2 курс. 1 часть. "Помни, если ты станешь парусным кораблём, ты будешь заправлять всеми морями. Ты станешь самым сильным, великим и свободным. А я всегда буду рядом — я стану ветром, что будет подгонять тебя к приключениям."
— Ал, проснись и пой! — отец с силой одёрнул шторы, широко раскинув руки. — Маман готовит торт для именинника, и… — он загадочно оскалился, пока Альфред морщился от солнечных лучей, — … угадай, чьё письмо тебе пришло?
— От Арти?! — вскочил мальчишка с пшеничным торнадо на голове.
— Какой-то "Гений", — рассмеялся мистер Джонс.
— Ещё лучше! — обрадовался Альфред. — Сейчас, в ванную схожу…
— Куда-куда, мой звездочёт? — протянул отец. — Сегодня Ваш день Рождения, за праздничный стол Вы можете явиться хоть голышом!
— Но ко мне же приедут друзья, — серьёзно возразил Альфред, и отец не мог не согласиться с таким чудом.
Как только закрылась дверь в ванную, Альфред опустил глаза и перестал улыбаться. Ему опять снятся эти слова, этот голос. В более раннем детстве он просыпался со слезами на глазах, а соседи по комнате в Детском доме называли его плаксой. Подсознательно он точно знал, кому этот голос принадлежит, и, кажется, ещё несколько лет назад он его помнил… Это словно маленькая сказка, скрытое значение которой ребёнок поймёт, лишь повзрослев.
— Ладно, забудь об этом, кто бы это не сказал, — брызнул воды на зеркало мальчик. — Хотя бы на один день. С днём Рождения, — он улыбнулся, предвкушая все подарки и вкусные угощения, а ещё — как приедут его друзья.
Мальчишки списались и решили, что приедут в гости к Альфреду. Трио, не привыкшие приезжать к магглам в такую глушь, как городишко Альфреда, сильно устали от своих непонятно зачем взятых чемоданов. Даже Гилберт был слегка удивлён медлительности транспорта простецов, хотя вместе с братом, Людвигом, является полукровкой. Их матушка-маггла оставила их, предпочтя красавцев-пиратов, их красивое судно, золото, ром, власть и заморские страны… Кхм, на самом деле, она, и правда, путешествует, изредка возвращаясь домой. По большей части миссис Бальшмидт пишет письма.
К тому же в тот июльский день стояла на удивление для Англии ясная погода (увы, в этом городке все континентальные стереотипы подтверждались), и Альфред незамедлительно похвастался своей лестницей, ведущей прямо на дно речки. Восторгу не было предела, накупался этот квартет вдоволь.
Но ещё в те дни, что ребята гостили у Джонсов, глава семейства решил что-то поменять в розетках, попутно рассказывая о своих житейских интересах незадачливым юнцам.
— Милый, прекрати втирать детям всякую ерунду, — появилась миссис Джонс. — Тебе тридцать четыре и ты всё еще балуешься реверсами!
— А твой сын скупает весь Амазон! — принялся защищаться отец.
А потом, как вы думаете, что произошло? Гилберту стали интересны части оголённых проводов. Его сразу дёрнуло током, как он дотронулся пальцем. Ощущение пугающее и не очень приятное, даже, можно сказать, слегка больно. Но чуть отойдя от ошеломляющей Гилберта штуки, он решил, что это очень даже круто и нужно повторить.
И опять же решено, что подержит там палец он подольше. И это печально. На странные звуки зашёл Франциск и, видя, что его другу больно, но он не может убрать рук, бросился ему на помощь. И это тоже печально. Вскоре вокруг них бегал Антонио со стаканом воды и не знал, что делать. Альфред ухахатывался, хотя понимал — дело труба. Мистер Джонс немедленно побежал выключать рубильники… В общем, всем тогда ого-го как влетело.
А так лето прошло тихо и мирно. Альфред рассказывал родителям про свои школьные дни и показывал все копии колдографий, что наснимал Кику за весь год. Мистер и миссис Джонс были приятно удивлены, что у их сына появилось так много друзей. Это-то и понятно, он сам будто мёдом намазан для других детей.
Его Америка вымахала за год, и он больше не мог держать её у себя в комнате на жердочке, хоть мама и до этого просила его не держать в доме вольную птицу. Америка свила себе гнездышко на камнях рядом с домом, что очень странно. Видимо, она хотела быть со своим хозяином. Камни эти были рядом с речкой, на которой стоял дом, а с двери заднего двора к ней вела деревянная лестница, с которой к Альфреду приходили сигать в воду друзья. Птица в это время, конечно, улетала от греха подальше.
