Глава седьмаяНаступило лето, и вместе с ним в Британию пришла ненормальная, безжалостная жара — не спасали ни охлаждающие чары, ни редкие дожди. Лишь самодельные бассейны да мороженое хоть как-то облегчали ситуацию. Некоторые ученики даже отважились искупаться в озере, несмотря на строгий запрет профессора Макгонагалл — она обещала отправить любого, кто ослушается, убирать школу вместе с Филчем.
Первые две недели июля Гермиона просидела у себя в комнате, с головой зарывшись в работу: планы уроков на новый семестр, пересмотр старого и поиск нового материала для занятий. Но к третьей неделе работы стало значительно меньше, и появилась куча свободного времени.
И это пугало Гермиону.
А всё потому, что, когда разум её не был занят, она постоянно возвращалась к мыслям о Драко, мать его, Малфое и о выпускном вечере.
Мерлин, Гермиона хотела бы просто забыть об этом, но мозг продолжал подсовывать эти воспоминания. Без всякого на то желания она бы ясно смогла припомнить тот момент, когда Драко посмотрел на неё по-другому. Лицо его, лишённое обычной презрительной усмешки, предназначенной специально для Гермионы; его одобрительный взгляд, который ясно говорил, что Драко нравилось то, что он видел.
А их танец... никогда она не устанет проигрывать его в памяти снова и снова. То чувство, когда он погладил Гермиону по спине своими потрясающими руками, чтобы приобнять её. Ощущение его твердых,
сильных плеч, когда она обняла его за шею. Запах его духов, будто наркотик. Его близость...
Гермиона едва сдержала счастливый вздох.
Но в любом случае, это всё не имело никакого значения. Драко Малфой лишь играл с ней. Это было единственным правдоподобным объяснением, потому как после того вечера всё опять вернулось на свои места: он не обращал на неё внимания, насмехался над ней и злился всякий раз, когда она задавала ему вопросы. Собственно говоря, его к ней отношение с тех пор даже ухудшилось.
Два шага вперёд — десять назад. Возможно, именно на это будут похожи отношения с Драко. Раз так, зачем за него бороться? Гермиона ясно видела путь, полный горьких слёз, и разбитое сердце... прямо как сейчас.
«Нужно найти другой объект любви, вот и всё. Свежие чувства всегда сильнее старых. Вот бы встретить нового парня!»
И, вняв таким отчаянным мольбам, судьба решила протянуть руку помощи.
***
— Вот.
Лаванда вручила Гермионе свиток пергамента, и та его развернула. Наверху ровно по центру было написано:
«Не везет в любви
А всё потому, что не нужна вам удача, чтобы найти свою вторую половинку. Лишь настойчивость.
Помните, что лжецы попадают в Ад, а истинной любви не существует... ну, разве что любви к Дьяволу. Но кому хочется любить хвостатого? Поэтому, пожалуйста, максимально честно ответьте на следующие вопросы. Спасибо.
1. Ваш идеал отношений:
а) Семейные;
б) Случайные;
в) Свободные;
г) Секс втроём.
Гермионе пришлось перечитать ещё раз, чтобы убедиться, что всё поняла правильно. Никогда в жизни она не видела настолько нелепого вопроса.
— Лаванда, что это? — требовательно спросила она, выразительно тряхнув пергаментом.
— Это анкета для проведения теста на совместимость, — ободряюще улыбнувшись, ответила Лаванда. — Продолжай. Заполни её!
— Нет, — просто ответила Гермиона, хлопнув пергаментом по столу.
Они сидели у Лаванды на кухне. Комната переливалась разными цветами: от ярко-зеленого до жёлтого или розового — что стены, что мебель, что напольная плитка. И это с лёгкостью переплёвывало обычную кухню Гермионы, выполненную в спокойных тонах — слоновая кость и красное дерево. И хоть Гермиона постоянно заявляла, что не выносит пёстрые расцветки Лаванды, втайне она восхищалась «живыми» комнатами подруги.
— Почему? — настаивала Лаванда. — Гермиона, я думала, ты хочешь познакомиться с кем-нибудь!
