Глава 7 Вскоре рассвело, и их серый Ягуар уже прибыл в Германию. По ухоженным улочкам ходили несуетливые, размеренные жители, домики аккуратные, в едином стиле. У Алика слипались глаза, и сводило желудок, но он четко решил не останавливаться раньше, чем в Мюнхене, и не снимать чары невидимости.
Правда, все же пришлось на подступах к городу заехать на заправку. Будучи невидимым, заправить бензином невидимый автомобиль очень удобно и просто. Так же, как и утащить целый поднос еды в кафешке и умчаться восвояси, оставив немецких граждан одураченными. Перекусив и бросив Максу булочку и воды, Алик на машине тронулся дальше. Сухарев по-прежнему не пылал здоровьем и не разговаривал, но уже мог сидеть, что Лихача обнадеживало. С полубольного перевертыша толку ноль.
Мюнхен встречал их холеными домами с красными черепичными крышами. Моросил дождь, но город выглядел чистым и аккуратным. И даже представительным, солидным. Со своим вновь видимым серым авто Ягуаром Алик не выделялся: парковки украшали всевозможные престижные марки машин представительского класса. Лихача так и сдавила зависть, он прикусил губу, нарочно сбавив скорость, чтобы рассмотреть их, и Максим в зеркало показал ему кулак. Естественно, на замену автомобиля Сухарев не согласится. Но от чего Алик не мог отказаться - хотя бы на пару минут заглянуть на Луг Терезы. Там уж Лихач расстался с машиной, чтобы пройтись по легендарному месту мирового веселья.
Площадь готовилась встречать традиционный Октоберфест. Повсюду стояли аттракционы и пивные палатки – большие и малые. В воздухе витали запахи пива, сосисок, курочки, и все это гастрономическое великолепие проходило, увы, мимо Алика. Макс не выносил запаха алкоголя, но тут даже он проникся и ожил, заметно потягивая носом разнообразные вкусные ароматы. Поэтому на улице долго находиться им просто было невыносимо. Так и хотелось бросить все и влиться в праздничную атмосферу. Хорошо, что сам фест пока не наступил, а то все вражеские затеи отошли бы на второй план.
Алик и Максим немного прогулялись, попили кофе. Лихачев взбодрился, Сухарев проснулся. Вот в такие моменты Лихач, маг и бывший охотник-одиночка, по сути, отшельник, понимал, что простые люди способны устроить волшебство. О, он был наслышан об Октоберфесте, несмотря на то, что интернет ему не был подвластен. Мобильный телефон и автомобили – это, пожалуй, и максимум для мага. А вот как раз благодаря частым поездкам, знакомствам и с пришлыми, в том числе, тусовкам, Алик получил достаточно информации о немецком фесте, что, как любитель праздников, приобрел мечту побывать на нем.
Растянуть бы их дело на пару недель, когда все и начнется…
Затем Алик и Макс вернулись в машину и проехали к Новой ратуше, ближе к центральной площади, чтобы оттуда определиться, где бы им начать поиски. Город музеев предполагал, конечно, богатое собрание истории, и было резонно предположить, что в них может содержаться нечто важное для задания Алика. При наличии Государственного античного собрания и Глиптотеки, несмотря на то, что они ориентированы на древнегреческую и древнеримские культуры, а не конкретно на скандинавскую, все же ничего более подходящего в этих краях и представить было сложно.
Сверившись с картой, Алик выбрал путь до Глиптотеки. На полдороги сначала Макс пожаловался на какой-то свистящий звук, а потом и Алик уловил нечто постороннее, что явно находилось у них в машине. Лихач нашел местечко, чтобы притормозить, свернул с дороги в закуток. Максим определил, что звук раздается не в салоне, и они вышли наружу.
Открыв багажник, Алик склонился над своим рюкзаком и, наконец, запустил туда руку. Они не раз уже лазили туда за едой, заботливо упакованной в пакеты и посуду, и никаких подозрительных предметов не находили. Лихач вытащил сумку на свет и принялся выкладывать содержимое на багажник сверху. Еды уж не было. Одежда, успевшая из аккуратно сложенной стопочки превратиться в ворох, скромный арсенал, реквизированный Аликом из тренировочной комнаты и запасов Лучника. И на самом дне он нашарил странный прибор белого цвета с маленькой антенной и лампочками с расцветкой светофора. Под ними были цифры и надписи на английском. Именно он и верещал противным писком, а на панели горела желтая лампочка, иногда переключаясь на красную.
Алик недоуменно повертел прибор размером с мобильник. Макс пожал плечами в ответ на молчаливый вопрос от Лихача, и тотчас же затрезвонил телефон. Алик встрепенулся и насторожено ответил.
«Добрался до Мюнхена, поздравляю».
От волнения Лихач не узнал голоса звонящего. И потому молчал, напряженно дыша.
«Алик, это Ромео».
Лихач выдохнул. Если кто и знал этот номер, то тот, кто его и выдал.
«Ну и что за хрень у меня в рюкзаке? Ты же поэтому звонишь?».
«Угадал. Радио-маячок с вашего прибора ЭМП послал мне сигнал. Красная лампочка означает, ты набрел на зону, где повышено электромагнитное излучение, и есть вероятность, что это из-за магической активности».
«Ладно, умник, а как насчет меня? Я не резонирую?».
«Твоего заряда хватит на средний, допустимый уровень. Это желтая лампочка. Я отправил тебе прибор для более эффективного поиска артефакта. Знай, что загорится и вторая красная лампочка, когда ты будешь максимально близко к нему. Значительно все упрощает, верно?».
«Почему не сказал раньше?», - Алик был возмущен.
«Не все маги приемлют технику в работе. Знаю я вас, упрямцев».
«Фиг с тобой и твоими штучками, Ромео. Раз ты меня ведешь, не подскажешь, что там с остальными? Есть новости?».
«Флекс и Лучник ждут аукциона, они просто выкупят или выкрадут пояс. От Лозы пока не было вестей. Она осматривается».
«У них тоже твои приборы?».
«Не-а, в том и дело. Докладываются, но мои приборы не используют принципиально. А с Машей вообще ничего не работает, даже простой мобильник. Используем старинные радиостанции для связи с ней, представляешь?».
«Да хоть кофеварку. Слушай, предупреждай заранее о своих приборах, хорошо? Я лояльный, но если держать меня в курсе», - Лихач не напирал и старался быть вежливым, но получилось явно грубовато.
Ромео пообещал сделать по его совету в следующий раз, и Алик убрал мобильник.
- Как он понял, что ты уже в Германии? ЭМП не дает географических данных, - Максим определенно услышал все через динамик, чьей мощности хватило и без громкой связи.
- М-м… черт, видимо, где-то на мне еще и маячок слежения, - осознал Алик. - Класс.
- И никакой магии.
- А что магия, по тем каналам меня отслеживает Темное Величество. Не всем сразу, - фыркнул Лихач. На самом деле, новости его не радовали. Слежка – это всегда недоверие.
