные окна. Ученики, затаив дыхание, наблюдали за профессором Снейпом, который медленно скользил между столами, словно тень с острым языком. Его чёрные глаза метали молнии в сторону особенно нервно ёрзающих студентов.
Снейп (остановившись у доски с ядовито-зелёным мелом в руке): Страница 374. Зелье потери памяти.
Раздался одновременный шорох переворачиваемых страниц. Гермиона уже вовсю делала пометки на полях, её перо скрипело с азартом учёного. Рон беспомощно листал учебник, пытаясь найти нужный раздел по иллюстрациям.
Снейп (ударив жезлом по котлу, отчего звон разнёсся по каменным стенам): Кто-нибудь расскажет, как оно действует?
Рука Гермионы взметнулась вверх так резко, что с её парты свалился флакон с сушёными пиявками.
Снейп (сделав паузу, чтобы усилить унижение): Кто-нибудь ещё, кроме мисс Грейнджер?
Тишина стала такой густой, что слышалось жужжание мухи, забредшей в подземелье. Рука Гермионы дрожала, но не опускалась.
Снейп (приблизившись к Рону, чья шея покраснела под рыжими волосами): Может быть, мистер Уизли что-нибудь знает?
Рон уткнулся носом в учебник, будто надеясь, что страницы проглотят его. Его голова замоталась в отрицании, словно маятник сломанных часов.
Снейп (с наслаждением растягивая слова): Печально, мистер Уизли. Да, Грейнджер.
Гермиона (выпалив, как заведённый механизм): Зелье потери памяти влияет напрямую на мозжечок. Оно будто затуманивает часть воспоминаний, не ликвидируя их полностью. От крепости зелья зависит, сколько дней забудет человек. Максимальное количество дней, воспоминания о которых затуманивает зелье — три дня в прошлом от текущего момента. К сожалению, с его помощью нельзя стереть определённые воспоминания.
Снейп (скривив губы, будто проглотил лимон): Всё верно, мисс Грейнджер. Изучите рецепт и наберите себе ингредиентов. Вы должны чётко понимать, какое количество каждого ингредиента вы положите в котёл. Приступать к вывариванию можно только после того, как я проверю то, что вы там набрали.
Класс оживился. Ученики потянулись к полкам с банками, где в маслянистой жидкости плавали глаза тритонов. Рон, прикрывшись учебником как щитом, наклонился к Гарри.
Рон (шёпотом, следя за Снейпом, который проверял склянки у Парвати): Может, сейчас попробовать найти этот эфир?
Гарри (кивая, краем глаза отмечая расположение шкафа с редкими ингредиентами): Угу, посмотрим на полках.
Парни внимательно осматривали все полки с ингредиентами в кабинете, их глаза скользили по рядам банок и склянок. Гермиона тоже к ним подключилась, её взгляд был сосредоточен и решителен. Найти эфир так и не удалось — флакон словно испарился вместе с надеждой.
После одобрения профессора все принялись вываривать зелье. У одних оно бурлило и выкипало, у других пузырилось, у третьих издавало жуткую вонь, от которой слезились глаза. Гермионе удалось сварить первоклассное зелье — его поверхность мерцала, как звёздное небо. Снейп внимательно его изучил, его нос чуть дёрнулся, улавливая аромат успеха.
Снейп: Каким образом можно проверить эффективность зелья, не применяя его на человеке?
Класс молчал. Даже у Гермионы не было ответа — её пальцы нервно теребили манжету мантии.
Гермиона: А разве это можно сделать, профессор?
Снейп: Конечно, мисс Грейнджер. Я удивлён, почему вы этого не знаете.
