Глава 7. Старая газета и признание в любви
Тусклые лучи сентябрьского солнца медленно, но уверенно подползали к лицу спящей Гермионы, запутывались в волосах, разбросанным по подушке, добавляя в отдельные пряди золотистого оттенка. Девушка поморщилась и, не открывая глаз, перевернулась на другой бок, засовывая голову под подушку.
Вопреки всем желаниям Гермионы утро наступило. Застонав, она резко села на кровати и закрыла лицо ладонями, позволив спутанным волосам разметаться по плечам.
Сон ушел, а вместе с нежеланным пробужденьем вернулись воспоминания о вчерашнем вечере. Девушка замерла. Постепенно в ее памяти всплывали все подробности последнего разговора, состоявшегося в подземельях. Хотя какого уж там разговора! Ссоры… Скандала – вот верное слово.
Гермиона медленно отвела волосы назад и, облизав пересохшие губы, прижала ладонь ко лбу. Что с ней вчера произошло? Сорвалась. Почти разрыдалась, унизилась… Что же случилось с той, всегда уверенной в себе и хладнокровной мисс Всезнайкой Грейнджер?
Господи, как стыдно… Повелась на жалкие попытки Снейпа вывести ее из себя. Может быть, профессор прав, и Гермиона слишком одержима идеей во всем быть первой? Как бы то ни было, но игра на ее самолюбии принесла свои результаты.
Она же знала, с кем имеет дело. Снейп и хотел этого: унизить, смешать с грязью, растоптать, выплеснуть злость… Гермиона знала, чего от него можно ожидать, но не сдержалась. Сама наговорила гадостей, обвинила в убийстве Дамблдора, упомянула Гарри… Гермиона откинулась на подушки и уставилась в потолок, задумчиво покусывая кончики волос.
Нельзя было так делать. Следовало продолжать молча делать свою работу и не обращать внимания на попытки Снейпа манипулировать ею. Это прерогатива Гарри – идти на поводу у эмоций и совершать необдуманные поступки, но не ее.
Поздно, поздно винить себя. Нужно было думать раньше. А теперь… Но что теперь? Как себя вести? Самое ужасное, что следующая встреча в подземельях намечена уже на сегодня. Гермиона со вздохом прикрыла глаза. Но захочет ли Снейп ее видеть… И следует ли ходить туда теперь вообще? Возможно, когда Гермиона явится сегодня в его кабинет, профессор захлопнет дверь перед ее носом. Или сразу нашлет проклятье… Как поступить? Спрятаться в Гриффиндорской башне и не показываться ему на глаза? Сказаться больной? Залезть под кровать и не высовывать носа?
Ну уж нет. Гермиона рассеянно тряхнула головой. Этого ей не позволит гордость. К тому же, Снейп тоже сорвался. Потерял свою обычную невозмутимость и выгнал ее из кабинета. Девушка перевернулась на бок и, подперев голову рукой, задумчиво посмотрела в окно. Интересно, жалеет ли он сейчас, так же, как и она, о своем вчерашнем поведении? Винит ли он себя в том, что проявил перед ней слабость, совершив поступок под влиянием эмоций?
И интересно, как профессор Снейп теперь будет вести себя? Может быть, он будет игнорировать ее или сделает вид, что ничего не произошло?
Похоже, есть только один способ это узнать – увидеть его. Так или иначе, избегать Снейпа не удастся, и рано или поздно все равно придется встретиться с ним: если не сегодня вечером, то завтра на зельеварении. Что бы между ними ни произошло, Снейп оставался ее преподавателем.
* * *
Через полчаса Гермиона, разрываемая между желанием остаться в своей комнате и нежеланием показаться Снейпу напуганным ребенком, спустилась в Большой Зал, где собралось уже большинство студентов Хогвартса. Меньше всего ей сейчас хотелось видеть именно профессора. И хотя Снейп обычно не спускался на завтрак, девушка не могла избавиться от неприятного ощущения – какого-то беспокойства. Не поднимая головы и стараясь не привлекать к себе внимание, Гермиона, злясь на себя за собственное малодушие, свойство, недостойное студентки ее факультета, быстро прошмыгнула к гриффиндорскому столу и плюхнулась на свое обычное место. Только оказавшись между Гарри и Роном, она смогла перевести дух. Облегченно вздохнув, девушка первым делом украдкой подняла глаза на преподавательский стол, и...
