Чудесные понедельники профессора СнейпаСерое утро не обрадовало Северуса своим наступлением. Впрочем, он на это и не рассчитывал – события вчерашнего дня не располагали к тому, чтобы с оптимизмом смотреть в будущее. Тем не менее, уже полседьмого. Разумеется, уроки начнутся только в девять, и вполне можно было бы поспать еще часок. Однако если дать себе потачку, то весь день будет зверски болеть голова, а она нужна ясной, иначе вольдемортовское зелье вполне может взорваться. Не хотелось бы ко всему еще и ожоги лечить. Профессор потянулся, откинул одеяло и встал с постели, с некоторым замешательством уставившись на аккуратно сложенную одежду. Странно. Ему казалось, что вчера, вернувшись от Лорда в почти невменяемом состоянии, он просто побросал все на пол, не имея ни сил, ни желания заботиться о сохранности своего платья, и рухнул в кровать, практически сразу отключившись. Любопытно, может, эльфы наведались? Да нет, вряд ли. После того как пятнадцать лет назад молодой преподаватель Снейп устроил жуткий разнос не в меру старательному домовику, вылившему в раковину пробы экспериментального зелья и вымывшему пробирки, когда его об этом никто не просил, домовые эльфы старались не появляться в покоях зельевара иначе, как по его прямому распоряжению. Так ничего и не придумав, Снейп пожал плечами и отправился в ванную. Тугие струи горячей воды оглаживали одеревенелое после сна тело, окончательно пробуждая. На удивление, чувствовал он себя довольно сносно, синяки и ушибы совершенно не беспокоили, да и нудной, тянущей боли во всем теле, всегда сопровождавшей его по меньшей мере сутки после Круциатуса, не ощущалось. Повернув голову, он попытался рассмотреть кровоподтек на лопатке, которым вчера наградил его Темный господин, швырнув Северуса об стену, и замер, так ничего и не увидев. Прыжком вылетев из ванны, он подлетел к зеркалу, развернулся спиной и, вывернув шею, уставился на свою бледную спину с острыми лопатками и шрамом чуть выше поясницы. Никаких признаков вчерашнего ушиба не было! Профессор оцепенело стоял перед зеркалом, ощущая, как с длинных волос вода струйками стекает по коже, и отчетливо понимал, что все, что произошло вчера, на самом деле не произошло. И позавчера тоже не было. И позапозавчера. И, что самое скверное, завтра тоже не будет. Потому что сегодня – понедельник!
Он медленно отвернулся от зеркала, на ощупь нашел полотенце и машинально принялся вытираться, рассеянно отметив, что ткань какая-то грубая. Лишь обсушив тело и попытавшись вытереть голову, Северус осознал, что использовал вместо полотенца собственные брюки. Тупо уставившись на промокшие штанины, он несколько минут размышлял о вечном, а именно, о том, что в подземельях в мокрой одежде ему будет чертовски холодно. Посокрушавшись на эту тему, он взял палочку и привел брюки в порядок, после чего оделся, небрежным взмахом палочки высушил волосы и отправился завтракать – все на автопилоте. Размеренно шагая по коридорам, он был слишком погружен в свои мысли, чтобы замечать, какими взглядами его провожают. Лишь оказавшись в холле, он краем глаза отметил мелькнувшую в большом зеркале фигуру и остановился, как вкопанный, уставившись на свое отражение, которое, во-первых, было облачено вместо мантии в темно-зеленый махровый халат, а во-вторых, обладало потрясающе красивой шевелюрой, эффектно спадавшей на плечи. Как ни странно, именно это профессора обеспокоило больше всего, и он, мысленно выругавшись, поспешил в свои комнаты, приводить себя в приличный, по его мнению, вид.
