– 7 –В начале весны всегда наступало время готовить списки поступавших в Хогвартс на будущий год. Это была большая работа для директора. Сами уведомления о зачислении в Хогвартс традиционно писала МакГонагалл, но Снейпу надо было проверить, кому из детей волшебников исполняется в этом году одиннадцать лет, выявить всех юных маглорожденных чародеев, выяснить у преподавателей, какие учебники потребуются первокурсникам. Перечни литературы и необходимых принадлежностей для учеников старших курсов составляли деканы их факультетов, но для новичков этим занимался сам директор.
В этом году письмо нужно было посылать и Поттерам: их старшей дочери в мае исполнялось одиннадцать лет и она тоже должна была пойти в школу.
Снейп последний раз пробежал глазами списки, на секунду задержав взгляд на имени Лили Поттер, и собрался уже идти к себе вниз, как вдруг дверь кабинета открылась и вошла профессор МакГонагалл. Она остановилась на пороге, озадаченно поглядела на Снейпа, потом слегка тряхнула головой и произнесла:
– Никак не могу привыкнуть видеть вас в очках!
Снейп снял очки и устало посмотрел на неё.
– Да, Минерва, придется привыкать. Столько всяких бумажек, — он обвел стол перед собой рукой, — что без очков уже не могу. Да и возраст, в общем-то...
МакГонагалл презрительно фыркнула:
– Возраст! И вы это будете говорить
мне! Я помню, как учила вас трансфигурации...
– Я тоже помню, — кивнул Снейп. — Это был самый сложный для меня предмет.
– Ну, зато все остальные...
– Вы же пришли сюда не для того, чтобы вспомнить мою учебу в школе, не так ли? — прервал ее Снейп. — Что случилось? — спросил он, пристально глядя ей в глаза.
– Северус, у нас проблема, — МакГонагалл сразу стала серьезной и поджала губы. Её морщинистое лицо мгновенно приобрело присущий ему суровый вид. — Пропал мальчик с моего факультета...
– Что?! — Снейп приподнялся в кресле и подался вперед.
– Он уже нашелся, — быстро успокоила его МакГонагалл. — Но я не могу заставить его выйти из выручай-комнаты.
– Ну-ка, садитесь и рассказывайте всё по порядку. Что за мальчик?
– Тедди Люпин, второкурсник. Он не пришел на мой урок после обеда, и я забеспокоилась. Тедди очень прилежно учится, раньше он никогда не прогуливал уроков.
– Мне тоже всегда казалось, что он тихий и спокойный мальчик, — задумчиво произнес Снейп.
– Да, но он... Вы же знаете, он вырос без родителей, и он очень впечатлительный ребенок... Словом, Тедди — это тот самый тихий омут, в котором, как известно, можно встретить всё, что угодно.
Снейп кивнул, а потом спросил:
– И что же он делает в выручай-комнате?
– Думаю, он прячется. Вообще-то, я не совсем поняла, что произошло. Вы ведь знаете, у нас на факультете не принято выдавать своих товарищей, — пояснила МакГонагалл с оттенком гордости в голосе. — Но староста сказал мне, что раньше видел, как девочки со второго курса дразнили Тедди... Я нашла этих девочек и поняла так, что сегодня еще перед обедом они снова приставали к Люпину. Он ведь метаморф, вы знаете, но у него еще не совсем получается управлять своими способностями. Так что во время урока его волосы могут внезапно поменять цвет, а нос стать длинным или горбатым. Дети смеются — это же дети... Но Тедди очень стесняется этого.
В общем, я нигде не могла его найти, пока девочки не проговорились, что он спрятался от них за какой-то дверью на седьмом этаже. Тогда я поняла, где он. Нетрудно было заставить появиться дверь, за которой он прячется, но открыть её мне так и не удалось. Видимо, мальчик хотел получить в свое распоряжение место, откуда его никто не сможет достать. Так что я решила посоветоваться с вами — может быть, вместе мы что-нибудь придумаем.
МакГонагалл встревоженно смотрела на директора. Снейп знал, что она близко к сердцу принимала дела всех учеников своего факультета, но судьба сироты Тедди особенно беспокоила её.
– А поговорить с ним вы не пробовали? — спросил Снейп.
– Он не желает разговаривать со мной.
– Хорошо, Минерва, — сказал Снейп, вставая из-за стола. — Пойдемте, попробуем на месте решить, что делать.