Гермиону словно окатило ушатом холодной воды, когда она поняла, что на нее пристально смотрит именно тот, кого она сейчас желала видеть меньше всего. Гермиона так и замерла, открыв рот и не в силах разорвать зрительного контакта. Снейп же, продолжая буравить девушку пронзительным взглядом пустых черных глаз, наконец слегка кивнул ей и приподнял уголки губ, изображая ленивое подобие ядовитой усмешки. Жест, который можно было бы счесть приветственным, если бы не эта недобрая, почти хищная ухмылка.
Судорожно сглотнув, Гермиона кивнула в ответ и торопливо отвела взгляд, уставившись в собственную тарелку и не поднимая головы.
– Гермиона, да что с тобой? – до нее стали медленно доходить слова Гарри.
– Чего это Снейп так пялится на тебя? – Рон недоуменно посмотрел на профессора, который уже, казалось, совсем потерял всякий интерес к гриффиндорской троице, и, резко отодвинув стул, вставал из-за стола. – Что произошло?
– Ничего, – наконец ответила Гермиона, сверля взглядом исподлобья спину стремительно удаляющегося Снейпа.
Гарри и Рон удивленно переглянулись.
– Ты можешь нам доверять. Расскажи, – требовательно произнес Гарри.
Девушка не ответила.
– Он что, обидел тебя? – в глазах Гарри начали разгораться злые огоньки.
Гермиона поморщилась и уставилась в стол.
– Нет, – нехотя ответила она после некоторой паузы.
– Тогда что случилось?
– Я же сказала, ничего! – огрызнулась Гермиона, рывком вставая из-за стола.
– Ты куда? – встрепенулся Рон.
– Мне нужно кое-что выяснить в библиотеке.
– Что с ней? – шепотом спросил Гарри, когда Гермиона отошла.
– Откуда мне знать? – пожал плечами Рон. – Странная какая-то.
* * *
– Милочка, не рановато ли для посещения библиотеки? – во всегда сухом голосе мадам Пинс начали проскальзывать недовольные нотки. – Я, конечно же, уважаю тягу к знаниям, но не в таких количествах, и когда это не во вред здоровью. Вы сегодня сама не своя! Белая как пергамент. Лучше бы поспали лишний часок.
– Нет, со мной все хорошо, – рассеянно ответила Гермиона и, не обращая внимания на недоверчивое выражение лица библиотекарши, принялась складывать выбранные журналы в довольно внушительных размеров стопку.
– Думаю, пока достаточно, – тяжело дыша, произнесла девушка и, сгибаясь от тяжести книг, под недоуменным взглядом библиотекарши скрылась за стеллажами.
С облегчением выгрузив на один из столов свою ношу, Гермиона села и придирчиво осмотрела подборку литературы. «Хроники Хогвартса», старые, пожелтевшие подшивки «Ежедневного Пророка», «Новейшая история магического мира»…
Гермиона вздохнула и потянулась к первому попавшемуся журналу.
* * *
День тянулся на удивление медленно. Гарри, обеспокоенным утренним поведением Гермионы, старался ни на минуту не упускать подругу из виду. Пару раз он даже пытался поговорить с ней, но это не принесло желаемых результатов. Гермиона лишь коротко давала понять, что ничего не произошло и, сославшись на то, что может опоздать на занятия, поспешно убегала. Но Гарри это ее поведение беспокоило еще больше.
Несомненно, Гермиона вела себя странно: она постоянно избегала его и Рона, а в те редкие минуты, когда Гарри удавалось видеть ее, лицо девушки не покидало сосредоточенное задумчивое выражение. Казалось, Гермиона что-то вычисляла в уме.
Сидя за ужином в Большом Зале, Гарри, нахмурившись, размышлял о поведении подруги, когда перед ним, заставив вздрогнуть, со стуком на стол легла увесистая стопка пожелтевших газет.
– Вот, – пояснила Гермиона, усаживаясь на свое место.
Брови Гарри недоуменно поползли вверх.