Переодевшись и вылив себе на голову изрядное количество очищенного персикового масла, Северус почувствовал себя значительно лучше. Оценив свою устрашающую внешность, он удовлетворенно кивнул и с самым грозным выражением лица направился в Большой зал завтракать. Проходя мимо шеренги песочных часов, профессор столкнулся с рассеянным первоклашкой-гриффиндорцем. Не дав мальчишке извиниться, Снейп оштрафовал Гриффиндор на полсотни баллов, с удовольствием наблюдая за тем, как рубины грациозно взмывают, ввинчиваясь обратно в верхнюю колбу часов. Не обращая больше внимания на оцепеневшего от такого поворота школьника, зельевар с чувством выполненного долга зашагал к своему месту.
Усевшись за стол, он гадливо поморщился при виде овсянки, с сомнением оглядел омлет с грибами, который уже ел вчера (или позавчера?..) и остановил свой выбор на копченой рыбе. Рыба была нежной и в меру посоленной, свежий хлеб и масло придавали завтраку дополнительный шарм. Увлеченный трапезой, Северус оставил без внимания манипуляции Флитвика с кашей и его утверждение, что, дескать, в понедельник с утра нет ничего лучше овсянки на завтрак. Доев последний кусочек, зельевар удовлетворенно вздохнул и несколько минут сидел неподвижно, с остановившимся взглядом и блаженным выражением лица, ни о чем не думая и ничего не делая. Наконец, пробившись сквозь толщу непрошенного транса, с трудом выплыла мысль, что, вообще-то, у него сейчас урок. И не просто сейчас, а десять минут назад. И что в Большом зале уже почти никого нет, а те, кто есть, изумленно поглядывают на него, гадая, что стряслось с профессором зельеварения. Решив не давать им больше поводов для недоумения, и на прощание ехидно показав им всем язык (правда, мысленно) Северус направил свои стопы в подземелье.
У дверей в кабинет зельеварения толпились семикурсники, Гриффиндор – Слизерин, и живо обсуждали между собой странное поведение декана. Пэнси Паркинсон взахлеб рассказывала, что видела утром профессора в зеленом халате и с та-а-акой обалденной прической!.. При этом девушку совершенно не смущало то, что внимают ей не только товарки-слизеринки, но и врагини-гриффиндорки, и когда Лаванда Браун потребовала подробностей, мисс Паркинсон охотно выложила все, что знала, даже не фыркнув для порядка. Отметив, что болтливые девчонки собрались в тесный кружок, позабыв про препоны, традиционно устанавливаемые факультетами, Снейп не знал, порадоваться или все же огорчиться. Так ничего и не решив, он ограничился тем, что отвесил воспитательный подзатыльник Дину Томасу, который слишком громко заявил, что Снейп, не иначе, прихворнул головой.
– Марш в класс! – бросил он через плечо, вошел в аудиторию и взмахом палочки начертал на доске рецепт Умиротворяющего бальзама. – У вас есть полтора часа. Работайте!
С этими словами он приземлился на стул и взыскательно уставился на своих учеников, старательно гипнотизируя их взглядом. Грейнджер неожиданно смутилась, порозовела и принялась старательно натирать на терке корень петрушки, который, к слову сказать, в состав зелья не входил. Подобную оплошность Северус оставить без внимания не мог и принялся демонстративно наблюдать за действиями гриффиндорки. Та нервничала все больше и больше и, наконец, уронила чашку с петрушкой на каменный пол.
– Минус пять баллов Гриффиндору, мисс Грейнджер, – многозначительно сообщил профессор. – За самонадеянность.