Снейп подошёл к шкафчику у своего стола. На дверцах продолговатого шкафчика висел замок, покрытый патиной времени. Профессор направил на него палочку и тихо произнёс какое-то заклинание — воздух задрожал, словно от холода. Замок открылся с тихим щелчком, похожим на вздох древнего механизма. Снейп открыл шкафчик и стал что-то искать, его тень ложилась на пол причудливыми узорами. Гарри, Рон и Гермиона стали сканировать содержимое шкафчика в надежде найти эфир. Нужный флакон стоял на третьей полке, его стекло отливало тёмно-фиолетовым, как крыло тропической бабочки. Снейп достал небольшую бутылку из чёрного стекла, закрыл шкафчик и подошёл к столу юной волшебницы. Он взял стеклянную палочку, откупорил бутылку и набрал палочкой синюю жидкость, которая светилась, словно содержащая частицу луны.
Снейп (проводя стеклянной палочкой над котлом Гермионы, где зелье переливалось перламутром): Настойка корня пиона служит индикатором. Если зелье сварено верно, оно не поменяет цвет. Если же в составе есть ошибка, зелье окрасится в фиолетовый. Это будет значить, что оно непригодно для использования.
Профессор капнул каплю синей жидкости в котелок Гермионы. Зелье не поменяло свой цвет, лишь слегка задрожало, будто от ветра.
Снейп (с едва заметным подёргиванием уголка рта): Отлично, мисс Грейнджер.
Снейп направился к другим столам, его мантия шуршала по каменному полу. Гарри и Рон переглянулись, пока професср проверял зелье у Драко Малфоя, чей котёл дымился ядовито-жёлтым паром.
Гарри (приглушённо, наклоняясь к Рону): Нам нужно достать эфир.
Рон (сжав в руке обгоревший пергамент с рецептом): Но как мы откроем этот шкаф? Он же заперт.
Снейп внезапно возник за их спинами, словно материализовавшись из тени. Капля синей жидкости упала в котел с зельем Рона и Гарри. Жидкость мгновенно вспыхнула фиолетовым, как грозовое небо.
Снейп (с наслаждением растягивая слова): Как ожидаемо.
Пока профессор поворачивался к столу Пэнси Паркинсон, Гермиона незаметно бросила в котёл парней сушёную колючку чертополоха. Жидкость взорвалась бурлением, выплёскиваясь через край.
Снейп (резко обернувшись, палочка уже была направлена на котёл): Что вы добавили, мистер Уизли?
Из котла вырвался столб фиолетовой пены, забрызгав парты, мантии и даже потолок. Капли липли к лицу Снейпа, стекая по его крючковатому носу.
Снейп (произнося слова сквозь стиснутые зубы): Остаётесь убирать кабинет после занятия!
Парни растерянно смотрели на Гермиону, которая, притворяясь испуганной, сунула руку в карман с флаконом нейтрализатора.
Гермиона (шёпотом, поправляя очки): Не благодарите.
Гарри понял замысел подруги и едва сдержал улыбку. Когда урок закончился, а Снейп удалился в подсобку, парни взяли швабры. Но едва дверь захлопнулась, они бросили уборку и рванули к шкафчику.
Рон (тыча палочкой в замок, покрытый рунами): И как нам его открыть?
Гарри применил заклинание «Алохомора», но искры лишь беспомощно чиркнули по металлу.
Рон (фыркая): Ты думаешь, Снейп такой идиот?
Гарри (сжимая палочку крепче): Ничего другого не остаётся…
Он занёс руку для заклинания «Бомбарда», но дверь с грохотом распахнулась. В класс ворвалась Гермиона, её волосы растрепались от бега.
Гермиона (перехватывая руку Гарри): Стой!
Девушка подошла к шкафчику, изучая замок. Её пальцы скользнули по замысловатому узору, а губы шептали заклинание.
Гермиона (чётко, как на экзамене): Аперти этмих!
Замок щёлкнул, будто вздохнув с облегчением. Рон ахнул, хватая флакон с эфиром жирянки, который пах мятой и грозой.
Гермиона (сунув флакон в сумку): Вам ещё полкабинета мыть.
Она выскользнула за дверь, оставив друзей с притворно-виноватыми лицами. На лестнице Гермиона, не глядя под ноги, столкнулась с кем-то массивным.