– Что это?
Не обращая внимания на удивление Гарри, девушка, быстро пролистав одну из газет, ткнула пальцем в нужную страницу. Рон, перестав жевать, заинтересованно вытянул шею, пытаясь рассмотреть то, что показывала Гермиона.
– «Пожиратели Смерти убивают своих?»… – продекламировал он с набитым ртом и, отметив дату статьи, вопросительно посмотрел на Гермиону. – Тебе что, мало книг в библиотеке, перешла на старые газеты?
Девушка язвительно улыбнулась.
– Ах, как остроумно, Рональд. Ты делаешь успехи.
– Это касается профессора Снейпа, – добавила она, повернувшись к Гарри и внезапно посерьезнев.
Гарри выпрямился, сдвинув брови, и, взглянув на преподавательский стол, подался вперед, приближая сосредоточенное лицо к девушке.
– Не может быть! Ты что-то раскопала? – произнес он, внимательно заглядывая ей в глаза.
– Возможно, – уклончиво ответила Гермиона. Она выдвинула на центр стола раскрытую газетную страницу, внизу которой была изображена молодая темноволосая девушка. – Хельга Свэнсон, – лекторским тоном заговорила Гермиона. – Родилась в одна тысяча девятьсот шестьдесят первом году в чистокровной магической семье. Обучалась на факультете Райвенкло, была одной из лучших учениц своего факультета. Проявляла особые успехи в зельеварении. Есть подозрения, что после окончания школы вступила в ряды Пожирателей Смерти, от руки которых и погибла в тысяча девятьсот восемьдесят первом году. С этим и связано название статьи, – Гермиона замолчала, сцепив руки в замок и переводя внимательный взгляд с одного друга на другого.
Рон молчал, нахмурившись и подперев голову рукой. Гарри близоруко щурил глаза, пытаясь рассмотреть выцветшие строчки.
– Ты думаешь, что она каким-то образом связана со Снейпом? – недоверчиво спросил он, не отрывая взгляда от статьи.
– Вчера в подземельях… – Гермиона поморщилась. – В общем, вчера… я случайно наткнулась на колдографию… Там была изображена именно эта девушка… И на обратной стороне была надпись – ее имя. И я подумала, что нам не помешает узнать, кто она такая.
– Но зачем? – непонимающе поморщился Гарри. – Не вижу связи…
– Но, Гарри! Колдография принадлежит Снейпу. Она очень старая, и я подумала: если Снейп хранит ее, то для него это важно…
– Откуда ты знаешь, что это колдография Снейпа? – бесцеремонно перебил ее Рон.
Гермиона недовольно посмотрела на него.
– Именно это я сейчас и хотела объяснить. Дело в том, что профессор Снейп держал ее в руках.
– Ну и что, – не унимался Рон. – Мало ли колдографий в замке. Может, обронил кто-нибудь из студентов.
– Ты не понимаешь! – повысила голос Гермиона, выходя из себя. – Снейп так смотрел на нее… словно… словно… – Она замолчала, подбирая слова.
– Ну? – нетерпеливо произнес Гарри.
Рон рассеянно перевел взгляд на Гермиону и, видя сосредоточенное выражение на лице той, неожиданно прыснул со смеха.
– А, я знаю, знаю… – произнес он наконец под недоуменными взглядами друзей. – Снейп смотрел на нее с обожанием, верно, Гермиона? Или нет, страстно?
Гермиона нахмурилась.
– Что?
– Это его любовница…
– Рон…
– Зачем Снейпу хранить чье-то изображение? Готов поклясться, на колдографии любовь всей его жизни… Ой, Гарри, ты только представь себе, как Снейп… – Рон снова хохотнул. – Ты только представь…
Глядя на некстати развеселившегося Рона, Гарри, к большому неудовольствию Гермионы, тоже расхохотался. Не замечая яростного взгляда подруги, он кокетливо завел глаза, и запищал, изображая женский голос:
– О, Северус, любовь моя… Обещай всегда быть со мной. Я жить не могу без твоего прекрасного клювоподобного носа и твоих сальных волос. О, Северус…
Сама того не замечая, Гермиона вцепилась пальцами в края столешницы.