Девушка покраснела до корней волос, явно уловив непрозрачный намек на свои недавние действия по принудительному привлечению некоего Северуса Снейпа к решению проблем безмозглых школьников. Решив, что уделил девчонке достаточно времени, вполне довольный собой зельевар переключил внимание на другой объект – Невилла Лонгботтома. Как и следовало ожидать, котел этого недотепы тут же опасно задребезжал, выплеснув с полстакана воды. Любопытно, отметил про себя профессор, ведь мальчишка еще ничего в котел не добавил, с какой же стати посудина так неадекватно себя ведет? Остается предположить, что гриффиндорское чудовище от зельеварения – потенциальный талант в невербальной магии. Что ж, может и так, вот только зарыт этот талант так глубоко, что замучаешься выкапывать. Да и стоит ли? Особенно после того, что этот негодяй заявил в прошлый раз! Или в позапрошлый? Сплошная путаница…
Профессор, задумавшись, отвлекся от происходящего в классе, перестав невербально запугивать своих студентов. В результате Невилл… нет, не сварил зелье правильно. Он всего лишь не расплавил котел, однако это, по всеобщему мнению, следовало считать грандиозным достижением. Впрочем, мастер с таким суждением не согласился и во всеуслышание подробно перечислил все лонгботтомовские ошибки, сопроводив наставление зловредными подначками. Невилл скромно молчал, пламенея ушами и не смея поднять глаз, поскольку еще не забыл свою давешнюю эскападу со швырянием половника в стену. В конце концов, профессор Снейп отправил его восвояси с оценкой «отвратительно», чем осчастливил донельзя: во-первых, полоскание в кипятке наконец-то завершилось, а во-вторых, Невилл получил оценку, которая была выше его обычной отметки за зельеварение на целый балл! Было чему порадоваться. Так что четверо гриффиндорцев ушли с урока зелий вполне довольные. За ними, чуть помедлив, целеустремленно направился и Малфой. Было ли в его планах «низведение и курощание» а-ля Карлсон, или он просто намеревался потусоваться в уже почти привычной компании «красных», Северус не знал и знать не желал. У него была масса собственных проблем, в частности, предстоящее занятие с третьекурсниками. Эта компания бесила его сугубо, поскольку имела скверную привычку швырять друг другу в котлы петарды из магазинчика Умников Уизли. Виновных грозный зельевар еще не вычислил, но был уверен, что это вопрос времени. И сожалел лишь об одном: выявив безобразников, он не сможет сделать им свойское отеческое внушение – ремнем по заднице. А очень бы хотелось.
День пролетел в беготне и хлопотах, а вечер обещал быть и того беспокойнее. Северус с минуты на минуту ожидал вызова от Темного Лорда, а это еще никому ничего хорошего не сулило. Наконец, свершилось – предплечье полыхнуло болью, метка запульсировала, властно призывая явиться. Снейп – ничего не поделаешь, надо – явился. Склоняясь в подобострастном поклоне перед змееподобным господином, он старательно не думал ни о чем, кроме верного служения силам зла в лице Темного Лорда, а также восторга по этому поводу. Милорд, просканировав мысли верного раба, остался доволен и даже снизошел до того, что поставил Северуса в пример остальным пожирателям. Этим он довел до белого каления Беллатрису, которая тут же постаралась отомстить – запустить в Снейпа исподтишка Круциатусом. Лорд заметил и отечески пожурил нарушительницу спокойствия. Когда миссис Лестрейндж пришла в себя после Круцио и была поставлена на ноги, Вольдеморт вспомнил, что хотел дать своим слугам задание на дом – собрать большую коллекцию людей, обработанных заклятием Империус. Снейп, отлично помнивший, что было вчера, постарался как можно глубже спрятать глухую досаду – и один-то раз наблюдать весь этот балаган было неприятно, а уж повторно… Правда, сегодняшний слет пожирателей прошел для него куда благополучнее вчерашнего, поскольку Круциатус он схлопотал только один, да и тот мимоходом, просто чтобы жизнь медом не казалась. Когда же зельевар дал правильный ответ на вопрос господина и повелителя, Лорд его вновь во всеуслышание похвалил, обозлив этим всех остальных. Так что, когда Темный Лорд позволил своим слугам удалиться, Северус слинял так быстро, как только мог, дабы избежать мести со стороны «возлюбленных соратников».
