Глава 7Драко.
Вы знаете, что настоящие волшебники, оказывается, живут совсем рядом с нами? Ваш придурковатый сосед, который вечно ходит в брюках, напяленных задом наперед, может оказаться великим кудесником, а неприметного вида женщина, выгуливающая толстую маленькую собачку недалеко от вашего дома – злой ведьмой, по ночам летающей на метле…невероятно, да?
Вы знаете, у волшебников есть целый арсенал магических штучек, и многое из того, что мы считали сказочной выдумкой, существует на самом деле.
Они летают по воздуху на метлах и невидимых лошадях, творят заклинания с помощью волшебных палочек…Да что там! Даже картины и книги у них умеют разговаривать почище телевизора!
***
- Гермиона, неужели в этом доме нет ни одной электрической розетки?!
Грейнжер виновато улыбается, глядя, как я отчаянно пытаюсь включить мобильный – ну хоть на один звоночек, одно коротюсенькое сообщение отправить, родной!
- Кому ты собираешься звонить, Малфой? – в кухню заходит Поттер. Сегодня они с Кингсли привезли новый кухонный стол. Старый…со старым случился небольшой несчастный случай.
- Моей сестре. Кстати, она сейчас в Англии…если, конечно, уже не умотала во Францию, выяснять, почему это я не беру трубку уже несколько дней!
Поттер хмыкает, наливая себе стакан молока и садится к нам (кстати, я считаю, что новый стол – гораздо красивее прежнего, но остальные почему-то с этим спорят).
- Сестре?
Я ловлю на себе взгляд Грейнжер – очень виноватый и жалостливый.
- Драко…ведь у тебя нет никакой сестры, я же тебе говорила. Кингсли поднял маггловские архивы: Виктория Верту – одинокая женщина, выпускница интерната. Она всю жизнь жила одна, не имела ни друзей, ни мужа – в общем, являлась идеальным вариантом для…Понимаешь, ей просто немного изменили память, и она считает, что вы родственники. Виктория одинокий человек, поэтому Нарциссе не пришлось накладывать заклятья на ее близких… - она кажется, совсем запуталась и беспомощно посмотрела на Поттера. Тот шумно отхлебнул молока (ну что за манеры!), и охотно пояснил:
- Смотри, Малфой. Объясняю на пальцах. Допустим, тебе надо изменить память одному человеку и изолировать его подальше от привычного общества. Ему одному память поменять – дело не сложное, если…эээ…уметь, конечно. Представим, что я это делать умею, меняю память тебе, внушаю новые воспоминания и прочее. Затем нахожу Гермиону, и околдовываю ее так, чтобы она считала, что ты ее муж…- Грейнжер подавилась и принялась судорожно кашлять. Я осторожно похлопал ее по спине.
- Так вот, - вдохновлено продолжал Поттер. – Я изменил память вам обоим. Все хорошо. Но тут приходит Кинсли и спрашивает: «Гермиона, что это за придурок рядом с тобой? Как это – женаты? Что, три года уже, говоришь? Да ведь еще вчера ты его не знала!». Мне приходится менять память и Кингсли, а это лишний риск и вообще ненужная морока. Затем приходит…
- Хватит, ты все очень понятно объяснил! – красная как помидор Гермиона торопливо перебила своего разговорчивого друга. Тот только усмехнулся, насыпая себе в тарелку хлопьев.
- Я не понимаю…- осторожно начал я, и Поттер радостно фыркнул.
- Он не понимает, Гермиона! В общем, слушай, потом приходит Джинни и говорит…
- Я не понимаю, какое значение имеет то, настоящая ли Виктория мне сестра?! – теперь уже мне пришлось повышать голос, чтобы перебить шутника. И Гермиона, и Гарри замолчали, пораженно уставившись на меня.
- Но…
- Да, спасибо, мне были очень интересны ваши рассказы о Нарциссе, Люциусе, поместье Малфоев и моем золотом детстве. Но я этого НЕ ПОМНЮ. Мне все это чуждо, неужели не ясно? Зато я прекрасно помню Вик, как мы жили с ней, как она кормила меня, читала на ночь сказки, водила в школу…И вы думаете, что я вот так запросто откажусь от нее ради своего фантомного прошлого, которое мне совершенно ни о чем не говорит?!
- Ох, Драко… - Гермиона, растерянная и смущенная, схватила меня за руку. – Прости нас, пожалуйста, мы вели себя как идиоты…Я найду способ сообщить Виктории, что с тобой все хорошо, не переживай! У тебя есть еще близкие, которым нужно отправить весточку?