– Как ты можешь? – глухо произнесла она. – Этот человек давно умер, а вы… Вы…
– Северус, я умираю… – продолжил Гарри к восторгу Рона. – Меня убили Пожиратели Смерти… Знай, в моей гибели виноват Вольдеморт! Ах, Северус, обещай мне, что ты перейдешь на сторону добра и отомстишь ему… – Он прижал руки груди и сделал вид, будто говорит из последних сил. – Обещай, слышишь… обещай мне… – Под конец он шумно выдохнул и, театрально взмахнув руками, безжизненно уронил голову на плечо Рона.
– Прекратите паясничать! – не выдержав, Гермиона резко вскочила. – Как вы можете… – в ее голосе слышалось отвращение. – Вы должны иметь хоть каплю уважения к умершим. Особенно ты, Гарри! – она с негодованием посмотрела на, казалось, смутившегося друга. – Ты ведь сам потерял почти всех своих близких… Мы не можем знать, кем была эта женщина, но ни она, ни профессор Снейп не заслуживают подобного к ним отношения!.. Ваши глупые насмешки просто отвратительны!
И развернулась, чтобы уйти. Но кто-то остановил ее, больно вцепившись в запястье. Девушка рванула руку, чтобы освободиться, но безрезультатно: хватка оказалось мертвой. Тогда Гермиона подняла глаза и встретилась взглядом с Гарри, на лице которого не осталось и следа недавнего веселья. Напротив, его лицо выражало решимость и странную жестокость.
– Сядь, – велел он.
Гермиона хотела было возразить, но передумала и, поджав губы, уселась на свое место. Притихший Рон попытался было дотронуться до ее запястья в попытке примирения, но Гермиона бросила на него такой яростный взгляд, что парень, смешавшись, тут же отдернул руку.
Гарри, стиснув зубы, с минуту смотрел куда-то в сторону, а затем развернулся и тихо, отрывисто заговорил, глядя Гермионе прямо в глаза.
– Что бы там ни случилось, Снейп заслужил этого. Гермиона, ты не знаешь, что он за человек. Трус, подлец, гнусный предатель, вот он кто. Но ты не хочешь признать этого, потому что он по-прежнему остается нашим преподавателем. А авторитет преподавателя для тебя важнее всего… И эта женщина, которую пожиратели убили Пожиратели Смерти… если она была за одно с ними… Она заслужила гораздо более худшей участи… Ты понимаешь меня, Гермиона?
– Ох, Гарри… – девушка медленно покачала головой и помолчала, сжав губы в тонкую полоску. – Давай лучше оставим эту тему, – сухо предложила она. Гарри в ответ лишь горько усмехнулся.
Остаток ужина прошел в полном молчании: никто из троих больше не произнес ни слова.
* * *
Уже с полминуты Гермиона стояла перед знакомой дверью, не решаясь постучать в нее. Девушка убеждала себя, что такое поведение недостойно гриффиндорки, а тем более Гермионы Грейнджер, подруги Мальчика-который-выжил и участницы знаменитого «гриффиндорского трио», но сердце предательски замирало в груди. Она пыталась списать свое волнение на плохое самочувствие, на состоявшийся за ужином разговор, на бессонную ночь, в конце концов…
Но, черт возьми, впервые она по-настоящему не хотела видеть Снейпа. И да, она боялась. Обычная неприязнь к профессору была терпима, но после вчерашнего вечера к ней добавилось какое-то опасение, волнение, желание скрыться от пронизывающего взгляда. Впервые Гермиона поняла, что даже от преподавателя, коим являлся профессор Снейп, может исходить опасность. Девушка боялась, что ее безоговорочная вера в благие намерения и авторитет преподавателей может сыграть с ней плохую шутку. Раньше Гермиона, несмотря на все предупреждения Гарри и Рона, в первую очередь видела в Снейпе учителя, а учитель, как она была убеждена, ни при каких условиях не может причинить вред студенту. Однако вчера этот самый учитель, несправедливый, желчный, но всегда невозмутимый и бесстрастный Снейп, чуть не убил ее. Конечно, окажись вчера на ее месте Гарри или Рон, Гермиона сама бы в первую очередь наставала на том, что профессор лишь услужливо открыл дверь перед студентом… Но, как бы ни было стыдно сегодня признаться в этом, находясь в подземельях под прицелом палочки профессора Снейпа лично (и не столь важно, что последняя на самом деле была направлена на дверь), Гермиона почувствовала, как вся жизнь промелькнула перед ее глазами. Поразительно, как иногда меняются взгляды человека, попавшего в несколько иные условия. И все это внушало страх. Ведь, по сути, Гермиона совсем не знала профессора, а следовательно, никогда не могла знать, чего от него ожидать в следующий момент. Да и кто знал его? Есть ли такой человек? А если и есть, не постигнет ли его участь Хельги?