Они с МакГонагалл спустились по бегущей вниз винтовой лестнице и пошли к выручай-комнате.
– Вы пытались взломать дверь? — поинтересовался Снейп.
– Пыталась, — ответила МакГонагалл, — но она не поддается. Правда, я применила не очень сильное заклинание. Не хочется снова причинять вред комнате без крайней необходимости.
– Да уж! — Снейп помнил, каких трудов стоило привести её в порядок после пожара, вызванного дьявольским огнем.
– Кроме того, я побоялась применять слишком сильные заклятия, потому что камни от стен и щепки от двери могут полететь внутрь и поранить мальчика. Я еще и поэтому решила побеспокоить вас — мне пришло в голову, что если придется ломать дверь, то один из нас мог бы попробовать прикрыть мальчика щитовыми чарами. Не знаю только, как их послать внутрь неизвестно какого помещения.
Снейпу показалось, что МакГонагалл чувствует себя неловко из-за того, что ей пришлось просить помощи у директора там, где дело касалось ученика её факультета.
– Вы правильно сделали, что пришли ко мне, Минерва, — успокоил он её. — Я давно хотел поближе узнать этого мальчика — вот и представился случай.
Наконец они пришли в коридор с гобеленом Варнавы Вздрюченного на седьмом этаже. Перед запертой дверью в выручай-комнату толпилась половина Гриффиндорцев. Всем было интересно, чем кончится дело; несколько мальчиков довольно шумно спорили, будет ли директор взрывать дверь или нет.
Снейп откашлялся и громко произнес:
– Отбой через полчаса.
Ученики притихли и нехотя начали расходиться.
– Где те девочки? — спросил он у МакГонагалл.
Та молча кивнула на двух подружек, стоявших около двери. Поймав взгляд директора, они сразу же перестали хихикать и покраснели.
Снейп подошел к притихшим девчонкам и выжидательно посмотрел на них. Ему не потребовалось даже ничего спрашивать: они сразу же опустили головы и начали торопливо бормотать, что «они не хотели» и «больше не будут».
– Надеюсь, вы действительно больше не будете, — сурово сказал директор. — Если по вашей вине нам придется ломать стену в выручай-комнате, ваши родители непременно будут извещены об этом. Минус пять очков каждой.
– Вы очень снисходительны, директор, — сердито сказала МакГонагалл. — Я вычла у каждой по пятнадцать очков.
– Итого двадцать, — подытожил Снейп. — Думаю, если вам еще придется прополоть Хагриду пару грядок с плюющейся морковью, то вы хорошо запомните, что дразниться нехорошо. А сейчас — марш в спальню! — велел он пристыженным ученицам.
Те понуро побрели к себе в спальню, а два профессора некоторое время молча стояли перед запертой дверью, ожидая, пока все ученики уйдут из коридора.
– Что ж, попробуем уговорить его открыть дверь, — задумчиво протянул Снейп. Он поднял свою волшебную палочку:
–
Expecto Patronum!
Серебристая лань, появившаяся из палочки, грациозно прошла через стену и оказалась в выручай-комнате. Снейп не отрываясь смотрел на каменную кладку, но словно не замечал её. Его внимание было сосредоточено на том, что видел его патронус.
Тедди сидел на полу в небольшой комнатке, обхватив колени руками и положив на них подбородок. Темно-русые волосы падали ему на лоб, длинная челка почти закрывала глаза. Он не отрываясь смотрел на приближающуюся лань, распространявшую вокруг себя серебряное сияние.
Когда лань подошла достаточно близко к мальчику, она вдруг начала скакать перед ним, изображая какое-то подобие танца. Снейп никогда не пытался заставить своего патронуса вести себя так игриво, и теперь не был уверен, что прыжки лани не выглядят нелепо. Но Люпину это представление явно нравилось. Он откинул волосы со лба, поднял голову и начал улыбаться. Улыбка очень украшала его довольно обыкновенное, ничем не примечательное лицо. Мальчик был рад такой неожиданной компании; он протянул руку и поманил лань. Она подошла поближе, и Тедди попытался погладить её. Но его пальцы прошли сквозь тело лани, ощутив лишь едва заметное тепло.
– Ты не настоящая... — разочарованно протянул он.