Гойл (схватив её за плечо, чтобы она не упала): Эй, осторожнее!
Его тень накрыла Гермиону, как мокрая простыня. Из-за спины Гойла выступил Теодор Нотт, его узкие глаза блеснули ехидством.
Нотт (ковыряя палочкой в зубах, будто только что закончил есть слизней): Где твои извинения, грязнокровка?
Гермиона, стиснув зубы, потянулась за сумкой, которая съехала к стене. Её пальцы дрожали, когда она попыталась подняться, но Теодор резко пнул сумку ногой. Раздался звон бьющегося стекла — звук, от которого сжалось сердце.
Нотт (наклоняясь так близко, что Гермиона почувствовала запах лукового супа): Извинения где?
Тёмное пятно расползалось по ткани сумки, как чернильная клякса. «Только не эфир…» — пронеслось в голове Гермионы. Слёзы предательски выступили на глазах, но она вцепилась ногтями в ладонь, чтобы не дать им упасть.
В этот момент из-за угла показался Драко Малфой. Его холодные глаза скользнули по сцене, будто оценивая шахматную позицию.
Драко (схватив Нотта за плечо так, что тот дёрнулся): Пошли уже.
Нотт (вырываясь, но не сопротивляясь по-настоящему): Нет, пусть извинится!
Драко (шипя, как разъярённый кот): Оставь её, Нотт. Это скучно.
Он толкнул Теодора в сторону лестницы, а Гойл послушно зашаркал за ними, доедая пирог. Гермиона, всё ещё сидя на полу, дрожащими руками раскрыла сумку. Осколки склянки с эфиром блестели среди книг, как слёзы. Жидкость впиталась в пергаменты, оставив фиолетовые разводы — зелье было потеряно.
______________________________
Мира сидела в углу библиотеки, где свет магических фонарей сливался с золотом заката за витражными окнами. Перед ней громоздились книги: «Тайны лунных эссенций», «Ритуалы древних кельтов». Её перо царапало пергамент, выписывая пункт за пунктом, но строчки расплывались — в списке всё ещё зияла дыра вместо эфира жирянки. «Украли, разбили, и теперь…» — мысль прервалась, когда чьи-то пальцы, пахнущие сандалом и осенним ветром, закрыли ей глаза.
Драко (приглушённо, чтобы не привлечь мадам Пинс): Угадай, кто?
Девушка на секунду позволила себе улыбнуться, почувствовав, как его мантия касается её плеча.
Мира (притворно задумчиво): Даже не знаю. Наверное, кто-то со светлыми волосами… и слишком дорогим одеколоном?
Он чмокнул её в щёку, оставив прохладное пятно от губ, и уселся рядом, сдвинув стопку фолиантов. Его взгляд скользнул по исписанному листу, потом к её сжатым кулакам.
Драко (играя с её прядью волос): Что-то случилось?
Мира (швырнув перо так, что чернильница вздрогнула): Я злюсь!
Он поднял брови, привычно ожидая бури. Мира редко теряла самообладание.
Мира (тыча пальцем в воздух, будто протыкая невидимого Нотта): Почему твои одноклассники такие идиоты?
Драко (замерев, палец непроизвольно дёрнулся к карману, где лежала склянка): Кто-то из них тебя обидел?
Мира (вздохнув, как будто выдыхая дым ярости): Не меня. Гермиону. Они разбили… — голос сорвался, — то, что мы добывали три недели.
Она сползла на груду книг, словно её кости превратились в желе. Пергамент с расплывшимися чернилами упал на пол.
Драко (прикоснувшись к её спине, где под мантией прощупывался позвонок за позвонком): Может, я могу помочь?
Мира (глядя куда-то сквозь стеллажи, где танцевала пыль в луче света): Только если умеешь делать эфир из цветков жирянки за ночь.
Она встряхнулась, резко вскочив, и принялась хлопать себя по щекам, будто пытаясь вернуть краски жизни.
