Глава 7. Скромность - Fumo!
- Гарри!
Гарри слегка улыбнулся, когда дым заполнил спальню мальчиков первокурсников, и стал причиной возмущенных криков Грега и Винсента, которые делали уроки, и недовольства дремавшего на своей постели Блейза. Чихая и кашляя, Блейз свалился с кровати. Гарри должен был и сам начать задыхаться, однако он воспользовался заклинанием
Specularis, создающим небольшое пространство чистого воздуха, отклоняя дым в сторону и позволяя дышать. К тому же эти чары двигались вместе с волшебником, обеспечивая возможность видеть, что происходит. Гарри произнес еще одно заклинание, на этот раз более твердо, сопровождая слова широким взмахом палочки, и дым рассеялся. Винс и Грег уставились на него. Блез яростно сверлил его взглядом с пола.
- Зачем ты
это сделал? - спросил он, растягивая «это», как будто увидел книзла, притащившего дохлую лягушку. – Да еще посреди нашей спальни?
- Потому что Драко думал, что я не смогу этого сделать, - небрежно пожав плечами, ответил Гарри и забрался на свою постель, поздравляя себя с тем, что не забыл Дымовые чары. У него было ощущение, что они могут ему пригодиться, также как и
Protego, и все остальные подобные ему щитовые, защитные и маскирующие чары, изученные им дома по настоянию матери. – Спросите у него.
- Я не имел в виду, что ты должен продемонстрировать это прямо здесь и сейчас, - проскулил Драко с соседней кровати.
Гарри закрыл глаза и позволил себе отвлечься от болтовни. Такие ничего не значащие разговоры, не касающиеся его или Коннора, были самой подходящей возможностью насладится долгожданной тишиной – которой он был лишен из-за постоянного присутствия Драко – чтобы подумать о снах, которые мучили его последнее время.
Поначалу сны были неопределенными, наполненными тьмой, которая не пугала Гарри, выросшего на историях о первом возвышении Волдеморта и по-настоящему ужасных, страшных деяниях Пожирателей Смерти под его предводительством. Но постепенно сны изменились, и он оказался в лабиринте извилистых коридоров, ведущих к двери, открывающейся с пронзительным скрипом, от которого сводило зубы.
Потом между ним и дверью появлялась какая-то фигура. Она была маленькой, сгорбленной и размытой. Гарри предположил, что это должно было помешать рассмотреть её более подробно. Но поскольку Гарри и сам использовал похожие приемы, чтобы оставаться неприметным, он сумел рассмотреть фиолетовый тюрбан, обмотанный вокруг головы фигуры. На этом месте он просыпался, и его шрам снова кровоточил. Для Гарри было последним доказательством того, что именно профессор Квирелл представляет угрозу для Коннора.
На первый взгляд, это казалось совершенно смехотворным. Профессор все время заикался и преподавал Защиту от Темных искусств с настораживающей некомпетентностью. Но Гарри это не остановило. Он планировал проследить за профессором Квиреллом и что-то разузнать о нем.
- Гарри!
Гарри моргнул и привстал. Драко и Блейз с надеждой смотрели на него. Блейз держал перед собой волшебную палочку, а над ней парил прозрачный стеклянный шар, в котором Гарри распознал результат первой попытки новичка сотворить заклинание
Specularis.
- Не так, - сказал он и сел, чтобы показать им надлежащие движения запястья. У него мелькнула мысль о том, что он напрашивается на неприятности, обучая магии возможных будущих Пожирателей Смерти, но отказ только принес бы ему репутацию самодовольного болвана, а Гарри хотел избежать приобретения репутации любого сорта вообще. Кроме того, Гарри иногда казалось, что некоторых слизеринцев можно привлечь на светлую сторону. Не все слизеринцы были скверными. Даже Драко был не так уж плох, большую часть времени.
- Давай же, Блейз, даже гриффиндорец сделал бы это лучше, - насмехался Драко, и вздохнув, Гарри вынужден был пересмотреть свои преждевременные расчеты времени, которое им понадобится, чтобы освоить это заклинание.
