Глава 7Центральные миры, планета Корускант.
Дешевые гостиницы Нижних уровней обладали всего одним преимуществом — ценой, но недостатков содержали в себе неограниченное количество пунктов. Люк за ночь в местной помойке выделил два основных минуса, из-за которых поспать ему не удалось, хоть он и пытался. Во-первых, насекомые, вытравить которых никто отчего-то не додумался, и Люку приходилось сперва брезгливо, а после обреченно трясти ногами, скидывая оттуда обнаглевшего паука или таракана, которых завезли с Кашиика. Во-вторых, сама комната представляла собой коробку с едва работающей вентиляционной системой. Дышать было нечем, и Люк боролся с искушением прорубить в стене дыру световым мечом. Однако, вентиляция, словно чувствуя его эмоции, начинала работать, стоило Люку приподняться с кровати, а после непродолжительного исправного функционирования снова сбоила, и так всю ночь.
Под утро Люку все же удалось задремать, но лишь на пару часов, после которых он проснулся разбитым, злым и дезориентированным. Голова весила с банту, и Люк, чистя зубы, несколько раз проезжался щеткой по щеке и едва не тыкался в зеркало носом.
Бейл Органа обещал объявиться с ближайшие дни, но, когда именно, он не уточнил. Люк понятия не имел, чем себя занять. Сидение в номере не было смыслом его жизни, и Люк поплелся на улицу. Завтракать в этом месте было еще опасней, чем спать. Люк собирался найти местечко, чтобы перекусить, а после следовало проветрить голову и, возможно, побродить где-то по Верхним уровням.
Люка тянуло к Храму. Вполне естественно, учитывая, какой энергетикой обладало это место. Оно сверкало для Люка праздничным салютом и манило к себе, как голодного — кусок ароматной лепешки. Люк, проглотив две порции рагу, более сыто смотрел на мир и был готов встречать новый день в полной готовности.
Он мало бывал на Корусканте, поэтому один раз заблудился, а после непродолжительных скитаний оказался в богатой части планеты. Кажется, это был Сенатский Комплекс, хотя Люк мог ошибаться. Дешевый навигатор, который прикупил Люк в лавке с вполне вероятно что украденным содержимым, работал согласно стоимости и с определением местоположения помогал неохотно.
Здесь было безумно красиво! Люка не очень привлекали постройки из камней, он млел от вида трав и речек, но Корускант не скупился на себя и демонстрировал прелести любыми возможными способами. Люк рассматривал здания, уходящие в небо, жмурился, ловя глазами оконные блики. Мимо проходили люди в чуть ли не королевских нарядах. Люк искоса поглядывал на лица, хотя подозревал, что вряд ли кого-то сможет узнать.
Он нашел лавочку и присел на нее, глотнул захваченной с собой воды. Р3 скромно остановился рядом.
- Эх, Р3, если бы я только знал, что делать дальше...
Ответа Р3 он не услышал. Перед глазами встало лицо. Знакомое до боли. Люк моргнул, присмотрелся и с удивлением узнал Мон Мотму, губы которой пошевелились, произнося незнакомое Люку слово «Падме». Мон Мотма исчезла, а Люк посмотрел на тунику, куда пролил от неожиданности воду. Р3 недоуменно спросил, что случилось, но Люк покачал головой.
Это был очередной сигнал от дара предвидения. Странный сигнал. Люк понятия не имел, кто это — Падме. И имя ли это? Вдруг название?
Интуиция говорила, что имя.
Люк снова посмотрел по сторонам и потер мокрую тунику, словно мог высушить ее одним прикосновением.
- Ох, Падме! - произнес неподалеку женский голос, и Люк облился повторно.
Мон Мотма была молода, но не узнать ее было невозможно. Люк поддался вперед, поедая глазами ту, кого хотя бы знал. Мон шла рука об руку с красивой женщиной с замысловатой прической. Женщина была невысока, но гордая осанка выделяла бы ее из толпы. Люк не знал ее. Он не помнил, чтобы когда-то видел эту Падме, потому что такую женщину забыть можно было только после удара тяжелым предметом по голове. И то — не факт. Он не знал ее, но чувствовал притяжение. Как к Лее в одно время. Она не была джедаем, определенно, однако Сила чувствовала ее, и Люк отчетливо понимал: он мог повторять, что не знал ее, миллионы раз, но он ее знал. Он знал эти глаза, он знал эту родинку на щеке.