Лань возмущенно топнула ногой и раздула ноздри. Она сделала несколько шагов назад, и Тедди встрепенулся:
– Постой!.. Я не хотел тебя обидеть!.. Конечно, ты настоящая — просто ты другая, да?
Лань кивнула и снова приблизилась к нему.
– Какая ты красивая! — восхищенно прошептал Тедди. — Совсем как она...
Снейп насторожился. У него возникло подозрение, что вредные девчонки — не единственная причина, по которой мальчик решил спрятаться ото всех.
– И ты такая же серебристая, как её волосы, — вздохнув, продолжил Люпин.
Профессор вдруг вспомнил, как Гарри в один из недавних визитов рассказывал ему о своих родственниках. Упомянул он и Тедди, к которому относился почти как к собственному сыну. Тогда Поттер сказал: «Эти мальчишки такие смешные! Тедди, например, воображает, что всерьез влюблен в Виктуар. А ведь ему всего только двенадцать!»
Виктуар, дочери Билла Уизли и Флёр, было на три года меньше, чем Тедди. Снейп видел её лишь однажды, когда она была совсем маленькой, но довольно хорошо знал её мать. Даже такой нечувствительный к женским чарам человек, как он, понимал, что Флёр необыкновенно хороша собой, а кровь вейлы делала её вдвойне привлекательной. И если дочь Флёр унаследовала хотя бы половину красоты своей матери, то не удивительно, что Тедди влюбился в неё.
А мальчик, проникнувшись доверием к своей неожиданной гостье, принялся рассказывать ей о своих бедах.
– А теперь её хотят отправить в другую школу... Мы и так видимся только на каникулах... Джеймс вчера написал мне, что Вилли Дудкинс с Кривой улицы катает её на велосипеде почти каждый день. И эти девчонки... такие гадкие... Почему одним в жизни достается всё, а другим — ничего?.. Ни родителей, ни братьев, ни сестер... Даже ужина мне, наверное, не достанется...
Сердце Снейпа сжалось от жалости к бедному мальчику. Он вспомнил самого себя в детстве. Конечно, Тедди был не такой — он всегда казался профессору рассудительным, уравновешенным и довольно общительным, как и Римус, но, видимо, сейчас он чувствовал себя самым несчастным человеком — если не на всей земле, то в школе-то уж точно. И профессор решил, что наступил подходящий момент, чтобы попытаться заговорить с ним.
– Ну, ужин ты, пожалуй, сможешь получить, — произнесла лань скрипучим мужским голосом.
– Ты умеешь разговаривать?! — удивился Тедди, но, мгновение спустя, осознав, чей голос он слышал, вскочил на ноги и покраснел. — Сэр... Добрый вечер, сэр.
Было видно, что мальчику неловко от того, что он открывал свои тайны не бессловесной твари, а директору школы.
– Добрый вечер, Тедди, — Снейп старался, чтобы его голос звучал доброжелательно. — Ужин уже закончился, но я думаю, что если ты поднимешься в мой кабинет, то мы что-нибудь для тебя отыщем. А заодно и поговорим.
– Я не пойду, — снова насупился Тедди. — Там за дверями полшколы, наверное, собралось. Опять будут смеяться. Я лучше останусь здесь.
– Снаружи нет никого, кроме меня и профессора МакГонагалл, — возразила лань голосом директора, — и я могу попросить её уйти.
Лань замерла, и стоявший за дверью Снейп, на минуту оторвав взгляд от стены, повернулся к МакГонагалл.
– Я думаю, он скоро выйдет, — сказал он. — Идите к себе, Минерва. И, пожалуйста, по дороге попросите кого-нибудь из домовых эльфов принести ко мне в кабинет пару сэндвичей и чашку горячего шоколада. Похоже, парень с утра ничего не ел.
– Вы уверены, что моя помощь вам не понадобится? — МакГонагалл с сомнением смотрела на толстую стену и тяжелую дверь.
– Да. Идите спать, я разберусь сам, — заверил её Снейп. — Я думаю, мальчик вернется в спальню поздно. Не наказывайте его за это, — попросил он.
МакГонагалл понимающе кивнула и пошла в сторону лестницы, ведущей в Гриффиндорскую башню, а Снейп снова сосредоточился на патронусе.
– Профессор МакГонагалл ушла, — сообщил он Тедди. — Теперь тут остался только я. Думаю, ты не сомневаешься, что при желании я смогу разрушить стену и достать тебя оттуда? Но мне бы не хотелось этого делать. Выручай-комната — уникальное место не только в Хогвартсе, но и во всем волшебном мире. Не хотелось бы причинять ей ущерб.
