Глава 7Вечерело. Январский дождь прекратился, и туман в сумерках казался смутно-лиловым. Друэлла вновь стояла на галерее, глядя и не глядя на силуэты далёких гор. Куталась в мантию поплотнее: не холодно, но – сыро и неуютно. Такой странный выдался день... Слагхорн и эти нелепые обвинения... Круциатус... Эйвери... И его слова о том, что Эдуард знает это заклинание и даже тренировался... Лукреция Блэк, которой слышалось слово «Круцио!» со стороны лабораторий... и тихий и добрый Сигнус, преданно глядящий снизу вверх – но при этом играющий во что-то непонятное с Лукрецией...
Картинка складывалась отчётливо и безжалостно, и Друэлла яростно отрицала её. Ну не могло быть всё так просто! Не мог Эдуард бездумно бросаться Непростительным заклятием, не мог он – всегда такой строгий и рассудительный – подставить весь факультет. Но и Эйвери не мог врать ей – слишком дорог стал этот бездонный взгляд...
- Прости... Я не помешал?
Вздрогнуть от обычной фразы – не по-змеиному вкрадчивой, не высокомерной, не повелительной. Тёплая рука накрывает замёрзшие пальцы Друэллы.
- Сигнус... Как же я рада тебе!
Ни слова лжи в этот раз – может быть поэтому, с непривычки, прозвучало чуть-чуть фальшиво?
Он улыбается просто и безыскусно.
- Я понял, что тебе тяжело...
- Спасибо...
- Не переживай так. Всё наладится, всё пойдёт своим чередом. Закончится война... Закончится учёба...
- Да... Закончится детство – уж поскорее бы!
- Тебе не нравится быть младшей?
- Не всегда... Я сказала что-то не так?
Светлые волосы и длинные ресницы в сумерках будто бы светятся. Если бы не кристальная чистота линий на семейном древе Розье, можно подумать, что в Друэлле есть капелька крови вейлы... Впрочем, кто знает? Отнюдь не всё и не всегда отражается в официальных генеалогиях!
Сигнус любуется девушкой и здесь – наедине – даже не пытается стесняться и что-то скрывать.
«Я тебе нравлюсь?» - дурацкий вопрос, которым следует вогнать мальчика в краску смущения. Но... не хочется. А вместо этого – совсем другое срывается:
- Ты на меня не сердишься?..
- За что?!
- Ну... как же?
- Что ты каждому мальчику на факультете подмигнуть норовишь, даже Тому? Ну... Иначе это уже будешь не ты... – растерянно и искренне смеётся Сигнус.
- Я... не... плохая?
- Ну что ты, Дрю! Что ты! Что ты!
Сигнус Блэк обнимает её – совсем не так, как Эйвери. Ласково, осторожно – словно боится замершую бабочку спугнуть. И она льнёт к нему, как бездомный котёнок, так долго хотевший доброй заботы и тепла.
- Ты... такой замечательный... Ты не такой, как все...
Друэлла дрожит – только бы не разрыдаться, нет, нет! Самообладания у неё хватит, аристократки не должны рыдать в однокурсников, не важно, сколько им лет... Мягко отстраниться – так проще сохранять приличия. Протянуть обе руки – дать в ладонях согреть, намекнуть: «Ты нужен мне! Я хочу, чтобы ты мне верил...»
- Ты очень хороший друг, - от всего сердца признаётся Друэлла, и лицо Сигнуса озаряется радостью.
- Я очень хочу дружить с тобой, Друэлла! Дрю...
- Сигнус... Мне некому довериться здесь... Братик строит из себя главу рода, девчонки будут смеяться, мальчишки тем более не поймут... Мне только рядом с тобой быть - просто...
«Моргана! Что же я несу!!! Как смею?! Как... легко?..»
Светлая улыбка Сигнуса:
- Конечно... Я понимаю тебя, Друэлла... Будь уверена: я твой друг, твой надёжный друг, что бы ни случилось... Хорошо?
- Хорошо... Ты... обещаешь?
- Хочешь – поклянусь?
- Нет... Не надо! Не надо... Просто – пообещай...
И две улыбки встречаются, и нет в них ни тени лжи и фальши.
- Обещаю... Что бы ни случилось... Я всегда – твой надёжный друг...
Туман окутывает галерею влажной вуалью.
* * *
Жарко пылает камин, и свечи горят золотисто. Весь факультет снова в сборе, и Слагхорн смущённо пыхтит, обводя глазами своих подопечных.
- От имени всего преподавательского состава... И профессора Диппета... А так же – лично от себя... Я приношу вам извинения. Все подозрения с факультета Слизерин сняты. Ученик факультета Гриффиндор сознался, что Круциатус на однокурсника был им брошен интуитивно, без умысла, во время дуэли по личным причинам... Эта история не пойдёт за стены Хогвартса. И никаких более обвинений в адрес Слизерина!
Дружное «Ура!» - и восторженные возгласы Друэллы: «Ну я же вам говорила!!! Я же с самого начала это говорила!!!» - и чуть насмешливый, снисходительный взгляд Тома Риддла:
- Да, мисс Розье, ваша проницательность была выше всяких похвал... Что у вас по Предсказаниям?
Друэлла зарделась от удовольствия. Сам Риддл снизошёл до того, чтобы обратить на неё внимание! Ведь так нелегко догадаться, что интуиция здесь ни при чём совсем , и заслуга её отчаянной фразы была совершенной иной... Но Друэлле Розье не стоит знать о том, что Томми Риддл уже успешно осваивает и Легилименцию, и науку изменения памяти, а ученики других факультетов – такой приятный материал для практики. Как не стоит знать, что Лукреция Блэк была права, и компания Риддла изучала в лаборатории отнюдь не только зелья. И уж совсем ни к чему – что Эйвери не лгал, говоря о Круциатусе от Розье, но умолчал, что это был всего лишь общий момент их совместного обучения... И что истинный виновник скандала, первого, но не последнего в Слизерине – был тёмен, держался в тени, и чернее бездны был взгляд, наблюдающий за маленькой Друэллой...
К чему вся эта политика? Друэлла скользит по жизни легко. Золотой цветок Слизерина, её интриги кукольны и смешны, но для несущей Проклятье Евы нет ничего важнее. И всё ли мы знаем из кристальной чистоты линий на семейном древе?..
Конец первой части
