Глава 7. Ветры переменПятница была одним из любимых дней недели Гермионы, и этот день не стал исключением. Был прекрасный осенний день, листья только начинали опадать, и у нее были планы на поездку в Лондон с Джинни и Луной на этот вечер. Миссис Поттер нужно было провести вечер вне дома, и Гермиона была более чем счастлива сделать это.
До прихода ее любимого класса, семикурсников, оставался час. За те два года, что она преподавала, она всегда была очень близка со своей семикурсной группой по Ж.А.Б.А… У них часто были глубокие, наводящие на размышления дискуссии, не только в классе. Они дважды в год совершали совместные поездки. У них всегда складывалась крепкая связь не только друг с другом, но и с ней самой. Она переписывалась со многими своими бывшими студентами и с готовностью предоставляла рекомендательные письма для тех, кто хотел продолжить свое образование.
В этом году группа оказалась интересной. У нее было четверо учеников с ее факультета, двое с Гриффиндора и трое с Когтеврана. Как и каждый год, Гермиона планировала разделить студентов на группы для выполнения проектов, которые они будут выполнять в течение года. Однако из-за нечетного числа студентов она не могла разделить их на группы по двое. Она решила создать группы по три человека и увеличить нагрузку на каждое задание.
Гермиона все еще обдумывала, как сгруппировать студентов. Группы были очень важны, поскольку в течение первого полугодия они не менялись, и студентам нужно было работать сообща, чтобы добиться успеха в своей работе. Она всегда старалась объединить разных людей и предпочитала объединять их в пары, основываясь на взаимодополняющих рабочих привычках и профессионализме. Объединить троих, несомненно, оказалось бы сложнее, чем двоих.
Она просмотрела список студентов. Гриффиндорцев разделят, в этом не было никаких сомнений. Эван Тернер, высокий, худощавый молодой человек в очках и со светлыми волосами песочного цвета, и Кори Дэвидсон, тоже высокий, но немного полнее Эвана, с темно-каштановыми волосами и ямочками на щеках, были неразлучны с первого года учебы в школе. Они хорошо работали вместе, настолько хорошо, что часто могли предвидеть, что скажет или сделает другой. Им нужно было научиться работать с новыми людьми, отказаться от привычных учебных привычек и познакомиться с другими способами мышления.
Все трое учеников Когтеврана были исключительно способными. Каждый из них получил двойку по математике, а Таро Чанг, младший брат Чжоу, получил отличные оценки на письменном и практическом экзаменах. Таро был очень застенчив и в основном держался особняком. На уроках он не часто давал ответы, но когда Гермиона спрашивала его, у него всегда был правильный ответ.
Кэтти Мэйсон и Каралинн Бейкер были двумя другими ученицами в Когтевране. Гермиона могла сказать, что они не были лучшими подругами, но они были вежливы и достаточно терпимо относились друг к другу на уроках. Каралинн напомнила Гермионе ее саму, и она съеживалась всякий раз, когда Каралинн нетерпеливо поднимала руку, чтобы ответить на каждый ее вопрос.
Хотя Гермиона никогда бы не сказала, что в ее стремлении к знаниям было что-то постыдное, еще в школе она поняла, что ей не нужно было показывать всем, как усердно она работает. Она тоже хотела произвести впечатление на своих учителей, но теперь, когда она сама стала преподавателем, она поняла, что профессора больше всего ценят не студента, который громче всех настаивает на правильном ответе. Скорее, это был студент, который боролся, когда вводились новые концепции, но чье лицо сияло торжеством, когда он или она, наконец, схватывали их.
Кэтти была тихой и обладала острым умом. Когда кто-нибудь высказывался не в свою очередь или отпускал колкое замечание, у нее всегда был наготове ответ, который заставлял этого человека краснеть от смущения и бормотать извинения. Сначала Гермиона подумала, что Кэтти делает это, чтобы снискать расположение учителя. Однако со временем стало ясно, что Кэтти делала это для себя, чтобы поддерживать порядок в классе, чтобы те, кто хотел учиться, могли. На шестом курсе она проявляла свою язвительность реже, чем на пятом, и Гермиона пришла к выводу, что это потому, что круг студентов был сокращен до самых серьезных, до тех, кто, как и она, хотел овладеть предметом.