Два месяца Джонс наслаждался летом в кругу старых друзей, и им же рассказывал о своих проказах в новой школе. Упуская, конечно, моменты с волшебством и приготовлением зелий. Назвал это химией. Но он не успел оглянуться, как ночи стали темней — это наступил август.
И одним из этих дней прилетела умная птица — сова, принесшая письмо со списком учебников. Родители весь год снова копили сыну деньги на школьную утварь, благодаря ним он не выглядит нищенкой. Но Альфреду всё равно, ведь друзья любят его таким "простецом".
И ещё на этот год было единогласно решено (с подачи Гилберта, который почему-то ухмылялся) купить в качестве домашнего любимца кота. Альфред больше хотел собаку, но в школе было бы слишком хлопотно ухаживать и гулять с ней.
— Какой ми-и-иленький, — умилённо проговорила миссис Джонс, когда смогла взять в руки маленький пушистый комок.
— Мне кажется, он вырастет и станет толстым, — пальцем погладил кота по голове Альфред.
— Сам ты станешь толстым, — возмутилась мама. Ей же этого кота кормить.
***
Лето. Замок Кёрклендов.
— Алиса, Артур, спускайтесь на ужин! Скоро отец придёт! — кричала с нижнего этажа миссис Ирэн Кёркленд.
Окна в комнате зашторены, оттого темно. Душно. Мало магии. Отец уже год как мёртв. Артур мечется туда-сюда по детской, куда они с сестрой прибежали, чтобы успокоить плач недавно родившегося Питера. Артур не задыхается, но что-то мешает ему дышать, он пытается успокоить кашель, но получается только сбивать предметы со столов, ударяться о шкафы и стулья, полки и тумбы. Здесь всегда так. Замок поглощает магию с тех самых пор, как началась Война. Из-за этого ни один посторонний волшебник, не то что маггл, не мог его найти. Всё так неудачно сложилось.
— Артур… — подбежала к мальчику Алиса, пытаясь поднять его с колен. — Артур, пойдём в другую комнату, матушка сейчас поднимется. Ммх… — но поднять его слабой девочке не по силам. — Не страдай, хочешь, возьми мою магию, только как…
Алиса вытащила волшебную палочку и направила на Артура, не в силах смотреть, как тому больно.
— Нам нельзя колдовать… — остановил её Артур. Он еле продержался прошедший месяц.
— Тогда… чёрт, — приземлилась так же на колени девочка. — Возьми кровь, хочешь? Магия ведь у нас в крови.
— Не извращайся, — выдавил Кёркленд.
Сильней заплакал Питер. На его крик матушка точно придёт. Точно, Питер! Может, младенец и не сможет дать хоть капли волшебства, аура у него чиста, как ни у кого другого. В оставшееся до прихода матери время Артур подбежал к кроватке младшего брата… Нет, конечно, это какие-то заоблачные фантазии — что-то взять у маленького ребёнка.
С хлопком в комнату трансгрессировал домовой эльф. С рядом стоящего стола мгновенно слетел слой пыли.
— Куда угодно, Нанни, — взмолилась Алиса.
— Вас понял, госпожа, — учтиво поклонился эльф и исчез вместе с детьми.
Через несколько секунд открылась дверь в детскую.
— О, какие умные детки, — тихо про себя проговорила матушка, — будто я не замечу следов трансгрессии… О, неужели вы играете со мной в прятки? Я вас найду… — пропела она, поправляя прическу. — Сегодня вы должны поужинать, мясо свежей дичи великолепно, так бы сама и съела, но!.. Всё вам, дорогие мои! Где же вы? Дженни, — обратилась она к горничной, — успокой ребёнка.
На самом деле отец уже год как мёртв, а матушка продолжает ждать его и бродить в его поисках по ночам. Нередко она заходит в комнату к близнецам и начинает их внезапно будить — непонятно зачем. Не столько раздражает, сколько пугает.
Малютку Питера леди Ирэн отдала горничной Дженни, работающей и живущей здесь с рождения. Сама же пьёт какое-то успокоительное зелье и затихает на пару часов. Скотт окунулся в работу, предпочитая вообще не заглядывать домой, чтобы его в лишний раз не спутали с отцом. Его можно понять — в такой обстановке ты из-за страха вряд ли уснёшь. Хоть сколько проси замок и двери не пускать её и дать поспать — он не воспротивится воле своей хозяйки. Сколь сумасшедшей бы она не была.