Гермиона передернула плечами. Кроме всего прочего, она просто не знала, как теперь вести себя в этой ситуации с чисто человеческой точки зрения. Да, они вчера поругались, наговорили друг другу гадостей, но как вести себя сегодня? Принять невозмутимый вид и притвориться, что ничего не произошло? Интересно, Снейп поступит так же? Наверное, это будет смотреться довольно забавно. Хотя «нелепо» – более подходящее слово. Ах, если бы это был Рон или Гарри… Тогда можно было бы просто извиниться. Или потребовать извинений. Но это профессор Снейп.
Гермиона тяжело вздохнула и, наконец, решившись, уверенно постучала в дверь, высоко подняв голову и поджав губы, что придавало ее лицу обычное самоуверенное выражение.
* * *
Профессор резал листья зверобоя для зелья, когда в дверь постучали. Быстро подойдя к двери, Снейп широко распахнул ее в привычном жесте. Резко раскрытая дверь заставила стоящую на пороге мисс Грейнджер вздрогнуть. Пора бы и привыкнуть к его манерам.
Снейп неопределенно хмыкнул, осматривая студентку с ног до головы: пришла все-таки. Грейнджер в ответ дерзко задрала подбородок, не желая отводить взгляда. Ах да, гриффиндорская храбрость и ее личная гордость.
Правда, девчонка странно выглядит, растрепана и непривычно бледна. Губы слегка подрагивают. И как-то странно смотрит на его правую руку. Ах да, забыл положить нож. Ах, нож еще и чем-то красном.
Как он мог забыть легенду о кровожадном профессоре зельеварения?
– Мисс Грейнджер, я вас умоляю… Это сок зверобоя *, – скривившись, произнес Снейп и отстранился, давая Гермионе возможность пройти внутрь.
Грейнджер коротко кивнула в знак приветствия, стараясь избегать взгляда Снейпа, и, опасливо покосившись на банку со Стенфордом, прошла за место, за которым обычно работала. Профессор, недовольно проследив за ней взглядом, захлопнул дверь, и, резко развернувшись на месте, быстро проследовал вслед за студенткой.
Без лишних слов он принялся выкладывать перед Гермионой темные продолговатые листья какого-то растения – ингредиента, взятого из банки, стоящей на одной из полок.
– Папоротник древовидный, – пояснил он, не сводя пристального взгляда с лица девушки. – Измельчите листы, но не вдыхайте слишком много паров. Сок является сильным одурманивающим средством.
– Да, сэр, – уверенно ответила Гермиона, лицо которой приняло обычное самоуверенное выражение гриффиндорской Всезнайки. Самоуверенное, невыносимое выражение, которое бесило его в Грейнджер больше всего.
Снейп стиснул зубы так, что под кожей заходили желваки, и резко отвернулся, почувствовав, как внутри начинает закивать злость и ненависть к стоящей рядом девушке, а также отвращение к самому себе, вынужденному пользоваться ее услугами.
Но Грейнджер, похоже, ничего не заметила, полностью поглощенная работой. Как же, все, сделанное ЕЙ, должно быть идеальным…
Снейп бросил последний, полный ненависти взгляд на Гермиону и отвернулся к котлу с кипящим зельем.
