Дора: глава 7. Одиночество- Дора, мне нужно с тобой поговорить.
Дора подняла глаза от конспекта по трансфигурации, который в этот самый момент изучала, точнее, пыталась сделать вид, будто изучает.
- О чем, Мел?
Мелани села на диван рядом с ней и, убедившись, что их никто не может подслушать, тихо сказала, наклонившись к ней:
- О Перфайде.
- Ты что, на него запала?
Мелани усмехнулась и покачала головой:
- Не я. Ты.
Дора выронила конспект, и он приземлился всего в нескольких дюймах от камина. Чертыхнувшись, она схватила пергамент и обратилась к Мелани:
- Ты с ума сошла, Мел. Он для меня – в прошлом.
- Ты врешь. Причем не только мне, но и самой себе.
- В чем же выражается мое вранье?
- Я же вижу, как ты смотришь на него. Ты его по-прежнему любишь. Все надеешься, что он посмотрит в твою сторону, пригласит на свидание...
Дора почувствовала, что краснеет.
- Ну и что?.. Это ведь знаешь только ты.
- Дора, забудь о нем, - жестко сказала Мелани. – Эта тварь тебе не пара...
- Ну вот, еще одна нашлась, - пробормотала Дора.
- То есть «еще одна»?
- Ну, мне один человек уже говорил что-то подобное. Но ты продолжай.
- Дора, будь осторожна... он может тебя использовать.
- В каком смысле? – подняв брови, поинтересовалась Дора.
- Да в любом! – вскипела Мелани. – Он же подонок, каких поискать еще надо!
- Не говори так о нем! – вырвалось у Доры. Поняв, что сказала, она покраснела еще больше, и в отблесках пламени камина ее лицо могло показаться багровым.
- А говоришь, что не любишь...
- Мел... ты не поняла...
- Хватит, Дора, – Мелани встала с дивана и направилась к лестнице, ведущей в спальни. – Я устала. Но, если что – я тебя предупреждала.
- Мел... Мел, подожди! Мелани! – Дора звала подругу, но та, сделав вид, что не слышит ее, спускалась по лестнице.
- Мелани...
Дора осталась совсем одна в гостиной. В камине весело потрескивали дрова, но ей почему-то было холодно. Гобелены на стенах в ночном полумраке становились зловещими, и казалось, что они подслушивали разговор Доры и Мелани, хоть и не были заколдованы, как картины в коридорах Хогвартса.
Дора закрыла лицо руками и заплакала.
***
Утром, Дора проснулась последней, потому что легла, когда все уже спали. Была суббота, и занятий не было, поэтому ее однокурсницы сидели друг у друга на кроватях и болтали. Дора посмотрела на Мелани – та сидела рядом с Дианой Уайт и была явно не расположена к разговору с ней.
«Парень бросил, врагов уйма, да еще и с подругой поссорилась. Да, жизнь прекрасна, ничего не скажешь», - уныло подумала Дора.
Она не собиралась участвовать в их беседе, потому что всегда не особо дружила с однокурсницами. Они считали ее странной и взбалмошной, она их – скучными и пустоголовыми. Исключение составляла только Мелани, но она была с Дорой хоть и не в ссоре, но все равно сильно отдалилась.
Было скучно, и она решила написать родителям – все-таки с окончания каникул прошел уже месяц, они ей писали, а она ни разу не отвечала. Она достала помятый лист пергамента, перо и чернильницу. Все это девочка поставила на одеяло. Чернильница тут же перевернулась, и по простыне и руке Доры растеклось большое черное пятно.
Тяжело вздохнув, Дора достала из-под подушки волшебную палочку и, произнеся «Тергео» была вполне довольна результатом, правда, чернил осталось теперь меньше половины.
Обмакнув перо в чернила, она вывела своим мелким косым почерком:
«Дорогой папа!
Прости, что не отвечала вам на письма. Учителя как будто с ума сошли из-за СОВ и задают нам вдвое больше, чем мы можем сделать. Особенно свирепствуют Снейп и Макгонагалл.
У меня все хорошо. Правда, иногда здесь так скучно... в окрестностях лежат сугробы с меня высотой, и, похоже, до апреля снег не сойдет.