Гермиона подумала о том, чтобы свести Кэтти и Каралинн вместе, поскольку обычно они не были партнерами по учебе. К тому же, их характеры и трудовая этика сделали бы их отличными товарищами по команде.
Наконец, Гермиона просмотрела свой список студентов Слизерина. Самайя Блэк была дальней родственницей семьи Сириуса. Ее отец приходился троюродным братом отцу Сириуса, и большую часть юности Самайи семья жила в Бельгии. Хотя они и не обладали типичными для Блэков идеалами стремления к доминированию чистокровных, она все равно была очень избалованной и считала себя лучше большинства. Она была самой трудной ученицей Гермионы, когда та начала преподавать. Сама не только знала многих из своих не самых приятных родственников, но и проявляла то же высокомерие и комплекс превосходства, которые когда-то мучили Драко Малфоя.
Вскоре после начала учебы в Хогвартсе, на пятом курсе Самайи, Гермиона спокойно попросила девочку объяснить всему классу неотъемлемые различия между так называемыми чистокровными и магглорожденными. Самайя начала с типичной чепухи, которую Гермиона слышала всю свою жизнь, и Гермиона опровергла каждое утверждение. Когда Самайе больше нечего было сказать, она в гневе покинула класс, обозвав Гермиону грязнокровкой. Гермиона терпеливо улыбнулась и назначила ей три недели отработки.
В качестве наказания Гермиона потребовала, чтобы Самайя изучила генетику, используя как маггловские, так и магические источники, и изучила ген человека. Затем Гермиона попросила Самайю выяснить, составлял ли кто-нибудь карту ДНК волшебников. Кто-то это сделал. Наконец, Самайе нужно было найти какие-либо различия между волшебным и магловским генами и написать по каждому из них эссе длиной в два фута. Ничего подобного не было. К концу того года Сама была студенткой, которая сильнее всех защищала Гермиону от тех, у кого были проблемы с ее положением главы факультета Слизерин.
Дэмиен Рид и Эдгар Тервиллигер были двумя молодыми людьми из Слизерина. Дэмиен, как правило, считался «клоуном класса», который часто разыгрывал своих одноклассников и насылал безобидные, но изнурительные порчи на учеников в коридоре. Он был семикурсником, которого чаще всего оставляли после уроков, но он был очень добродушным и прилежным, и большинству учителей он нравился. Он напомнил Гермионе Фреда Уизли, и, хотя она не одобряла его дерзких выходок, она не могла не восхищаться им.
Эдгар был тем молодым человеком, о котором мечтали все девушки Хогвартса. Он был красивым, дружелюбным и умным, граничащим с высокомерием. Хотя он и был слизеринцем, в юности он дал понять, что отличается от большинства на своем факультете. Он был чистокровным и, безусловно, амбициозным, и Распределяющая шляпа сделала ему хорошее предложение, но у него не было предубеждений против представителей другой крови. Он вырос в Африке, куда его родители переехали, когда он был маленьким. Они были целителями и отправлялись в охваченные войной страны, чтобы предложить свои услуги. Выросший вдали от Англии, он не был подвержен предрассудкам, бытующим в волшебном мире.
Последней в списке была Шитал Патель. Она была одной из самых красивых девушек на своем курсе, но при этом была не только хорошенькой, но и умной. У нее было хорошее воображение и склонность к драматизму. Гермиона думала, что Эван Тернер был чем-то вроде влюбленного в слизеринца, но никогда не подавал виду. Как правило, на факультетах Слизерин и Гриффиндор было мало друзей и не было свиданий.
