Молния в бутылке

Глава 7. Они принимают лучших из нас на взлёте

Они принимают лучших из нас на взлёте

Откуда ты шел, и что это, друг мой, с тобой?
Ты уходил, а вернулся кто-то другой.

Расскажи, что ты видел, бродя высоко в горах? Ты знал стариков, с рассветом поющих сутры? Тебе по пути не встретился ли Аллах, который священно молчит и встречает утро? Ты видел детей, разбирающих автомат? Видел монахов в оранжевых полотнищах? Что ты молчишь: ты как будто прошел сквозь ад и теперь блаженно взираешь на пепелище. Я вижу кровь, ты измазал в крови ступни... Что это — содраны ноги в пути далеком? В темноте за спиной твоей, вижу, горят огни, как будто оттуда тебя призывают боги. Не уходи, расскажи, разомкни уста! Ты ли молился каждую полночь Будде? Ты бесконечно, я вижу, мой друг, устал... Ты словно видишь, что было, что есть и будет.

Утром, я знаю, ты снова продолжишь путь, словно теперь не будет покоя дома. Ты разреши мне с тобою сейчас уснуть, но с этим новым тобою я не знакома... Что же ты видел? Ты видел холодный храм, тот, где каштаны увиты всегда цветами?..

Каким же таким ты служишь теперь богам, что незримо и твердо стоят между нами? Что же ты отдал, и что получил взамен? Чья поселилась душа в твоей ноющей плоти? Ты добровольно уходишь в нетленный плен, а они принимают лучших из нас на взлете.

Куда ты уйдешь, и кто возвратится домой?
Всегда возвращается кто-то другой.

* * *

Хватит

Слепо моргаю, смотрю вперед, зрение — минус восемь, третьи очки разбиваю вот, мама конечно спросит — что, потеряла? Придется врать, а, ну да Боже с ними. Лишь поскорее бы лечь в кровать, видеть хоть четко сны мне не помешает моя болезнь — слабое утешенье!

Хочется в кожу чужую влезть, грубо, без разрешенья — в тело красивое, не моё, с длинными волосами, в то, что прекрасно в альтах поёт, в то, что в ладах с весами, в то, у которого ноги есть длинные и без шрамов, в то, что не вскочит от боли в шесть — Господи, как же рано!

В гладкую кожу пустите, ну, чтобы без псориаза, я позабочусь о ней, клянусь, не пожалею мазей. Зрение тоже — хоть минус три, лишь бы не минус восемь, пусть они будут не так остры, больше не нужно вовсе. А если можно — взяла б еще чуть поровней осанку: выше взлетает одно плечо, дразнят меня цыганкой...

Слепо моргаю. Иду вперед. Слезы... Лечу к кровати...
Мама встречает, молчит, ведёт.
Я задыхаюсь.

Хватит.