Глава 7Все, что ни происходит, всегда так, как нужно, и только к лучшему
Михаил Булгаков — «Белая Гвардия»
О чем думают люди по утрам? С какими проблемами сталкиваются на утро после вечеринки? Провалы в памяти, головная боль, желание забыть всё на свете, жажда?
О, только не я и только не утром после Хэллоуина моего седьмого курса!
Первой мыслью, ворвавшейся в моё, на удивление, чистое сознание было отсутствие огромного рыжего пятна, которое я запомнила, пока засыпала. На столе моей комнаты не было тыквы, которой весёлые гриффиндорцы все же нарисовали шрам. А, собственно, моя ли это была комната?
Как Старосте Школы, мне полагалась отдельная спальня, да вот только оформлена она была в солнечных цветах Гриффиндора. Там точно были окна и не было камина. А ещё, над моей кроватью не было зелёного балдахина!
Меня буквально подбросило на кровати. Всякое бывает, но я так никогда не напивалась, да и засыпала я точно в своей комнате. Ну и куда, скажите на милость, меня занесло?!
Я дико озиралась по сторонам, пока до меня не дошло, что спальня выглядит очень по-слизерински. «Час от часу не легче» — подумала я, но, переведя взгляд вниз, на себя, чтобы откинуть одеяло и выбраться из постели, я поняла, что веселье - если можно так выразиться - только начинается. Моё тело было длиннее и шире, чем нужно. Моя кожа была бледнее, чем нужно. Моя грудь вообще не выглядела, как грудь. Да что со мной случилось?!
Я резко встала и буквально полетела в ванну. Едва взглянув в зеркало, я горько пожалела об этом своём решении.
Я так испугалась, что заорала. Орала я несколько секунд, а затем резко оборвала крик и захлопнула рот рукой. Было больно - рука оказалась непомерно большой и сильной. А кричала я мужским голосом.
Я поняла, что отражающийся в зеркале Драко Малфой - это не видение. Это... Я.
Это шутка такая? Но - во имя Мерлина и Морганы - что это за шутка? Ведь чтобы такое придумать, нужно быть настоящим гением зла, чтобы выполнить - нужно быть очень сильным волшебником, а чтобы исполнить - нужно быть злобным идиотом или, на худой конец, слизеринцем! Но разве слизеринцы стали бы так мучиться, да ещё втягивать во всё это своего вожака?
В голове крутилась дурацкая мысль о том, как здорово, что Малфой спит в пижаме, пускай и в одних штанах.
Если это у меня белочка, то тогда всё становится если не нормальным, то хотя бы объяснимым. Но если я чувствовала тело Малфоя, если я тогда ударила себя по губам и это было больно и непривычно, если я ощущала себя выше, намного выше ростом...
Разве галлюцинации могут быть такими реалистичными?
Я побрела в комнату и попыталась мыслить связно.
Если всё это реально, то тогда я должна быть в спальне Старосты Школы. Всё верно: комната рассчитана на одного человека, имеет свою ванную комнату и выглядит в точности, как моя, разве что цвета другие. Я подошла к шкафу и открыла створки. На меня пахнуло мужским запахом и я увидела висящие мужские рубашки, брюки, мантии... Кучу всего мужского и кучу всего того, что точно принадлежало Малфою, потому что вещи были подписаны, по правилам Хогвартса.
Панику унять больше не удавалось и я принялась заламывать руки, попыталась начать теребить волосы, но волосы-то оказались не моими!
Я всегда считалась девушкой рассудительной, но о каком рассудке может идти речь, когда я в чужом теле! Нужно было срочно что-то решать, как-то предупредить Малфоя, который, наверное, проснулся в моей спальне и в моём теле. Я рванулась к кровати и схватила палочку. Взмахнула.
— Экспекто Патронум!
Никакого эффекта. То ли палочка меня не слушалась, то ли я недостаточно собралась, то ли ещё что... Мне было всё равно, какие были причины, но моя попытка отослать Малфою патронуса провалилась несколько раз подряд. В голове вспыхнула, наконец, здравая мысль, и я вспомнила рассказы Рона о Министерстве Магии, в котором работает его отец.
Я подбежала к столу и накарябала на первом попавшемся клочке пергамента:
«Малфой, не смей выходить из спальни!»
Взмах палочки, и послание в виде самолётика вылетело из приоткрытой двери спальни. Краем глаза я заметила, как самолетик вылетел из гостиной, воспользовавшись тем, что кто-то выходил в такую рань. Я захлопнула дверь и сползла вниз по стенке.
"Думай Грейнджер, думай, никто не умеет это лучше тебя. Никто тебя спасать не будет".
Не знаю, почему у меня в тот момент не началось полноценной истерики - вероятно, мой мозг, инстинктивно защищаясь, в ужасе от перспективы моего сумасшествия, отложил момент осознания всего масштаба катастрофы до лучших времён.
Было раннее утро воскресенья. Вчера была чудесная погода и мы с друзьями надеялись, что она останется и на сегодня, даст возможность прогуляться.
И вот, ранним утром воскресенья, на следующий день после Хэллоуина, Гермиона Грейнджер - лучшая ученица за последнюю сотню лет, Староста Школы и гордость Гриффиндора - проснулась в подземельях Слизерина, в постели своего врага. Всё это могло бы сойти за пьяную ошибку или ещё что... Да вот только упомянутая Гермиона Грейнджер проснулась в теле своего школьного недруга - Драко Малфоя - и была склонна полагать, что он проснулся в её теле.
Выглядит, как сюжет странного американского фильма, комедии, не правда ли, Эдгар?