Гермиону беспокоило расстояние между ее нынешним и бывшим факультетами. Гриффиндор, Когтевран и Пуффендуй хорошо ладили друг с другом, и между их студентами легко завязывались дружеские отношения, но между ними и Слизерином все еще существовала старая вражда. Благодаря ограниченному влиянию Гермионы ее факультет в какой-то степени начал сближаться с Когтевраном, но она понимала, что для преодоления разрыва между Слизерином и Гриффиндором потребуется нечто большее. Если бы только Шитал обратила внимание на Эвана, и тогда молодой человек, наконец, что-то сделал бы со своей влюбленностью, возможно, этого было бы достаточно, чтобы начать исправлять разрыв.
Она вздохнула. По крайней мере, проблемы разделения не были такими острыми, как раньше. Это был прогресс, а для настоящих, долговременных перемен требовалось время. Гермиона это знала. И все же она втайне надеялась, что Эван сделает шаг, и что объект его привязанности не отвергнет его. Это был бы шаг в правильном направлении. Она твердо решила проигнорировать голос в своей голове, который говорил, что она вмешивается и помещает Эвана и Шитал в одну группу. На самом деле, это было не такое уж большое вмешательство. Она просто хотела убедиться, что они проводят немного больше времени вместе, чем сейчас. Что будет дальше, будет зависеть не от нее.
— Доброе утро, профессор, — сказала Каралинн, сияя, когда она заняла свое обычное место и достала свои вещи.
Гермиона кивнула и положила список студентов на свой стол. Начали прибывать оставшиеся семикурсники. Эдгар, Дэмиан и Шитал вошли и сели рядом. Затем появилась Кэтти, за которой вскоре последовал Кори, а затем Эван, который взглянул на Шитал, разговаривающую с Эдгаром, и слегка поморщился. Последними вошли Таро и Самайя, последняя одарила Гермиону дружеской улыбкой.
— Доброе утро, класс, — сказала Гермиона, вставая из-за стола. — Я надеюсь, у вас была хорошая неделя?
Все согласились, что да, и Дэмиан с Эдгаром посмеялись над какой-то шуткой, которую они услышали друг от друга.
— Я рада это слышать. Как вы знаете, у нас почти две недели семестра, и в следующий понедельник вы приступите к своим курсовым проектам.
Все молчали, их внимание было сосредоточено на Гермионе, и каждый втайне перебирал в уме имена людей, с которыми они были бы счастливы работать.
— Будет три группы по три человека. Каждому из вас будет дана серия чисел. Вашим заданием будет найти самую волшебную комбинацию, которая может получиться из этих чисел. Не забудьте учесть особые правила, которые применяются к каждому числу, если таковые имеются.
Кори поднял руку, и Гермиона окликнула его.
— Вы разобьете нас сегодня по группам? — спросил он.
— Нет. Я все еще принимаю решение. В понедельник вы наверняка распределитесь по группам. Затем на занятии вам будет предоставлено некоторое время для работы в группах над коротким упражнением, чтобы получить представление о том, какой будет групповая динамика. В пятницу вам выдадут ваши номера, и затем каждую пятницу до конца семестра вы будете проводить вне занятий, работая в своих группах.
— Сможем ли мы обращаться к вам за помощью? — спросила Каралинн.
— Я, как всегда, буду руководить, — сказала Гермиона. — Моя цель — собрать вас таким образом, чтобы вам не требовалась большая помощь извне. Вы все по-разному талантливы, и я хочу посмотреть, на что вы способны, когда вам бросают вызов. У меня большие надежды, и я знаю, что не буду разочарован. Теперь, что касается вашего последнего домашнего задания…
Второй урок пролетел быстро, как и всегда в этом классе. Гермиона как раз собиралась отвлечь их внимание от работы в классе, когда дверь в класс открылась, впуская маленького мальчика. Он направился прямо к столу Гермионы.
— Прошу прощения, что отвлекаю, — начал он и выудил из кармана листок пергамента, протянув его ей. — От директрисы.
— Спасибо, — сказала Гермиона и подождала, пока мальчик уйдет, чтобы прочитать записку.
Профессор Грейнджер, пожалуйста, зайдите ко мне в кабинет по пути на ланч.
~ Минерва
Она нахмурилась, глядя на пергамент, затем отложила его, пытаясь сообразить, что могло понадобиться Минерве. Прозвенел звонок, заставив Гермиону вздрогнуть. Семиклассники наблюдали за ней, ожидая своих заданий.