Мира (сквозь хлопки): Нужно собраться!
Драко (схватив её запястье, чтобы остановить): Только не переусердствуй.
Он обнял её, вдохнув запах пергамента и её волос — лаванда и что-то горькое, как полынь. Поцеловал в макушку, оставив на столе яблоко, такое зелёное, что казалось вырезанным из изумруда.
Драко (уже от двери, обернувшись): Не забывай, что даже волшебницы должны есть.
В коридоре у кабинета зельеварения он почти столкнулся со Снейпом, чья тень скользила по стенам, как живая.
Драко (с лёгким поклоном, как учил отец): Профессор.
Снейп (остановившись, палец на замке кабинета): Да, мистер Малфой?
Голос декана напоминал шелест змеиной кожи — шипящий, но без угрозы.
Драко (снизив тон, будто признаваясь в слабости): Меня мучает бессонница. Отец… — он сделал паузу, заставив Снейпа нахмуриться, — мы поссорились.
Снейп изучал его лицо, будто читая между строк. Драко заставил руку не дрожать, вспоминая, как Мира сжимала разбитую склянку.
Снейп (после паузы, доставая ключ с цепочки): Вам нужна настойка пустырника?
Драко (с лёгкой улыбкой, которую отрабатывал перед зеркалом): Спасибо, профессор, но моя бессонница… другого свойства.
Замок щёлкнул. Снейп исчез в кабинете, вернувшись с флаконом, где жидкость переливалась, как расплавленный аметист.
Снейп (передавая склянку, но не отпуская): Две капли перед сном. Больше — и кошмары станут вашими спутниками.
Драко (пряча флакон во внутренний карман, где лежал носовой платок с инициалами): Благодарю за совет.
В библиотеке Мира всё ещё сидела, уткнувшись носом в книгу. Свет фонаря рисовал золотые блики на её волосах. Драко подошёл бесшумно, как учили в Слизерине, и сжал кулаки за её спиной.
Драко (касаясь губами её уха): Угадай, в какой руке?
Мира прикоснулась к его ладони, где сквозь тепло кожи угадывался контур склянки. Драко медленно разжал пальцы, и флакон заиграл в свете фонарей, будто пойманная звезда. Глаза девушки расширились, отражая фиолетовые блики.
Мира (шепотом, будто боясь спугнуть чудо): Драко… Как ты её достал?
Он молча улыбался, наблюдая, как её пальцы дрожат, обхватывая флакон. Запах жирянки — горьковатый, как дым костра — смешался с ароматом старых книг.
Драко (проводя пальцем по её запястью, где пульс бился как крыло колибри): Просто попросил.
Она завернула эфир в шелковистую пергаментную бумагу, чей шелест напоминал шёпот листьев, и бережно убрала в сумку. Когда Мира подняла взгляд, её щёки горели, как закат над озером.
Мира (прижимая сумку к груди): Спасибо… Огромное.
Драко шагнул ближе, его тень слилась с её силуэтом.
Драко (наклоняясь так, что прядь волос коснулась её носа): Принимаю благодарности только в одном виде.
Его дыхание пахло мятной жвачкой и чем-то опасным, как гроздья белладонны. Мира замерла, чувствуя, как его палец скользнул по линии подбородка.
Драко (едва слышно, губы в сантиметре от её уха): Ты уже закончила?
Мира (кивнув, сглотнув комок волнения): Да… Только книги расставить.
Он взял стопку фолиантов, аккуратно обходя лужи застывшего воска на полу. Мира шла следом, её пальцы скользили по корешкам, находя каждому том место — «Магическая ботаника» между «Токсикологией» и «Лунными циклами».
В глубине между стеллажами, где пыль висела как вуаль, Драко внезапно притянул её к себе. Его рука обвила талию, вторая приподняла подбородок, будто проверяя хрупкость фарфора. Поцелуй начался с лёгкого прикосновения, как крыло бабочки, но быстро превратился в бурю — губы Миры отвечали жаром, пальцы впились в его мантию, сминая шёлковую подкладку.