Я вспоминаю о Сьюзен. И почему сейчас, когда Грейнжер сжимает мою ладонь своей теплой ладошкой, доверчиво и виновато заглядывает мне в глаза, совершенно не хочется упоминать о своей девушке?
- Эмм… - я, тяжело вздыхая, отвожу взгляд. – Да. Нужно узнать об одной…одном человеке…Хотя…я просто хочу, чтоб она меня не ждала…
***
Многие любят «поэтизировать» курение, но ни один настоящий, заядлый курильщик никогда не скажет вам, что курить – приятно. Это я точно знаю.
Я затушил сигарету о край пепельницы: огромной, старинной и невероятно тяжелой, и откашлялся, борясь с желанием сплюнуть горьковатую слюну. Пепельницу мне предоставило страшненькое маленькое чудовище по имени Кикимер, который выступает здесь, как я понял, в роли домработника.
Мне было тоскливо. Я чувствовал себя потерянным и одиноким: сказывалось еще то, что Поттер и Грейнжер постоянно пытались заставить меня вспомнить мою жизнь среди волшебников. И очкарик Гарри, и Гермиона, в принципе, неплохие ребята, но меня слишком сильно раздражает, что они ждут от меня того, что я просто физически не могу сделать.
И смотрят потом с разочарованием и жалостью. Особенно Грейнжер!
Кстати, кажется, она заболела. Ходит какая-то бледная, измученная, ничего не ест толком, а когда Поттер предложил ей хлопья, залитые молоком и вареньем, она и вовсе пулей вылетела из комнаты, чуть не сбив с ног Кикимера. В конце концов, Гарри отнес ей наверх успокаивающий отвар и уложил спать, а сам умотал по каким-то своим делам.
Из коридора послышался какой-то шум: кажется, пришел Поттер, и портрет старухи Блэк (представляете, моей родственницы), начал ворчать и ругаться.
Однако я ошибся. В кухню вошла довольно странная девушка: вроде бы совсем молодая и даже миленькая, светловолосая и зеленоглазая, но одетая практически также, как моя преподавательница, мадам Пуссьен: длинное бесформенное платье, газовая шаль, бесчисленные бусы-брошки-браслеты, из-за которых новопришедшая звенела при каждом шаге, как жестянка с мелочью. Она замерла на пороге, с удивлением рассматривая меня сквозь облако дыма.
- О! – наконец произнесла она.
- И тебе привет, - я потянулся за новой сигаретой.
- И что ТЫ здесь делаешь?! – голос у девушки оказался чересчур высокий, я даже поморщился.
- Курю. Мне Кикимер разрешил. – пояснил я. – Если хочешь, присаживайся рядом.
Девица продолжала таращить глаза, как старая дева на стриптиз-танцора, и я, вздохнув, натянуто улыбнулся.
- Меня зовут Дани…Драко Малфой. Только я этого, видишь ли, совсем не помню. Поэтому не обращай внимания, если я делаю что-то не так, ладно?
В зеленых глазах девицы зажегся неподдельный интерес.
- О! – я начал думать, что это ее любимое слово. – Неужели совсем ничего? – она торопливо обогнула стол, звеня своими побрякушками, и села рядом со мной. Однако я заметил, что ее правая рука спрятана в кармане широкого платья – держит наготове волшебную палочку.
- Совсем. – вздохнул я.
Через полчаса мы с Лавандой (так назвала себя эта девушка), уже успели поговорить о куче вещей – моя собеседница оказалась веселой болтушкой, сразу выложившей мне кучу информации, которая меня не сильно-то и интересовала.
- Так значит, ты здесь, на площади Гримо, уже пять дней? А Поттер мне ничего не сказал, негодяй, - она обижено надула пухлые губы. – Он, знаешь ли, не хочет, чтобы я помогала людям. Ведь я – довольно сильный прорицатель, - пояснила Лаванда с гордостью. – И, в общем-то, смогла бы провести с тобой несколько магических сеансов, которые поднимут самые глубины твоей памяти! Смотри, начнем с карт…
Откуда не возьмись, в руках моей новой знакомой оказалась засаленная колода.
- Вот сейчас…- она воодушевленно принялась раскладывать на столе пасьянс. – Вот…вот так… разложим…эге…так, а теперь вытяни одну карту…что ты делаешь, левой рукой, левой! Ага…ммм…вот…Есть! - Лаванда откашлялась и начала таинственным шепотом, растягивая слова:
- Ка-а-арты говоря-а-ат, что в про-о-ошлом тебя пости-игло стра-а-а-ашное несчастье…
- Ну да, мне же изменили память, - хмыкнул я.