— Хочу! Но не так, Лаванда. Это настолько... настолько... безрассудно!
Лаванда лишь презрительно подняла бровь. Определённо научилась у своего зельевара.
— В отличие от того, что ты делала, пытаясь привлечь внимание Драко?
— Я не была безрассудной! — нахмурилась Гермиона.
— Сказала женщина, добавившая в пирог Амортенцию...
— Даже если и так, что с того? Это по-прежнему не привносит смысла в заполнение этой дурацкой анкеты. Мерлина ради, взгляни на второй вопрос!
2. Идеальный партнёр для вас должен быть:
а) Реалистом;
б) Романтиком;
в) Языкастым;
г) Безбашенным.
— Вариант «в» весьма многообещающе выглядит, — хитро улыбнулась Лаванда.
Гермиона не смогла сдержаться и расхохоталась:
— Глупый вопрос. А если бы я была парнем?
— Тогда ты бы идеально подходила Драко, и эта анкета была бы тебе не нужна.
— Ох, заткнись, Лав.
— О-о-о, прочти третий вопрос.
3. У вас свидание! Куда бы вы пошли?
а) В дорогой ресторан;
б) В дешёвый мотель;
в) В кино;
г) На нудистский пляж.
— Нудистский пляж? Серьёзно? Тот, кто придумал эту анкету, определённо переплюнул самые бредовые тесты! Подозреваю, что это автор той книги, которую ты одолжила мне на днях...
— Брось, Гермиона. Все мы знаем, насколько переоценены дорогие рестораны. Дешёвый мотель просто позволит сократить время. Зачем давиться едой, когда можно тра...
— Лаванда!
И, будто школьницы, они зашлись в диком приступе смеха.
Час пьяного смеха и бутылку клубничного вина спустя, Гермиона полностью заполнила анкету и прилагавшуюся к ней заявку. И, не обращая внимания на острые когти совы, впившиеся в руку, когда Гермиона пьяно пыталась взъерошить перья, она всё же умудрилась прицепить письмо и отправить его по месту назначения.
Через два дня от «Не везет в любви» пришёл довольно толстый конверт. Любопытствуя, что же в нём, Гермиона не придумала ничего лучше, чем просто разорвать его. Внутри она обнаружила одиннадцать листов пергамента, десять из которых напоминали её собственную анкету. Одиннадцатый же оказался письмом, которое гласило:
«Уважаемая мисс Гермиона Грейнджер!
19 июля 2004 года мы получили от вас заявку и анкету и восприняли это как знак того, что вы хотите воспользоваться нашими услугами. Мы счастливы, что вы выбрали „Не везет в любви“ своим романтическим проводником. Мы, в меру своих возможностей, стремимся исполнить все желания наших клиентов, подобрать им настолько подходящих партнёров, насколько возможно.
В конверте вы также найдёте список наиболее подходящих кандидатов, которых мы подобрали для вас в попытке удовлетворить каждое ваше требование к идеальному партнёру. Наш квалифицированный ясновидец (полагаем, маглы называют их психологами) тщательно изучил ваши ответы, и мы уверены, что вы сочтете наш выбор более чем подходящим! Более того, поскольку вы воспользовались нашими услугами впервые, мы не возьмём с вас взнос в десять галлеонов.
Мы ещё раз выражаем благодарность за то, что вы решили присоединиться к „Не везёт в любви“, и надеемся, что сохраним дружеские отношения вне зависимости от того, с чем вам придётся столкнуться на пути к истинной любви.
С уважением,
Амалея Дьюхёрст, руководитель отдела рекомендаций».
— Я знала, что это она! — воскликнула Гермиона, взглянув на знакомое имя.
Сложив пергамент и запихнув его обратно в конверт, она схватила палочку, намереваясь в праведном гневе отправиться к Лаванде. Гермиона уже прочла книгу мисс Дьюхёрст и сочла её недостойной внимания, так зачем тратить силы на этих якобы «кандидатов»? Это же очевидный обман. Выманивание денег, причём успешное, раз Амалея Дьюхёрст уже прибрала к своим цепким ручкам таких гуру в делах любовных, как Лаванда.