Пока. Передавай маме от меня привет. Скажи, что я по ней соскучилась: здесь никто не смеет на меня орать.
Целую,
Дора.
P.S. Будешь на работе, передай привет Ремусу. По нему я тоже соскучилась.
Дора никогда не писала матери, только отцу. Он всегда лучше ее понимал и был ей ближе, чем Андромеда. Дора просто не представляла, что она может написать ей.
Перечитав письмо, она осталась вполне довольна написанным. Дора была больше чем уверена, что во фразе «У меня все хорошо» отец почувствует фальшь. Но еще она была уверена в том, что он ничего не скажет об этом матери. А это главное.
***
«И кому нужны эти восстания гоблинов? Ну, были они в каком-то... тысяча шестисотом году, но сейчас-то кому до них какое дело, кроме самих гоблинов?»
Эта мысль застряла в голове Доры. Девочка сидела в библиотеке и старательно переписывала текст из книги на пергамент, не слишком-то осознавая, что именно она пишет. Рука скользила по бумаге, выводя мелкие буквы, не имеющие никакого значения по сравнению с собственными проблемами Доры.
Крис. Мелани. Крис. Мелани...
Кого же выбрать? И что делать, если ее саму не выберет не один из них?
Мелани не разговаривала с ней уже три дня. На зельеварении не просила помощи, на других предметах тоже молчала. А Дора боялась заговорить сама.
Крис же... Крис вообще с ней не пересекался. Он, казалось, вычеркнул ее из своей жизни. Каждый день на столике рядом с кроватью Ребекки Мэй появлялись свежие цветы. И Дора догадывалась, кто их приносил.
Каждый раз, видя его в гостиной Хаффлпаффа или за факультетским столом в Большом Зале, Дора краснела и отводила взгляд. И не могла сделать вид, что разговаривает с кем-то – Мелани теперь демонстративно садилась на противоположный конец стола.
Дора оказалась в безвыходном положении. Пребывание в Хогвартсе стало невыносимым. Она проклинала эти стены, коридоры, классы... Ей хотелось уехать отсюда как можно дальше, к родителям, чтобы все было, как на рождественских каникулах. Спасала только изнурительная подготовка к экзаменам СОВ, к которой она относилась теперь с гораздо большим вниманием и рвением, просиживая в библиотеке, куда сейчас почти никто надолго не заходил из-за февральского ветра, проникающего сквозь щели, целые часы.
Составив конспект о восстании гоблинов в семнадцатом веке, Дора поставила ветхий фолиант в алом бархатном переплете на полку и вышла из библиотеки. В коридоре было ничуть не теплее.
«Господи, когда же кончится зима?», - горько подумала Дора.
Внезапно она поскользнулась, сумка полетела вверх, а сама Дора распласталась на полу, больно ударившись головой.
Оправившись от жуткой боли, Дора села и увидела, что причиной ее падения стал лед на полу – самый настоящий лед. Конечно, было холодно, но чтобы в коридорах замерзала вода?! Куда только смотрят эльфы-домовики? Возникновение воды было понятно – коридор вел к туалету плаксы Миртл, который та, очевидно, снова затопила. Но лед?!
Боль в носу не утихала – наверное, он был сломан. Дора ощутила, как в рот стекала горячая соленая струйка.
Делать нечего – придется идти в больничное крыло и просить мадам Помфри вправить нос.
Около дверей лазарета Дора увидела Ребекку и Анну. На лице Мэй, вопреки обещаниям Доры, не осталось ни одного пятнышка – она снова стала красавицей.
Увидев Дору, лицо Сайлент расплылось в противной ухмылке.
- Классно выглядишь, Тонкс. Красные волосы и кровь из носа – потрясающее сочетание. А ты как считаешь, Ребекка? – спросила она.
- Зачем ты обращаешь внимание на пустое место, Энн? – мечтательно протянула Мэй. – Пойдем скорее, мне здесь уже так надоело...
Стиснув зубы, Дора стоически выдержала эти оскорбления и, когда обе недоброжелательницы скрылись из виду, зашла в больничное крыло, где мадам Помфри, видевшая ее третий раз за неделю, вправила ей нос.