Добравшись, наконец, домой, он с облегчением перевел дух и тут же подозрительно осмотрел свои апартаменты. Конечно, опасаться повторного визита мисс Грейнджер вроде было не с чего, но, с другой стороны, береженого Мерлин бережет. А не береженого дементор стережет! Бдительно обойдя свои комнаты, кабинет и аудиторию зельеварения, профессор с удовлетворением констатировал отсутствие посторонних лиц. А также понял, что, несмотря на поздний час, совершенно не хочет спать. Поразмыслив, он решил прогуляться по школе, чтобы успокоить перевозбужденные нервы и, если повезет, прищучить какого-нибудь нарушителя дисциплины, недозволенно гуляющего по ночам.
Школьные коридоры встретили его сонной тишиной. Факелы горели через один, тускло освещая каменные стены, рыцарские доспехи, до блеска надраенные провинившимися студентами под бдительным присмотром Филча, дремлющие портреты и гобелены. Бросив мимолетный взгляд на гобелен Варнавы Вздрюченного, профессор только хмыкнул, увидев, в каких позах дрыхнут Варнава и тролли с дубинами и в балетных пачках.
Раздавшиеся за поворотом шаги заставили Снейпа насторожиться и ощутить охотничий азарт. Хогвартс он знал прекрасно, так что скрыться от него нарушителям было непросто. И уж если бестолковый студент оказывался в такой непосредственной близости от профессора зельеварения, что тот слышал его шаги, то сбежать у него уже не получалось. Исключение, как всегда, составлял Поттер, но от него чего и ждать. Однако почти сразу Северус осознал, что шаги эти слишком тяжелы и размеренны для гуляющего после отбоя школяра. Слишком уверены…
Озарение снизошло внезапно, заставив мастера зелий мысленно чертыхнуться и попятиться к потайной двери за гобеленом. Поздно – из-за угла ему навстречу вывернул Альбус Дамблдор. Увидев молодого коллегу, директор рассиялся в радушной улыбке, а Снейп мысленно застонал: в руках у Дамблдора он увидел ту самую банку с лимонными дольками.
– Добрый вечер, Северус! У Вас, я смотрю, тоже бессонница? – поприветствовал зельевара старый манипулятор, встряхивая вместилище своего приторно-сладкого сокровища.
– Добрый вечер, господин директор! – учтиво ответил на приветствие профессор Снейп, незаметно отодвигаясь подальше. – Я решил пройтись… Думаю, что теперь мне удастся заснуть.
Произнеся эти слова, Снейп осознал, что повторяется, слово в слово копируя свой вчерашний диалог с директором. Впрочем, успокоил он себя, Альбус совершенно точно не увидит разницы.
– Да-да, конечно! А чтобы Вам лучше спалось, друг мой, я Вас угощу лимонной долькой!
Северус хотел возразить, но не успел. К тому же, у него не было уверенности, что директор Дамблдор примет во внимание его возражения. Послушно приняв «угощение», он брезгливо держал его самыми кончиками пальцев, стараясь не перемазаться в сахарной пудре сильнее, нежели это диктовала необходимость. Его собеседник тем временем глубокомысленно рассуждал о магглах и маггловских кондитерах, пытался представить, как может выглядеть квадратный трехчлен, а Снейп отстраненно кивал в ответ. Как ни странно, только теперь он целиком и полностью осознал, что время действительно замкнулось в кольцо и прошедший день снова станет завтрашним. Нельзя сказать, что это прояснение сознания его порадовало.
– А называется это все – математика! Очень точно: здесь, несомненно, прослеживается тематика мата – что, кроме ругательств, может звучать так причудливо?.. Послушайте, Северус, что это за дикие вопли?
– Часы с кукушкой, господин директор, – рассеянно сообщил зельевар, все еще свыкаясь с внезапно ошарашившим его прояснением рассудка. – Дело в том, что кукушку на прошлой неделе съела кошка Филча, и пришлось посадить на ее место павлина.