- Блестяще, - язвительным тоном ёмко прокомментировал Максим. - И как ты продержался двойным агентом?
- Сам в шоке. Идем в музей, что ли, опробуем эту штуку.
Алик убрал ЭМП в карман всеобъемлющей куртки, и они спокойно последовали в Глиптотеку – хранилище античных скульптур.
Вход был платным, но на такие случаи Лихач легко применял «путающие чары» - obdormio [1], помогающие отвлечь внимание на несколько секунд и без своих чар невидимости. Так, мимо охраны они с Максимом протиснулись успешно.
Сразу у входа Макс предложил разделиться. Музей был обширным, а нужен им был конкретный скандинавский предмет, который явно не лежит на видном месте. Сухарев отправился налево, а Алик схитрил. Он подцепил под руку одинокую старушку-гида и не стал лично осматривать все коллекции. Тут либо пан, либо пропал. Музеев в Мюнхене не оберешься, а артефакт далеко не факт, что в них. Прибор горел красным, но угодливо помалкивал. И вторая красная лампочка – тоже.
Алик вычитал до этого об артефактах Тора следующую информацию:
«По преданию Молот, именуемый так же «Мьёльнир», принадлежал богу Тору, сыну верховного бога Одина и земной богини Ёрд. Молот был могучим оружием с мощным бойком и короткой рукояткой. Его сила повергала любого врага, а нечисть боялась одного его вида. На самом деле, молот имел максимальную силу только вместе со специальными перчатками, в которых он раскалялся докрасна и поясом, удваивающим его силу». Кроме того, Лихач запомнил, что Молот и два прилегающих к нему артефакта олицетворяли добро, порядок и анти-хаос.
- Universalis lingua.
На счастье Алика, он знал заклинание «универсального языка», что позволяло и самому понимать иностранцев, и говорить с ними даже без акцента.
- Что? Сэр, вы не могли бы отпустить меня? – старушка подозрительно покосилась на него.
- Да-да, мэм, - покивал Лихач, но руку не отпустил. Напротив, настоятельно повел вперед, обходя стороной величественные колонны в стиле древней Греции. – Скажите, вам известно что-нибудь о скандинавской истории? Может быть, и мифологии?
- Я работаю в зале древнеримской культуры, - важно сообщила она. – И, конечно, я изучала не только античную историю.
- А как вы относитесь к теме богов? Как думаете, существовали они?
- Если язычники в них верили, то, вероятно, для них – да, - поморщилась экскурсовод, посматривая на Алика, как на психа. А Лихач крепко держал ее под локоток.
- Говорят, скандинавы и германцы поклонялись Одину. Но его сын, Тор, более популярен, не так ли?
- Не понимаю, к чему вы ведете. Если желаете экскурсию, заплатите в кассу – и я расскажу о тех скульптурах, что представлены в нашей коллекции, - строго заметила старушка, остановившись. Она смотрела на него снизу вверх (из-за разницы в росте), выглядела довольно грозной.
- Мэм, фрау, - льстиво проговорил он, - вы ведь только что сказали, что вам известно гораздо больше, чем имеется тут, в музее. Я интересуюсь историей, и Германии в том числе.
- Нетрадиционные у вас какие-то вопросы по поводу язычества. Я могу поговорить с вами только о римлянах, их нравах, Афина – вот вам, - экскурсовод высокомерно махнула рукой на экспозицию, что у входа. – Уж к скандинавам не имею отношения.
- Но я слышал, что в Германии однажды был найден молот Тора.
- Не в Мюнхене же, - хмыкнула дама.
- Ага, так и вы слышали? – подловил ее Алик.
- Слышала, естественно, - закатила глаза гид. - По представлению германцев, обитаемая ими земля была как бы островом - «Средне-земьем», окруженным со всех сторон гигантским темным Океаном. На другой стороне его располагались бескрайние земли великанов-ётунов, мечтавших на корню уничтожить человеческий род. Над Среднеземьем в небесах располагался мир богов - Асгард, а под землей было мрачное царство богини смерти Хель.
Среднеземье было своего рода аванпостом, из которого можно было попасть на «Радужный мост», ведущий прямо к богам на небеса. В любой момент великаны-ётуны или обитатели темного царства могли напасть на людей, чтобы пробраться в мир небожителей. Не давал им этого сделать Тор, вооруженный своим великим Молотом.
Так гласит легенда, и их множество разных. Ходили слухи, что его Молот был найден на Севере Германии, но точно также, наряду и еще четырьмя такими же. Поэтому оригинального Мьёльнира явно не существует.
Алик покивал, выслушав легенду и отстранившись от благовидной старушки. Нечто подобное он и сам читал в «Истории и мифологии Скандинавии», но бабушка-музеевед рассказала довольно профессионально и более доступно, дополнив незнакомыми ему деталями.
- Есть в других музеях еще нечто античное?
- Городское античное собрание. Там представлены античные вазы, изделия из бронзы и золота. Что-то я слишком долго болтаю, - опомнилась она, отдалившись от Алика, как от чумного.
Немного магии и личного обаяния – Лихач наблюдал за ней с ехидной улыбкой, пока работница музея торопливо убегала от него. Был у него свой маленький секрет: стоило Алику только подольше подержать человека за руку, как у того развязывался язык, и на короткое время бедолага подчинялся ему против своей воли. Это иногда работало и с пришлыми, и с магами, но не с оборотнями и перевертышами. Лихач точно знал, что далеко не каждый средний маг способен проделать нечто подобное, чем чрезвычайно гордился. Возможно, роль шпиона и вербовщика – еще одна его уникальная черта и особенность наряду с невидимкой и высоким разгоном. На всякий случай Алик не делился своим наблюдением ни с кем, но был убежден, что ну просто невозможно было притянуть к Декурду с десяток сторонников. Темные личности – не бабульки в музее, к ним мало применить подход из психологии и личных талантов.
Так и здесь, то, как шарахнулась от него старушка, предварительно выдав внушительную историю, явно было признаком присутствия особого дара у Алика или магии, что источало собой кольцо. Черный шунгит в нем. Ведь индивидуальный амулет мага со временем тоже начинал привносить новые свойства в дарования хозяина, о которых он и не подозревал. Информации об этой стороне магии, увы, было слишком мало. Никто особо не распространялся о том, какой носит камень или амулет, что было естественным, ведь в его отсутствие, как случилось с Лихачом, проявлялись все слабые стороны владельца. Лиши мага хоть на минуту его «побрякушки», он не сразу потеряет всю силу, но определенно проявит уязвимые точки.
Между тем, к Алику приближался Макс.
- Нет, уверен, артефакты не здесь, - проговорил он.
- Я расспросил ту милую даму, - кивнул Алик на свою недавнюю собеседницу, наблюдающую за ним с вытаращенными глазами. – Пойдем в античное собрание.