— Сдайте свою работу, когда будете уходить, и к понедельнику я хочу, чтобы вы составили список трех своих сильных и слабых сторон.
Большинство из них выглядели смущенными, поскольку задание не имело никакого отношения к теме.
Гермиона встала.
— Я знаю, о чем вы думаете, что я сошла с ума, но уверяю вас, в этом есть определенная цель. Пожалуйста, обдумайте свое задание и приведите примеры каждого из них. Вот и все.
Она не стала дожидаться, пока с ее класса выйдут. Минерва никогда не просила кого-либо из учеников встретиться с ней во время занятий. Всякий раз, когда ей нужно было поговорить с Гермионой, она упоминала об этом либо за ужином, либо, если они проходили мимо друг друга в коридоре. В самом срочном деле до этого момента Минерва ждала окончания занятия у кабинета арифмантики. Какой бы ни была причина, по которой Минерва вызвала ее, она была не настолько ужасной, чтобы прийти лично, но достаточно важной, чтобы не ждать, пока они увидятся.
Гермиона быстро шла по знакомым коридорам, в конце концов придя к выводу, что кто-то в ее доме попал в серьезную беду. Она подошла к статуе горгульи и назвала пароль: «лимонная капля». Минерва управляла школой по-своему, назначив себя директрисой, а не просто на тот пост, который в последний раз занимал Альбус Дамблдор. Однако, одна вещь, которую она оставила неизменной — это использование конфет в качестве паролей. Это был ее способ отдать дань уважения человеку, который руководил школой с большой страстью и самоотверженностью.
Когда винтовая лестница достигла лестничной площадки, Гермиона увидела, что дверь слегка приоткрыта. Она постучала и услышала, как Минерва Макгонагалл своим обычным резким тоном пригласила ее войти.
К тому времени, как Гермиона добралась до кабинета директрисы, она уже решила, в чем, по ее мнению, дело. Войдя в класс, она ожидала увидеть двух поссорившихся студентов, один из которых был слизеринцем — отсюда и ее присутствие. Другой студент, скорее всего, был из Гриффиндора, и она ожидала увидеть его декана, Блейза.
Вместо этого она была поражена, увидев Драко Малфоя, стоящего впереди и слева от стола Минервы. Он был одет в безукоризненную черную мантию и казался выше, чем когда она видела его в последний раз на матче по квиддичу несколько недель назад. Его светлые волосы падали на лицо спереди и были длиннее сзади, а руки он держал сцепленными перед собой. Она на мгновение заколебалась, а затем подошла к нему.
Минерва встала, когда вошла Гермиона.
— Спасибо, что пришли, мисс Грейнджер, — она осторожно взглянула на Драко. — К вам посетитель, который хотел бы поговорить с вами наедине.
— Все в порядке, Минвера, — сказала Гермиона, ее мысли были заняты другим. Что ему могло понадобиться?
Директриса на мгновение выглядела так, словно не была уверена, стоит ли оставлять их наедине, а затем направилась к двери.
— Спасибо, — бросил Драко через плечо, прежде чем дверь захлопнулась.
Гермиона посмотрела на него, не в силах скрыть любопытства.
— Малфой. Что ты здесь делаешь?
Он несколько мгновений оглядывал комнату, оценивая обстановку.
— Ты не поверишь, за все годы, что я здесь, нога моя не ступала в эту комнату, пока Снейп не стал директором.
Это признание удивило Гермиону. Она всегда предполагала, что у него было много неприятностей. Казалось, его не интересовал ответ, он просто продолжал оглядываться по сторонам. Когда его взгляд упал на портрет Дамблдора, его щеки вспыхнули, и он начал расхаживать по комнате перед большим окном позади письменного стола.
— Возможно, ты захочешь присесть, — сказал он.
Гермиона нахмурилась, ее сердце забилось быстрее, когда она подумала, что что-то может быть не так.