– Ах, вот оно что. Сколько он там наорал? О, уже третий час! Пожалуй, пора спать. Спокойной Вам ночи, Северус! Кстати, может, хотите еще лимонных долек? У меня много, угощайтесь на здоровье!
– Спасибо, профессор, не стоит, – вежливо и твердо отказался Снейп, – мне нельзя есть на ночь много сладкого, у меня от этого изжога! Спокойной ночи, господин директор!
С этими словами он откланялся и целеустремленно зашагал к своим подземельям. Он не замечал ничего вокруг, двигаясь, как сомнамбула, и очнулся, лишь оказавшись в своем кабинете. Тупо уставившись на зажатые в пальцах лимонные дольки, он несколько мгновений соображал, что с ними делать, учитывая, что: в мусорную корзину их выкинуть нельзя (Филч заметит – заложит директору – директор расстроится); скормить экзотическим зверушкам Хагрида нельзя тем более (арбалетная стрела, Северус, арбалетная стрела в самом неудобосказуемом месте!); съесть нельзя априори (поскольку жить очень хочется, несмотря ни на что). Наконец, очнувшись от раздумий, зельевар выудил из ящика стола сломанную чернильницу и трансфигурировал ее в конфетницу с плотно закрывающейся крышкой. Под эту крышку он и отправил с облегчением то, что господин директор именовал своими любимыми сластями. Полюбовавшись конфетницей из темно-серого тусклого металла с ручками в виде крыльев летучих мышей и орнаментом из черепов и костей, Снейп остался доволен. Вряд ли какой-нибудь дурак станет искать в таком страхолюдном вместилище пищевые продукты. Но все же следует поставить ее повыше, чтобы случайно не достал кто-нибудь. Покончив с делами и умывшись, особо тщательно при этом вымыв руки, Северус с чувством выполненного долга отправился спать.
… И проснулся. Несколько секунд он лежал с закрытыми глазами, сожалея о том, что нельзя послать все к черту и продрыхнуть до обеда. Может, сказаться больным и отменить уроки?.. Нет, не пойдет – Альбус поднимет на ноги мадам Помфри, та тут же примчится, будет причитать и пичкать всевозможными микстурами с отвратным вкусом. Еще бы ему не знать, каковы эти снадобья на вкус, ведь он сам их варит. А самое скверное – Поппи моментально поймет, что ничем он не болен, а просто сачкует. Но вместо того чтобы проникнуться возмущением к симулянту, проникнется сочувствием – вот, мол, до чего доводит шпионская жизнь! – и будет усиленно делать вид, что верит в его вымышленные хвори. А Северусу будет стыдно и противно. Нет, пожалуй, не стоит подвергать свои нервы столь серьезному испытанию, им и так в последнее время изрядно досталось. Зельевар неохотно открыл глаза, скосил их на часы, стоящие на каминной полке. Половина седьмого. Он откинул одеяло и встал с постели, направившись в ванную. Совершив свой утренний туалет, он задумчиво полюбовался на свое отражение в небольшом зеркале.
Выгляжу, как вампир со стажем, лениво подумал он и тут же попытался понять, что такое вампир со стажем, кто им этот стаж подсчитывает, нет ли, случаем, у кровопийц пенсионного обеспечения и профсоюзов. Зачем ему это, Снейп не смог бы сказать и под угрозой Авады. Просто думал, о чем думалось. Может, именно так его сознание пыталось сопротивляться искушению отпустить свою крышу в свободное плавание. То бишь, свихнуться. Уже несколько дней подряд упорно повторялось одно и то же, минута в минуту, мгновение в мгновение. Если вчера в 11.45 утра с четвертого от южной калитки с правой стороны дерева шлепнулась горсть снега за шиворот мисс Патил, то и сегодня это произойдет в те же 11.45. С того же дерева, в тот же момент и завершится тем же истошным визгом. Возможно, от безысходности профессор зельеварения и взялся размышлять на столь странную тему, как трудовая деятельность вампиров.