Они покинули Глиптотеку, а до следующего здания прошли пешком, было совсем недалеко. Датчики устройства ЭМП заверещали, еще и телефон разрывался от звонка. Лихач и Ягуар слишком сильно привлекали внимание туристов и немцев, что славились своей повышенной дисциплиной. А уж на территории музеев их шумы зашкаливали все допустимые пределы. В другой ситуации Лихач бы посмеялся и добавил жару, но не сейчас, когда он не мог справиться с собственными вещами. Алик смачно выругался, в воздухе кинув прибор Максу. Пока Лихач добрался до мобильного, что находился в одном из многочисленных карманов куртки, музыка смолкла, а на экране высветилось сообщение: «Маша нашла перчатки. Очередь за тобой». Значит, им действительно достанется Мьёльнир. Новость одновременно и радовала (Макс точно будет доволен), и удручала. Молот – самый непростой, если верить описанию, оригинальному и мифическому. Его ж банально взять как-то без перчаток нужно! И по размерам он явно немаленький, тем не менее, отыскать практически нереально. Наверняка же они с Максимом не первые такие умники.
Тут Алик вспомнил. Амелия ему показывала точную копию Мьёльнира, выполненную в виде амулета, что подарил ей Декурд. Выходит, он и правда интересовался этим артефактом и нацелился на него? В сознании Лихача мелькнуло и то, что оригинал амулета находился, кажется, в столице Швеции, куда наряду с Норвегией отправились и Флекс с Лучником. Все сводилось к тому, что Темный маг действительно искал Молот и его атрибуты. А поисковые методы у Декурда и Ко были не менее действенные, чем команда жалких аналитиков у Звездочета… Если уж Высшему темному магу что понадобилось, он разыщет. Вопрос только, для чего.
Но хуже того, в голову Алика закрадывалась мысль, что Молотом Тора не убить Декурда. Ваятель огненной стихии, превосходный менталист, осваивающий левитацию и обучивший Амелию тому, как обуздать стихию ветра – против него одних сил грома и молнии будет недостаточно. Как бы Макс не переоценил себя, свою цель и не обманывался почем зря. Впрочем, на то, чтобы высвободить дядю Славу, магии самого Тора определенно хватит. По крайней мере, Алик искренне хотел в это верить. Подводить Сухарева совсем не значилось в его списке задач.
Но прежде, конечно, Молот следовало прибрать в свои руки.
У входа в Городское античное собрание прибор вновь запищал с новой силой. Уже и Макс закрывал уши от невыносимого ультразвука. Алик был вынужден запихнуть устройство обратно к себе, взять Максима за руку и вместе с ним «исчезнуть», беспрепятственно проникнув в музей. Как же паниковали работники и посетители, когда не могли определить источник свистящего звука, предельно действующего на психику. Но ничего не поделать, Алику и Максу приходилось терпеть.
Они ринулись в левое крыло. Там располагались античные вазы. Так и следуя в связке (Алик переложил свою руку Максу на плечо), они вдвоем своим прибором разогнали из крайнего зала всех присутствующих, и лишь после этого смогли отойти друг от друга и зажать уши руками. Лихач достал устройство и принялся подносить к каждой вазе. Что-то в нем, а менялось. Лампочек красных горело две, но стрелка на цифровых значениях еще колебалась, не настигнув максимума. Что же, Молот где-то здесь, на виду? Алик и близко ничего похожего не наблюдал.
Наконец, он приблизился к большой, пузатой вазе с ручкой, и прибор чуть не разорвало. Стрелка достигла максимума. Лихач вылупил глаза и посмотрел на Макса. Оба были потрясены, но Молот реально был тут. Но где именно? Алик засунул устройство поглубже в свой рюкзак, и хоть немного стало потише, появилась возможность собраться с мыслями. Он визуально осмотрел вазу и так, и эдак, со всех сторон. Что же в ней было особенного? Максим же указал ему пальцем на древний мелкий символ – настолько мелкий, что Алик не мог рассмотреть ничего, кроме точки.
- Что на нем?
- Змей или дракон, свернувшийся кольцом, - обрисовал картинку Максим, чье зрение их в очередной раз выручало.
Обычная ваза с орнаментом, присущим египтянам, имела вдруг мельчайший образ из чужой культуры. Совпадение ли?
- А на ручке у вазы свастика, - продолжил Сухарев, всматриваясь. – Ничего, если я отломаю немного?
- Ха, спрашиваешь, - дал добро Лихач.
Макс одним движением отломал глиняную ручку и, к их удивлению, под ней оказалась металлическая рукоять, испещренная теми же завихрастыми символами и свастикой, только куда в более читабельном размере.
- Мьёльнир! – не смог сдержать восторженного вопля Лихач.
- Он под вазой? – не верилось и Сухареву. – Так просто?
- Все сложные вещи на деле оказываются простыми, - машинально отозвался Алик, цитируя недавние напутствующие слова Звездочета.
- А, пофигу, - высказался Максим и долбанул, как следует, кулаком по глиняному изделию, развалив остатки вазы и явив Молот. Короткая рукоять, толстый серебристый металл, покрывающий молот, а размер вообще впечатлял. Казалось, Мьёльнир не поместится и в две руки, а из-за такой непропорциональной рукояти его и подавно тяжело будет поднять и удержать.
Алик решил не мешкать, не накликать на них беду. Он подошел, потеснив Макса, и взялся за ручку, пытаясь потянуть на себя. Но тщетно. Лихач грохнулся на пол, приложив все усилия и не сдвинув Молот ни на йоту.
- Блин, легенды не врут, - покачал головой Алик.
Макс смешливо пододвинул Лихача, намереваясь повторить, но тут из Мьёльнира полыхнула молния, едва не задев их, проломила всю стену напротив вместе с редчайшими экспонатами. И в эту дыру прошла невесть откуда взявшаяся ведьма в длинном темно-зеленом облачении, похожем на мантию. При ней был посох, и камень драгоценный переливался внутри него. О, с одного взгляда Алик определил, что это не расфуфыренная гадалка из шатра, а сильная ведьма, которую не заботил собственный облик в угоду развития магии. Он понял ее настрой и по взгляду, пожирающему их с Максом.
- Пора делиться, мальчики, - прохрипела она.
- Пора лечиться, мадам, - в тон ей насмешливо отозвался Лихач, закрывая собой Молот.
Макс выступил вперед, да и Алик уже вооружился ножом, браунинг тоже был под рукой. А ведьма зашипела, выбросила руку вперед, и мгновение спустя магическими путами уже закрутила Молот и с помощью них чуть приподняла его. Лихач ошалело метнул в нее ножом, ведьма не увернулась, но успела выставить магический блок. Нож отрикошетило, и он улетел в сторону. Алик готовился к своим чарам, пока Макс собирался предпринять разгон. Ведьма, не отпускающая вожжей с Молота и планомерно подтягивая его к себе, свободной рукой направила энергию на Сухарева. Лихач сперва не понял, что она применила, но потом увидел, что Макс не может сдвинуться. Банальное связывающее заклинание на ноги! Как же жаль, что в его арсенале не имелось каких-нибудь мощных калечащих или убивающих заклинаний – им никто не обучал, а особенно противились стражники – приспешники Звездочета. Лихач никогда не задумывался о них, считая, что довольствуется и простым оружием, и своими талантами, но, похоже, сильно просчитался.