— Малфой, скажи мне, чего ты хочешь, прямо сейчас, — потребовала она. — Почему ты здесь посреди дня? Что бы ты ни хотел сказать, конечно, это могло подождать до окончания занятий.
Он остановился и повернул голову с натянутой улыбкой на лице.
— Профессор Грейнджер сильно отличается от Гермионы-читающей-журналы-по-зельеварению-на-оранжевом-диване, — она ничего не ответила, и он продолжил. — У меня выдался свободный час, последний до сегодняшнего вечера.
Не вполне удовлетворенная его ответом, она спросила:
— Почему Минерва послала за мной посреди урока?
Драко пожал плечами.
— Я могу только предполагать. Возможно, она знала, что будет разумно послать за тобой, когда узнает, где ты находишься. Какие-то проблемы?
— Это необычно, вот и все. Ты просто заставил меня поволноваться, — объяснила она. — Что-то не так?
Драко вздохнул и запустил пальцы в волосы.
— У меня есть к тебе предложение, — сказал он, — его голос звучал так, словно что-то было там, под поверхностью, и пыталось прорваться наружу. Она не могла сказать, был ли это страх, торжество или радость… Она так мало знала о мужчине, стоящем перед ней.
— Какого рода предложение? — спросила она.
Он снова принялся расхаживать по комнате.
— Это… сложно. Есть задача, с которой мне нужна помощь. По причинам, в которые я сейчас не могу вдаваться, ты лучше всего подходишь для этой задачи. Для меня это чрезвычайно важно, и поэтому я готов сделать все возможное, чтобы заручиться твоим согласием.
Гермиона медленно кивнула. Его поведение было напряженным, глаза светились предвкушением. Он казался совершенно непохожим на человека, с которым она разговаривала почти месяц назад. Хотя, когда она задумалась об этом, его разговор тогда был напряженным, замкнутым, хотя ей показалось, что с ним легко разговаривать, а его поведение было дружелюбным. Она много рассказывала о себе, в то время как он не рассказал о себе ничего лишнего.
— С чем тебе нужна помощь? — спросила она.
Драко выдохнул и встретился с ней взглядом. Он пристально смотрел на нее несколько секунд, прежде чем заговорить.
— Вот тут-то все и начинает усложняться. Боюсь, на данный момент я не могу точно объяснить суть задания. Я… Мне нужно, чтобы ты сказала «да», прежде чем я смогу тебе что-то сказать.
Глаза Гермионы расширились.
— В чем суть задания, ты можешь мне это сказать?
Он обдумал ее вопрос, продолжая расхаживать по комнате.
— Решение проблем», — сказал он наконец. Это было модное словечко, которое он часто слышал от магглов во время встреч.
Она приподняла бровь.
— Решение проблем? И ты думаешь, что я лучше всех могу помочь? Наверняка у тебя есть другие люди, друзья, родители, советники… Я уверена, ты мог бы нанять кого-нибудь в помощь.
Драко нахмурился.
— Нет. Я думал об этом больше, чем ты можешь себе представить, и это должна быть ты. Как я уже сказал, я постараюсь, чтобы это стоило твоего времени и усилий.
Гермиона задумчиво посмотрела на него.
— Я могу попросить о чем угодно?
— Нет, но я думаю, ты сочтешь мое предложение щедрым.
— Давай послушаем, — сказала она, присаживаясь перед столом.
Он не сел, а подошел к окну. Несколько мгновений он ничего не говорил, просто смотрел на школьную территорию. Выражение его лица было измученным, болезненным, но в то же время полным надежды, и в этот момент Гермиона отдала бы почти все, чтобы узнать, о чем он думает. По слухам, она знала, что он научился скрывать свои эмоции, прячась за прочной стеной безразличия. По тому, что он с такой готовностью высказывал свои сокровенные мысли, она поняла, что он либо полностью доверял ей, либо был настолько растерян, что даже не замечал своей открытости.