_______________________________________________________________
Вечером Гарри терпеливо дождался за дверями Большого Зала, пока не появился профессор Квирелл, а затем последовал за ним. Ему хотелось бы иметь при себе отцовскую мантию-невидимку, но он был уверен, что Лили не позволила бы Джеймсу послать её. Поэтому Гарри был вынужден полагаться на свое умение утаивать собственные способности и соблюдать тишину, а так же на заклинания, которые он специально изучил на тот случай, если Квирелл оглянется и увидит его.
Профессор торопливо продвигался вперед, настолько глубоко погрузившись в собственные мысли, что стал походить на слизеринцев, поглощенных спором о квиддиче, который Гарри спровоцировал за ужином. Квирелл ни разу не оглянулся назад, чтобы посмотреть, нет ли там кого-нибудь, и Гарри смог легко проследить за ним через коридоры, двери, лестницы и несколько поворотов.
Тогда почему я все еще чувствую, что за мной наблюдают? - размышлял Гарри, когда следом за профессором повернул за угол и подошел к закрытой двери.
По какой-то причине, скорее интуитивно, чем подчиняясь разумным причинам, как и в случае с его кровоточащим шрамом, когда он не знал наверняка, что же послужило источником боли в тот раз, Гарри скрылся с глаз долой в тот самый миг, когда Квирелл все же оглянулся. Затем профессор снял серебряный ключ с цепи, висевшей у него на шее, и вставил его в замочную скважину. Раздалосьтихое
шелк!ипрофессорвошелвнутрь.
Гарри выждал в тишине секунду, две, десять. А затем подкрался к двери в надежде, что она окажется незапертой.
Так и оказалось, но встав на колени и заглянув в замочную скважину, Гарри смог увидеть очень мало, а приоткрыть дверь шире не мог. Хотя услышал рычание собаки и голос Квирелла, звучавший так тихо, что нельзя было разобрать, что же он бормочет. Гарри вскинул голову. Профессор совершенно не заикался или ему это показалось?
- Что ты здесь делаешь?
Гарри пришлось приложить усилие, чтобы не подпрыгнуть или закричать, а затем обернулся и впился взглядом в Драко, который подошел к нему сзади. По крайней мере, у него хватило ума говорить шепотом.
- Делаю все необходимое для защиты Коннора, - прошептал в ответ Гарри. - А почему
ты здесь?
- Я пошел за тобой после ужина, – сказал Драко, пожав плечами. - Я знаю, что ты специально затеял спор о квиддиче во время ужина, чтобы никто не заметил, как ты уходишь, - он присел на пол рядом с Гарри и усмехнулся. - Это было очень по слизерински, Гарри. Гриффиндорец в подобной ситуации просто затеял бы потасовку, вывалив содержимое своей тарелки кому-нибудь на голову.
Гарри едва сдержался, чтобы снова не начать спор о факультетах.
- Тише! – прошептал он вместо этого. - В этой комнате профессор Квирелл, и я не хочу, чтобы он знал, что мы здесь.
- Почему? – спросил Драко слишком громко. – Он же профессор, не так ли? Почему…
Гарри схватил его за руку и крепко сжал её, потому что в этот момент рычание за приоткрытой дверью перешло в злобный лай. И тут же ужасная боль пронзила шрам Гарри, подсказывая, что профессор Квирелл движется прямо к ним.
Не колеблясь ни секунды, Гарри обхватил волшебную палочку, лежавшую в кармане мантии.
-
Fumo!
Густой серый туман повалил из кончика палочки и заполнил коридор. Гарри поморщился, потому что забыл наложить заклинание
Specularisи теперь слышал удушливое дыхание Драко, отчаянно пытавшегося не кашлять. К тому же из-за дыма он не видел, куда направился Квирелл. Он был чертовски зол на себя.
Он выбрал ответвление коридора, самое дальнее от двери, ведущее к Большому Залу, и потащил туда Драко. Приглушенно покашливая, Малфой пошел за ним. Гарри прикрывал его, вытащив палочку из кармана. Если придется, он сразится с профессором Квиреллом. У нег не будет иного выбора, если профессор поймет, кто использовал Дымовые чары.
Нопрофессорисчез. Ктомувременикакдымрассеялся, никогоуженебыло. Гарри вздохнул и нахмурился, когда заметил, что теперь дверь заперта. И он упустил шанс узнать, что же за ней скрывается.