Алик успел применить чары невидимости к себе прежде, чем ведьма швырнула в него энергией, неясно чем заряженной. А потом ведьма начала читать проклятие:
- Ego obsecramus vos: convertimini ad cineres vertere magia suo detrimento, et non est responsum ad me. Et sit farinae ingens consecutus est, neophyte. Tua bestia et eam adepto adhæsit in corpore, ferens nisi dolor et timor [2].
Благодаря тому, что Лихач не убрал заклинание «универсального языка», он разбирал слова, но не улавливал перевода. Латынь давно вышла из общего употребления, а новое заклинание придумать не удосужились. Все, что утрачивало актуальность в лингвистике, автоматически теряло свой перевод. Алик понял, что сперва ведьма заговаривала его, услышал и «неофит», что означало мага-непрофессионала, непризнанного и неопытного. Да, похоже, она не представляла, с кем имела дело. А последняя фраза была нацелена на Максима – зеленоглазая бестия смотрела прямо на Сухарева, когда заканчивала.
Алик ощутил, как задыхается и теряет контроль над невидимостью, но он уже подошел к ведьме настолько, чтобы зарядить ей своим серебряным ножом в спину. Пусть неблагородно, но зато действенно. Между тем, ведьма уже проговорила «portus domus», намыливаясь смыться домой, так как и Молот практически парил на расстоянии ее вытянутой ладони. Прежде, чем магия Лихача ослабла (а он не сомневался, что колдовство ведьмы сработает), и перед тем, как та унеслась по порталу в неизвестном направлении, Алик прицелился и почти вонзил нож ей промеж лопаток. Ведьма непроизвольно дернулась, и удар в конечном счете пришелся злодейке в бок. Она взвыла, утратив контроль над Мьёльниром, что грохнулся с таким треском, что земля содрогнулась, и чары неподвижности спали с Максима.
Лихач тоже был уже видимым. Удар не убил ведьму, а разозлил. Та повернулась, крепко схватившись за его шею, и принялась душить. Проклятие немного действовало на Алика, и он ослабел, не в силах отбиться от нее. Зато взбодрился Сухарев, нокаутировав ведьму старым, проверенным способом – мощным ударом кулака в голову. Ведьма рухнула, повалив за собой и Алика, но, на его удачу, не придавив собой. Лихач быстро поднялся, и они с Максом шокировано переглянулись, поняв, какой же кавардак устроили. Больше половины экспонатов были разбиты вдребезги, зияющая дыра на полстены открывала прекрасный вид на парковую зону, у их ног валялся легендарный Молот Тора. В довесок и ведьма без сознания, чьим лицом, полным застарелых ожогов, только местных детишек и пугать.
- И что с ней делать? – спросил Макс.
- Давай разберемся, что нам вообще делать, - нервно ероша свои волосы, проговорил Алик. – Кстати, прибор, похоже, разбит, - только сейчас он заметил, что больше ничего не пищит.
Сухарев пожал плечами и дотронулся до рукояти Молота. Потянул и… поднял! Макс поднял Мьёльнир одной рукой и не поморщился. Довольная улыбка озарила его лицо, а Молот словно весил не больше килограмм десяти, хотя Алик готов был поклясться, что там все двести. Наверное, число превышало и миллион. Но Максим… он сумел! Ведьма едва не отдала все силы на поддержание Молота, так и не коснувшись его самого, а обычный перевертыш держал Мьёльнир, не напрягаясь.
- Что? – безвинно спросил его Сухарев.
- Ты держишь предмет, весу которого… осмелюсь предположить, едва ли есть равные во Вселенной. Неважно, сколько он весит, но без перчаток никто не мог его брать.
- Воспользоваться им без перчаток нельзя – по-моему, имелось в виду это. А держать-то, почему нет?
- Святые ежики, - пробормотал Алик, захлебываясь от впечатлений и эмоций. – Ты представляешь, какой артефакт нам достался? И тебе, тебе покорился!
- Ну а что, я недостоин? – все еще светился улыбкой Максим, размахивая Молотом в воздухе. Алик разглядел надпись на основной его части, сделанную курсивом: «den som är värdig».
- Ты… ты мега-достоин, - потрясенно прошептал Лихач, сам не верящий своим глазам. Чары «универсального языка» уже проходили, но он успел поймать перевод этой фразы на шведском языке - «тот, кто достоин». Действительно, Мьёльнир не покорился бы всем подряд, оттого и был в сохранности столько веков. Это объясняло и то, что они с Максимом так быстро нашли его. Но не объясняло главного: почему Макс?
Пока Сухарев любовался и наслаждался сиянием Молота, своей исключительностью, Алик продумывал пути отходя и дальнейший план действий. Ведьму здесь не оставишь, убивать – тоже поспешно. Возвращаться, пожалуй, в клан рановато, иных угроз не предвидится. Молот у них в надежных руках. Передохнуть?
- Слушай, преемник Тора, - со смешком обратился к нему Лихач (впрочем, может так и было – «преемник»?), - зарулим в отель, передохнем и домой?
- Неплохая идея, первая ее часть. Только потом ты – домой, а я – как мы и условились, - Макс бережно и со вниманием провел ладонью по рукоятке, будто бы считывая энергетику, познавая что-то для себя.
- Понимаю, но тебе не помешают пояс и перчатки, разве нет?
- Хм… а Звездочет отдаст их мне?
- Ты же не станешь спрашивать, - подмигнул Лихач. - Не волнуйся, я помогу тебе разыграть маленькое представление, добыть все предметы. Вместе и отправимся на выручку.
- Ладно, - подумав, согласился Максим, приняв прежний невозмутимый, серьезный вид. – Что с ней? – кивнул он на ведьму. – Избавимся?
- Как насчет того, чтобы поговорить с ней? – предложил он игриво.
- Фу, она тебе понравилась? – скривился Максим.
- Эй, не в том смысле! – передернуло и Алика. – У ведьм полно секретов. Может, что сгодится в дальнейшем. Еще неплохо бы узнать о ситуации в клане, - Лихач склонился над ней и открыл взору Макса тату перевернутого трезубца на шее.
- Угу, пойдет, - согласился Максим, убедившись, что ведьма не сторонняя.
Алику пришлось водрузить ведьму себе на спину, управиться одной рукой Сухареву было не под силу. Вариант оставить Молот и унести ее, а потом вернуться или наоборот – определенно не подходил. Вот-вот слетится полиция и прочие службы очнувшихся горожан.
Выскочив через дыру, Алик и Максим промчались до машины, погрузили ведьму и спрятали в багажник Молот. Автомобиль сильно просел. Лихач побоялся, что он вообще не тронется, но им чудом повезло. Скрепя дном, она повезла их прочь от музеев.