В еду женщина, сама того не понимая, высыпает чуть ли не мешки сахара или соли, поуволняв всех кухарок. Или случайно заглянет в нижний левый шкафчик, выискивая своим маниакальным взглядом ещё кое-какие колбочки. Приправа там или яд — не волновало вообще. Также она давно не спит в своей спальне, засыпает в совершенно неожиданных местах — в Саду шептунов или под дверью горничных.
Вместо матери детей кормят оставшиеся служанки и домой эльф Нанни, служивший семье долгие поколения. Благодаря его навыкам в готовке и смекалке во время поставки, Артур и Алиса всегда наедались досыта. Но сейчас никто из них не являлся, потому что бодрость леди Ирэн в самом разгаре.
— Ну, ничего не поделать, — сдалась она уже под чердаком, боясь туда заходить. — Придётся есть ужин самой.
Женщина пришла в столовую. Дохлые вороны с торчащими из них стрелами не были даже вымыты и очищены от перьев, если уж была такая необходимость их убивать. Вонь стояла невыносимая. Мать искала близнецов везде, громко и жалостно крича, но вся прислуга от этого только попряталась в свои "норы".
Никто не может точно сказать, с какой периодичностью эта женщина поддаётся безумию и стреляет из лука в грязных больных птиц, но это происходит редко. И прогнозы семейного лекаря неутешительны. Она не пьёт лекарств и зелий, она полностью отрицает своё сумасшествие. Впрочем, как и все сумасшедшие. Выпадают ведь дни, и даже недели, когда она спокойно пьёт чай за своим любимым занятием — присматривать за шептунами в Саду роз.
Тем временем она принялась за трапезу. Что она вообще успела сделать с дохлой птицей, пока не очнулась, крича от отвращения и ужаса? Никто уже даже ухом не повёл — миссис могла так восклицать, даже если наступит босой ногой на ковёр. Её вырвало прямо в тарелку. После она быстро, насколько могла, побежала в свою спальню и упала на кровать, заливаясь слезами. Это она только не говорит, что не помнит… И вовсе она не сумасшедшая.
***
Алисе было не важно, куда Нанни перенёс её и Артура. Но это оказался чердак, где отец всегда наставлял своих детей проводить различные обряды, если на то будет нужда. От трансгрессии мальчика скрутило, и домовой эльф быстро принёс ему стакан воды.
Близнецы были здесь бесчисленное множество раз. Когда они не сбегают в Гостевое крыло, они прячутся здесь. Отец их работал в Министерстве магии, в Экспериментальном отделе, поэтому разнообразных зелий, реактивов, настоек и ингредиентов у него здесь было навалом.
— Почему сюда? — спросила Алиса, когда Артур отпил воды и отдышался.
— Я знаю, что это рискованно, но… — настораживающе начал мальчик, — …есть всё-таки способ обмануть школу.
— Да, — моментально сухим тоном согласилась Алиса, закатив глаза. — Ты совсем идиот? Сколько у тебя должно было мозгов вытечь, чтобы пытаться обманом колдовать?
— Я украл рецепт у Оксеншерны, — принялся шарить по полкам Кёркленд, позвякивая склянками, открывать и выдвигать шкафчики, ища эту самую бумажку.
—
Профессора Оксеншерны, — поправила его сестра. — И ничего, что он сам же выписал его из фолианта Запретной секции?
— Откуда ты знаешь? — наполовину скрылся в шкафу Артур, вываливая оттуда небольшой чугунный котёл и какие-то сапоги. — Ты за ним следишь? — он фыркнул, сдувая с чёлки прилипшую паутинку.
— А ты, я смотрю, уже больше не страдаешь? — скрестила руки на груди Алиса.
— Помоги лучше сварить это зелье, сестрица, — ухмыльнулся Артур, зная, что девчонке ведь интересно. — Я хорош лишь в травологии.
Это заняло определённо немного времени. Получается, и эффект будет недолгим. Раз Артур продержался целый месяц без колдовства, то даже одно незначительно заклинание покажется ему раем.
— Записывай, Нанни, — скомандовал эльфу Артур. — Название: "
Secretus Magicus". Количество… э-э… Три глотка. Качество: на три часа. Принимающий: Артур Кёркленд. Состояние: весь на нервах.