Он оторвался первым, дыхание сбивчивое, как после полёта на мётле.
Драко (поправляя воротник, где пуговица оторвалась): Нам пора.
У двери её спальни он задержал её за руку, его большой палец рисовал круги на внутренней стороне запястья.
Драко (целуя тыльную сторону ладони, где синела вена): Спокойной ночи, Мира.
Она встала на цыпочки, её губы коснулись его рта — быстро, как вспышка света, оставив послевкусие яблока и чего-то запретного.
Мира (уже за дверью, голос дрожал смехом и волнением): Спокойной ночи, Драко.
________________________
Комната русских волшебников напоминала алхимическую лабораторию древних магов. На полу, усыпанном сушёными травами, лежала дубовая доска с выжженными рунами. Над спиртовой горелкой клубился пар из миниатюрного серебряного котла. Рядом на бархатной ткани аккуратно выстроились склянки — янтарные, изумрудные, кроваво-красные. Возле доски лежали ритуальные инструменты: обсидиановый нож с рукоятью из кости и молоток, покрытый странными символами.
Алекс сидел на корточках, тонким лезвием снимая кору с ветвей плакучей ивы. Стружки падали спиралями, как змеиная кожа. Ольга открыла резной ларец, откуда донёсся глухой квакающий звук.
Рон (отодвигаясь к стене, где висели сушёные летучие мыши): Выглядит всё это… колдовски.
Ольга (поправляя серебряный обруч на волосах): Чёрная магия не бывает уютной, Уизли.
Гермиона сжала руку Рона, чувствуя, как его ладонь вспотела.
Гарри (уверенно кладя меч Годрика на колени): Доверься им.
Ольга (раскладывая пять чёрных свечей по кругу): Мы проводили этот ритуал двадцать раз. В России.
Она чиркнула ногтем, и свечи вспыхнули кроваво-красным пламенем. Мира наполнила котёл родниковой водой, шепча молитву на старославянском. Под её ладонью на доске проступила пентаграмма, светящаяся как лунная дорожка.
Мира (доставая из ларца лягушку с глазами цвета нефрита): Добровольная жертва священна.
Она угостила земноводное кузнечиками, обмазанными мёдом. Лягушка лениво проглотила угощение, даже не попытавшись прыгнуть. Когда Мира погладила её бугристую спину, на коже остался золотистый след.
Алекс (переворачивая лягушку, обнажая молочно-белое брюшко): Время.
Обсидиановый нож вонзился в лапки, пригвоздив жертву к доске. Гермиона отвернулась, её плечи дёрнулись. Русские волшебники работали синхронно — Мира влила в котёл эфир жирянки, заставив жидкость забурлить фиолетовым пламенем, пока Ольга скальпелем извлекала каплю крови из сердца земноводного.
Рон (прикрывая глаза ладонью, сквозь пальцы наблюдая за ритуалом): Я пожалел, что съел пудинг…
Котёл задымил сизым паром, когда Мира бросила туда высушенные лепестки ночной фиалки. Алекс методично вбивал ивовые колышки, его лицо было спокойно, будто он мастерил скворечник, а не проводил тёмный обряд.
Мира (погружая руку в пар, который не обжигал): Сердце — последний дар.
Она аккуратно извлекла пульсирующий орган, ещё трепещущий в её ладони. Бросив его в котёл, девушка начала читать заклинание, голос дрожал как струна арфы. Ольга проколола палец серебряной иглой, капля крови упала в кипящую смесь — пламя на миг позеленело, заполнив комнату запахом гниющих лилий и болотной тины.
Алекс (задувая свечи движением руки): Готово.
Рон облокотился на стену, его лицо приобрело оливковый оттенок.
Рон (вытирая лоб): Я б предпочёл снова драться с пауками…
Мира (переливая зелье в хрустальный флакон): Прими как комплимент.
Она бережно убрала котёл и доску с останками лягушки в дубовый шкаф, чьи дверцы были испещрены защитными рунами.
