Глава 7. Новая жизньУтро входило в спальню для девочек медленно и осторожно. Сначала робкое осеннее солнце позолотило край бордовой шторы, делая полумрак красным, затем светлый лучик, неожиданно осмелев, проник в комнату и метко попал прямо в глаз Лаванде Браун, чья кровать находилась в непосредственной близости от окна, так удачно выходящего на восток.
Лаванда уже пять лет испытывала на себе дурацкие шутки восточного окна, но так и не привыкла к его неотразимой (во всех смыслах) манере будить её. Девушка резко села и, схватив с прикроватной тумбочки волшебную палочку, попыталась занавесить злополучную штору поплотнее. Но, к сожалению, Лаванда никогда не была сильна в чарах левитации, и вместо оконной занавески сорвала полог над кроватью Гермионы. Бордовая ткань с треском сорвалась с петель и тяжелой пыльной волной накрыла свою несчастную хозяйку.
- Что ж, не такое уж неудачное начало дня, - была первая мысль Гермионы при пробуждении. Учитывая то, что Лаванда частенько вместе с пологом обрушивала каркас, этот вариант был не самым плохим.
- Гермиона, прости, - раздались где-то за толщей пыли и бордового вельвета причитания незадачливой Гриффиндорки. – Ты не поверишь, но это окно специально отражает мои заклинания!
Гермиона сосредоточенно барахталась в клубах пыли, пока ловкие руки не распутали тугой клубок, который она ухитрилась образовать с дурацкой занавеской.
- С добрым утром, Гермиона, - сияющее лицо Джинни было первым, что девушка увидела после своего освобождения. – Сегодня гнев разъяренного окна пал на тебя, а потому день должен сложиться для тебя особенно удачно, не так-ли?
Гермиона не смогла удержаться и разделила её заразительное веселье.
- Вы напрасно смеётесь, оно действительно вредит мне… Правда ведь, Парвати? – Лаванда обратилась за поддержкой к своей подруге, но та, похоже, не могла сейчас подтвердить никакие слова на свете. Парвати Патил медленно сползла со своей кровати и не открывая глаз, побрела в сторону ванной.
Начинался новый день.
***
- Гермиона, куда ты пропала вчера?
Оклик Рона, произнесённый в лучших его традициях, а именно на ухо и чертовски громко, застал Гермиону врасплох. Она как раз пыталась удержать все книги, собранные с дивана, в руках. Нужно ли говорить, что попытка не увенчалась успехом?
- Рон, ты мог бы говорить потише? - недовольно заметила Гермиона, собирая многострадальные тома с пола.
Рон с огорченным видом присоединился к ней, но так и не оставил своих попыток получить ответ на вопрос.
- Так что, Гермиона, - шепотом повторил он, - Куда ты вчера исчезла?
- Я была в библиотеке.
- Мы с Гарри заходили туда, но не видели тебя…
- Просто я не сидела там весь день. Взяла нужные книги и отправилась.. – Гермиона на минуту призадумалась и решила не лгать, - к профессору Снейпу.
- К Снейпу? – Удивление Рона было столь велико, что он уронил очередную книгу, и та закатилась под диван, откуда была добыта полминуты назад.
- Да. Я решила, что должна извиниться за то, что произошло на занятии.
Гермиона полезла за бойким фолиантом, с которым не справился её друг, радуясь в глубине души, что не надо смотреть Рону в глаза. Мысли читать он, конечно, не умел, но… В общем, отвечать из-под дивана было гораздо удобнее.
- Ладно, ты извинилась, а потом? – Рон уже не пытался помогать, а просто наблюдал за Гермионой, - Где ты была всё остальное время? Джинни сказала, что ты вернулась около полуночи…
- Рон, тебе не кажется, что это напоминает допрос? – Растрепанная Гермиона вылезла из-под дивана с капризной книгой, нервно запихала её к остальным, в разорванную сумку, и попыталась приподнять это хлипкое сооружение, поддерживая снизу.
Первые несколько секунд у неё, вроде бы, получалось: сумка сохраняла свою обычную мешкообразную форму. Но стоило Гермионе сделать шаг, как раздался легкий треск, и книги с противным шуршанием устремились на свободу. Девушка стояла и смотрела, как последние из них вываливаются через дыру сбоку и с мягким стуком приземляются на красный ковер. Неожиданно Рон подошел и взял разодранную сумку из её рук. Он взмахнул волшебной палочкой и прошептал «Репаро», а затем с некоторым удивлением взглянул на Гермиону.
И тут неожиданно девушка поняла, что вчера забыла нечто очень важное.
