Глава 7. Справедливый суд…Не сужу о вас с пристрастьем, не рыдаю, не ору,
со спокойным вдохновеньем в руки тросточку беру
и на гордых тонких ножках семеню в святую даль.
Видно всё должно распасться. Распадайся же… А жаль…
Ваймс впервые увидел на бесстрастном лице патриция неподдельное удивление. Действительно, для Витинари услышать нечто подобное от Низза было всё равно, если бы заговорил его пёсик Вафлз.
- Справедливое замечание, доктор Низз, - вынужден был согласиться патриций. – Господин Кривс, у вас есть возражения? – тоном «ваш ход» спросил Витинари.
Но ответил ему Карцер:
- Auribus tento lupum*(1), - произнёс он, ухмыляясь.
- Что он сказал? – тихо спросил Ваймс у стоящей рядом Веселинки.
- Это значит: «держу волка за уши», сэр, - прошептала она в ответ.
- Не понял, - хмыкнул Ваймс, - чем ему сержант Ангва не угодила.
- Нет, сэр, - тихо пояснила Веселинка, - это образное выражение. Оно значит: «нахожусь в безвыходном положении».
- Вы знаете мёртвые языки? – спросил патриций у Карцера, с таким видом, с каким обычно произносят: «ой, оно разговаривает». – Насколько мне известно, вместо подписи вы ставили… - Витинари сверился с бумагами, - …весьма неуверенный крест. Вы умеете читать? Пожалуйста, прочтите это, господин Карцер, - правитель написал что-то на листе бумаги и передал Ваймсу.
Все посмотрели на Карцера: он тупо уставился на лист, положенный перед ним командором.
Концепция складывания букв, дабы из них получить слова была известна Карцеру, так же как и простейшие математические вычисления. Но буквы и цифры написанного текста разбегались пред его взором как тараканы. Вопреки замечанию патриция, Карцер умел читать и считать. Причём делать это быстро, пока буквы не разбежались. Также помогало остановить пляшущие закорючки, если потыкать в бумагу ножом. Это действительно несколько замедляло безумную семантическую пляску. Правда, после этого бумага напоминала решето по количеству дыр.
Зато Карцер умел читать в сердцах людей. А то, что он порой тыкал ножом в людские сердца… Так это только доказывало, что ничего хорошего в сердцах людей прочесть нельзя.
Он медленно поднял взгляд от бумаги на Витинари.
- Прочесть не могу, - сейчас, под воздействием наркотических веществ обезболивающего, буквы вели себя ещё более хаотично. А все ножи у Карцера отобрали.
- Хорошо, - патриций жестом отозвал свою бумажку обратно. И когда Ваймс вернул ему бумагу, Витинари быстро показал надпись Карцеру и столь же быстро убрал её: - А теперь?
- Post scriptum*(2), - сразу же прочёл Карцер.
- Потрясающе, - у Витинари был довольный вид человека, проделавшего сложный трюк. Он написал на обороте ещё несколько слов и также быстро показал Карцеру написанное, но уже верх ногами. – А это?
- Alea jacta est*(3), - это задание тоже не доставило Карцеру затруднений.
Высокое собрание с недоумением наблюдало действия правителя города.
- Кхм… - решился прервать патриция Архиканцлер. – Я извиняюсь, Хэвлок. Но выпивка закончилась, - и продемонстрировал пустой бокал вместимостью в добрую пинту.
Патриций откинулся на спинку своего кресла и сложил пальцы домиком, глядя на Карцера с интересом энтомолога, открывшего доселе неизвестное науке насекомое.
- Так что насчёт… э… того, что сказал Низз? – осведомился Боггис, глава гильдии Воров.
- Боюсь, тут мы имеем дело с Oderint dum metuant*(4), - сказал Кривс. При этих словах моль выпорхнула у него изо рта и пронялась кружить вокруг головы адвоката, уподобляясь крошечному спутнику, закладывающего орбиты вокруг заштопанного и слегка зеленоватого небесного тела.
Ваймс, которому сержант Малопопка прошептала перевод, громко хмыкнул.
- У вас есть, что сказать, господин Карцер? – спросил Витинари, дождавшись, пока стихнет перешептывание в рядах глав гильдий, когда оные главы доискивались перевода.
- Вы не можете предугадать, - вместо ответа заявил Карцер с неким вызывающим самодовольством. – И, да, пусть ненавидят.
Судя по лицам людей, они так и делали.
- То, что сделал господин Карцер, можно назвать превышением самообороны, - сообщил Кривс. – Это, с некоторой натяжкой, можно подвести под Etiam innocentes cogit mentiri dolor*(5).
«На самом деле это месть, - подумал Ваймс. - Но есть ли разница между местью и возмездием? Тем, что сделал Карцер, и тем, что делаем сейчас мы?»
- Нам лишь нужно Public confidence*(6), - сказал адвокат, продолжая, говоря словами самого Кривса, Nigra in candida vertere*(7).
- Уверяю вас, - заметил патриций, - большинство присутствующих здесь не возьмётся оказать ему доверие. Потому как, увы, господин Карцер не является Persona grata*(8).