Гермиона (разглядывая флакон, где жидкость переливалась как радуга): Что теперь?
Ольга (запирая шкаф тремя висячими замками): Тьма должна выносить дитя. Через два дня зелье пробудится.
Гарри (сверяясь с луной в окне): Как раз к третьему испытанию.
Рон (внезапно оживившись): Стойте! Откуда у вас второй эфир?
Мира покраснела, будто её поймали на краже печенья.
Мира (теребя край кофты): Драко… помог.
Троица замерла, будто услышав проклятие.
Гермиона, Рон и Гарри (хором): Малфой?!
Ольга (одобрительно хлопнув Миру по плечу): Нашла подход к змею.
Рон (фыркнув, но с долей восхищения): Видимо, ты и его приворожила.
Смех разрядил напряжение. Когда гриффиндорцы уходили, Мира поймала взгляд Гермионы — в нём читалось: "Мы ещё поговорим".
___________________________
День второго испытания.
Ветер с озера рвал волосы и мантии, разнося запах мокрого тростника. Трибуны гудели как улей — слизеринцы скандировали имя Седрика, гриффиндорцы перекрикивались, пытаясь поддержать Гарри. Мира стиснула перила, её ногти впились в дерево. Рядом Драко стоял, засунув руки в карманы, будто случайный зритель.
Дамблдор (голос, усиленный заклинанием, раскатился над водой): Чемпионы расшифровали подсказки. Теперь им предстоит доказать, что истинное понимание рождается в действии. У них… — он взмахнул палочкой, и гигантские песочные часы взмыли над озером, — один час.
Выстрел из волшебной хлопушки разрезал воздух. Крам нырнул, как торпеда, подняв фонтан брызг. Флёр последовала за ним, её серебристое одеяние мелькнуло, словно чешуя русалки.
Гарри сделал шаг вперёд — подошва скользнула по мокрому причалу.
Мира (сорвавшись на крик, махнув рукой с едва заметным движением запястья): Активаро дуат!
Вода сомкнулась над головой Гарри, поглотив звуки мира. Холод впился иглами в кожу, но через мгновение жар зелья разлился по венам, как расплавленный металл. Его рёбра сжались — и вдруг расправились, пропуская воду сквозь новые жабры. Пальцы, сплетённые перепонками, блестели в тусклом свете.
На трибуне:
Драко (прислонившись к столбу, жевал жвачку с преувеличенным безразличием): Надеюсь, твой герой не утонет. Будет неловко.
Мира (не отводя взгляда от водной глади, где мелькали тени): Он справится. А ты… — она обернулась, поймав его взгляд, — когда-нибудь научишься болеть не только за своих?
Толпа взревела — Седрик вынырнул, таща за собой девушку из Когтеврана. Его имя прокатилось волной.
Драко (сжав перила так, что костяшки побелели): Он сам полез в эту ловушку.
Мира (резко повернувшись, её голос зазвучал как лезвие): А если бы это был ты? Если бы все кричали, что ты обманщик, а ты боролся бы там… — она ткнула пальцем в озеро, — один?
Он замер. Внезапно представил: темнота, щупальца гриндилоу, хрип в лёгких… Глотание стало болезненным.
Под водой:
Вода сдавила виски, как тиски. Гарри рванул вперёд, но ноги будто превратились в свинец. Зелье гнало по жилам адреналин и страх — смесь горькая, как полынь. Его новые жабры судорожно хлопали, фильтруя ледяную влагу. Жар в груди сменился ледяным ожогом. Гарри судорожно сглотнул, ощущая, как вода заполняет новые жабры — щелевидные, пульсирующие. Его руки, покрытые иссиня-чёрной чешуёй, метались в зелёной мгле, цепляясь за водоросли. Плавники на бёдрах дёргались, как у раненой рыбы.
Гарри (мысленно, пузыри вырвались изо рта): Это… я?