Для отдыха Алик выбрал для них отель «Леонардо». Не особо шикарно, с комфортом, да и название ему симпатизировало. Провел он туда Максима с Молотом, ведьму без труда. Сперва с помощью отвлекающих внимания чар отвел их на самый верхний этаж, затем – вернулся невидимкой, просмотрел базу на ресепшене. Выбрал для них свободный просторный номер и с чистой совестью поднялся обратно к Сухареву. Взломали замок, зашли – и все дела.
Бездыханную ведьму свалили на диван в гостевой зоне. Им пришлось подложить тряпку под кровоточащую рану, чтобы не залить все. Алик, разумеется, уже отобрал у нее посох и спрятал подальше – без своего камня, что внутри, ей многого не сотворить. Снял и мантию, где у ведьмы нашлось внушительное количество склянок и порошков. Та осталась в сером, заляпанном старомодном платье, которое также было тщательно осмотрено на предмет всякого рода оружия. Макс исполосовал занавеску, соорудив из нее веревку, и туго связал ведунье запястья и ноги. Вдобавок, конечно, следовало применить и магическую страховку. Алик написал на ее лбу «clausum in corpore» - он подсмотрел этот метод у Виктора Лучника. Они, стражники, часто «запирали» магию темных существ таким образом – в собственных телах пленников. Своеобразная печать, что при умелом использовании способна навсегда оставить обладателя без магических сил. Лихач не славился мастерством, но на некоторое время этим затормозит ведьму. Кроме того, он разложил у дивана сухой мак (еще из тех запасов, что давал ему Миро), считавшийся оберегом против них. Никогда Алику не приходилось держать в плену ведьм, колдуний, и он понятия не имел, как их сдерживать. На всякий случай у них был Мьёльнир, и за свою безопасность можно было не переживать.
Закончив все приготовления, Макс набрал в рот холодной воды и выплюнул на ведьму. Та моментально очнулась.
- Что, уже своих пытаете? Как грубо, - наморщилась та.
- Как твое имя? – спросил Алик жестким тоном. Он надеялся вспомнить о ней что-нибудь, что помогло бы получить определенные ценные сведения.
- Венера я, - манерничая, выплюнула она.
Лихач скептически поджал губы и насупил брови: Венера, серьезно? В честь богини любви и плодородия? Кто-то сильно просчитался, раздавая имена. Эта особа с кривым носом, лицом в старых ожогах и волдырях, маленькими бегающими глазками никак не могла быть чьей-либо покровительницей. Ей не хватало ступы и горба на спине, чтобы полностью войти в фольклорный образ ведьмы.
- Не слышал о тебе, - продолжил Алик.
- Ты мне тоже незнаком, чудак, - язвительно фыркнула Венера. – А о тебе, похоже, слышала, - с интересом уставилась она на Макса, сложившего руки на груди и наблюдающего за ней с презрением. – Развоплотился, наконец?
Сухарев не реагировал, избрав тактику игнорирования. Он занимал выжидательную позицию, и их с Лихачом обоих это устраивало. Сейчас, правда, Алику стало любопытно, с какой стати перевертыш слыл знаменитостью, а о нем самом никто не знал.
Ведьма пошевелилась, устраиваясь на диване по-другому. Накидка на мебели уже пропиталась ее кровью, но Венера все же зажала рану. Лихач и Сухарев здорово встрепенулись, опасаясь, что она вырвется и устроит переполох. Это вызвало у нее ухмылку.
- Ты же принял все меры, чтобы сдержать меня, чего боишься? – насмешливо бросила ведьма Алику. – Так и знала: неофит.
- Я действительно не ловил своих, - процедил Лихач, демонстрируя ей знак трезубца у себя на шее. Венера округлила глаза: должно быть, не верила, что они из клана Декурда. – Но для тебя сделал исключение. Чего ради ты напала на нас?
- Велено мне доставить это, - она кивнула на Молот, что Максим положил на кровать и загораживал собой, но стало ясно и без пояснений, о чем ведьма говорит. – Но раз вы из того же клана, то почему сами чинили препятствия? – сузила глаза ведьма. – Ох и хитришь ты, лукавый. И сам не назвался, коли союзник.
- Из ближнего круга я и не докладываюсь тем, кого не знаю.
- Ой ли, из ближнего? – все еще потешалась Венера, словно имела больше власти, чем Лихач и Макс.
- Хорош брать меня «на слабо», - отрезал Лихач. – Артефакт у нас, и мы его доставим. А ты, карга, останешься тут за то, что напала на нас.
- Ты лишил меня посоха. Моя рана не зарастет, - злобно полыхнула глазами ведьма на Алика. – А я – ценный пособник Декурда.
- Таких, как ты, у него десятки, - хмыкнул Алик и почти не лгал.
- Почему бы тебе тогда просто меня не убить? – просипела ведьма.
Максим, переплетя пальцы между собой, вывернул ладони, а также размял шею, как бы готовясь исполнить ее просьбу. Лихач молча помотал головой.
- Как давно ты бывала в клане? Почему я тебя не встречал?
- Я живу одна, - бросила ведьма неохотно, - посещаю Великого темного мага редко. Уж не знаю, любопытствующий хитрюга, почему ты обо мне не слышал, - вновь язвила она. - Не с той компанией, значит, знакомства водишь. Вот только я одна из самых преданных, первой явилась на зов, когда объявили тревогу.
Последние слова карги были очень актуальны для Алика. Но напрямую он не мог спросить, как обстоять дела в клане, и потому зацепился за то, что лично касалось ведьмы:
- Добровольно отправилась искать то, не зная, что? Да ладно, настолько преданная?
- Если Декурд желает покорить пришлых, доказать свою правоту зазнавшимся стражникам, то, конечно, я «за»! – выдала Венера пламенную речь. – А еще я слышала, что некий перевертыш покинул стаю, - она хитро взглянула на Максима. – Не ты ли сбежал?
- Довольно, - отозвался Сухарев небрежно. – Хватит с нее, - повторил он для Алика. – Ничего путного она больше не скажет. Какой с ведьмы прок? Или уходим, или избавляемся от нее.
- Типичный хамоватый оборотень, - с презрением бросила Венера. – Даром, что особенный.
- Все, нахрен такую дипломатию, - вырвалось у Макса. Он схватил Молот и приблизился к ведьме.
Венера остекленелыми глазами вылупилась на него. Потом вдруг сжала кулаки, да так, что ногти ее впились в ладони, и полилась новая кровь. Руки еще сдерживала веревка, что не позволяла развести их в стороны. Алик поморщился от творящейся мерзости, отступил назад.
- Достойнейший, - пролепетала Венера, заставив и Максима остановиться. – Невероятно.
- Ладно, спятившую каргу и убивать жалко, - сдался Сухарев. – Пойдем, прошу, - позвал он Алика.
Лихач неотрывно следил за ведьмой, ее перемены ему не нравились, он бы и тоже ушел, но что-то держало, заставляло смотреть на нее и чего-то ждать. И Венера не подвела.
- От ликантропии можно избавиться, - пробормотала она.
Максим уже был у двери и недоуменно обернулся.
- Что ты сказала?
