Глава 77.
- Рем, а по какому поводу вы пили? – осторожно спросила Тонкс, проведя теплой рукой по его седым волосам.
Люпин покачал головой.
-Просто так… Без повода.
- Но ведь… все в порядке? – она преданно заглянула в его тусклые глаза.
Люпин, начиная тихо ненавидеть себя, неопределенно пожал плечами.
- Я не понимаю… Ты так волнуешься… Но ведь все будет прекрасно… - сладко пропела она, погладив его по щеке.
«Скажи ей, чудовище… пока еще не поздно, скажи…» - мысль, не дававшая ему покоя уже на протяжении полугода, вновь начала сверлить его мозг с прежней силой.
- Ты не опасен для меня… - она простосердечно улыбнулась и положила голову ему на плечо, рассыпав по его груди длинные зеленые кудри. Сегодня она была похожа на русалку.
Не так давно Римус понял, что его начала раздражать ее манера менять свою внешность едва ли не каждый день: новый цвет волос, новый оттенок кожи, новый увет глаз, новая форма носа, новый овал лица… Все это очень сильно утомляло, в этой погоне за чем-то неуловимым мелькали суета и ненужность. В ее облике не было устойчивости, не было основы – лишь ряд разрозненных нот, беспорядочно извлеченных из музыкального инструмента, но не мелодия.
- Хочешь, я покажу тебе, какое мы с Молли выбрали платье?
- Платье? – рассеянно произнес Люпин.
- Ну да! – рассмеялась Тонкс и с готовностью потянулась за большим свертком. Развернув его, она вытащила пышное малиновое платье с глубоким декольте и приложила его к себе. – Молли все настаивала на белом, но оно мне показалось слишком скучным. К тому же мне понравилось именно это платье. Хочешь, я примерю его?
Римус кивнул и закрыл глаза, едва заметно поморщившись: вкус у Тонкс отсутствовал начисто, о чем он подозревал уже очень давно.
«Скажи ей, пока еще не поздно… Скажи, что не можешь быть с ней… Иначе ты навсегда испортишь ей жизнь…».
- Ну, как тебе?
Он с трудом разлепил веки. Тонкс, переодевшись со сногсшибательной скоростью, уже успела переменить цвет волос, подобрав его в тон платью.
- У меня будет высокая, я думаю, прическа… - она поспешно собрала густые розовые волосы в узел и подняла их к темени.
– Нравится? – спросила по-детски возбужденная Тонкс, горящая отчаянным желанием во что бы то ни стало понравиться ему.
- Нравится, - соврал он, даже не покраснев. – А по каким случаям ты собираешься его надевать?
Тонкс с минуту непонимающе смотрела на Люпина, затем расхохоталась.
- Рем, не смеши меня так! Такие платья надевают только ради одного случая! А после свадьбы оно скучает и пылится в гардеробе всю жизнь…
- Свадьбы? Ты о предстоящей свадьбе Билла и Флер?
Улыбка медленно сползла с кукольного личика Тонкс.
- Нет… я о нашей свадьбе.
Люпин сильно вздрогнул, будто бы прикоснувшись к горячему.
- О нашей?
Он смотрел на нее с неподдельным изумлением. Так вот почему Артур весь сегодняшний день рассказывал ему о своем бракосочетании, и вот за какими покупками ходили Тонкс с Молли!
«Скажи ей, пока еще не поздно!..»
Он резко поднялся со старого раскладного дивана, служившего постелью в бывшей комнате Перси. В комнате было нестерпимо душно, и ему до боли в груди захотелось воздуха. Холодного, морозного воздуха. Люпин потянул на себя створки окна, но они не поддались.
- Ты что, забыл?.. – гробовым голосом произнесла Тонкс.
Люпин задыхался, пытаясь справиться с этими проклятыми старыми створками. Не поддается.
- Римус?..
- Нет, не в этом дело… я… просто я… просто я думал, что вы хотя бы спросите меня. При чем же здесь «забыл»?.. – он горько усмехнулся, глядя на отражение Тонкс в окне, которое вздрогнуло и затрепыхалось, как огонек свечи, на которую внезапно подул ветер.
- Зная, какой ты нерешительный… Ты бы опять начал говорить о ликантропии, о своей болезни… А я тебя люблю… И ограничиваться поцелуями в щеку всю жизнь не хочу… Почему ты боишься меня?...
Как быстро изменился ее голос, неожиданно приобретя набатную глухоту!.. Римусу стало невыносимо жаль ее, тоненькую, дрожащую, мнущую одеревеневшими пальцами складку этого пошлого платья, которое никогда не стает подвенечным.
- Нимфадора, прости меня… Но я не могу этого сделать… - выдохнул он и низко опустил голову. Кровь оглушительно стучала в ушах. Он скотина. Чудовище. Нечеловек. Пусть так… Пускай все будет так…
- Но почему?! – закричала Тонкс, находившаяся, видимо, на грани нервного припадка.
- Ты мне очень нравишься, ты добрая, веселая, живая… Но… Я не смогу полюбить тебя.
Шум в ушах все нарастал, становясь громоподобным. Люпин лишь отдаленно мог слышать ее всхлипывания. Если бы он мог сейчас пошевелиться, то, наверное, выбил бы это чертово стекло лбом и бросился вниз головой в спасительные холод и свежесть снега. Но он не мог пошевелить даже губами. Он был чудовищем. До конца. Пусть так. Со временем она поймет, что так было лучше. Было? Да, уже было.