* * *
Аккуратные одинаковые кусочки, один к одному. Гермиона педантично нарезала глянцевые темные листья, время от времени поглядывая на профессора. Но тот даже ни разу не оглянулся на нее, казалось, полностью поглощенный работой. Конечно же, зелье, сваренное ИМ, должно быть идеальным…
Внезапно зелье поменяло цвет и угрожающе зашипело. От неожиданности Гермиона вздрогнула, нож скользнул по левой руке, оставляя за собой порез. Из раны медленно начали выступать алые капли крови, смешиваясь с темным соком растения. Гермиона нахмурилась, подняв ладонь на свет: надо бы применить заживляющее заклинание. Но порез небольшой, пожалуй, его лучше залечить после окончания работы.
Гермиона вздохнула и, сложив нарезанные ингредиенты в миску, потянулась за следующим листком.
На самом деле все оказалось не так уж и страшно. Вместо паники и беспокойства, терзавших ее в темном подземельном коридоре, пришло привычное чувство спокойствия и умиротворения, которое странным образом охватывало ее здесь, когда Гермиона принималась за дело сама и наблюдала за спокойно работающим Снейпом.
Листья папоротника заканчивались, и Гермиона потянулась за последним, когда у нее внезапно закружилась голова. Девушка судорожно вцепилась за край столешницы, едва не упав. Бросив быстрый взгляд на Снейпа и поняв, что он ничего не заметил, занятый добавлением какого-то очередного ингредиента в котел, Гермиона облокотилась руками о стол и, вытерев со лба испарину, пальцем оттянула воротник: в подземелье стало душно.
* * *
Услышав какой-то шум сзади, Снейп резко обернулся. Грейнджер стояла, опустив голову и вцепившись руками в столешницу.
– Мисс Грейнджер?
Гермиона медленно подняла голову, пытаясь сфокусировать на нем бессмысленный взгляд.
– Профессор… я… мне… – еле слышно прошептала она, оттягивая ворот мантии, словно ей стало жарко.
– Мисс Грейнджер, что с вами? – Снейп сдвинул брови, медленно обходя стол.
Девушка попыталась сказать что-то, но внезапно ее глаза закатились, и она начала медленно сползать на пол. Снейп рывком бросился вперед и подоспел вовремя, вцепившись мертвой хваткой в плечи Гермионы и не давая ей упасть.
Профессор нахмурился, вглядываясь в лицо девушки.
– Мисс Грейнджер, – он тряхнул ее за плечи, отчего голова Гермионы безжизненно запрокинулась. – Мисс… Да что с вами?.. Неужели надышались паров? Но не до такой же степени!.. Мисс Грейнджер!
Гермиона захныкала, попытавшись освободиться от хватки Снейпа и сползти на пол.
– Грейнджер! – закричал профессор, вцепившись в нее еще сильнее. – Да очнитесь же вы! Мисс…
Неожиданно девушка подалась вперед и доверчиво прильнула к профессору. Снейп резко отстранил ее, пытаясь заставить смотреть ему в глаза.
– Да что с вами?! Вы очнетесь или нет?! – прошипел он, встряхивая студентку.
Наконец Гермиона подняла голову и мутным взглядом посмотрела ему в глаза.
* * *
Веки девушки отяжелели, все силы внезапно куда-то ушли, к горлу подступала тошнота, а земля уплывала из-под ног. Все попытки вспомнить, где она находится, не давали никаких результатов, и Гермионе хотелось только одного – лечь спокойно здесь, прямо на пол, и уснуть. Ей хотелось, чтобы ее не встряхивали каждую минуту и чтобы не было этого резкого шипящего голоса, приказывающего ей очнуться.
-… очнетесь… или нет!?…
Ее в очередной раз ощутимо тряхнуло. Захныкав, Гермиона с трудом подняла голову и сонно заморгала, пытаясь рассмотреть лицо стоящего перед ней человека.
Профессор Снейп…
Эти слова медленно, очень медленно возникали в ее сознании, так же медленно, как лицо перед ней приобретало четкие очертания.
Что странно было в этом бледном худом лице: привычное раздражение, привычная неприязнь, и… беспокойство?.. Или это все же не Снейп? Но нос-то, нос…
Определенно, это он. Знаменитый греческий профиль, наводящий ужас на студентов Хогвартса…
Гермиона прыснула со смеха и попыталась дотронуться до профессорского носа.
* * *
Лицо девчонки расплылось в бессмысленной улыбке и, глупо захихикав, она попыталась дотянуться до его носа.
