Тёмный Лорд и его женщины

Глава 7

Гермиона: свет

Лорд Волдеморт никогда не повторяет своих ошибок – в том числе и во время второй войны. Он делает всё, чтобы неудачи первой кампании остались в прошлом. Теперь он не склонен недооценивать сторону Света и не сбрасывает со счетов лучшую подругу Гарри Поттера, не считает её незначительной, неважной или недостойной своего внимания – как считал Лили Поттер. Золотая девочка Гермиона Джин Грейнджер не зря занимает вторую строчку в списке «нежелательных элементов».

Он собирает о ней всю информацию, какую только может: единственная дочь двух зубных врачей, которых никто из его Пожирателей Смерти не может отыскать; у неё должна была быть младшая сестра, но у матери случился выкидыш; магглорожденная; гриффиндорка; окаменела, встретившись с его василиском, когда была на втором курсе; выбрала абсолютно все предметы, которые преподавались в Хогвартсе, на третьем; держит кота-полуниззла; на четвёртом курсе некоторое время встречалась с Виктором Крамом; на пятом организовала «Армию Дамблдора» и вместе с Гарри Поттером сражалась в Отделе Тайн; и ещё много, много всего.

Когда она крадёт медальон Слизерина у этой жабообразной ханжи, Долорес Амбридж, Том не боится признать, что предпочитает, когда его носит Гермиона, а не Поттер или Уизли. В мальчишках его подпитывают их сомнения и страхи, в Гермионе – её желания, её неутолимое любопытство. Когда золотая цепочка обхватывает её красивую шейку, тяжёлый медальон устраивается между её грудей и поскрипывает от удовольствия. Её ум так прекрасен, и – как и в случае с мальчишками – ему даже не нужно врать ей, чтобы посеять в её мозгу семена сомнения. Он видит её душу и знает всё, что знает она, – всю её короткую жизнь и все нехитрые планы насчет хоркруксов.

Он знает: нет ничего, от чего сложнее было бы избавиться, чем от самых обыкновенных мыслей – если они однажды поселились в сознании.

– Я могу научить тебя таким удивительным вещам, Гермиона, – воркует он над ней глубокой ночью, и она вновь и вновь лежит без сна. – Не Тёмной магии, нет, – нам ни к чему углубляться в Тёмные искусства, если ты этого не хочешь. Я много чего знаю. И я хочу рассказать тебе об этом, показать тебе всё, научить тебя. Просто забери меня отсюда.

Гермиона умна – почти так же умна, как был он в её возрасте. Но ей никогда не сравняться с ним, несмотря на все её отличные оценки и смелые порывы. Она слишком слепо доверяет книгам, печатному слову, ей недостает творческой жилки, позволяющей совершать прорывы, которые остаются в истории. Она не изобретатель и не первооткрыватель. Она действует творчески только когда мстит: когда по-маггловски – то есть максимально оскорбительным для чистокровного образом – бьёт кулаком в слишком острый подбородок Драко Малфоя; заставляет слово «ЯБЕДА», составленное из огромных багровых прыщей, появиться на лице Мариэтты Эджкомб; уводит Долорес Амбридж в лес, где ту едва не растерзывает стадо кентавров… всё это прекрасно, но этого мало – ведь ни в чём другом она, увы, не может похвастаться таким же творческим подходом. Поэтому Гермиона Грейнджер хоть и представляет угрозу, но только как подруга Гарри Поттера, а не сама по себе.

Если для неё найдётся подходящий учитель, она станет сильным политиком – и пусть принципы не позволят ей лгать, она прекрасно знает, как заставить работать на себя правду. Жаль, что Гермиона так привязана к Поттеру. Она была бы очень ценным союзником для лорда Волдеморта – если бы он смог привлечь её на свою сторону.

Но Том не верит, что ему удалось бы убедить её перейти к нему. Может быть, она могла бы сохранить нейтралитет – благодаря своей ненасытной жажде знаний; для Тёмной стороны она слишком добра, а её убеждения слишком крепки. В ней слишком много любви и самоотречения. Том видит в Гермионе тень того, кем сам мог бы стать, если бы жизнь сложилась по-другому – если бы не умерла его мать, если бы он сделал другой выбор, если бы его юность не пришлась на Вторую мировую. Если кто-то и мог бы заставить его свернуть с выбранного пути, то разве что Гермиона Грейнджер (но этого никогда, никогда не случится).

Том радуется, когда мальчишка Уизли уходит, полный подозрений и обид, и оставляет Гермиону безутешно плакать. Она становится более уязвимой для Тома, чем когда бы то ни было; но медальон – неодушевленный предмет, он зависит от своего носителя и подвержен его влиянию, а значит и Том, в свою очередь, становится уязвимым для неё, хотя она этого не знает и никогда не узнает.

– Он не любит тебя. Он не думает о тебе – а я думаю, Гермиона.

Но как бы он ни склонял её, как бы часто ни заставлял её плакать от отчаяния и боли, сломить её не удается. Что бы он ни нашёптывал ей, она так и не уходит от Поттера, как это сделал Уизли. Это раздражает его безмерно, но достойно восхищения, а Том всегда любил трудные задачки.

Когда Уизли возвращается, ярость Тома неописуема. Хоркрукс знает, всё кончено, – ещё до того, как Уизли поднимает меч Гриффиндора. Неважно, что Том покажет ему, – мальчишка уничтожит его из одной только мелочной ревности. Том был так близок к цели! Ему почти удалось рассорить этих троих, – и вот теперь он вынужден отступить! Он уверен: Гермиона была на грани, буквально на волосок от того, чтобы уйти от Поттера – от Поттера, который был так холоден с ней и так раздражён, когда она сломала его палочку, что она чувствовала себя ещё более одинокой и ненужной, чем раньше. Том не стал бы с ней так обращаться! Он знает, если бы медальон собиралась уничтожить Гермиона, он мог бы её уговорить, но уговорить Уизли невозможно – не больше, чем Поттера.

Досадно, что лорд Волдеморт за многие километры отсюда, в своём искусственно созданном теле, полностью отрезан от своего неодушевлённого хоркрукса. Ведь всё могло быть иначе. Если бы он только больше заботился о частицах своей души, а не оставил медальон ржаветь в пещере на долгие годы!

В Гермионе есть страсть, есть жизнь, в её глазах горит свет, какого лорд Волдеморт никогда не видел, пока впервые не встречается с ней лицом к лицу во время битвы за Хогвартс. Когда к его ногам кладут тело Гарри Поттера, она вскрикивает, будто не может поверить своим глазам. И, глядя на неё, он видит: она действительно не верит, что мальчишка мёртв. Может быть, когда Шляпа распределила её в Гриффиндор, Гермиона и потеряла свой шанс прославиться, но получила кое-что взамен – веру, которую ничто не может поколебать.

Волдеморт всегда знал, что в конце концов победит Поттера, но теперь, глядя в лицо Гермионы, он почти готов поверить: всё будет так, как она считает правильным, – он проиграет, а те, кого она любит, выживут и оправятся от ужасов его двухлетнего правления.

Не смешно ли, что девчонка, которую лорд Волдеморт видит в первый раз, может оказать на него такое влияние?

Но – к его удивлению и ужасу – не проходит и нескольких минут, как оказывается, что Гарри Поттер действительно жив, и всё, во что верила, на что надеялась Гермиона Грейнджер, начинает сбываться. Лорд Волдеморт терпит поражение, и палочка в его руках обращается против него, предаёт его, покидает ради мальчишки-выскочки, и последнее, что он видит, – это тоннель, в конце которого свет.