– Выручай-комната? — переспросил заинтересованный Тедди. — А что это?
– Так ты даже не знаешь, где находишься? — голос директора звучал удивленно. — О, это поразительное место с совершенно чудесными свойствами. Я тебе расскажу о нем, когда ты выйдешь оттуда.
– Я думаю, я никогда не смогу выйти, — мрачно ответил Тедди. — Профессор МакГонагалл пыталась открыть дверь, но у неё ничего не вышло. Так что у меня точно не получится.
– Возможно, она просто находилась не с той стороны... — предположил Снейп. — Попробуй толкнуть дверь. Я уверен, она откроется.
Тедди поднялся на ноги и сделал несколько неуверенных шагов в сторону двери, подозрительно оглядываясь на лань. Та пошла с ним рядом, дошла до порога и остановилась, словно пропуская его вперед. Тедди толкнул дверь, и, к его огромному удивлению, та действительно открылась. Снейп ждал его, опустив волшебную палочку вниз.
– Вот видишь, ты сделал то, чего не смогла сделать профессор МакГонагалл: открыл эту дверь, — усмехнулся Снейп.
Тедди стоял перед директором, понуро опустив голову и глядя в пол. Было видно, что он ожидал наказания. Но Снейп только сказал:
– Пойдем ко мне в кабинет. Поужинаешь и расскажешь, что случилось.
– А она пойдет с нами? — спросил Тедди, кивнув в сторону лани.
– Она будет ждать нас там, — ответил Снейп, глядя, как лань медленно растворяется в воздухе. Он отошел от двери и пригласил Тедди следовать за ним. Понимая, что мальчик пока не настроен ничего говорить, профессор сам начал рассказывать о выручай-комнате и о её удивительных свойствах.
Постепенно Тедди стал проявлять искренний интерес к его рассказу, начал задавать вопросы; было заметно, что он перестал бояться. Наконец они подошли к лестнице с горгульей.
– Волчья отрава, — произнес Снейп пароль, и горгулья медленно повернулась, открыв проход к бегущей вверх лестнице.
Ему было забавно смотреть, как Тедди со смешанным чувством робости и восторга переступил порог директорского кабинета, с любопытством оглядываясь по сторонам. Но очень быстро взгляд мальчика остановился на предмете, вызвавшем у него самый сильный интерес, — на тарелке с сэндвичами, стоявшей на маленьком столике возле двери.
– Это тебе, — кивнул Снейп и взмахом палочки передвинул столик к креслу, стоявшему сбоку от директорского стола. Сам он сел на свое место, быстро взглянув перед этим на портрет Дамблдора, висевший над ним. Бывший директор делал вид, что спит, но если приглядеться внимательнее, то можно было увидеть, что его синие глаза следят за происходящем через полуприкрытые веки.
Как только Тедди смог думать о чем-то, кроме еды, он, снова окинув взглядом кабинет, разочарованно спросил:
– А где же лань, профессор? Вы сказали, что она будет ждать нас здесь...
– Извини, я забыл, — Снейп достал палочку и взмахнул ею.
Лань появилась из кончика палочки и, пройдясь по кабинету, подошла к Тедди.
– Здорово! — восхищенно сказал Тедди. — Как это у вас получается?
– Это — мой патронус, — ответил Снейп. — Патронусы есть у каждого волшебника. Когда ты вырастешь, то тоже научишься вызывать своего патронуса, когда захочешь.
– А можно научиться этому сейчас, сэр? — с надеждой спросил Тедди.
– Сейчас, я думаю, тебе уже пора спать, — усмехнулся Снейп, но Тедди чувствовал, что профессор не сердится на него, и продолжал настаивать.
– Ну, я не имел в виду — сию секунду, — поправился он. — Но, например, в этом году.
Снейп посмотрел на него с любопытством:
– Мне кажется, ты еще слишком мал для таких вещей...
В этот момент за спиной директора раздалось тихое покашливание. Дамблдор на портрете открыл глаза и смотрел на мальчика.
– Если ты позволишь мне вмешаться, Северус... то я хотел бы напомнить, что Поттер вызывал телесного патронуса на третьем курсе.
