Междуглавие третье. В котором повествуется о художественной самодеятельности.Сейчас.
День лорда Волан-де-морта начался как обычно: ровно в пять утра в камере слева закукарекали. Сидящий там идиот надеялся, что его признают сумасшедшим и переведут в особое отделение больницы имени святого Мунго. За десять лет надежды кукарекать он навострился профессиональней петухов.
— Заткнись, придурок! Пять утра же всего! — Привычно огрызнулись из камеры справа. Тип из правой камеры всегда точно знал, который час, потому что проглотил магические швейцарские часы. Они были главной уликой, опровергающей его алиби на момент жестокого убийства семи человек.
— Ко-о-ко-ко-ко-ко! — отозвались из левой камеры.
Потом все затихло и Его Темнейшество решило, что вполне еще может вздремнуть перед утренней баландой. Что оно и сделало.
Во сне к нему пришла Белла в коротеньком кружевном пеньюаре.
— Уходи, Белла! Ты замужем! Мы не можем быть вместе! — печально сказал Темный лорд. — Иди, снись Рудольфусу!
Неделю назад.
А Рудольфусу между тем Беллатрикс и наяву хватало. И не только ему, но и Рабастану, Люциусу и Долохову.
— Белла, ну хватит уже! — Пыхтел Рудольфус. — Над нами уже домовые эльфы смеются.
— Правильно делают, что смеются! — Рыкнула на него женушка. — Потому что даже домовые эльфы бегают быстрее! На исходную, ленивые инфузории!
— Белла, при всем уважении... — Вклинился дипломат Люциус.
— Люциус, при всем уважении, живо ласты в зубы и вперед!
— Я не понимаю, зачем мы вообще страдаем этой фигней! — Поинтересовался Долохов. Уже без всякого уважения.
— Тони, милый, это не фигня, а необходимая подготовка к исполнению плана Нагайны. Ты меня понял?
— Понял, понял, Белла! Опусти меня вниз, пожалуйста!
— Если вопросов больше нет, — Белла окинула суровым взглядом вверенную ее заботам боевую группу. — То на старт, внимание, марш!!!
Четверо несчастных пожирателей рванули нарезать двадцать кругов вокруг Малфой-менора.
— Вот говорил я, не нужно было к ней лезть, — нудил Рудольфус. — Вот она теперь нам и мстит!
— Да что я такого сказал? — Вскинулся Долохов. — Я просто спросил, почему мы занимаемся всякой фигней! Имею право!
— Да я не про Беллу, дурень, а про Нагайну.
— А, ну да. Перегнули мы палку.
— А мне кажется все намного проще, — подал голос Рабастан. — Во всем виноват Люциус.
— Что-о-о!!!
— Он плохо выгуливал павлинов, — невозмутимо продолжал Рабастан. — У них поникли хвосты...
— Да они здоровей меня будут! — Запротестовал Малфой.
— И Нарцисса решила примерно наказать благоверного. Ну и нас заодно, — закончил свою мысль Рабастан.
— Да моя жена тут вообще не причем!
— Да? — ехидно переспросил Рудольфус. — Объясняю по пунктам. Нагайна изъясняется на парселтанге — это раз. Нарцисса порселтангом не владеет — это два. И при этом именно Нарцисса выступает «посредником» между Нагайной и нами — это три. Напрашивается вывод: Нарцисса все это и выдумала!
— Ах, так! — Озлился Люциус. — Ну, тогда во всем виноват Рудольфус. Если бы он вовремя приструнил свою женушку, она бы не действовала всем на нервы, этого идиотского плана не существовало бы в природе и мы не носились бы сейчас вокруг замка в придурочных жарких костюмах!
— Кто бы говорил! — Буркнул Рабастан. — На тебя, по крайней мере, не напялили костюм Кребба!
Так разговор стал постепенно перетекать от вопроса «Кто виноват?» к вопросу «Что делать?». Тут в дискуссию включилась Белла: подлетела на метле и огрела всю компанию Круциатусом. Ответ на поставленный вопрос стал очевиден: бежать быстрее.
Сейчас.
В семь часов принесли завтрак: кусок хлеба и стакан воды. Милорд с аппетитом стрескал все до крошки.
— Кудах-тах-тах!
— Ничего я не чавкаю! За собой следи, идиот!