***
Гермиона бежала по нескончаемой лестнице вниз, в подземелья. Она не представляла, что скажет Снейпу, но точно знала, что должна получить свою волшебную палочку до начала трансфигурации. Иначе всё пропало.
Казалось, лестница была бесконечна. Спускаясь в подземелья, девушка передумала о многом и в первую очередь о том, что никогда, ни при каких обстоятельствах не свяжется больше с гоблинами. Сейчас, когда удача вернулась к ней, а потенциальный обладатель её любви находится далеко, Гермиона может, наконец, вздохнуть спокойно.
Вспоминая, с какой легкостью она принимала столь серьезные решения, Гриффиндорка приходила в ужас. Казалось, кто-то начисто лишил её вчера здравого смысла, заставляя, не задумываясь, соглашаться с самыми абсурдными решениями. Слава Мерлину, сейчас всё уже исправлено…
И этот дурацкий разговор со Снейпом. Как она могла забыть волшебную палочку? Немыслимо, однако, это произошло.
Гермиона перескакивала через ступеньку, и в полутьме раздавался звонкий перестук её каблучков. Неожиданно ритм сбился и затих.
Где-то внизу раздавался шум, по-видимому, шел разговор на повышенных тонах. Гермиона остановилась, не зная, продолжать ли свой путь, или повернуть обратно. Как-то не хотелось вмешиваться в ссору, будучи в слизеринском подземелье, одной, да ещё и без волшебной палочки. Но с другой стороны, если она не доберётся до кабинета профессора Снейпа, то так без неё и останется. Гриффиндорка вздохнула и продолжила свой спуск, стараясь производить как можно меньше шума.
По мере того, как Гермиона приближалась к подземельям, голоса становились всё громче. Девушке даже показалось, что она различает так странно растягивающий гласные манерный голос Драко, и Гермиона невольно поёжилась, невольно вспомнив безобразную вчерашнюю сцену. Тем временем Малфой внизу что-то с жаром говорил, словно пытаясь убедить своего невидимого и неслышимого собеседника разрешить вопрос жизни и смерти. Гермиону охватило любопытство: что могло настолько заинтересовать заносчивого слизеринца, чтобы он принялся за столь яростные уговоры?
В ней боролись два чувства – безрассудное желание, зовущее узнать, что, а главное, кому, втолковывает Малфой с таким жаром, и разумная осторожность, тихонько нашептывающая на ушко, дескать, не добавляй себе неприятностей, скорее беги на травологию, благо волшебная палочка там не понадобится. Гермиона немного постояла, прислушиваясь к незваным советчикам, а затем решительно закусила губу и… сняла туфли.
Пол был чертовски холодный: несмотря на то, что на улице шел сентябрь, в подземельях стояла вечная зима. Гермиона бесшумно спускалась по ступеням, держа в руках свои туфли, и голос Малфоя неотвратимо приближался. В самом конце путешествия, где лестница делала плавный изгиб, девушка прижалась ближе к стене и осторожно выглянула в коридор, стоя на самой последней ступеньке. Ей открылось воистину удивительное зрелище: в полутемном коридоре, освещаемом лишь несколькими факелами, стоял Драко Малфой и кричал на черную фигуру, обратившуюся спиной к лестнице.
- В этом есть что-то мерзкое, - выкрикивал Малфой, и на щеках его розовели два ярких пятна, - и в итоге произойдет какая-нибудь гадость, вот увидите… Пожалуйста, позвольте мне…
- Довольно, - неожиданно произнес незнакомец ледяным голосом, и Гермиона, стоявшая на холодной каменой ступеньке, почувствовала, что мурашки собрались и дружной колонной пробежались вдоль позвоночника. – Драко, я сказал – нет.
Из Малфоя словно одним махом вынули тот внутренний стержень, что испокон веков вставляют в каждого потомственного аристократа, - он как-то съёжился, погрустнел и двинулся по коридору, прочь от лестницы и маленького пяточка света, что давали немилосердно чадящие факелы. Человек, укутанный в черную мантию, некоторое время наблюдал за сгорбленной фигуркой, пока та не исчезла за поворотом, и вдруг негромко произнес:
- Мисс Грейнджер, вы всегда подкрадываетесь к людям сзади, или этой сомнительной чести удостоился только я?
Гермиона сама не поняла, как она ухитрилась сверзиться со ступеньки и растянуться во весь пост на холодном каменном полу. Она осознала этот факт, лишь увидев в паре сантиметров от своего лица остроносые черные ботинки.