– У Поттера была для этого серьезная причина. Патронус был необходим ему, — сухо отозвался Снейп. Тедди, ободренный неожиданной поддержкой, весь подался вперед. Его глаза горели нетерпением:
– У меня тоже есть серьезная причина, сэр! Я буду очень стараться! Вы же научили дядю Гарри...
– Кто сказал, что его учил я? — удивленно вскинул брови Снейп.
– А разве нет?..
– Нет. Его этому научил твой отец. Разве «дядя Гарри» не рассказывал тебе?
Тедди изумленно покачал головой. Рот его приоткрылся от удивления, а волосы, становившиеся на протяжение разговора о патронусе все розовее, окрасились в яркий цикламеновый цвет. Вид у мальчика получился такой смешной, что Снейп невольно улыбнулся. Тедди перехватил его взгляд и расстроенно вздохнул:
– Что, опять волосы?...
– Не обращай внимания, — посоветовал Снейп. — Так даже веселее.
– Ничего себе веселье, — раздосадовано пробурчал Тедди. — Из-за этого-то меня все и дразнят. Вы не представляете, сэр, как это обидно...
Снейп представлял, но не стал ничего говорить. Вместо этого он неожиданно спросил:
– Значит, Билл Уизли хочет отдать свою дочь в другую школу?
Тедди испуганно отшатнулся и опустил глаза:
– Откуда вы знаете?
Потом, видимо, что-то вспомнив, криво усмехнулся:
– А, ну да, вы же всё про всех знаете...
«Он сам мне всё рассказал, и даже не заметил, — подумал Снейп. — А теперь уверен, что я читаю его мысли...» Профессору не хотелось, чтобы мальчик так думал о нем, поэтому решил внести ясность.
– Вспомни, ты же говорил об этом с моим патронусом. Ну а об остальном я сам догадался — это не так уж и трудно.
При слове «патронус» Тедди поискал глазами лань, но той давно уже не было в кабинете. Тогда он понимающе кивнул и сердито сказал:
– Вообще-то это не Билл. Это её мама. Она считает, что
Шармбатон больше подходит для девочки, чем Хогвартс.
– Я думаю, она ошибается, — спокойно ответил Снейп. — Но это их право.
– Тогда мы вообще не сможем видеться... — голос Тедди задрожал и его волосы из розовых превратились в грязно-желтые. — Вики мой лучший друг. Она меня никогда не дразнит. А эти девчонки... И эти дурацкие волосы...
Тедди снова начал сбивчиво перебирать все свои неудачи и проблемы, о которых уже говорил в выручай-комнате. Он жаловался на бабушку, которая твердит, что главное — это учеба; на свою способность меняться в лице, из-за которой он постоянно попадает в нелепые ситуации; на вероломство Вилли Дудкинса — и постоянно вспоминал Вики. Было видно, что он очень скучает по ней.
Профессор слушал его не перебивая и стараясь не смущать своим взглядом. Он вспоминал себя в детстве. Тедди был гораздо более открытым и доверчивым мальчиком, чем он сам, и всё же Снейп хорошо понимал его. Чувство изолированности, одиночество и ощущение брошенности были так давно знакомы директору, что на его лице невольно появилась печальная улыбка. Он удивлялся, какими похожими могут быть переживания у столь разных людей.
Но Тедди расценил его улыбку по-другому. Он неприязненно взглянул на Снейпа и замолчал. Потом, видно, не в силах сдержаться, обиженно сказал:
– Конечно, всем взрослым кажется, что это смешно и что мои чувства всего лишь выдумка глупого мальчишки. Но для меня это важно!
– Я не вижу в твоих словах ничего смешного, — очень серьезно произнес Снейп. — Просто когда я был таким, как ты, я тоже дружил с одной девочкой. Я вспомнил её, и поэтому улыбнулся.
– Правда? — заинтересовался Тедди.
– Правда, — кивнул профессор. — И, кстати, у меня тоже было прозвище, которым меня дразнили.
Тедди удивленно открыл рот. Слова профессора произвели на него сильное впечатление. Он не посмел спросить директора, что это было за прозвище, но словно почувствовал, что их что-то объединяет. Казалось, он забыл, что перед ним сидит профессор и директор, и видел в собеседнике лишь старшего и более опытного друга. Наконец он с надеждой посмотрел Снейпу в глаза и тихо попросил:
– Профессор, научите меня заклинанию патронуса! Пожалуйста! Мне, правда, надо... Я хочу стать настоящим волшебником, как мой отец, и тогда никто не посмеет меня дразнить. И Вики... ей ведь наверняка понравится патронус...