Отражение в треснувшем зеркале статуи Тритона показало чужое лицо — с выпученными глазами и перепончатыми ушами. Он рванул вперёд, рассекая воду когтистыми ладонями. Водоросли цеплялись за ноги, словно руки утопленников, шепчущих проклятия.
На подводной площади:
Руины древнего города проступали сквозь ил: обломки мраморных колонн, затонувшие лодки с призрачными силуэтами гребцов. Статуя Тритона возвышалась как подводный Вальгалла, её трезубец, покрытый ракушками, указывал в чёрную бездну.
Гарри (заметив Рона и Гермиону):
Их тела, прикованные к каменным плитам, извивались в такт течению. Цепи оставляли кровавые полосы на запястьях Гермионы. Рон, бледный как луна, пытался зубами перегрызть верёвку.
Крам (проплывая мимо, его акулья пасть искривилась в усмешке): Мой трофей! — рычание донеслось сквозь воду.
Челюсти сомкнулись на цепи одной из пленниц. Металл лопнул с хрустом ломающихся костей. Гарри рванул к Гермионе.
Алекс (появившись справа, жабры на шее трепетали как крылья летучей мыши): Выбирай! — его рука указала на Рона, чьё лицо исказил немой крик.
Гарри вонзил когти в цепь Гермионы. Чешуйки на руках вспыхнули фосфоресцирующим светом. Металл заскрипел, но не поддавался. Где-то позади Седрик метнул Редукто — взрывная волна разметала стаю гриндилоу, чьи жёлтые глаза мерцали в темноте.
Гермиона (мысленно, её губы сложились в слово): СПЕШИ.
С треском лопнувшее звено цепи ударило Гарри в грудь. Он отшвырнул оковы, хватая Гермиону за талию. Её тело обвисло, пузырьки воздуха вырвались изо рта.
Внезапно:
Тень накрыла их. Гигантский гриндилоу, размером с гиппогрифа, плыл сверху. Его щупальца, усеянные ядовитыми шипами, метнулись к Гарри.
Гарри (оттолкнув Гермиону к Алексу): Вверх! — мысленный крик пронзил воду.
Он схватил обломок якоря, вонзив его в слизистое тело твари. Чёрная кровь заклубилась, превращая воду в чернильную пелену. Гриндилоу завизжало, бьющееся в агонии, подняло ил со дна. Гарри увидел последнюю пленницу. Девочка из Шармбатона, бледная как смерть, металась в цепях. Русалки окружили её, трезубцы направлены на Гарри. Их голоса зазвучали хором, как скрип умирающих скрипок: Один… Забери только одного…
Гарри огрызнулся шипящим гортанным звуком. Русалки отпрянули, узнав в его рычании древний язык глубинных тварей. Когти рассекли верёвки — девочка всплыла, как пробка.
На поверхности:
Кожа Гарри побелела, жабры схлопнулись. Он забился в конвульсиях, выталкивая пленницу к свету. Алекс, наполовину вынырнув из воды, схватил его за воротник: Дыши, чёрт возьми!
Флёр (вцепившись в Гарри мокрыми руками): Ты спас её… ты спас мою маленькую сестренку… — её слёзы смешивались с озёрной водой.
Дамблдор (голос прокатился над озером, заглушая ропот): Мистер Поттер продемонстрировал не только мастерство, но и благородство, достойное истинного волшебника!
Слизеринцы заглушили аплодисменты шиканьем. Драко, стоя в стороне, разминал ладонь — на коже остались следы от ногтей. Его взгляд скользнул к Мире, чья улыбка светилась ярче маяка.
Гарри (кашляя водой, Гермионе, обёрнутой в полотенце): Я… я не успел…
Алекс (швырнув ему термос с огненным виски): Зато ты сделал то, на что другие не способны.
Вода в озере успокоилась, скрывая в глубине обломки цепей и чёрную кровь. Где-то там, в тени статуи, гриндилоу доедало остатки верёвок — последние следы битвы, о которой будут говорить ещё долго.