— Немудрено… — опять закатила глаза Алиса. Братец явно развеселился.
— Алиса-а-а! — протянул мальчик. — Ты смотри: если ты что-то напутала, нас обоих матушка скормит шептунам.
Ясное дело, что Артур шутит, но в каждой шутке, как и в сказке, есть доля правды. Эти шептуны будут пожирать твоё тело медленно и мучительно, обвивая корнями и листьями твоё тело, сжимая горло до удушения, высасывая все соки. Так погиб не один предатель семейства, не один враг. Но это было очень, очень давно, такое рассказывает только старый дедушка Роберт, взирая со своего холста на отпрысков. Сейчас шептуны не более чем белые розы в саду. И Артур не умеет шутить…
Алиса сглотнула. Артур взглядом показал, что сию секунду же собирается выпить это зелье.
— Фу, какое… муторное… бе-е, — от противного терпкого вкуса Артур высунул язык. — Время ещё запиши, — вновь сказал он эльфу. Мутить стало всё отчетливей, и он чуть не свалился на пол, утащив за собой и сестру. — И последствия…
***
В следующую минуту домовой эльф Нанни перенёс Алису и Артура на берег какого-то озера, и девочка быстро решила окунуть зашедшегося кашлем и красного Артура головой в воду.
— Да что же с ним происходит… — вымученно протянула она, насилу удерживая его в прохладной озёрной воде.
— Господина медленно пожирает изнутри магия. А Вы ещё говорили, что в этом даре одни плюсы… Родителям нужно было следить за тем, куда он убегает, — проворчал Нанни.
— Да что!.. — разозлилась Алиса на беспомощность в этой ситуации и дала, наконец, Артуру вытащить голову из воды. — Чёртов запрет Визенгамота.
— Министерские морды, как обычно, не разбираются в личных проблемах волшебников, — иронично сказал Нанни; эльфу свойственно так отзываться обо всех, кто ему не нравится.
— Нанни, главное, последствия запиши… Быть может, я его ещё использую.
— Ну, уж нет, — Алиса резко оттащила его за волосы от воды; мальчик вскрикнул: иногда сестрёнка перегибает палку. Он ей не Франциск, чтобы за волосы таскать.
— Вы можете попробовать, господин! — приободрил Артура эльф. — Вам запрещено колдовать в полную силу, но Вас не исключат из школы за малюсенькое заклинание. Варгас же в курсе всех дел, не зря он предоставил Вам хоть какую-то радость в школе — сказал, где Выручай-комната.
— Не сказал, а загадку загадал, — иронично пробурчал мальчик. — Хорошо. Алиса, дай мне свою палочку. Моя в замке, — пояснил он.
— Надеюсь, я знаю, какое заклинание ты используешь. Без фанатизма, хорошо?
Мальчик покрутил пальцами волшебную палочку сестры, несомненно, отличную от его собственной. Близнецы, одинаковые внешне, а уже такие разные внутри. Со временем у них стали появляться разные интересы, вкусы, разные мысли и отношения к одной и той же вещи. Постепенно секреты и сказки между ними стали отходить на второй план, ведь появилась учёба, появились другие друзья, знакомые, каждый день общение с посторонними людьми. А самое главное, что ни Артур, ни Алиса не стараются это как-то исправить. Пустили свои отношения на самотёк, не пытаясь добиться старой доброй "одинаковой" идиллии. Хоть обоим и больно.
—
Редукто! — заклинание вылетело из кончика палочки, и через мгновение бревно у кромки воды взорвало на тысячи щепок, а оставшееся дерево загорелось ярким пламенем.
Алиса вскрикнула от испуга, а домовой эльф отскочил подальше. Главное, чтобы огонь не перешёл на другие деревья: он ведь волшебный, сразу и не потушишь.
— Угадала? — спокойно спросил Артур сестру.
— Н… нет, — почти плача ответила она. — Мы стали мыслить так по-разному… будто и не близнецы больше. Это больно, Артур.
— Не волнуйся, — Артур подошёл к девочке и поцеловал её в лоб, — мы с тобой две стороны одной медали. Всё так же составляем одно целое.
— Медали ведь обычно золотые, — Алиса устремила свой взгляд на заволакивающие небо тучи, — как и у всех победителей. Мы же победили. Только вот какой ценой… Будто и не было никакой победы.
— Потому что после смерти отца всё золото в замке стало чёрным, — горящее бревно редко потрескивало, а волны тихо окатывали берег.