Легкие и ноздри у Гарри жгло, но не слишком. Однако Драко нужно было доставить к мадам Помфри. Сначала Гарри уговорил его подняться на ноги, а затем медленно двигаться, и удовлетворенно кивнул, когда они пошатываясь добрались до первой лестницы.
- Зачем ты все-таки пошел за мной? – спросил Гарри. – Ты не обязан был это делать.
- Потому что я так захотел, - прошептал Драко и снова закашлялся.
Гарри вздохнул, и они продолжили двигаться в сторону больничного крыла.
Это прозвучало так по-Малфоевски.
_________________________________________________________________
Больше Гарри не представилось шанса проследить за профессором Квиреллом. Драко снова к нему будто приклеился. У него всегда был для этого какой-нибудь предлог: он отложил домашнее задание по зельям, чтобы Гарри научил его Дымовым чарам и разве Гарри не согласен с тем, что прошли уже
века, с тех пор как они вместе играли в Подрывного Дурака? Драко дразнил и насмехался, фыркал и говорил колкости, и к концу этой недели оказалось, что Гарри провел в гостиной Слизерина больше времени, чем в библиотеке.
И, конечно же, у него не осталось времени, чтобы провести его с Коннором.
И что особенно выводило Гарри из себя, так это понимание того, что Драко делал это специально. Но привлекать к себе излишнее внимание, тоже было против его собственных правил. Он знал, что Драко пишет отцу каждые несколько дней. Не заинтересуется ли Люциус Малфой, если узнает, что старший сын Поттеров так озабочен защитой своего младшего брата, что даже не доверяет профессорам и защитным заклинаниям Хогвартса? И до чего додумается Драко, если заподозрит, что отчаянные попытки Гарри вернуться к Коннору, могут быть вызваны несколько иной причиной, чем братская привязанность? Гарри поступил не слишком благоразумно, когда показал однокурсникам, насколько он преуспел в заклинаниях, которые остальные ученики изучали только на втором и третьем году обучения. Теперь он в основном тренировался в сарае для метел или заброшенных классах, но ущерб его образу уже был нанесен. Блейз, Грэг и Винс наблюдали за ним с выражением, похожим на уважение, а Драко с восхищением. И, конечно же, Малфой настаивал на том, чтобы изучить каждое заклинание известное Гарри.
И это продолжалось до тех пор, пока Гарри не начал себя чувствовать в большей степени слизеринцем, что неимоверно его раздражало, чем защитником своего брата.
А потом наступил Хэллоуин. И этот день занозой застрял в памяти Гарри по нескольким причинам, самой значимой из которых стал момент, когда Гарри услышал, что Коннор может быть преднамеренно жестоким.
И это ему не понравилось.
_______________________________________________________________
- Давай быстрее, Гарри! Я есть хочу.
- Одну минуту, Драко, - вытянув шею, произнес Гарри рассеяно. Рон и Коннор только что вышли из класса по Чарам вместе с остальными гриффиндорцами. Гарри хотел увидеться с братом и поздравить его с очередной годовщиной. Ведь именно в этот день десять лет назад Коннор победил Волдеморта и тем самым спас весь волшебный мир.
Гриффиндорцы почти поравнялись с Гарри и он улыбнулся, приготовившись что-то сказать, когда Коннор рассмеялся и произнес, по-видимому отвечая на реплику Рона: «Ну, Гермиона просто
обязана знать учебники наизусть, разве она еще на что-то годится?»
Гарри замер. Эта фраза напомнила ему тот день в поезде, когда Коннор насмехался над именем Драко. Коннор оказался
способен к намеренной грубости. Но раньше это всегда происходило внезапно, как всплеск эмоций, и исчезало, как только приходило ощущение вины и раскаяние. Но сегодня…Это было действительно жестоко и несправедливо. Гермиона не Пожиратель Смерти, и ничем не походит на них. Гарри никогда не слышал, чтобы она насмехалась над Коннором. По крайней мере инцидент в поезде имел подоплеку: отец Драко был известной фигурой, врагом, которого они знали в лицо. И возможно Драко когда-нибудь станет им тоже.
Наконец, Гарри снова обрел дар речи:
- Коннор, - начал он.
Но прежде чем смог продолжить, торопливые шаги прервали его, и Гермиона, вся в слезах, пробежала мимо них. Она скрылась за поворотом так быстро, что Гарри не успел ухватить ее за руку или сказать что-нибудь, чтобы остановить её.