- Не перебивай! Ты был бога-а-атым наследнико-ом знатной семьи-и-и…
- Лаванда, да брось ты это дело, - недовольно отмахнулся я, прерывая таинственные завывания девушки. – Мне Грейнжер мое прошлое уже описала вдоль и поперек без всяких карт, спасибо.
Прорицательница обиженно надулась.
- Ну конечно! Грейнжер, - буркнула она, сердито собирая карты в стопку.
- Кстати, она заболела. Я боюсь, что это из-за того, что ей нельзя много колдовать, а когда на меня напал оборотень, то пришлось…Она говорила Поттеру…
- Заболела? Грейнжер заболела? Ха! – ехидно хмыкнула Лаванда и поманила пальцем, чтобы я нагнулся к ней поближе. – Обычные женские недомогания! Да она просто на сносях, вот и все!
- На…чем? - не сразу понял я. – Погоди…Гермиона что, беременна?
- Да тише ты! – фыркнула Лаванда, но я уже видел, что ей не терпится посплетничать. Есть такая категория людей, которые просто не умеют держать язык за зубами, и обожают копаться в чужих жизнях, смакуя подробности. – Да, беременна она, бедняжечка. Надо сказать, я это предвидела уже давно, но она мне не верила.
- Я думал, что они с Поттером просто друзья. – невольно вырвалось у меня. Лаванда закатила глаза.
- Все время забываю, что ты ничего не помнишь…Гарри и вправду ей просто друг, по крайней мере, они неплохо общаются с детства. А ее жених, Рональд Уизли, погиб совсем недавно, и вот и она осталась одна, да еще и беременная. Они с Поттером вообще-то скрывали это, но мое внутреннее око видит гораздо дальше, чем они думают! И, к тому же, я мельком слышала их разговор…
Я уже не соображал, о чем говорит тарахтушка Лаванда. Перед глазами предстало лицо Гермионы: худое, бледное, с темными кругами под глазами…надо же, каково ей должно быть сейчас! А ведь не жалуется, постоянно что-то делает, помогает Поттеру, мне…А я ей еще недавно говорил, что мне безумно тяжело, и она соглашалась, жалела даже…Это мне, мне-то из нас двоих ТЯЖЕЛО?
- Ведь сложно ей сейчас, наверное, - протянула Лаванда, словно прочитав мои мысли. – Только она ж такая, эта Грейнжер – даже не пожалуется никому, совета не попросит…- забавила она с разочарованием.
«Да уж, только у тебя совета и простить!» - мрачно подумал я.
Вы знаете, что волшебники живут совсем рядом с нами? Что молодая девица, которую ты нечаянно окатил грязью, резко затормозив на перекрестке, может быть потомственной колдуньей, которая в случае желания способна превратить и тебя, и твою машину в камень? Что рассеянная старушка, заблудившаяся в супермаркете – заместительница министра магии, а конопатый мальчонка, сидящий рядом с вами в электричке, едет покупать себе новую волшебную палочку и учебник по чарам? Действительно, невероятно!
Магический мир манящ, загадочен и прекрасен – я не знаю ни одного человека, который, предложи ему это всерьез, откажется стать чародеем.
Но…вы знаете, Волшебники…в общем… они ничем не отличаются от обычных людей.
В их мире идут кровопролитные жестокие войны.
В их мире так же, как и в нашем, полно голодных сирот, мошенников и выскочек, «выбившихся» благодаря связям и деньгам.
В их мире так же воруют.
Убивают.
Обижают слабых.
В их мире полно смертельных и мучительных болезней, от которых никто не может найти лекарство.
В их мире тоже бросают надоевших жен и престарелых родителей, дерутся из-за наследства и строят козни против врагов.
В их мире так же полно бюрократии, политики и финансовых проблем.
В их мире тоже можно попасть в отчаянную ситуацию, в такую, где не поможет ни волшебная палочка, ни пистолет.
Их мир – наш мир…Одно и тоже.
Мы используем разные методы – технику и магию, чтобы жить комфортней, но живем, по сути, одинаково.
Сказочных волшебников – бесконечно добрых, умных и справедливых, не существует. Магия не делает людей счастливыми. Я остро понял это на пятый день пребывания в мрачном доме на площади Гримо, в доме, который, по словам Гермионы Грейнжер, не может увидеть никто из обычных людей.