Перебранка обитателей левой и правой камеры продолжалась целыми днями, прерывалась на ночь и возобновлялась с того же места, где была прервана. Для Волан-де-морта она давно уже стала не более чем фоновым шумом. Чего он не мог сказать о грядущей экзекуции.
— Кукареку?
— Что? А, ты об этом? Через три минуты восемь секунд.
— Куд-кудах.
— Думаешь, с виолончелью явится? Не-е, он с ней на прошлой неделе был. Я ставлю на флейту.
Он действительно явился. Не с виолончелью и не с флейтой, а с баяном.
— Привет, Твое Темнейшество, — поздоровался Грюм. — Скучал?
Вчера.
— Господа, настал наш час, великий час, час, которого мы все ждали! Завтра мы дадим бой грязнокровкам, магглолюбам и предателям крови! Мы освободим Темного Лорда от предательских оков, и он поведет нас вперед! К полной и безоговорочной победе!
— О Белла дает, — шепотом прокомментировал Рабастан.
— Тихо ты, еще услышит, — зашипел в ответ Рудольфус.
— Это наш долг! Мы, чистокровная аристократия! Мы, природная знать, слишком долго терпели произвол грязнокровок и паршивых маглолюбцев! Пришло время заявить о себе! И мы заявим! Пламя нашего гнева засияет ярче солнца! В нем сгорит дотла нынешний грязный развращенный мир, и из него же восстанет мир новый: мир абсолютной чистокровной справедливости!
За время подготовки к спасению Милорда Белла полюбила долгие бессмысленные «воспламеняющие» речи. Прерывать ее было не полезно для здоровья, поэтому «отважной команде спасателей» ничего другого не оставалось, кроме как сидеть тихо и считать, сколько раз за одну речь она произнесет слово «грязнокровка».
— Будет трудно. Не все мы дойдем до конца. Люциус вряд ли выживет.
— Ну, знаете ли... — Разинул было рот Малфой, но на него тут же зашикали и отдавили обе ноги, после чего он почел за лучшее заткнуться.
— Но, повторюсь, это наш священный долг, и мы пойдем до конца. Ибо мы поклялись в этом нашему Лорду и нашей совести. Мы...
— Господа, давайте поблагодарим Беллу за пламенную речь, которая без сомнения подняла наш боевой дух, — перебила сестру Нарцисса, вошедшая в комнату вместе с Нагайной.
Беллатрикс надулась.
— Как вы все знаете, операция назначена на завтра, а посему настало время более детально обрисовать план Нагайны.
— Да уж, пора бы уже. А то единственное, что нам известно про план, это то, что мы, как всегда, будем выглядеть полными идиотами, — пробурчал себе под нос Долохов. В наступившей тишине получилось громче, чем он рассчитывал.
Нарцисса притворилась, будто не услышала. Но притворилась так качественно, что Антонин опустил голову и покраснел.
— Начнем! — Провозгласила Нарцисса и взмахнула палочкой.
На столе перед заговорщиками появилась карта Азкабана и глиняные фигурки осла, пса, кота и петуха.
Сейчас.
Лорду Волан-де-морту хотелось зажмуриться, заткнуть уши и забиться под спальный тюфяк. Очень хотелось. Но гордость не позволяла. И посему он восседал на этом самом тюфяке гордо, как короли древности и страдал от культурного шока.
У Аластора Грюма напрочь отсутствовал музыкальный слух, зато имелся чрезвычайно противный голос. И он об этом знал.
— Я ведь только с мороза
Я ведь майская роза...
— Это безобразие продолжается уже девятьсот секунд, девятьсот одна, девятьсот две, девятьсот три...
— Кукук... — Грустно согласилась левая камера.
— Печальный пример абсолютнейшей бесталанности, — провозгласил Волан-де-морт, просто для того, чтобы хоть как-то перекрыть издаваемые прославленным мракоборцем звуки. — Тебя кто петь учил, милейший?
— Твои последователи, родной. Но если ты настаиваешь, переходим к следующей части нашей концертной программы.
— Ку-у-у...
— Он сказал: «О, нет! Только не это», — перевел Темный Лорд.
— А его никто не спрашивает. И тебя тоже, полиглот ты наш, — сообщил Грюм и принялся травить анекдоты. В основном про нос, но иногда попадались про Чебурашку. Нос и Чебурашка вообще были любимыми темами мракоборческого юмора.