Снейп привык, что ученики обычно относились к нему с опасением, и это доверие поразило его до глубины души. Какое-то время он смотрел через стол на Тедди, а потом медленно заговорил.
– Знаешь, — сказал он, — мне очень хотелось бы сказать тебе сейчас, как твоя бабушка: «Хорошо учись, стань настоящим волшебником, и тогда всё у тебя будет хорошо». Но, к сожалению, я знаю, что это не так. Одно то, что ты умный, или смелый, или красивый, или что у тебя сильный патронус, не сделает тебя ни счастливым, ни любимым. Нельзя спланировать любовь. Нельзя получить дружбу по заказу. Но прятаться ото всех по углам — это тоже не выход.
Ему показалось, что сейчас он обращается к самому себе, каким он был много лет назад. Профессор словно подводил черту под каким-то этапом собственной жизни, перечеркивая свои несбывшиеся надежды, признаваясь самому себе в своих ошибках и заблуждениях и пытаясь предостеречь от них мальчика.
– Если ты хочешь стать нужным кому-то, то прежде всего ты должен стать самим собой. Не бойся себя и не стесняйся своих способностей. Научись ими управлять. Пойми свои сильные стороны. Если тебе нужен патронус, чтобы почувствовать себя уверенней, — я научу тебя. Но ты должен понимать, что все ответы, все решения — в тебе самом. А те, кто сейчас смеется над тобой, — в конечном счете они делают хуже только себе. Будь выше этого. Я знаю, что это трудно, но мне кажется, в тебе есть силы для того, чтобы победить себя. Тогда и все остальные станут относиться к тебе по-другому.
А что касается Виктуар... Я понимаю, как много она значит сейчас для тебя. И возможно, так будет и когда ты вырастешь. Возможно, вы будете дружить и дальше — или даже больше, чем дружить. Но если всё пойдет не так, как тебе хотелось бы, то с этим придется смириться. К сожалению, некоторые обстоятельства не подвластны нам. Но у тебя всегда будет выбор: спрятаться от жизни или мужественно принять удар и найти в себе силы жить дальше...
Тедди не отрываясь смотрел на Снейпа, ловя каждое его слово. Потом он вдруг спросил:
– А та девочка, с которой вы дружили в детстве, сэр... Вы с ней дружите до сих пор?
Директор рассеянно покачал головой.
– Нет... Она умерла много лет назад.
Глаза мальчика расширились от ужаса. Он явно надеялся, что любая история всё-таки имеет счастливый конец, и Снейп счел, что лишать ребенка этой надежды было бы слишком жестоко.
– С тобой такого не случится, — сказал он, сделав попытку улыбнуться. — Тогда всё было по-другому. В то страшное время погибло множество людей. Не бойся, сейчас твоей Вики ничего не грозит. Я даже думаю, что она все-таки будет учиться в нашей школе, — и профессор ободряюще подмигнул Тедди.
Когда Тедди Люпин отправился к себе в башню, директор послал своего патронуса сопровождать его, чтобы мальчику было не страшно идти по ночным коридорам. Едва только дверь кабинета закрылась за ними, Дамблдор на портрете зашевелился и посмотрел на Снейпа.
– Ты отлично справился, Северус, — произнес он. — Надеюсь, теперь-то ты понимаешь, что здесь ты на своем месте?
– Сейчас два часа ночи, Дамблдор, — отозвался Снейп. — В это время мое место в постели.
Они посмотрели друг на друга, и Снейп впервые понял, что разговаривает с Дамблдором как равный.
После этого случая Снейп стал обращать на Тедди Люпина особое внимание. Он действительно научил его вызывать патронуса, и это умение придало мальчику уверенности в себе. На следующий год в школу поступила Лили Поттер, которую Тедди считал почти что своей сестрой, и, обретя верного друга, он окончательно перерос свою стеснительность.
Биллу, не без помощи Гарри и самого Снейпа, удалось убедить Флёр не отправлять дочь учиться во Францию. Когда Виктуар наконец появилась в Хогвартсе, Тедди был уже взрослым четверокурсником. Он трогательно заботился о Вики, помогал ей освоиться в школе, и Снейп с удовольствием наблюдал, как крепнет их дружба.