Это был берег озера, с которым связаны сильные воспоминания, а события, произошедшие здесь, круто поменяли жизнь семьи.
***
"Хогвартс-эксперсс".
Снова платформа 9¾, снова прекрасный экспресс, и снова заполненные учениками купе. Альфред снова утащил с собой Мэтта, присевшего на свободный диванчик, вместе с собой. Пока он искал купе со своими друзьями, ему попадались лишь не совсем знакомые ему ребята. В одном, например, сидела Наталья Арловская в окружении двух мальчишек и слегка знакомого Джонсу Ториса Лоринайтиса.
В следующем сидела гриффиндорка Элизабет, поглаживая по голове какого-то первокурсника с интересной завитушкой, а рядом с тем сидел точно такой же по внешности мальчик, красный от злости. К тому же, на противоположном диванчике важно поправлял очки Родерих, у окна читал книжечку ещё один новый первокурсник, и о чем-то разговаривали шестикурсник Ваш Цвингли со своей сестрой.
А вот и нужное! Как всегда, беззаботное Плохое Трио, Франциск, Антонио и Гилберт, весело спорят с близнецами Артуром и Алисой. Альфред сразу влился в спор, предоставив Мэтта своему медведю и самому себе. А чуть позже в дверях появилась и милая Эмили, присев на место рядом с Артуром. Что-то произошло между ними двумя?
Но к концу поездки до замка в чудесной Шотландии близнецы спали, как убитые (дружно просыпались лишь в туалет или перекусить, но в разговорах не участвовали; они им даже каким-то чудом не мешали). И это было не таким уж сравнением — не поспи до этого сутки, не так ещё засопишь. Другие, конечно, ради интереса тыкали в них чем-нибудь, чтобы проверить наличие жизни, но не добивались желаемых результатов.
Альфред предложил говорить тише, видя, что Артур и Алиса выглядят очень уставшими. Из-за их бледной кожи ясно вырисовывались синяки под глазами из-за недосыпа. Но сам же, не обращая ни на кого внимания, продолжал вешать всякую лапшу на уши любому слушателю. А вот Эмили дико взбесилась, когда всё внимание передалось её однофамильцу.
— А знаете, лишение сна своей жертвы — прекрасный ход. Дай подросткам, как Артур-сан и Алиса-сан, не спать полтора или двое суток, и они свихнутся.
— Реально?! — удивился Альфред. — А о чём это ты, Кику?
***
Новый учебный год, новые ученики, даже новая песня Распределяющей шляпы…
…Которую Альфред опять благополучно прослушал, отвлёкшись на чью-то жабу, скачущую прямо через весь Большой зал к толпе первокурсников.
— Мать твою за ногу, почему если твои животные от тебя сбегают, то обязательно возвращаются? — зло прошептал мальчик, имя которому Ловино Варгас.
— Верука! — воскликнул мальчик-близнец, имя которому Феличиано Варгас.
Со стола преподавателей послышался хохот директора, моментально привлёкший к себе внимание.
— Нет, вы слышали? — толкнул он локтями поочерёдно профессора Яо, сидевшего справа, и мадам Ольгу, которая ничего не поняла, но всё равно улыбнулась. — Мой внук назвал жабу "Бородавкой"! Всегда забавляло.
— Чувствуется родство, ару… — иронично прикрыл глаза Ван Яо.
Малыш Феличиано тоже мало что понял, но рассмеялся на нелепый вид своего питомца.
— Итак, тот, чьё имя я назову, поднимается сюда, и я надену на него Распределяющую шляпу, — громко сказал профессор Тино.
Несколько первокурсников под самые одобрительные хлопки побежали к своим столам после громогласных восклицаний Шляпы. И, наконец, наступила очередь младшего брата Гилберта.
— Бальшмидт, Людвиг, — прочёл его имя профессор. Гилберт немедленно зашикал так, что даже за столом Хаффлпаффа было слышно.
С Людвигом было по-другому: он, в отличие от брата, скромен, деликатен, пунктуален, послушен, не обижается по пустякам, старается не причинять никому боль или выставлять в плохом свете. Благодаря его врожденной, как и у Гилберта, интуиции, он способен предугадывать будущее. Пусть не слишком точно, понятно или цельно, но профессор Флоренц, кентавр, преподающий Прорицания, оценит старания этого ученика. В силу других качеств Шляпа секунду колебалась, не распределить ли этого молодого человека в Гриффиндор, но изрекла:
— Рейвенкло! — и самым первым пораженно икнул Гилберт. Уж он-то ожидал, что его младший братишка будет с ним… Однако новые сокурсники Людвига тепло его приветствовали.