- Простите! - Люк подскочил со скамейки и рванул к уже продвинувшимся дальше женщинам.
Та, что была Падме, приподняла брови, и было в этом жесте что-то родное. Словно он видел такое выражение лица уже неоднократно.
Люк знал, что Падме заговорит первой.
- Что-то не так? - спросила она.
- Кто вы?
- Не поняла.
- Кто вы такая? - Люк подозревал, что выглядит как псих.
Лицо Мон Мотмы подтвердило эту догадку.
- Меня зовут Падме Амидала Наберри. Я — сенатор от Набу.
- Молодой человек, что вам нужно? - встряла Мон.
Люк увидел, как рука Падме скользнула к поясу, где определенно было припрятано оружие. Напугал.
Люк приподнял руки и отошел.
- Извините. Все в порядке. Я... Все хорошо.
Он уже шел к Р3, когда его догнал голос Падме:
- Мы с вами знакомы?
- Нет, - Люк обернулся и улыбнулся, - не думаю.
Это была ложь, но объяснить незнакомой женщине то, что они были знакомы, хотя Люк не знал, откуда, он бы не смог.
Бейл Органа объявился в этот же день, хотя Люк и не ожидал такого скорого появления. Он еще раз поблагодарил за спасение и заявил, что пристроил Люка в Храм джедаев. Работа была простой: чинить, если что-то сломалось, помогать юнлингам относить что-нибудь тяжелое в залы для тренировок.
- Почему в Храм? - спросил Люк.
- Мне показалось, что вам бы хотелось туда. И я помню, что видел. Знаком с джедаями, знаете ли. Вы не так просты, как пытаетесь показаться.
Люк в последнем утверждении сомневался. Все же, он до сих пор оставался немного фермером, а оттого и с политикой не ладил, зная только преданность людям и дому и войну ради этой преданности. У него все было чуть проще, чем у Леи, которой приходилось выслушивать делегации и искать в словах потаенный смысл.
Лея... Люк посмотрел на Бейла, которому жить оставалось около двадцати лет. Люк мог поиграть в предсказателя судеб и назвать точную дату смерти этого человека.
Бейл не знал, что его ждало. Он пребывал в счастливом неведении и собирался в нем оставаться. Он оглянулся назад, потер кисть большим пальцем. Он не подозревал, что в шаге от него стояла энциклопедия следующих лет.
Люк понял, что завис, когда Бейл посмотрел на него и многозначительно приподнял брови.
- Что-то не так? - поинтересовался он.
- Нет-нет, - спохватился Люк. - Просто одна знакомая мне о вас рассказывала, вот я и... Неважно.
Бейл учтиво и немного отстраненно улыбнулся. Он был видной персоной, а потому явно привык к тому, что его узнавали те, кто хоть изредка смотрел новости по Голонету. Люк видел по глазам, что Бейлу было неинтересно, что его знала какая-то знакомая.
Люк очень хотел бы попросить Бейла Органу через двадцать лет оказаться где угодно, кроме Альдераана. Где угодно. Ради Леи. Но Люк не был уверен, что ему дозволено было ворочать чужие судьбы на свое усмотрение. Природа не потерпела бы вмешательства. Признаться, Люк удивлялся, как она дозволяла путешествия во времени, если любой неверный шаг того, кто этому времени не принадлежал, мог стать фатальным. Об этом говорила физика и элементарный здравый смысл. Люк верил в чудеса. Чудо помогло ему вернуть отца к свету, чудо спасло мир от тисков окончательно слетевшей с пути Империи, сажающей за оскорбительный чих. Но путешествие во времени трудно было отнести к разряду чудес. Это был не акт милосердия, не волшебные последствия загаданного желания, это случилось по определенной причине. Мир играл по своим правилам. Сила играла по своим правилам.
Люк не знал всего могущества Силы и сомневался, что хоть кто-то знал. Но она была физически осязаема, ее можно было использовать тем, кто ее ощущал, а следовательно, как любой материальный объект с колоссальной энергией, Сила вполне могла делать невообразимые вещи. Теоретически, разумеется. К Силе всегда относились, как к религии, как к фокусам. Так говорил Бен. Поэтому Люк сомневался, что где-то смог бы найти научные труды по данной теме. Философские — наверно, но Люк сейчас предпочел бы покопаться в формулах, чтобы понять, могла ли такая штука как Сила создавать временные петли.