- Твои умения – дар. А вервольфы прокляты. Как всякое проклятье, ликантропия имеет контрзаклятье, позволяющее снять его. Тебе ведь важна эта тема, правда? – заискивающе протянула Венера.
Максим в два счета оказался возле нее, едва не нарушая маковую полосу. Он дышал ведьме в лицо, стращая взглядом, и скрежетал зубами, издавая рык.
- Так говори, карга, что за контрзаклятье, - проговорил Сухарев крайне жестко и с намеком на угрозу.
- Макс, - осторожно позвал его Лихач, предчувствуя недоброе.
- Отпусти меня - получишь рецептуру.
- Нет уж, называй сразу. А отпущу – проведешь его сама, - гнул свое он.
- Макс, - громче позвал Алик, знавший, что такое игры с ведьмой.
- Я погибаю, зверюга, - с жуткой улыбкой ответила Венера, показывая свои гнилые зубы. – Скоро наш спор разрешится сам собой.
- Макс, брось ты, мы расспросим позднее другую – ту, что надо, - пообещал Лихач, настаивая на уходе.
- Не поможет твоя зазноба, - выпалил Сухарев, оглянувшись через плечо. – Не все ведомо ей.
Алик не мог с этим спорить, поскольку Мел действительно всегда больше интересовалась магией стихий, нежели ведьмовским искусством. Декурд принуждал ее развиваться именно как ведьме, поскольку она происходила из того рода, но не все знания, само собой, передавались с генами.
- Друг, она обманет тебя, - серьезно сказал Лихач.
- Если только рискнет, - проговорил Максим, глядя Венере в глаза.
Видимо, что-то убедило ведьму в том, что с Сухаревым не стоит шутить. Макс убрал маковую дорожку и обернулся к Алику.
- Магию я ей возвращать не собираюсь, - буркнул Лихачев. – Извини, дорогуша, но с тобой мы не договаривались.
- Переживу, сладкий, - оскалилась Венера. – Лекарства есть? – спросила она у Сухарева.
Максим снова взглянул на Алика, уже требовательнее. Лихач пошарил в мешочке и с неохотой бросил ведьме кровоостанавливающее и заживляющее зелья. Раны не затянутся сами по себе, но процесс заживления пройдет лучше и быстрее. Карга выпила их бесценные запасы! Сухарев же развязал ее и вытянул откуда-то листок бумаги с ручкой.
- Пиши, - отрапортовал он ведьме.
- Дай прийти в себя, - проговорила Венера, разлепляя сухие губы и все еще сжимая бок.
- Я лично сомневаюсь, что ликантропия излечима, - заметил Лихач.
- Она и не лечится. Она обратима, - возразила ведьма наставительным тоном.
Алик вздохнул, посмотрев на то, с какой верой в нее глядит Макс. Лихачев отошел к окну, сосредоточенно рассматривая Молот.
Венера взялась писать. Пальцы ее бились в треморе, но буквы ведьма выводила быстро и размашисто. Максим получил вожделенную бумагу. Алик не удержался и подошел, заглядывая ему через плечо.
«Анти-ликантроп. В полнолуние.
Состав:
Лунный камень (Индия)
Белладонна (для укушенных)
Юкка
Фенхель (или крапива)
Женьшень
Коготь сфинкса»
- Это названия трав, - пояснила ведьма, тыкая своим длинным, кривым ноготком по строчкам от второй до пятой. – Сами травы нужно перемолоть, размельчить. Самую малость, щепотку. С белладонной нужно быть особенно осторожным, и для вервольфов, что после третьего поколения, она не работает. Скорее вредит.
- Что насчет лунного камня? – сухо спросил Максим.
- Существуют подделки, но настоящий камень уникален. Надежнее всего обратиться в Индию.
- А коготь сфинкса?
- Он почти мифическое существо.
Алик задрал футболку в поисках сфинкса на своем теле.
- Но они все еще сохранились в Египте, так? – вмешался Лихачев.
- Это уже ваша задача, разыскать его. Я лишь предложила то, что знаю.
- Где гарантия, что контрзаклятье сработает?
- Никто не дает гарантий, мальчик, - поджала губы Венера.
- Оставь ее, уходим, - резко высказался Макс и был убедителен.
Алик не желал оставлять ведьму, пока не выяснена правда. Но Сухарев забрал Молот, завернув его в кусок шторы, и ничего не оставалось, кроме как отправиться за ним. На выходе они даже не маскировались, и работники отеля недоуменно таращились на двух оборванцев с их шторой.
- Класс, и для чего было заселяться в шикарный номер, чтобы свалить оттуда через час? – посетовал Алик, усаживаясь в машину на привычное водительское кресло.
- Если хочешь передохнуть – валяй, пройдись по городу. Но недолго, я хочу скорее вернуться на родину, - проговорил Максим серьезно, аккуратно складывая листок бумаги себе в карман.
- Для чего оно тебе, Макс? – спросил Лихач. - Надеешься избавить дядю от ликантропии?
- Как ни странно, да, - пробормотал Сухарев, хлопнув себя по коленке. – Чтобы он больше не влипал в неприятности.
Алик завел машину, подумывая заехать в пивную лавку, где отдохнуть и в то же время собраться с мыслями.
- Приятель, я понимаю, что время дорого, но одна ночь ничего не изменит…
Их невидимый Ягуар уже плавно двигался по трассе.
- Я обязан поспешить, - он вновь был резок и раздражен. – И ты мне поможешь, как и было условлено.
- Разумеется, и я не отказываюсь. Макс, можно спросить тебя о Молоте? – полюбопытствовал Алик. – Было что-то необычное в момент, когда ты его взял?
- Когда я взял в руку Мьёльнир, меня пронзила сила, недоступная пониманию и неподдающаяся объяснению. Словно озарение снизошло сверху, я слышал раскаты грома и голос, разносящийся эхом, - доверительно сообщил Сухарев. - Не сразу уловил смысл слов, так как тембр был слишком необычен для человеческого уха, но затем звериная сущность помогла мне расслышать. Боги благословили меня, Алик. У меня все устремления пропитаны местью Декурду, их сложно не заметить. И они, Боги, явно знают об этом. Так что я должен выполнить, за что взялся.
- Благородная миссия, но ты же понимаешь, что одним Мьёльниром Его не сразить, - воззвал к благоразумию Лихач.
- Вероятно, - подумав, кивнул Максим. – Потому-то ты и нужен. Найди мне его слабые места.
- Послушай, я даже не в курсе всех его способностей, - признался Алик, почувствовав на себе груз ответственности и вины перед Максом.
- Но ты знаешь того, кому они известны, - надавил Сухарев. – Вот и действуй. Или тебе слабо?
Давно Лихача никто не брал «на слабо», а чтобы вот так, впрямую – никогда вовсе. И вот теперь оно не было ребячеством, это был настоящий вызов.
- Теоретически… сила любого мага заключена в амулет и камень, - прикинул навскидку Лихач. – Не вся, конечно. И не у Декурда. Но некоторая часть - возможно. Я не видел у него выделяющихся камнями колец, цепочек и браслетов.
