Глава 7Сколько Блейз себя помнил, он никогда не ставил победу превыше всего, он предпочитал наслаждаться длинной дорогой к её завоеванию. Когда будущая надежда итальянской аристократии подрос и начал нелёгкую дорогу героя-любовника, он каждую женщину представлял крепостью и относился к ней, как к неприступному форту или маленькой, легко свергаемой, башенке, что зависело уже от внешних качеств жертвы. Жертвы не всегда понимали, с кем их отождествляли, но, вероятно, именно в этом было их счастье. Все мы прекрасно понимаем, что для себя любимой, любая женщина – воплощение всех утопических идей неблагодарного человечества. Это факт. И, пользуясь этим фактом, а в данном случае – фактором, Блейз умело плёл паутину любовного романа, используя различные нити: комплименты и подарки, песни под окном и безудержный секс на балконе, например, - хотя, последнее, не всегда входило в планы нашего аристократа. Все его отношения, в большинстве своём, развивались по похожему сценарию, не отличавшемуся оригинальностью, так что особого интереса этот сценарий не представляет.
Насколько в темноте было возможно разглядеть качества несчастной, ровно настолько Забини их и разглядел. После тщательного изучения итальянец понял, что мишень в этот раз не такая уж и неподвижная. Таки придётся стрелять по бегущей цели, что, правда, его отнюдь не испугало, а наоборот подстегнуло, ведь узнавая в девушке странно знакомы черты, аристократ начал понимать всю серьёзность и комичность ситуации, ведь, судя по поведению бывшего страшилища Хогвартса, он ещё не был узнан.
После того недолгого диалога, который послужил началом крайне интересной линии взаимоотношений, воцарилось молчание, правда, молчание трудовое, так как пришлось разгребать жалкие останки кипариса, к которому при падении аристократично прислонился наш герой. Все мы знаем, что совместный труд объединяет и облагораживает, так что пролетарии факультетов объединились и потопали в ресторан, коим выступал особняк Блейза, который и начал непринуждённую беседу:
-Как Вам эти места? – стартовал он издалека.
-Прелестно, тут очень спокойно, - отозвалась Гермиона, снова пытаясь опознать знакомый голос.
-Я бы хотел показать Вам своё поместье!
-Я нахожу это желание странным, если учитывать, что мы с Вами даже не познакомились.
-Поверьте, мне это не нужно, мне кажется, я знаю Вас давным-давно, - аккуратненько подметил Блейз.
-Но всё же, как Вас зовут? – любопытная девушка даже и не думала сдаваться, на что так надеялся Блейз в лесной тьме.
-Девушка, мы уже подошли к столь искомому Вами поместью Санта Мадонна! - искусно перевёл он разговор на другую тему.
-Благодарю, что проводили меня, сама бы я ни за что не нашла это поместье… - Гермиона погрузилась в размышления по этому поводу.
-Конечно, не нашли бы. Зря, что ли, мои предки старались?
-Что-что, простите?
-Нет, ничего, Вам послышалось. Кстати, владелец поместья Санта Мадонна, к Вашим услугам, - Блейз, встав под серебристый свет луны, с готовностью поклонился. Гермиона насмешливо подняла брови, хмыкнула и поспешила спросить:
-А имя соизволите назвать?
-Неа, пусть это будет сюрпризом, как и Ваше! Как видите, мы с Вами в равных условиях.
-Меня это не очень утешает, как и состояние Вашего поместья. Судя по Вашему поведению, работа мне предстоит, сравнимая лишь со знаменитым восстановлением Дурмстранга 48-го года.
-Я не думаю, что всё так плохо и глобально. Хотя, учитывая несвоевременное падение части замка, мне хотелось бы заранее предупредить Вас о том, что поместье ещё не до конца почувствовало масштаб проблемы, так что, вероятнее всего, оно обрушит на нас с вами через некоторое время весь объём своего негодования.
-Ну что Вы, сеньор, по сравнению с моим теперешним негодованием, любой всплеск эмоций архитектурного творения, я полагаю, ничтожен.
На этом диалог завершился, так как пришло время для входа в поместье с целой стороны, что было уже проблематично, хотя бы в силу того, что целая сторона являлась чем-то относительно целым. Проблемой было постепенное разрушение пропускающей горгульи, которая за давностью установления перестала магически определять своих хозяев, так что приходилось колоть себе различные части тела, дабы немного выжать из себя голубую дворянскую кровь. В случае с Блейзом дело не всегда заканчивалось тремя каплями – мерой, принятой для данной ситуации, так как горгулья, неожиданно ставшая властительницей основного входа, чрезвычайно загордилась и решила, что если уж пускать народ, то только после определённых испытаний для его организма. Блейз трансфигурировал иголку из валявшейся рядом шишки и принялся с остервенением колоть себе руку, пытаясь выжать хоть каплю божественной жидкости. Судя по всему, крови не очень понравилось дальнейшее её применение, поэтому она героически воспротивилась естественному процессу. И тут случилось непредвиденное. Гермиона – из чистых побуждений – решила помочь новоявленному другу, она кольнула себе руку булавкой, которая весьма кстати была приколота к её кофточке, и приложила ко рту горгульи. Та с интересом всосала предложенное яство и отворила двери.
Блейз удивился и грохнулся на пол, будучи не в силах бороться с собой, ведь против вездесущего обморока не попрёшь. Гермиона наклонилась к нему, не понимая причину столь странного для мужчины поведения.