Гарри обернулся и окинул Коннора долгим пристальным взглядом, под которым Коннор покраснел, раскрыл рот, а затем понуро опустил голову.
- Иди за ней, – сказал Гарри, - и
извинись, во имя Мерлина, Коннор. Этому нет оправдания, - он сделал паузу и добавил, - это было недостойно тебя.
После этого Гарри развернулся и пошел прочь, не смотря на то, что это был самый длинный разговор между ним и братом в течение этой недели.
Коннор ахнул и окликнул его. Гарри не отозвался. Будущий лидер магического мира не может иметь подобные недостатки в своем характере. Именно так объясняла им Лили, когда обучала их дома. Гарри не знал, сработает ли выбранная им тактика поведения в Хогвартсе так же хорошо как дома, но был готов попытаться.
_______________________________________________________________
Драко был очень тих во время праздничного банкета на Хэллоуин. Конечно он ел, но в основном наблюдал за Гарри. Тот был задумчив и, не смотря на умоляющие взгляды то и дело устремлявшиеся к нему из-за гриффиндорского стола, отказывался смотреть в ответ: вероятно из-за того, что грязнокровка Грейнджер все еще не вернулась, чтобы присоединиться к своему факультету за праздничным столом.
Интересно. Думаю, он готов отдать жизнь, защищая своего брата, но не собирается делать это, нарушая свои принципы, которые наверняка называет моралью. Хм…
Драко уже открыл было рот, чтобы сообщить об этом Гарри, как вдруг двери Большого Зала резко распахнулись. Пошатываясь, профессор Квирелл нерешительно замер на пороге. Тюрбан его почти размотался, а выражение на лице заставило Драко закатить глаза.
- Т-т-троль, - наконец тихо прошептал профессор. – В подземельях тролль. Я думаю, вы должны знать, - и рухнул на пол в глубоком обмороке.
Началась паника, посреди которой слышались голоса деканов факультетов, командующих старостам увести младшие курсы в их гостиные, а профессорам обыскать замок. Драко не испугался, он спокойно поднялся из-за стола со всеми остальными слизеринцами, и направился в подземелья. По пути они встретили профессора Снейпа, чьи темные глаза опасно сверкали, а мантия развевалась за плечами из-за стремительной походки. Драко ухмыльнулся. Он почувствовал жалость к тому троллю, которому не посчастливится встретить на своем пути профессора Снейпа.
И тут он заметил, что Гарри отстал от своих сокурсников, чтобы сбежать.
Зашипев, Драко ухватил его за мантию и притащил обратно, разворачивая лицом к себе.
- Куда это ты собрался? – прошептал Драко ему на ухо. – У тебя будут крупные неприятности, когда профессор Снейп заметит, что ты убежал, а мне придется взять вину на себя. К тому же, по замку бродит тролль, или ты забыл об этом?
Гарри посмотрел на него. Драко вынужден был отступить, отпустив его. Глазами Гарри на него смотрел незнакомец: решительный, упрямый, настойчивый и совершенно непохожий на первокурсника.
- Гермионы нигде нет, - сказал Гарри тихо. – И Коннор с Роном только что отстали от гриффиндорцев. Я думаю, они отправились искать её.
Драко фыркнул.
- Слишком много предположений, на которых держится твоя собственная безопасность. Идем с остальными.
Гарри пожал плечами.
- Я могу ошибаться, - сказал он спокойно. - Может быть, они ушли не для того, чтобы найти Гермиону. Но там мой брат. И
я иду за ним, чтобы защищать его, - последние слова Гарри произнес с упорством вцепившегося в добычу рунеспура, а затем развернулся и стремительно убежал прежде, чем Драко смог остановить его. Задержавшись всего на секунду - просто чтобы убедиться, что префекты Слизерина слишком заняты, чтобы обратить на него внимание, а остальные ученики следуют за ними - Драко рванул за Гарри.
- И все это ради грязнокровки, - пробормотал он.
- Наша мама тоже маглорожденная, - не оборачиваясь, тихо сказал Гарри.
Драко поморщился. В этом был весь Гарри: поставил его на место одним метким спокойным замечанием.
- Я не это имел в виду…
- Драко, - произнес Гарри тоном бесконечного терпения, - заткнись.