- Ну, так и размотай этот клубок, Алик. Не думаешь же ты, что пригодишься мне при штурме, - поумерил пыл Максим, рассуждая отстраненно. – Ты хорош в закулисной работе.
А Сухарев ловко успел раскусить Лихача, что даже и не верилось. И формулировки точные - как подсказал кто. Алик отвлекся и принялся мысленно сочинять письмо для Амелии, как же заставить ее стучать на своего мужа, учитывая, что она ни разу на это не пошла и не поддалась.
Мьёльнир в самом деле изменил Максима. Если прежде Алик и мог отшутиться, приврать, свободно приказать ему что-то, то сейчас… За Сухаревым стояло нечто более масштабное, чем было в представлениях Лихача, и он понимал, что не сможет этому противостоять или препятствовать. Сухарев словно в одночасье возмужал и повзрослел, обрел некую истину, что двигала его вперед. И Алику не давала покоя мысль, почему же Молот Тора поддался именно перевертышу, какие такие скрытые ресурсы и таланты есть у Макса, которых стоит опасаться. Не была ли затея втянуть его во все это большой ошибкой для самого Лихачева… Ведь закончиться и вправду может печально и не в пользу Алика. Быть ведомым он однозначно не привык. До сих ему удавалось сохранять свою самобытность и выкручиваться, даже если свобода воли Лихача висела на волоске, но сейчас он реально ощущал, что попросту не сумеет противиться воле Макса, какой бы она ни была. Лихачев искренне желал помочь, но абсолютно не хотел терять права выбора.
Чтобы отбросить всякие подозрения и гнетущие мысли, Алик направил их машину к пивной лавке. Смириться с тем, что мальчишка Сухарев дал ему отпор и запретил делать так, как того требовала душонка Лихача, было тяжело и маловероятно. А потому лучшее средство – хорошая выпивка, после которой можно и рискнуть выговорить Максиму все свои недовольства. Сперва отпущенная ведьма, что явно еще способна устроить им пару «сюрпризов» за свое пленение, потом Алика лишили отличного сна в шикарном номере, возможности зажечь на пивном фесте, а напоследок и эта прямолинейная угроза-приказ. Давай, мол, разговори свою подружку ей во вред. П-фф, много себе навоображал!
У пивного уличного ларька Лихач заказал большую кружку отменного баварского напитка и демонстративно устроился за столиком по соседству с так же отдыхающими немцами. Он отхлебнул, ухмыляясь и испытующе глядя в глаза Максу, который невозмутимо стоял рядом, полагая, видимо, что Алик управится быстро, и они сразу уберутся отсюда. Но Лихач и не думал закругляться, нарочно выбрав довольно многолюдное место. Прочитав это по его лицу, Максим закатил глаза и с недовольной миной вообще удалился с глаз. Алик немного смутился, однако ничего не предпринял. Скорее всего, задавака просто вернется в машину и все. Так что Лихачев мерно потягивал пиво, наслаждаясь его ароматом и непревзойденным вкусом, смакуя, впитывая эти ощущения навсегда, понимая, что вряд ли скоро вернется в Мюнхен, в Германию, чьим пивоварам просто нет равных. На родине Алик особо пивом и не баловался, как и алкоголем в принципе. У магов были свои способы унять зачатки мрачного настроения или гнева, избавиться от хандры. Но никакая микстура и чудо-зелье не заменят сладкого солода во рту, приправленного хмелем и уравновешенным медово-цветочным послевкусием. Распробовав пиво, Лихач уловил еще нечто похожее на копчености, а дымный аромат уносил его в глубины блаженства.
Состояние единения со сказочным напитком, близкое к нирване, когда сознание Алика почти растворилось и перестало улавливать посторонние шумы, было грубо прервано. Он очнулся, жалея, что вообще узнал эти голос и характерное рычание. Где-то неподалеку трансформировался Макс, чего нельзя было допускать. Лихач подорвался, с сожалением оставив на донышке пинты драгоценное пиво, подарившее ему минуты блаженства, и кинулся на звуки, совершенно протрезвев.
У их автомобиля Максим сцепился с – кто бы мог подумать – патрульным! Полицейский что-то разъяснял Сухареву на немецком, активно жестикулировал, показывал на машину (очевидно, парковка не была совершена правильно), и в какой-то момент ухватился за рукав рубашки Макса. Кому-то могло показаться, что молчаливый Сухарев ведет себя сдержанно, но Алик отлично видел, какие начались проблемы. Красные зрачки, подрагивающие губы и мелко трясущиеся пальцы – зверь вот-вот сорвется. Очевидно, даже рык, что слышал Лихач, не напугал патрульного. Посторонний человек, скорее всего, сочтет это за ослышку, чем осознает, что звериный рык исходил от Макса на самом деле. Полицейский не проявлял агрессии, но был излишне настойчив и навязчив, что наверняка издергало Максима.
Словом, Лихачев быстро оценил ситуацию. Ягуар яро оттолкнул полицейского, что непременно вышло бы намного жестче, однако Алик сориентировался и встал тому за спину, не дав служивому улететь далеко и потерять равновесие. Он буквально поймал патрульного, зажав его руками. Что, конечно, было воспринято спасенным иначе. Полицейский оправился, сумбурно проговорил что-то в рацию и достал две пары наручников, сперва заковав Алика, что не сопротивлялся, а потом и Макса, что несколько выдохся и утратил часть гнева, заслоняющего его человечность и совестливость. Сухарев все еще был податливым и стыдливым, что успокоило и Лихача. Хоть что-то осталось в нем прежним, а то уже казалось, что Молот сделал из Максима неудержимого мстителя, крейзи-мэна. Одного буйного в их дуэте было достаточно.
Тем не менее, они оба угодили в местный полицейский участок. Патрульный доставил их в камеру временного содержания, куда уже был помещен один человек. Служивый поместил и Макса с Аликом туда же. Впрочем, комфортные кровати с чистым бельем, столик и маленькое окошко под высоким потолком вполне были неплохими условиями, и сосед особенно не мешал. Тихо сопел себе на кровати, завернувшись покрывалом. Лихач с удовольствием забрался на свою постель, измотанный за дни их путешествия и все же под небольшим хмелем. Максим был мрачно суровым и сосредоточенным, оставив свою кровать без внимания и встав к стене истуканом. Камера их была закрытой от внешнего мира, но не от участка. Обычные решетчатые перегородки освещали коридор и часть сотрудников. В их блоке было довольно тихо, и редко кто проходил мимо. Словно каждый старался не потревожить иностранных правонарушителей, что было весьма странно для не-европейца Алика.