Надев белую майку и жёлтые короткие шорты, Гермиона твёрдой поступью вышла из комнаты. В конце коридора она повернула направо и тут же в кого-то врезалась. Упав, она успела вытянуть руки, чтобы смягчить падение, поэтому пола коснулась лишь левой ягодицей. Гермиона было подумала, что ситуация странно знакома ей, и
его голос тут же подтвердил это:
— Смотри, куда идёшь, слепая тупица!
В ней разгорелась ярость.
— Это и к тебе относится, придурок! Посмотри на меня!
И Драко посмотрел: медленно, внимательно, и Гермиона внезапно осознала, что едва одета. Она тут же возжелала прикрыться и пожалела, что заставила его «посмотреть». Драко без сомнения этим воспользуется, чтобы посмеяться.
Но тут он внезапно перевёл взгляд чуть правее Гермионы. Пройдя мимо, наклонился и подобрал что-то. Услышав шелест пергамента, Гермиона с опозданием поняла, что Драко нашёл письмо от «Не везёт в любви». И если и был человек, который не должен был знать об этом, так это был Драко Малфой.
Гермиона вскочила и попыталась выхватить стопку пергамента, но Драко поднял её над её головой. Выражение его лица больше не было мрачным: в глазах горел озорной огонёк, а на губах появилась ухмылка.
— Что это, Грейнджер? — съязвил он. — Пожалуйста, только не говори мне, что это то, о чём я подумал.
— Отдай, Малфой! — потребовала Гермиона, пытаясь дотянуться до бумаг.
А Драко, уворачиваясь от неё, начал читать:
— Гэри Тагглби[1], тридцать восемь лет, работает в магазине комиксов...
— Малфой, отдай сейчас же, мерзкий урод!
— ...Увлечения: изготовление чучел, рыбалка, рисование комиксов. Удачный вариант, Грейнджер.
Гермиона совершенно забыла о том, что ведьма, поэтому абсолютно по-магловски стояла на цыпочках, пытаясь выхватить пергамент — бесполезно, Драко всё равно был выше.
— Уильям Доубой[2], тридцать три года, пекарь. Считает, что семья — это очень важно, поэтому до сих пор живёт с мамочкой...
Опершись рукой об его грудь, Гермиона попыталась подпрыгнуть, но этот её маленький трюк лишь оттолкнул Драко к стене, и её следом, прямо на него. Гермиона начала падать, но, к большому удивлению, Драко удержал её.
Так они и стояли: прижавшись друг к другу, её руки на его плечах, его руки возле её бёдер, их лица буквально в нескольких дюймах друг от друга.
Мечта Гермионы стала реальностью.
Сердце забилось быстрее. Она была так близко, ох, так близко. В его объятиях; восхитительно приятно прижимаясь к нему. И если бы это был единственный близкий с ним контакт, Гермиона бы простояла так вечность. Как же хотелось сократить оставшееся расстояние, наклонить голову и поцеловать его. Долгим, страстным поцелуем, который бы с корнем вырвал всю его к ней ненависть и любовь к мужчинам. Поцелуем, который бы одурманил его настолько же сильно, как она была одурманена им.
И, если Гермиона не ошибалась, подобная мысль пришла и в его голову. Драко пристально смотрел на её губы, будто мужчина, желающий нечто перед ним стоящее, но не уверенный, может ли взять это. И Гермиона подумала, что может подтолкнуть его к решению, наиболее приемлемому для них обоих, поэтому начала подниматься, а он начал наклонять голову. Его губы были всё ближе и ближе... к её уху.
И, послав своим тёплым дыханием мурашки по позвоночнику, он сказал:
— Когда закончишь тереться об меня, будто шлюха, отойди — чем быстрее, тем лучше. Мне нужно принять ванну, чтобы смыть с себя твою грязь.
Гермиона отшатнулась от него, будто от пламени.
А Драко выпрямился, бросил пергамент на пол и, одарив её презрительным взглядом, развернулся на каблуках и ушёл прочь.