– Да вы в своем уме, Грейнджер?!! – прошипел Снейп, с остервенением отталкивая руку девушки.
Чувствуя, что его начинает переполнять раздражение, профессор жестко вцепился пальцами в подбородок девушки и поднял его, заставляя смотреть ему в глаза.
– Послушайте меня, – медленно, проговаривая каждое слово, приказал он. – Сейчас вы спокойно сядете…
* * *
Судорожно сглотнув, Гермиона замерла, словно завороженная, вглядываясь в глаза человека, стоящего перед ней.
Вы знали, сколько оттенков имеет черный цвет? Иногда они складываются в причудливые узоры, превращаются в жаркий огонь, а языки темного пламени, переливаясь, играют друг с другом и образуют причудливые сплетения. И тогда кажется, что в опасной близости этот огонь может обжечь… Иногда черный цвет превращается в темную водную гладь и оборачивается омутами, не имеющими дна. И тогда возникает желание броситься в них с головой и утонуть в бездонной глубине. А иногда оттенки черного сливаются в одно и образуют единый непроницаемый цвет. И тогда языки пламени замирают в нем, а темнота становится беспросветной и ничего не выражающей…
* * *
– Послушайте меня. Сейчас вы спокойно сядете…
Снейп замер, сбитый с толку странным выражением лица Гермионы. Девчонка словно тонула в его глазах, не отводя взгляда.
Девушка лихорадочно облизала пересохшие губы.
– Профессор, – пролепетала она, – сэр… мне кажется… мне… я… люблю вас… сэр…
Снейп медленно отстранился, в недоумении глядя на нее, и наконец разжал пальцы. Гермиона, потеряв поддержку, постепенно осела на пол, где легла и, кажется, тут же не то потеряла сознание, не то уснула.
Профессор не двинулся с места, с непередаваемым выражением лица наблюдая за ней. Наконец, его взгляд упал на руку студентки. Снейп аккуратно, кончиком ботинка приподнял безжизненно лежащую кисть, рассматривая виднеющуюся на ладони тонкую дорожку засохшей крови. В то же мгновение в его мозгу возникло объяснение странному поведению Грейнджер, и все встало на свои места.
– Идиотка, – прорычал он, небрежно отшвыривая девичью руку. – Какую дозу ты получила?
Снейп с мрачным выражением лица направил палочку на котел, накладывая на зелье замораживающие заклинание, затем подошел к одной из полок, налил стакан огневиски и залпом выпил. Затем налил еще один и, не выпуская стакана из рук, обернулся к Гермионе, с отвращением рассматривая тело на полу.
Он замер, раздумывая, как поступить с мисс Грейнджер. Как велико было желание просто вышвырнуть ее за дверь. А там будь что будет. Дойдет до Гриффиндорской башни – замечательно. Не дойдет – ну что ж, пусть отоспится под дверью, а завтра в путь.
Снейп скривился, осушил еще один стакан и, со злостью стукнув им, поставил на стол. Вытащил палочку и резким движением направил ее на дверь. Та широко распахнулась. Затем перевел палочку на Гермиону.
– Mobilicorpus.
Тело девушки, выгнувшись, взмыло в воздух. Руки безжизненно свисали, длинные волосы касались пола. Зельевар поморщился и шагнул к выходу, увлекая за собой Гермиону.
* * *
Снейп быстро шел по темным коридорам, внимательно следя за парящим перед ним телом мисс Грейнджер. За многие годы ночного бодрствования он привык к Хогвартским коридорам и мог свободно продвигаться по ним даже в темноте. Но теперь он был не один… Девчонка значительно замедляла процесс. Профессор скрипнул зубами, борясь с искушением не зазеваться на очередном повороте и не ударить со всего размаху тело Грейнджер о стену.
Наконец, они подошли к двери гриффиндорской гостиной. Полная Дама мгновенно охватила цепким взглядом представшую перед картину.
– Молодой человек, что происходит, позвольте узнать? Вы знаете, который сейчас час?
Снейп нахмурился.
– Открой, – ледяным тоном процедил он.
Лицо Полной Дамы приняло выражение оскорбленного достоинства.
– Пароль! – сухо потребовала она.