Иногда национальные черты и особенности перекрывали в нем даже те, что свойственны магам вне культур и религий, и это действительно выходило на первый план, особенно в моменты столь тесного взаимодействия с пришлыми. Последних, кстати, здесь явно называли как-то иначе. Насколько Россия территориально обширна и велика, настолько и разбросаны по ней многочисленные магические кланы, мало между собой контактирующие, так и с международным магсообществом практически не поддерживающие связи. Что, естественно, сильно ограничивало развитие практических аспектов и отраслей магии, ее возможностей, заклинаний, так же и с теорией. Лихач пришел к мысли, что вообще-то это большое упущение – не знать и не интересоваться, скажем, багажом знаний немецких магов. Были, разумеется, и журналы, и книги иностранные, но гораздо же больше можно выведать у непосредственных носителей. Алик прикинул, что неплохо бы по высвобождению поискать местных колдунов, а то и преследователи у них сплошь свои, русские.
- Лихач, давай, применяй свои фокусы-покусы с исчезновением, валим, - прошептал ему Максим.
- А чем тебе тут не нравится? Санаторий же, - протянул Алик с довольной ухмылкой. Он откинулся на подушку, заведя руки за голову. – Расслабься.
- У нас там остался большой, тяжелый и излучающий импульсы предмет, что буквально вопит злым тварям «sos». Ты же не думаешь, что папочка не выслал за блудными сыновьями парочку коварных упырей? – процедил Макс, стараясь не прибавлять громкости, но вышло и без того зловеще.
- Оу, это моя фишка – сыпать сарказмом, - фыркнул Алик, изобразив обиду на лице.
- Поэтому я ее и выбрал, чтобы тебя расшевелить, - сердито сверкнул глазами Сухарев. – Не тупи, уходим.
- Ну, усатый, тогда обрадую: я не протиснусь сквозь железные прутья, - развел руками Лихач. – Пройти сквозь стену в номере – пожалуйста. Она цельная, понимаешь?
- Что, предлагаешь разрезать тебя на куски? – недобро сощурился Макс.
Алик умолк, внимательно посмотрев на него.
- Дождемся, когда за нами придут, - сухо обронил Лихач.
- Время упустим, - покачал головой Максим. Он был расстроен, но на Алика уже не злился.
- Да выберемся же. Уверен, не более суток ждать.
- Ты не понимаешь, - глаза Сухарева были наполнены тревогой, - я не могу надолго оставлять Молот. Я слышу звон, и он нарастает.
- Как звон колокола?
- Нет, ультразвуковой.
То-то у Максима сдавали нервы. И он действительно выглядел несчастным, бледнел и в то же время его лоб покрывался испариной. Алик задумчиво склонил голову набок.
- Он появляется, когда ты не рядом с Молотом? – уточнил Лихач.
- Да. Сперва я услышал посторонний шум в пивной, мне показалось, это что-то вроде сигнализации от нашей машины. Но потом понял, что звуки в моей голове, - поделился Макс. – Вероятно, это зависит еще и от того, как долго я не брал его в руки.
- Хм… - протянул Алик, поглаживая подбородок. – Есть своя логика, если теперь ты – его владелец. Молот – мощнейший артефакт, и он в каком-то роде привязан к хозяину, постоянно требует своеобразной энергетической подпитки. Я не уверен, но недаром же наши магические камни всегда при нас, - отметил Лихач. – На расстоянии и носитель слабеет, и сила камня – тоже угасает. Как одно без другого не в состоянии существовать.
- Эй, голубки, вы, может, перестанете шушукаться? – пробурчал их сосед, разлепляя опухшие веки. Пьяный, в растянутых футболке с надписью «Русские, вперед» и шортах, носках и сандалиях плешивый толстячок наверняка был безобиден в своей обычной жизни, но не сейчас.
Теперь ясно, что он – русский, потому-то их и заселили в одну камеру.
На дерзость соотечественника Алик вскинул брови, приготовился ответить короткое, хлесткое «отвали» или «заткнись» (большего он и не стоил), однако Макс моментально завелся. Глаза его пылали праведным гневом, коготочки явили свою мощь, тело лихорадило. Зверь взял верх слишком быстро. В один прыжок Ягуар настиг свою жертву. Рывком поднял его за грудки, прижал к стене перепуганного туриста, беззвучно шевелящего губами нечто бессвязное, оцарапал щеку до крови, опустил когти на уровне груди. Намерение стало определенным, и Алик вмешался. Лихач дернул Сухарева на себя, что далось непросто. Толстяк сполз по стенке, дрожа и поскуливая. Максим дикими глазами таращился на Лихача, словно не признавая, в зрачках плескалось безумие. Алик в момент уловил, насколько плохо перевертыш себя контролирует. Кое-какие изменения в его психике могут стать необратимы.
- Я тебя выведу, Макс, - успокаивающе проговорил Алик, но видел, что Ягуар не улавливает смысла.
Лихач продолжал повторять его имя, удерживая внимание Сухарева на себе и продвигаясь к решеткам, после чего завопил:
- Какого хрена меня тут держат?!
Ему нужно было лишь открыть клетку, и больше ничего не мешало уйти. Дежурный полицейский безошибочно примчался к нарушителю спокойствия, но и не спешил открывать. Лепеча по-немецки, он явно призывал к порядку. Алик мог и применить магию «универсального языка», но было не до того, сосредотачиваться – лень.
- Я требую адвоката! – заорал Лихачев снова, глядя полицейскому в глаза и тряся решетки. – А вон тому сэру, мистер, совсем плохо, - Алик показал пальцем на соседа, что растекся лужицей у кровати.
Дежурный вздрогнул, поторопился убежать. Так, процесс сильно ускорился. Сперва прислали медика, вывели толстяка. Только затем нашелся понимающий по-русски офицер, что пообещал немедленно разобраться и допросить двух дебоширов. Алик вызвался первым. Молодой дежурный парнишка открыл камеру, протянул руку, чтобы вытащить Лихача одного, когда Лихачев схватился второй рукой за Максима и быстро прошептал «deerrare» - и все, они с Сухаревым были вне игры. Наскоро проскочив мимо оторопевших полицейских, Алик и Максим помчались к выходу. У участка их ждал и железный ягуар, любезно пригнанный сюда же полицией.
Забрались в машину столь осторожно и без свидетелей, проволочек, после чего Лихач настроил на «невидимый режим» и ее. Только тогда им удалось выдохнуть с облегчением. Макс перелез на заднее сиденье.
- Ну как со звоном дела? – громко спросил Алик.
Максим поморщился.
- Не прекратился, но гораздо тише. Можешь и не орать.
- Боялся, что не услышишь мой ангельский тембр, - заулыбался Лихачев, надеясь приободрить Сухарева.
Макс выглядел лучше, и впрямь. Но та быстрота, с которой он набирал в агрессии, стала жутко пугающей. Влияние ли Мьёльнира, или что-то лично Максима – нельзя было задерживаться, и то правда.
- Мы едем в штаб Звездочета, согласен? – предупредил Алик.
- Все равно, куда, лишь бы в Россию.
И это не была тоска по родине. Макса гложила судьба дяди, но было ясно, что малой кровью он отделываться не собирается.
1- Вздремни
2 - Заклинаю тебя: превратись в прах, пусть магия обернется во вред тебе, без ответной реакции для меня. И муки огромные получит неофит. Твой зверь: и пусть он застрянет в его организме, принося только боль и страх