С самого начала заключения Его Темнейшества в Азкабане Грюм ежедневно устраивал ему трехчасовой концерт: пел, плясал, читал Шекспира с выражением, рассказывал анекдоты, — в общем, делал все, чтобы у Волан-де-морта появилось желание убиться головой об стену. К этому давно пора уже привыкнуть, но Темный Лорд не смог: каждое утро ожидание появления Грюма с очередным музыкальным инструментом сопровождалось нервной дрожью.
— А вот тебе такой анекдот. Идет, значится, Волан-де-морт по Албании, а навстречу ему старая, страшная карга. Увидела она его и спрашивает:— Что, милок, поди, надругаться хочешь? — Да ты что, бабка? Нет, конечно!— А придется!
— Ха-ха, — кисло отозвался Милок.
— Или такой. Идет, значится, Волан-де-морт... — Начал было ободренный реакцией публики Грюм.
И тут по всей тюрьме раздалось Это.
— Весь мир у нас в руках,
Мы звезды континентов,
Разбили в пух и прах,
Проклятых конкурентов.
Мы к вам заехали на час,
Привет, бонжюр, хэлоу,
А ну скорей любите нас,
Вам крупно повезло.
— Это еще что?!! — Взревел Грюм и ринулся в сторону звука.
Его Темнейшество окончательно впало в депрессию. Дорогие стороннички наконец-то намылились его спасать? Замечательно!!! Только где их раньше носило?!! И что, скажите на милость, это за звуки?!! Да у Грюма, не к ночи будет помянут, лучше получается!!!
— Хозяин... ХОЗЯИН!!!
— Нагайна? Это ты?
— Нет, это какой-то опоссум! Совсем отупел в своем Азкабане. Вот держи палочку. Да не пялься на нее, а открывай дверь!
Лязгнул тяжелый замок и лорд Волан-де-морт вышел в коридор.
— Хорошо. Теперь надувай это и побыстрей!
— Что это? Воздушный шарик?
— Почти...
Вчера (После подробного объяснения плана спасения Темного Лорда).
— Нарси, любимая, я выгулял павлинов.
Нарцисса величественно подняла голову от вышивания и выжидающе взглянула на супруга.
— Сам.
Миссис Малфой изящно изогнула одну бровь.
— Без напоминания.
— Люциус, дорогой, мне кажется, или это попытка увильнуть?
Дорогой сдулся.
— Весьма жалкая попытка, — прокомментировала его супруга.
Люциус решил подойти к проблеме с другой стороны.
— Нарцисса, ты должна понимать, что это глупо, — отчеканил он. — Я мог бы ожидать этого от Беллатрикс, но никак не от тебя.
— Если это так глупо, то зачем же ты занимался этим последние лет десять!
—То были приказы лорда, Нарцисса!
— Надо мной потешались все мои подруги. Потому что, по их мнению, я вышла замуж за клоуна!
— А теперь, разработав этот идиотский план, ты только подтверждаешь их мнение.
— План разработала не я, а Нагайна.
— Думаешь, я в это поверю! — вскричал Люциус.
— Люциус, дорогой, ты можешь верить во что хочешь, — в этот момент Нарцисса до ужаса напоминала супругу свою старшую сестру. — Но завтра ты вместе с остальными будешь сначала горланить песенку, а потом носиться по Азкабану в придурочном костюме зайчика, отвлекая внимание дементоров!
— Я не понимаю, — заорал мистер Малфой, но тут же понизил голос и продолжил уже свистящим шепотом. — Зачем нам вообще освобождать Лорда.
— Ты никогда ничего не понимаешь и в этом твоя отличительная черта! А думать раньше надо было, когда в пожиратели вступал! Ходил тогда гордый как... как павлин! (Люциус аж позеленел от такого сравнения) Как же, такая организация, такие цели! Вот теперь терпи и пожинай плоды!
—Но, любовь моя... — Люциус опять перешел в режим заискивания.
Нарцисса глядела на него без всякой жалости.
— Люциус, из-за тебя наш сын вырос заикой. И я не позволю, чтобы он сделался бездомным заикой. Твои дружки Пожиратели сеют хаос почище грязнокровок, и Лорд по крайней мере направит их энергию хоть в какое-нибудь русло!
Сейчас.
— Надувной матрац?!!
— Тебя что-то не устраивает?