Но вот последними были близнецы Варгас. Альфред насторожился.
Близнецы. А потом всем корпусом повернулся к столу Слизерина, чтобы увидеть, что Артур и Алиса благополучно сопят, опустив головы на руки. Скотт и Брагинский ведь окончили обучение, и только им было дело до того, спят на распределениях или нет.
Хм, что же увидела Шляпа в юных каштановых головах? А то, что мальчишки мечтатели и фантазёры с самого рождения, и только Феличиано не скрывает рвущиеся из него задумки, изображая всё на холсте. Обоих братьев вполне устраивает забота родителей (в их случае — дедушки) и они не спешат вырастать. Старик Варгас всегда говорит, что взросление — самая глупая на свете ловушка, в которую каждый человек попадается. Феличиано — очень раним, а Ловино — очень обидчив, а замечание для них — настоящая катастрофа. И если старший долго злится в силу своего невыносимого характера, то младший долго и навзрыд плачет. Но даже такие "дети в душе" могут быть по-настоящему сильными и отзывчивыми.
— Хаффлпафф! — воскликнула Шляпа, и профессор Варгас встал со своего места, чтобы поаплодировать своим внукам.
— Так, а теперь… рассказать деткам о правилах, что ли… — директор бросил короткий взгляд на спящих Кёрклендов, но, естественно, он в курсе их постоянной сонливости. Сквозь сон Артур слышал краткие правила и имена профессоров, тихие смешки соседей на некоторые реплики старика, и даже с закрытыми глазами он мог представить, как глупо сейчас улыбается директор. — Что ж, прошу всех к столу!
Уху, как Альфред обрадовался! Он скучал по этой вкусной и обильной еде. Тарелка с жареными куриными ножками находилась чуть дальше, чем он мог дотянуться, поэтому пришлось привстать. Тут Джонс вспомнил, что у него есть небольшая пачка писем, которую он так и не смог отправить Артуру. Кстати, снова же о нём… Альфред чуть не подавился, увидев, что на его голову Франциск осторожно кладёт тарелку с салатом. Наверное, было бы слишком жестоко брать кашу.
— Ты что творишь? — дёрнула его за волосы Алиса, не поднимая головы со стола. Так её взгляд был убийственен.
— Ну, всё, попался, — поджал губы Гилберт и отвернулся, будто вообще здесь не причем. Он ещё до конца не отошёл от того, что его брат попал в другой факультет.
Артур не спал, в таком шуме это было бы невозможно, но задремал настолько крепко, чтобы хватило увидеть ужин в Волшебном Лесу и не заметить, что тебе на голову поставили тарелку. Стоило ему чуть приподняться, как посуда полетела вниз и с треском разбилась. Немного салата и масла осталось на мантии. Кёркленд закатил глаза и мужественно выдержал смешки слизеринцев. Алиса смотрит на лягушку, значит, сегодня ночью она станет путешественницей.
***
— Эй, Арти! — перехватил Джонс его после распределения и ужина рядом с входом в Большой зал.
— Мм? — мальчик обернулся на знакомый голос. — Вроде мы достаточно на сегодня наговорились, Джонс. И не называй меня так!
— Да было так шумно, что я тебе забыл письма передать, — Альфред стал шарить в карманах мантии. Наконец, он вытащил свернутую в трубочку пачку конвертов.
— Джонс, всё, чего я сейчас хочу — это спать. Эх, ладно, что с тобой поделать… — сдался мальчик и принял письма. — Только не будь уверен, что я прочту их к утру.
Артур повертел эти письма в руках, разглядывая и будто прикидывая, долго ли времени займёт чтение.
— Ты постоянно вертишь вещи пальцами, это твоя привычка?
— Что-о, какая привычка? — вмиг поднял голову Кёркленд. — Чёрт возьми, вот есть тебе дело находить у меня какие-то привычки, за собой следи, — он покраснел.
— Полегче, Арти, я просто заметил. И да, хоть весь год читай, — обрадовано улыбнулся Альфред. — Спокойной ночи, увидимся завтра!
"Как же ты достал улыбаться, — вновь взглянул на письма Артур, задумавшись о причинах таких улыбок. — Хочется челюсть тебе свернуть".
