Букля. Отчего птицы не разговаривают как люди...В темном ночном небе летела белая полярная сова. Она тяжело прорезала густую августовскую тьму своими уставшими от дальней дороги крыльями. Однако двигалась вперед почти бесшумно, как это умеют делать все совы, чтобы не спугнуть добычу. Правда, мыши и прочая живность сейчас интересовали пернатую хищницу меньше всего.
Красивая белая птица держала путь к маленькой деревне близ Лондона, в немного нелепый дом под странным названием Нора. Там ее ждал хозяин и друг, четырнадцатилетний худенький мальчик с яркими зелеными глазами в смешных круглых очках. С ним сова по имени Букля вот уже четвертый год делила: летом - маленькую спальню в доме на Тисовой улице, с осени до весны - жизнь в школе чародейства и волшебства "Хогвартс", а круглый год - радости и печали его беспокойной жизни.
Вот и сейчас Букля думала о своем друге, о Гарри. И вот уже который день в ее душе росло беспокойство за своего неповзрослевшего хозяина. С зеленоглазым мальчиком и раньше случались неприятности, но сейчас, похоже, надвигалось что-то совсем нехорошее. Птица это чувствовала.
Святые небеса! Ну почему она никак не может успокоиться? Ведь вроде бы все замечательно. Теперь у Гарри есть крестный. Он сейчас далеко живет, в Африке. Еле долетела туда. Дорога была дальняя, но ради Гарри Букля и не туда бы добралась. Это же ее долг - доставлять почту. Белая сова еще ни разу не подводила своего верного друга.
Букля снова вспомнила двух больших ярких тропических птиц, которые два раза приносили ее хозяину письма от Сириуса.
А еще говорят, что она слишком заметная! А эти две... фафочки... тогда как называются? Цветики-семицветики, вот как! Да она, Букля, по сравнению с ними - просто белый небесный ангел. Впрочем, все они там в Африке такие. Птички...
У-ух!
Насмотрелась... Дня хватило, пока своего адресата разыскивала.
А этот, шустрый такой! Сычик, кажется. Сейчас у Рона работает. Крохотная такая малявка, на хозяйской ладони может уместиться. Но шумный...
Нет, я понимаю, что ты принес почту. Так сядь и сиди в сторонке. На жердочке. И нечего носиться по комнате, как шальной обломок фейерверка. Сычик этот, значит, не заметный, а она заметная! Да он, вообще, не воспитанный, и работать не умеет. Ему еще учиться надо. Долго.
У-у-у-ух...
Даже постоять на одной лапке не мог спокойно пару минут, пока к другой письмо привязывали. Да хозяину пришлось изрядно потрудиться, пока он уместил письмо на этой смехотворной лапке. А уж гордости-то, гордости-то!
Ух! Ух!
Еще на верхушку ее клетки хотел присесть. У-ух, какой! Никак не уймется!
Пусть бы только попробовал взобраться на ее клетку! Уж она бы его клюнула разок-другой. Потому что надо. Воспитывать некоторых надо... Вот.
У-ух. С точкой.
А ей, Букле, только перышки перекрасить. Вот когда ее хозяин освоит нужную науку, он так и сделает. А сейчас он только три курса закончил. Маленький еще. Одним словом:
О-ох...
Пока его вырастишь... А с ним еще все время что-нибудь случается! Ни одного ведь спокойного года. В школе за него одни переживания. И на каникулах от родственничков добра-то нет!
Когда же неусыпная тревога за мальчика поселилась в ее беспокойном сердце? Не та, обычная, к которой Букля худо-бедно привыкла. А новое ощущение того, что надвигается что-то совсем темное. У-ух, какое это было чувство! Наверное, оно пришло в тот день, когда Гарри спросил ее: "Ты готова к долгому путешествию?"
У-ух?
Как тебе не стыдно, хозяин, задавать такие вопросы!
Она, Букля, настоящая серьезная почтовая сова. Не то, что некоторые... Шумные...