— Конечно не устраивает! Как прикажешь на этом перелетать через озеро?!!
Нагайна хлопнула себя хвостом по лбу:
— А ты и не будешь перелетать, — медленно, как обращаются к слабоумным или очень маленьким детям, объяснила змея. — Ты будешь переплывать.
— Я — и мокнуть в озере! Ну, нет! А вдруг там инферналы?!!
— Не волнуйся, они тебя примут за своего. И вообще, они ожидают, что ты полетишь на шарике, аэронавт ты мой недобитый...
Перепалку прервало появление злого, красного, запыхавшегося Грюма.
— Куда-то собрался? — Пропыхтел он, выхватывая палочку.
— Гляньте-ка, майская роза нарисовалась! Только с мороза, надо полагать?!! — Заорал Волан-де-морт, ловко уворачиваясь от проклятия Грозного Глаза.
— Ха-ха. Смешно сострил. — Съязвил в ответ Грюм, воздвигая перед собой щитовые чары.
— Уж посмешнее некоторых, — парировал Темный лорд, внезапно возникнув за спиной у Грюма и наслав на того Адское пламя. — Посредственность!!!
— Убожество!!!
Лорд Волан-де-морт не зря считался самым сильным магом современности, но в данный момент он был морально опустошен и недокормлен. Грюм тоже не напрасно носил звание лучшего мракоборца в Министерстве, и, в отличие от Милорда, был бодр, как молодой кузнечик, полон сил, да к тому же кипел праведным гневом. Силы противников были примерно одинаковыми, и не известно, чем бы все кончилось, если бы не Нагайна. Улучив момент, змеюка бросилась Грозному Глазу под ноги. Прославленный мракоборец кулем рухнул на пол.
Его Темнейшество тоже времени зря не теряло. Не успел Грюм познакомиться с полом, как его разоружили, швырнули в волан-де-мортовскую камеру и заперли на замок.
— Ты что, гад, делаешь?!! — Заорал мракоборец.
У змеи был приблизительно такой же вопрос (Только немного другой эмоциональной окраски).
— Конспирируюсь, — ответил Милорд сразу обоим и еще раз взмахнул палочкой. — Валим!!!
Что они с Нагайной и сделали. Оставшийся в камере Грюм с ужасом осознал, что его тело стремительно вытягивается, белеет и «озмеивается».
Финальная часть побега прошла гладко. Разве что Нагайна немного заблудилась, а Темный лорд пропустил поворот и на всех парусах впечатался в стенку. В процессе заплыва Его Темнейшество таки навернулось с матраца, и оставшийся путь прошел под аккомпанемент из отборнейшей ругани.
День спустя.
— Добро пожаловать, Пожиратели смерти, — тихо сказал Волан-де-морт. — Два месяца, две недели и один день прошли с нашей последней встречи. И все же вы ответили на мой зов, будто это было вчера... значит, нас по прежнему объединяет черная метка. Или нет?
Он задрал голову к потолку обеденного зала Малфой-менора и с шумом втянул воздух.
— Я чую вину, — произнес он. — Воздух насквозь пропитан виной.
Пожиратели были с ним не согласны: в воздухе определенно попахивало очередной речью.
— И когда только сочинить успел? — Не разжимая губ, сокрушался Долохов.
— Так ему же в Азкабане было нечего делать, — отозвался Рудольфус
— Нет, я думаю, за сегодня накатал, — предположил Рабастан.
— Джентльмены, когда я говорю, остальные молчат. Круцио!!!
Речь вышла особенно диной и нудной: Волан-де-морт в публицистической форме высказал сторонникам все то, что накопилось за два месяца, две недели и один день сидения в Азкабане. А когда он дошел до деловой части собрания, стало совсем безрадостно.
— Что, ни у кого нет ни каких сведений?!! Вы чем тут, ослы, без меня занимались!!! Дурью маялись, идиоты!!! Бараны!!! Скоты!!! Недоумки!!! Круцио!!!
— М-милорд, возможно, вас заинтересует...
— Меня заинтересует что, Люциус?
— В Хогвартсе на Рождество устраивается бал-маскарад.
С минуту лорд Волан-де-морт пребывал в задумчивости. Пожиратели съежились.
— А это идея. Сразу бы так. Готовьтесь, недоумки, мы празднуем Рождество в Хогвартсе. Ну Хогвартс, погоди!!!