- Обидно слышать, - Ваймсу уже не первый раз пришло в голову, что из Карцера получился бы замечательный актёр. – Хотя, с другой стороны, - продолжил заключённый, закрывая глаза и всем своим видом выражая душевную обиду, - я тоже не смогу ответить им доверием.
- Без взаимного доверия невозможно построение функционального сообщества, - сказал Витинари. – Что ж, в таком случае, виселица – оптимальное решение.
Карцер открыл глаза, чтобы взглянуть на патриция. Потом посмотрел на Ваймса. Даже сейчас, находясь под воздействием наркотика, Карцер сохранял какую-то часть здравого смысла.
- Что есть у меня? – глядя на командора, беззвучно произнёс он одними губами.
«Зверь не хочет сидеть в клетке», - подумал Ваймс. Но ничем не мог помочь ему. Как он не мог помочь родителям убитого Рукисилы.
Ваймс тяжело вдохнул. Должен же быть какой-то предел?!
- Предлагаю вернуться к жертвам господина Карцера, - громогласно заявил он, и поморщился, когда главы гильдий с энтузиазмом его поддержали.
Кривс кашлянул, потревожив свою спутницу – моль, и взял слово:
- Как уже упоминалось, господин Карцер действительно убил этих двух стражников в целях самооборо…
- Самообороны?! – рявкнул Ваймс. – Стража никогда не причиняла кому-либо вреда. Это знает каждый, кто хоть что-то знает о Страже.
- Я не знал, - сказал Карцер своим фирменным тоном «я ничего не делал».
- Интересно, почему? – поинтересовался патриций.
- Меня не было в городе, - с самым невинным видом заявил преступник.
- Вас не было в городе последние пять лет? – уточнил Кривс.
На секунду Карцер сделал задумчивое лицо, затем, словно внезапно его посетило озарение, просиял улыбкой:
- Верно!
- Это правда? – уголком рта спросил Ваймс у Веселинки.
- Ну, если подумать, мы бы о нём знали, - прошептала в ответ сержант. – У него есть харизма, и он… запоминается, - ухмыльнулась Веселинка.
- Сержант! – к сожалению, в минуту раздражения командору было свойственно повышать голос.
Высокое собрание тут же переключило своё высочайшее внимание на Ваймса.
- Вы что-то хотели спросить, ваша светлость? – поинтересовался патриций.
- Да, - кивнул Ваймс. – Где он был все эти пять лет? – тоном «а есть ли у него алиби» спросил он.
- В тюрьме, - легко ответил Карцер.
- В какой? – продолжил допрос Ваймс.
- Во всех, - с мечтательной улыбкой заявил преступник.
- Сержант, проверь, - велел командор. Потом вспомнил про двадцать четыре побега. Что ж, кажется, алиби у Карцера будет. Проклятье!
- Полагаю, командор хочет сказать, что господин Карцер, антиобщественный… тип, место которому в тюрьме, - сказала глава гильдии Белошвеек.
- Благодарю за ваш комментарий, госпожа Лада, - Витинари слегка поклонился. – К сожалению, у меня тут письменные жалобы из тюрем городов равнины Сто, пара из Убервальда и даже одна из Орлеи, на господина Карцера.
Карцер улыбался, как будто выиграл марафон по побегу из тюрем.
- …А так же горячие пожелания ему скорой смерти, - заключил патриций.
Улыбка Карцера сменилась выражением оскорблённой добродетели, которое так хорошо удавалась ему.
- А ещё у меня тут жалоба от владельца «Легантной Одёжы Носкодыра», - передвинув пару бумажек, сказал Витинари. – Нелицензированное воровство, как я понимаю. Что вы на это можете сказать, господин Боггис?
- А что сказать? – засуетился глава гильдии Воров, пряча глаза. Гильдия хорошо справлялась с э-э… обычными преступниками, но никто из здравомыслящих членов гильдии (а других в гильдии не держали), не стал бы связываться с ходячей катастрофой по имени Карцер. – Не меня здесь судят, - нашелся Боггис. – У него спрашивайте! – победоносно ткнул он пальцем в сторону Карцера.
Карцер ответил ему – очаровательной улыбкой. От вида которой главы гильдий отшатнулись в едином порыве, как волна в момент отлива, оставив на месте лишь неподвижную глыбу Архиканцлера, озабоченного лишь своим опустевшим стаканом.
___________
Примечание:
*1. Auribus tento lupum. – «Держу волка за уши». Используется в значении: «Нахожусь в безвыходном положении».
*2. Post scriptum. – «После написанного».
*3. Alea jacta est. – «Жребий брошен». В смысле – нет пути назад, все мосты сожжены.
*4. Oderint dum metuant. – «Пусть ненавидят, лишь бы боялись».
*5. Etiam innocentes cogit mentiri dolor. – «Боль заставляет лгать даже невинных».
*6. Public confidence. - «Общественное доверие»
*7. Nigra in candida vertere. – «Превращать черное в белое».
*8. Persona grata. – «Желательная личность или лицо пользующееся доверием».