Драко заткнулся. Он шел за Гарри, который казалось знал, куда нужно идти. И едва не налетел на него, когда тот резко остановился. Драко осторожно заглянул через плечо Гарри за угол. От открывшегося ему зрелища во рту у Драко вмиг пересохло.
Они нашли тролля.
Он был огромным, серым и громыхал, как ожившая каменная статуя. Тролль нерешительно помялся, а потом направился в туалет для девочек в конце коридора. Секундуспустязанимбросилисьдвемаленькиефигурки.
-
Коннор, - произнес Гарри тоном, который Драко не понял, и побежал за братом. Он был так несправедливо быстр, что Драко достаточно скоро остался позади. Он вбежал в туалет в тот момент, когда раздался крик, и увидел в чем проблема. Тролль оттеснил Грейнджер в угол, а Поттер и Уизли пытались заклинанием поднять в воздух дубинку тролля.
Но у них ничего не получилось.
Конечно же, нет, подумал Драко,
это же гриффиндорский план. Дубинка упала, тролль подхватил её и ударил с боку так быстро, что Драко никогда бы не смог подумать, что тролль способен так стремительно двигаться.Дубинка только вскользь зацепила Уизли, но и этого оказалось достаточно, чтобы тот повалился на пол без сознания. Основной сокрушительный удар пришелся на Поттера, со всего маха приложив его об стену.
Гарри вышел вперед. Драко мельком увидел его лицо и съежился. И в тот же миг сильнейшая головная боль швырнула его на пол. Его ментальный щит уже был не способен защитить Драко от немыслимо возросшей магической силы Гарри.
- Тебе не следовало обижать моего брата, - сказал Гарри троллю, который повернулся к нему, глупо моргая. – Тебе
действительно не стоило этого делать.
Драко ощутил, как все его планы на будущее - причинить Поттеру боль - увядают и сгорают в пламени взгляда, которым Гарри смотрел на тролля.
Гарри вытянул перед собой руку:
- Incendio!
Дубина вспыхнула. Тролль взревел и выронил её, но Гарри выкрикнул:
«Wingardium Leviosa!» и дубинка зависла в воздухе, а затем полетела обратно и врезалась в тролля.Загоревшись, тотзавертелсянаместе, кричаотболи. Гарри сделал еще один шаг вперед и голосом, полным властности, еще больше усилившим головную боль Драко, сказал:
-
Finite Incantatem.
Огонь исчез, и дубинка обрушилась на голову тролля. Всхлипнув, тролль рухнул на пол и затих. Драко трясло от мощи разлившейся вокруг магии и запаха горящей плоти тролля.
И еще от осознания того крошечного факта, что Гарри не использовал волшебнуюпалочку ни для одного из произнесенных заклинаний.
Гарри обернулся, тяжело дыша, протянув руку в поисках поддержки, которую ему некому было оказать. Драко бросился к нему, чтобы помочь, но успел только поймать его, когда Гарри упал на колени. Он ничего не сказал. Он не знал, что сказать.
Грейнджер выползла из угла, куда её загнал тролль, и уставилась на них.
- Коннор, - произнес Гарри, подняв голову. Его глаза снова выглядели нормальными, если остекленевшие и пугающе широко распахнутые можно было назвать нормальными. – Он жив?
- Я проверю, - сказал Драко, поскольку это очень много значило для Гарри, и направился к Поттеру. Коннор дышал, и хотя на голове у него была шишка с гусиное яйцо и ушиблены ребра, в целом он не был серьезно ранен. Драко вздохнул и кивнул Гарри. – С ним будет все в порядке.
- Я хотел бы исцелить его, - пробормотал Гарри, - но я еще не знаю лечебных заклинаний.
- То, что ты уже знаешь, чертовски впечатляет, - сказал Драко сухо. Он испытывал глупое желание засмеяться, но не поддался ему, потому что был уверен, что если сделает это, то уже не сможет остановиться. Он все еще был невероятно восприимчив к магии, которая будучи сконцентрированной на Гарри, вибрировала в воздухе, медленно убывая и обеспечивая Драко головной болью, как после жуткой ночной попойки. Драко снова улегся на пол и произнес в пространство: «Не думаю, что смогу пошевелиться».