Люк рассеянно кивнул Бейлу Органе.
- Спасибо вам большое. За Храм.
- А вам большое спасибо за то, что я до сих пор жив, - не остался в долгу Бейл. - Удачи. Думаю, еще увидимся.
«Вряд ли, Бейл», - подумал Люк в ответ.
Центральные миры, планета Корускант, здание Сената.
В последнее время у Шива Палпатина преобладало два вида настроения: либо он был готов сворачивать горы и поворачивать время вспять, либо откровенно наслаждался собственными успехами, которым было отчего кружить голову в радостном предвкушении скорой победы.
Сегодня легкая эйфория внутри заставляла приветливо улыбаться коллегам, врагам и завистникам. Шив Палпатин втягивал носом запахи, царящие в здании Сената, чувствовал, как со специфическим естественным «ароматом» вуки не справлялась вентиляция, но ему даже нравилось. А все оттого, что вонь шерсти вуки была ничем по сравнению с витающим в воздухе благоуханием светлого будущего.
Палпатин даже к Силе мог не обращаться, чтобы узнать, что его ждало в скором времени. Его последователь, сам того не зная, был фактически уже на одном с ним корабле. Годы выкормки только отборными удобрениями дали свои плоды: деревце, посаженное Палпатином, кроной закрывало небо, было выше всех построек, всех самых высоких башен. Оно однажды стало свободным от рабства и не заметило, что попало сперва в одну кабалу, после — в другую. Первая была назойлива, как муха; она диктовала свои правила и условия, бесила и раздражала бесконечным уставом, не давала жить так, как хотелось. Вторая была ненавязчива и раскрывала дружелюбные объятия, предлагала равенство, справедливость, оплетала чувством власти и упоением от нее же.
Деревце росло своевольным, упрямым и горделивым. Последнее было особенно хорошо. Шив Палпатин любил эгоистичные натуры, с ними было проще работать. Фанатики — чушь, святоши — бред, а те, кто может самоуверенно и себялюбиво задрать голову — тот самый сказочно удобный материал для вылепки нового ситха.
Джедаи были слабыми. Палпатин говорил это совершенно объективно. Чтобы оставаться джедаем, требовалась беспредельная сила воли, направленная на терпение к ублюдкам, которым проще было голову отрубить, чем перевоспитать, и угнетение самих себя. Палпатин думал, что джедаи — это пример извращенного мазохизма. Любить нельзя, бросать все ради друга нельзя, выбирать того, к кому привязан, нельзя. Если бы у Палпатина было время выслушивать бессмысленную лекция о самоотречении ради мифического блага всех, он бы обязательно задал магистрам-джедаям главный грызущий его вопрос «Зачем?». Зачем нужно было лишать самих себя радости от обретения семьи? От этого где-то в системе кто-то умирал? От этого Сила обижалась? Если человек хотел перейти на темную сторону, он мог на нее перейти и с привязанностью, и без.
Шив Палпатин неторопливо брел по коридору, когда наткнулся на супругу своего личного живого символа победы.
- Сенатор, вы с каждым днем все очаровательней, - отвесил он комплимент.
Падме смутилась, но виду не подала. Палпатину и не нужен был вид, чтобы понять это.
- Спасибо, господин Верховный Канцлер.
- Воистину на великие чудеса способна любовь, - сказал Палпатин.
- Не вполне понимаю.
- Нет-нет, не обращайте внимания.
Он ушел, оставив недоумевающую и наверняка нервничающую Падме позади.
Любовь и правда могла совершать великие и ужасные дела. А любовь с примесью ревности, озлобленности и гордыни была чудовищным коктейлем, способным взорвать звезду.
Энакин Скайуокер носил в себе этот коктейль. Папатин знал, что с каждым днем смесь становилась все опасней, благодаря его собственным стараниям и чуткой помощи джедаев, которые умели пинать Энакина по больному так, чтобы после он болтался на улицах Корусканта, чтобы остыть.
«И чем ваши правила и законы помогали? И помогали ли хоть когда-то вообще?», - мысленно спросил Палпатин у джедаев и сам себе удовлетворенно ответил.