***
Гермиона Грейнджер сидела на жестком деревянном стуле, стоящем у стола преподавателя в кабинете зельеварения и с удивлением наблюдала за действиями профессора. Снейп взмахнул волшебной палочкой, и перед гриффиндоркой появились белая кружка, полная горячего чая, а через пару секунд, словно с небольшой заминкой, вазочка с лимонными дольками. Девушка попробовала робко улыбнуться, но поймала сердитый взгляд и поспешила опробовать чай.
Снейп, словно неудовлетворенный результатом, сел в своё кресло, стоящее точно напротив стула Гермионы, и с недовольным выражением принялся рассматривать лимонный мармелад. Девушка пила чай и украдкой разглядывала его.
Гермиона неожиданно для себя осознала, что совсем не знает, что за человек сидит напротив неё. Нет, конечно, она была абсолютно уверена в том, что это Северус Снейп, преподаватель зельеварения, вот только какой-то странный, непохожий на себя. В нем появилась неожиданная для неё мягкость и… теплота? Прежний, составленный ею образ бесчувственного, холодного, жестокого грубияна оказался совершенно несостоятельным в применении к этому человеку. Казалось, что суровый и язвительный профессор Снейп снял маску (Гермиона про себя усмехнулась дурацкой аллегории) и теперь сидит напротив, нервничая из-за того, что его истинное лицо может не понравиться и, возможно, быть осмеянным. Ей захотелось как-то подбодрить его, убедить, что уж она никогда не будет смеяться над ним, что она не такая, как все остальные, и не позволит никому обидеть этого нового, такого неожиданного профессора Снейпа. Неожиданно объект столь пристального наблюдения оторвался от созерцания лимонных долек и перевел взгляд на лицо Гермионы, и та от неожиданности покраснела, но не опустила глаза. Некоторое время они сидели и смотрели друг на друга.
Гермиона разглядывала бледное лицо профессора Снейпа в обрамлении тусклых черных прядей, тонкие губы, и упорно избегала встречаться с ним взглядом. Однако её словно магнитом тянуло заглянуть в холодные черные глаза, проверить, по-прежнему ли холодна бездонная темень зрачков, на дне которой, как говорят, прячется душа. Конечно же, Гермиона не выдержала.
Взгляды встретились, и девушка словно окунулась с головой в прохладные озерные воды беззвёздной летней ночью. Её захватило чувство неожиданной нежности, словно с головой накрыло мягкой волной. Где-то на берегу копошились старые глупые мысли, воспоминания о «ледяном», злобном, отвратительном профессоре зельеварения, о расплавленных котлах и несправедливых наказаниях, снятых без повода баллах и мелочной, такой иррациональной сейчас злобе. А она плыла по течению, погружаясь в темные воды, которые смывали с неё старые и ненужные чувства как грязь, и уносили в сторону воображаемого берега.
Гермионе казалось, что прошло всего несколько секунд, когда Снейп неожиданно разорвал их зрительный контакт и, резко поднявшись со стула, сделал пару шагов в сторону двери. Девушка вспомнила, что находится в классе зельеварения и, взглянув на часы, поняла, что приближается время первого урока: пятнадцать минут канули в небытие, пролетев незаметно. Гермиона несколько раз сильно зажмурилась, пытаясь очнуться от странного сна, увиденного наяву. Или это был не сон?
- Мисс Грейнджер, скоро прозвенит колокол, - раздался где-то над её головой голос профессора. Гермиона подняла взгляд и увидела Снейпа, стоящего рядом и протягивающего волшебную палочку. Девушка машинально взяла её. – Я полагаю, вы получили то, за чем пришли, - произнес он, после чего развернулся и направился к своему креслу. Гермиона прекрасно поняла, что утверждение профессора Снейпа являлось чем-то вроде «а не пора бы вам идти?», однако ещё немного посидела на жестком, но таком родном стуле, наблюдая, как исчезают следы безумного чаепития и стол приобретает рабочий вид.
За дверью уже слышался шум голосов, - первокурсники пришли заниматься зельеварением и пока не знали, как суров их будущей преподаватель, а потому бесстрашно нарушали тишину подземелий. Гермиона наконец решилась: встала, пробормотала «До свиданья» и направилась к выходу. Её охватило ощущение недосказанности, незавершенности, которое словно повисло в воздухе и тихо звенело, раздражая и без того натянутые до предела нервы.
- Грейнджер, - раздалось за её спиной, когда Гермиона уже прикоснулась к дверной ручке. Она застыла в ожидании продолжения.
- Не забудьте, вас ожидает отработка в пятницу вечером, - произнес Снейп безразлично. – Это всё, можете идти.
Гермиона резко распахнула дверь и нырнула в шумную толпу первогодок. Щеки её горели. Нужные слова нашлись.