Тут раздались шаги, звук которых усилил и без того неслабую головную боль Драко. Он поморщился и, приподнявшись, увидел профессора МакГонагалл, декана Гриффиндора, которая застыла в дверном проеме, уставившись на тролля.
- Что произошло? – спросила она, обернувшись и уставившись на Драко.
Драко уже открыл рот, чтобы все объяснить, но Гарри успел первым, объясняя все складно и очень убедительно.
- Это сделал мой брат, профессор, - сказал он. - Он поразил тролля заклинанием, которое я никогда не видел прежде, что-то похожее на комбинацию чар левитации, которые мы как раз изучали сегодня, и чар вызывающих огонь.
Гарри покачал головой, выражая потрясение, а широко распахнутые глаза, придавали ему невинный вид.
Врет, как по маслу, подумал Драко, глянув на МакГонагалл.
- Это усилие лишило Коннора сознания, и он ранен, но он спас мне жизнь. Онспасвсехнас.
Лицо МакГонагалл смягчилось, и она кивнула. Затем она произнесла:
- Тогда каким образом
вы оказались здесь?
Драко снова попытался сказать правду, но Гарри опять опередил его.
- Я пошел за троллем, профессор. Я думал, что смогу одолеть его.
Он робко опустил взгляд.
- Иногда это так тяжело, жить в тени моего брата, - добавил он жалобным тоном, в котором Драко узнал пародию на самого себя. - Вы меня понимаете?
- Это было чрезвычайно глупо с вашей стороны, мистер Поттер, - сказала МакГонагалл, и мягкое выражение медленно покинуло её лицо. – Десять баллов со Слизерина, за неоправданную глупость ваших действий.
Драко открыл рот, чтобы протестовать против такой несправедливости, но тут в дверях показались другие профессора, восклицающие и озабоченные произошедшим, и его голос утонул в общем шуме. Он так же видел, что Грейнджер, склонив голову набок, следила за разворачивающейся сценой, оценивающим взглядом. Но когда Гарри посмотрел на неё и беззвучно прошептал ей одними губами: «Скажи, что они искали тебя», она согласилась подтвердить его ложь.
Но Драко не стал этого делать. Пока МакГонагалл левитировала Поттера и Уизли в больничное крыло, а Гарри счастливо задыхаясь, семенил рядом с ними, он пробился к профессору Снейпу. Декан Слизерина стоял прислонившись к стене, и его глаза то и дело перебегали с коллег на поверженного тролля.
- Это не Поттер сделал, - настойчиво произнес Драко, когда Снейп наконец соизволил обратить на него внимание. – Это сделал Гарри. Даже без палочки! А теперь, старая кошка сняла с него баллы, и это…это совершенно несправедливо, - он вздрогнул и затих, потому что его голова все еще раскалывалась от боли.
- Я знаю, Драко, - сказал Снейп спокойно. Его голос был наполнен каким-то чувством, которое профессор глубоко прятал, поэтому Драко не мог определить, что же это. Снейп просто осматривал помещение и, в его глазах также ничего нельзя было прочесть. - Но я вынужден выждать несколько дней, прежде чем вернуть баллы Слизерину. В конце концов, для этого должна быть убедительная причина.
- Да я совсем не об этом! – закричал Драко. – Вернее, и об этом тоже, отчасти. Я имел в виду…
Снейп кивнул.
- Я знаю, но у меня есть лучший способ решить наши проблемы с Поттером-слизеринцем, чем действовать напролом. Именно этого он ожидает от нас, а значит, будет готов защищать свою точку зрения особенно упорно, - добавил он, еще раз окидывая взглядом помещение. - Мы должны выждать и действовать косвенно. А сейчас пойдем со мной, у меня есть зелье, которое излечит твою головную боль, - и он стремительно двинулся прочь.
Драко поморщился и остановился в нерешительности. С одной стороны, он чувствовал, что должен быть рядом с Гарри в лазарете. С другой – голова у него гудела как колокол.
И в конце концов, он пошел за Снейпом, всю дорогу до подземелий сочиняя письмо отцу.
Дорогой отец, Гарри ведет себя возмутительно. И глупо. И рискует своей жизнью там, где не требуется, а потом отказывается от вознаграждения за это, что было бы единственной разумной причиной, чтобы поступать подобным образом. И он причиняет мне невыносимую ГОЛОВНУЮ БОЛЬ.