***
Гермиона даже не подумала пойти к Лаванде. Вместо этого она пошла к себе, нянча своё разбитое сердце. Растеряв весь свой праведный гнев, она решила всерьёз обдумать мужчин, которых Амалея перечислила как «подходящих кандидатов». Поезд, на котором была надежда завоевать Драко, уже ушёл. Очевидно, что бы она ни делала, Драко всегда будет относиться к ней с особым отвращением.
Из двадцати кандидатов только двое были из категории «возможно», и лишь один «стоил встречи». Его звали Роберт Локи[3]. Ему было двадцать девять, он работал адвокатом в солидной фирме, любил кататься на лодке, а в свободное время помогал животным в местной больнице. Большинство мужчин приложили фото, но у Роберта фото не было. Гермиона предположила, что он был немного уродлив, но уверила себя, что это не имеет значения. Важно лишь то, что внутри.
Согласно инструкции, Гермиона отправила сову в «Не везёт в любви», обозначив свой интерес к мистеру Роберту Локи, а на следующий день пришёл ответ: мистер Локи готов обменяться контактами и обсудить возможную встречу. Гермиона отправила по его адресу короткую записку с вопросом о том, где и когда бы он хотел встретиться. После нескольких писем они, наконец, сошлись на ужине в ресторане в Хайденсо — городке рядом с Хогсмидом.
И вот, воскресным вечером, после того как Лаванда укротила волосы Гермионы, выпрямила их и нанесла ей на лицо лёгкий макияж, Гермиона направилась вниз, к воротам замка, чтобы аппарировать в ресторан. Она надела небесно-голубое платье до колен и сексуальные чёрные туфли. Изогнутый вырез платья открывал ровно столько, сколько нужно (на этом настояла Лаванда, чтобы Гермиона не выглядела как проститутка).
По пути ей повстречалось несколько учеников: лица девочек выражали эмоции от удивления до зависти, а мальчиков — от одобрения до равнодушия. А затем она увидела Драко и, слегка приподняв голову, прошла мимо, полностью его игнорируя — память об отказе была ещё слишком свежа.
И это было совершенно зря, потому что, если бы она обернулась, то заметила бы, как он застыл на месте, когда она прошла мимо, и проводил её взглядом.
***
Встреча была назначена на восемь, но Гермиона пришла на пятнадцать минут раньше. Роберт выбрал простой, но стильный ресторан, и Гермионе пришлось по душе оформление в кремово-золотистых тонах и профессионализм сотрудников.
Держа в руке стакан воды, она ожидала его за их столиком и, несмотря на всё, нервничала. Лениво разглядывая меню, Гермиона волновалась, о чём же они будут говорить, будет ли ощущаться напряжение или неловкость, и что делать, если он вдруг окажется страшным настолько...
— Гермиона?
Услышав своё имя, Гермиона посмотрела наверх. Возле неё стоял высокий темноволосый мужчина и улыбался, обнажив ровные белые зубы. У него были красивые глаза: сине-зелёного цвета, напоминающего о водах моря возле какого-нибудь экзотического острова.
«Мерлин, этот парень красив настолько, что его нужно посадить в тюрьму. Совершеннейшее беззаконие: позволять ему вот так свободно разгуливать...»
— Вы Гермиона Грейнджер? — спросил он.
— Да, — ответила Гермиона, с подозрением посмотрев на него. — А вы?..
Тот протянул руку и сел к ней за столик.
— Здравствуйте, я Роберт. Роберт Локи.
_______________
[1] Английское «tuggle» означает примерно то же, что наши русские «обнимашки» (прим. пер.)
[2] Английское «dough» переводится как «тесто». Поэтому фамилия в буквальном смысле означает «тот, кто месит тесто» (прим. пер.)
[3] Английское «lough» дословно переводится как «залив» или «озеро», а читается, если уж совсем грубо, «лох». Сами понимаете, что такая транскрипция весьма... неблагозвучна в русском языке, поэтому я решила чуть пожертвовать достоверностью в угоду благозвучности. Надеюсь, вы меня поймете и простите (прим. пер.)