Буклю тогда немного удивило то, что письмо, и довольно длинное, судя по величине пергамента, было уже написано заранее. Важное письмо. Это хорошо, что Гарри не стал отправлять ответ своему крестному с этой фафочкой из Африки. Та еле-еле в окно пролезла. Лошадь с крыльями, а не птица! Да таких ярких разноцветных перьев даже петухи у Хагрида в курятнике не носят. Нельзя таким... африканским курицам... почту доверять. Ох, нельзя!
Букля добралась до Сириуса через несколько дней. Серьезная почтовая сова, она и в Африке сова. Да, у-ух. Какая есть.
А вот потом Букля уже не думала о себе. Слишком быстро беззаботное выражение лица Сириуса сменилось на серьезное. Стоило ему только дочитать послание крестника до конца. Даже радости от письма как не бывало. Газету схватил. Стал перечитывать...
Ух? У-ух? Что же все-таки случилось?
Он приказал Букле отдыхать, а сам тут же сел строчить письмо. Несколько раз рвал пергамент. Букля подглядывала, пока Сириус ее не прогнал и не заставил немного поспать.
"Тебя очень скоро ждет обратная дорога," - строго сказал он.
Сириус написал два письма. Одно было для Гарри. Сейчас это письмо все еще было привязано к правой лапке почтовой совы. Уже скоро ее хозяин прочитает письмо от своего крестного.
А второе письмо Букля уже доставила по нужному адресу. Послание было написано директору школы, в которой учился Гарри, Альбусу Дамблдору.
А вот здесь у Букли были одни сплошные "О-хи" и "У-хи" с вопросительными знаками.
Может быть она, Сова, своей пернатой головой не может думать так, как думают люди. А уж тем более знать так много, сколько знает директор Хогвартса. Но даже ее птичьих мозгов хватает, чтобы понимать чуть-чуть.
Если ничего страшного не случилось, тогда напиши ответ Сириусу. Успокой Гарри. Объясни, что к чему. Удивился же, когда обнаружил, что письмо от Сириуса. Значит, вы с ним, вроде как, не в дружеской переписке. Да и крестный хозяина строго-настрого велел лететь сначала в Хогвартс. Стало быть, дело-то действительно важное.
А что вместо этого? Довольная улыбочка себе под нос. Загадочные словечки из-под того же кривого носа: "Так-так... Заболел шрам... Этого следовало ожидать..."
Заболел шрам... У Гарри заболел шрам!
Так вот почему так забеспокоился Сириус!
У-у-х...
- Ну что ж, спасибо. Ты свободна, Букля. Можешь лететь к мальчику, - рассеянно проговорил старик, размышляя явно не о здоровье худенького подростка со шрамом на лбу в виде молнии.
Что значит свободна?
У-ух?
Что, так трудно черкнуть пару строк? Если все в порядке, разумеется.
А если дело серьезное, то надо бы вам, сэр, самому мальчика навестить.
У-ух!
Шрам у Гарри никогда не болел! Вот в чем дело-то, мистер Дамблдор.
Даже если у вас у самого никогда не было своих детей. Даже если так! У Букли пока тоже не вылуплялись в гнезде маленькие совята. Она пока не может. Вот, Гарри подрастет... Тогда она, так и быть, примет ухаживания большого сизого филина.
Дети должны появляться весной. А она со своими совятами куда? К родственникам Гарри? Нет уж. Спасибо.
Детей к Дурслям нельзя! Этот дом не для детей. Букля была рада, что сейчас ее друг гостит в Норе. Она летит к нему не с пустыми лапами. Она несет письмо от Сириуса.
Старик Дамблдор так и не соизволил взять перо в руку и черкнуть пару строк. Но выглядел чрезвычайно довольным.
Если бы только она, Букля, могла разговаривать... Она бы все рассказала. Вот. До последнего слова! Что он, старый, бубнил себе под нос.
У-ух!
Но все, что она может сказать своему одинокому другу, это только выразить ему свое искреннюю любовь и неподдельное сочувствие.
У-ух...
Потому что любит. Всем сердцем.