– Я не знаю их чертов пароль, – прорычал начавший терять терпение зельевар.
– Тогда я не могу вас впустить.
– Открой сейчас же, – прошипел Снейп, не сводя с картины убийственного взгляда.
Полная Дама задохнулась от возмущения.
– Иначе что? – с вызовом спросила она.
– Иначе я сожгу тебя, старая курица. А пепел развею с астрономической башни.
Произнеся это, Снейп замер, не сводя с картины убийственного взгляда. Выполнил бы профессор свое обещание или нет, нам, увы, уже никогда не узнать, потому дверь тут же со скрипом отворилась.
Зельевар неопределенно хмыкнул и, направив тело Гермионы в открывшийся проход, шагнул вслед за ней. Войдя внутрь, Снейп окинул взглядом гостиную: никого нет. В том числе этих бестолковых дружков мисс Грейнджер: Поттера и Уизли. Что ж, тем лучше для них. Быстро пройдя через гостиную, Снейп, осторожно левитируя перед собой тело девушки, начал подниматься по лестнице, ведущей вверх, в комнату девочек, как он предполагал.
Поднявшись наверх, профессор толкнул дверь. Та оказалась открытой. Снейп мрачно усмехнулся. Определенно, ему сегодня везет. В комнате было темно, и профессору понадобилось некоторое время, чтобы глаза привыкли к темноте. Три кровати, завешенные балдахинами. В крайней, кажется, никого нет. Наверное, это и есть кровать Грейнджер. Зельевар осторожно отодвинул балдахин и плавно опустил на простыни Гермиону.
Мрачно окинув девушку взглядом, Снейп развернулся и уже собирался выйти из комнаты, как его остановил душераздирающий женский визг.
Профессор обернулся с непередаваемым выражением на лице. На дальней кровати стояла мисс Браун и вопила как баньши, прижав к себе подушку.
– Парвати! Парвати, он убил ее! Убил! – кричала она. – И принес сюда, как будто она умерла сама!
На соседней кровати вскочила мисс Патил, огласив комнату истошным визгом.
– О боже! Боже мой! – причитала она, не сводя со Снейпа обезумевшего взгляда и отступая назад. – Бедная Гермиона! Лаванда, он убьет нас! Боже мой…
Лицо Снейпа перекосило.
– Молчать! – приказал он, борясь с желанием заткнуть уши.
Но результатов это не принесло: девушки продолжили вопить. Тогда профессор, тяжело вздохнув, вытащил палочку и направил ее на студенток, заставляя тех в ужасе вжаться в кровати.
– Silencio, – спокойно произнес он. В помещении тут же наступила тишина. Глядя на испуганных, но онемевших девушек, Снейп с удовлетворенной ухмылкой убрал палочку.
– Мисс Браун, мисс Патил, – тихим вкрадчивым голосом заговорил он, – уверяю вас, с мисс Грейнджер, – кивок в сторону спящей девушки, – все в порядке. Произошел небольшой несчастный случай, и сейчас она… немного не в себе, но завтра станет прежней. Ей просто нужно отоспаться.
Лаванда и Парвати, кажется, успокоились, но обе глядели на профессора недоверчиво.
Снейп слегка приподнял бровь.
– Надеюсь, все ясно? – спросил он, взмахом палочки снимая заглушающее заклинание.
Внезапно с кровати Гермионы послышался шум. Снейп обернулся. Девушка пришла в себя и теперь пыталась сесть на кровати, сонно моргая.
– Профессор, не уходите, – попросила она. – Побудьте со мной, останьтесь, пожалуйста…
Снейп странно дернулся и выскочил из комнаты.
__________________________________________________
*
Из-за красного цвета на Руси настой зверобоя именовался «молодецкой кровью». Красный сок растения явился также причиной того, что во многих средневековых преданиях зверобой называется кровяной травой. А своим немецким названием Johanniskraut (буквально: «трава Иоанна») растение обязано раннехристианской легенде, согласно которой зверобой возник из крови обезглавленного Иоанна. Трава зверобой содержит целый набор биологически активных веществ, основным из которых является гиперицин (он-то и придает соку растения красный цвет), а также продукты его биологического синтеза.