Итак, что мы имеем? Живут вампиры долго, даже по меркам волшебников. Если кровососа не убьют охотники на вампиров, случайная жертва с серебряным украшением на теле или он не погибнет, случайно (или не случайно) попав под солнце, то существовать он может практически вечно. И сохранять бодрость и активность. Соответственно, вопрос с пенсиями по нетрудоспособности отпадает сам собой, уже экономия…
Задумавшись, зельевар поднялся по лестнице из подземелья, пересек холл, столкнулся с гриффиндорцем, не обратил на него ни малейшего внимания, уселся на свое место и рассеянно подтянул к себе тарелку со съестным, совершенно игнорируя содержимое посуды. В настоящий момент он подсознательно ощущал, что это – еда, и, поскольку был голоден, ел, что было под рукой. Лишь опустошив тарелку до дна, профессор очнулся и осознал, что вкушал незабвенную овсяную кашу, такую полезную в качестве утреннего завтрака, особенно в понедельник. Слегка поморщившись, он аккуратно отодвинул посуду и налил себе кофе, для бодрости и изгнания овсяного привкуса. Закончив с кофепитием, профессор отправился в подземелья на осточертевшую уже контрольную у старшекурсников.
В подземельях уже толпились студенты, переговариваясь и переругиваясь, однако до дуэлей конфликты все же не дошли, чему Северус был чрезвычайно рад. Пройдя мимо враз притихших семикурсников, он толкнул дверь, ведущую в кабинет зельеварения, и повелительно махнул рукой, отрывисто бросив:
– В класс!
Пока школяры торопливо рассаживались по местам и раскладывали на столах все необходимое, профессор мрачно озирал их с нескрываемым отвращением на лице. Нельзя сказать, что они вели себя хуже обычного, просто раз за разом наблюдать, как Паркинсон украдкой поправляет резинку на чулке, Томас педантично выкладывает в ряд несколько очиненных перьев, Крэбб жует яблоко вместе с огрызком, Патил разглаживает пергамент, помявшийся в сумке… Взгляд отдыхал лишь на тех, кто вместе со Снейпом мотался по кругу из понедельника в понедельник. Скажем, вчера Уизли навернул на пол стопку книг мисс Грейнджер, получив от нее по затылку; сегодня Лонгботтом едва не опрокинул котел на колени Поттеру, который шарахнулся в сторону и едва не слетел со стула. Правда, котел был еще пуст, так что ожоги Мальчику, Который Выжил, не угрожали, но, когда имеешь дело с гриффиндорским «гением зельеварения», лучше перестраховаться, тут мальчишка прав. А любимый крестник рассеянно развлекался тем, что сложил из пергамента лягушку и заставлял ее прыгать. Детский сад, ей Мерлину! Кстати, Грейнджер ведет себя еще более странно, нежели вчера, нервно обкусывает кончик пера и старательно прячет взгляд от грозного учителя. Поттер и Уизли косятся на нее, но явно не слишком волнуются: разложили на столах ингредиенты, потребные для изготовления Напитка живой смерти. Надо же, умудрились вызубрить наизусть, поди ты! Ну, ничего, голубчики, сейчас я вас порадую.
– Итак. Сегодня вы будете выполнять контрольную работу по практическому зельеварению. По ее результатам можно будет судить, насколько хорошо вы усвоили изготовление сложных составов. Заданием является Оборотное зелье…
Мисс Грейнджер ошеломленно встрепенулась, Поттер и Уизли с обалделым видом переглянулись между собой и уставились на профессора, Драко оставил лягушку в покое, резко выпрямился и бросил пронзительный взгляд на крестного, Лонгботтом… Лонгботтом, разумеется, уронил в котел учебник по зельеварению.
А вот и новая главка! Вот что значит три выходных подряд!
Отзывы, дамы и господа, отзывы!
И спасибо, что еще читаете, нам очень приятно!
С уважением,
всегда ваши, авторы