Да вот только в реальной жизни такое произойти не должно было. Эти комедии смешны, когда знаешь, что всё происходящее - выдумка и с тобой такого не случится. Оказаться на месте главной героини фильма мне иногда хотелось, но, как правило, это были романтические фильмы со счастливым концом или крутые боевики, в которых либо главная героиня преодолевает все препятствия без вреда для себя и получает, что хотела, либо всё это виртуозно проделывает возлюбленный главной героини и потом они вместе уезжают в закат...
О том, чтобы я поменялась с кем-то телами, и речи быть не могло!
Мне было фиолетово, что Малфой мог рассматривать моё обнажение тело или что там ещё этому придурку в голову взбредёт. Что угодно, только бы я вернула себе себя!
Но как?!
Тихий настойчивый стук в дверь заставил меня подскочить. Я пошатнулась, не рассчитав сил, но устояла. И тут же открыла дверь, от неожиданности забыв обо всем. К счастью, это прилетел самолетик, а не пришёл кто-то из слизеринцев.
Я взяла в руки кусок пергамента и обнаружила, что это ответное послание от Малфоя.
«В старом кабинете Трансфигурации, на третьем этаже. Сейчас!»
Вот гаденыш! Сказала же, сидеть в спальне!
Я метнулась к шкафу и быстро достала мантию, рубашку и брюки. Желание надеть мантию прямо поверх пижамных брюк пришлось отмести и я быстро, не глядя, сунула ноги в трусы и надела джинсы. Через пять минут я уже неслась на третий этаж, с трудом приноравливаясь к слишком большому для меня телу слизеринца.
Кабинет Трансфигурации на третьем этаже был действительно старым. В заброшенной части здания, где не осталось действующих кабинетов, эта комната была захламлена сверх всякой меры и туда даже влюбленные парочки не ходили. Идеальное место для встречи двух врагов, поменявшихся телами. Малфой всё-таки молодец, что выбрал его для встречи, но какого драного дементора он назначил мне встречу, если я сказала сидеть спальне?!
***
Эдгар, уверяю, ничего более странного и страшного, чем увидеть себя со стороны я не знаю. Это слишком сюрреалистично даже для магического мира. Потому что менять людей местами не положено. Потому что юноша не должен быть девушкой.
Малфой... Я... Моё тело стояло у окна и сжимало подоконник побелевшими пальцами. Тихий свет солнца едва разгонял темноту в заброшенном кабинете и я вдруг подумала, какой маленькой и ничтожной, должно быть, кажусь высокому Малфою. Смотреть на себя же с высоты его роста было жутковато. Сразу вспомнились все эти рассказы переживших клиническую смерть про то, что они видели себя и всё, что вокруг, а потом яркий свет...
Я инстинктивно зажмурилась, не желая увидеть яркий свет, а в следующее мгновение мой собственный голос с яростными шипящими интонациями злого Малфоя резанул слух.
— Грейнджер, Мордред тебя заколи, какого хрена?!
Я резко распахнула глаза. Моё лицо - моё собственное лицо! - было прямо передо... мной.
Нелепость какая-то.
И моё лицо было искажено такой ненавистью, таким злобным отчаянием, что я в страхе отшатнулась.
— Твоих рук дело?! — продолжал бушевать Малфой. — Вы там в своем Гриффиндоре совсем ополоумели?! Не знаю, как ты это сделала, и знать не хочу, но верни всё обратно!
Я потеряла дар речи. Я смотрела на распсиховавшуюся саму себя, которая оскорбляет меня же и мой же факультет. Длинные волосы вились, на лице ни грамма косметики и ни следа умывания. Одета «я» была кое как, факультетский галстук не завязан вовсе.
— Малфой? — только и смогла я тогда из себя выдавить.
Это правда. Это всё правда. Я в его теле, а он - в моём.
Занавес.
— Конечно, Малфой, дура ты грязнокровая!
Клянусь, в этот момент мне больше всего хотелось ударить его, чтобы прекратить поток оскорблений и эту его злую истерику. Клянусь, я ударила бы сильнее, чем на третьем курсе, потому что нервы у меня были на пределе.
Но я не ударила, Эдгар. Я просто стояла и смотрела на беснующегося Малфоя в моём теле. Это какое-то безумие.
Теперь я, наверное, могу сказать, что это был мой Урок Номер Один: «Если хочешь кого-то ударить, представь себя на его месте».
У меня не поднялась рука ударить своё собственное тело. Я лихорадочно думала, что же делать, но мысли скакали, как магловские мячики-попрыгунчики, не давая возможность поймать хоть одну из них, а Малфой продолжал орать и махать руками.
«Ну надо же сколько эмоций!» — отстранённо подумала я. Внезапно накатила такая усталость, что мне хотелось только свернуться в клубочек и что бы кто-то - хоть раз в жизни! - решил мои проблемы за меня.
— Да успокойся уже, — пробормотала я, вклиниваясь в паузу в излияниях слизеринца. — Не одному тебе это всё не нравится.
Малфой застыл, как истукан, глядя, как я усаживаюсь на парту и запускаю руки в волосы.
— Делать-то что будем? — спросила я, глядя на него сквозь пальцы.
Малфой сел на парту напротив.
— Почём я знаю, это же ты что-то натворила?
Аристократ и не заметил, что сбился на совершенно просторечные выражения и только что явил миру истерику в исполнении Малфоя.
Я молча отрицательно покачала головой, а слизеринец застонал.
— Веришь или нет, но мне это не доставляет никакого удовольствия, — я провела руками по лицу и прямо глянула на своего врага, оказавшегося волею судьбы в моем теле. — И я понятия не имею, что произошло.