— Компания Малфоев предоставляет широкий спектр услуг широкому кругу волшебников. Я сомневаюсь, что ты знаешь, что бутылки, используемые для хранения ингредиентов для зелий, производятся одним из наших подразделений. Это всего лишь одна из наших обязанностей. Кроме того, мы производим стеклянное оборудование для лабораторий. Так случилось, что наша школа является крупным клиентом. Кроме того, в моем подчинении находятся три исследовательские лаборатории, две из которых относительно небольшие и в настоящее время используются только для приготовления зелий с целью их продажи.
Он остановился, слегка повернувшись, но не глядя ей в глаза.
— Третий центр активно занимается исследованиями, которые тебя интересуют. В настоящее время центр используется только наполовину.
Сердце Гермионы бешено колотилось в груди. Она думала, что знает, к чему он клонит, и идея была настолько невероятной, что она едва дышала, ожидая, когда он закончит.
— Видишь ли, Гермиона, я тоже провожу свои исследования. Я знаю, чего ты хочешь больше всего, и я предлагаю это.
— Знаешь, чего я хочу больше всего? — повторила она, обескураженная его смелым заявлением.
Он ухмыльнулся.
— Ну, по крайней мере, в том, что касается исследований.
— Почему ты так уверен?
— Я знаю, что ты публиковалась шесть раз, и ни разу не была ведущим исследователем. Каждая статья была посвящена лекарствам для лечения болезней или облегчения симптомов. Я знаю, что ты трижды подавала заявку и получала отказ на получение гранта на изучение проклятия Круциатус.
Гермиона, не моргая, выдержала его пристальный взгляд, когда он подробно описал историю ее исследований.
— Ты хочешь сказать, что моя просьба будет одобрена? — она не была уверена, что с ним делать. На играх по квиддичу он был расслаблен и легко улыбался. Мужчина, стоявший перед ней, казалось, нес на себе огромный груз. Его слова были осторожными, а действия обдуманными, как будто он взвешивал каждое действие с точки зрения его возможных последствий.
— Если ты согласишься помочь мне, я обеспечу финансирование твоих исследований. Как ты решишь их потратить, решать тебе. Однако, если ты поможешь мне и мы добьемся успеха, я предоставлю тебе беспрепятственный доступ к любому оборудованию и персоналу, которые ты пожелаешь, а также неограниченные ресурсы для разработки и проведения как можно большего количества экспериментов.
Гермиона ахнула от грандиозности его предложения. Должно быть, у него действительно не было выбора, раз он обратился к ней. Она уже была склонна помочь ему, после его искренних извинений и дружелюбного отношения к ней, но теперь … Она просто не могла отказать. Шанс, который он предлагал, ресурсы… Она сможет выдвинуть столько теорий, сколько сможет, провести столь необходимые исследования, которые, по ее мнению, принесут пользу всему волшебному миру.
— Подумай, Грейнджер, — сказал он, прежде чем она успела что-либо сказать. — Сколько лет тебе потребуется, чтобы достичь престижа, необходимого для получения финансирования для твоих амбициозных экспериментов? Я читал эти отчеты. Я знаю, что ты хочешь сделать. На данный момент может пройти десять, пятнадцать, даже двадцать лет, прежде чем твое имя приобретет достаточный авторитет, чтобы заслужить такой грант. Я предлагаю тебе возможность отказаться от всего этого.
Она знала, что он совершенно прав, но грандиозность его предложения заставила ее задуматься.
— Это опасное задание? Незаконное? — спросила она.
Он, казалось, немного расслабился, воодушевленный тем, что она не отказала ему наотрез.
— Опасность существует, хотя и не наверняка. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы тебе не причинили вреда. И нет, это задание не является незаконным.
— Хорошо, мне интересно. Что это за задание?
Драко снова нахмурился.
— Как я уже сказал, я хочу принять надлежащие меры предосторожности, чтобы обеспечить твою безопасность. Поэтому я не могу сказать тебе сейчас.
— Когда сможешь? — спросила она, встревоженная тем, что он уклонился от объяснения сути задания.
— Определенные вещи должны быть на первом месте.
— Например, какие?
Он глубоко вздохнул и сказал:
— Выпей со мной чаю завтра в Косом переулке, затем пообедай как-нибудь на следующей неделе в Хогсмиде и, наконец, поужинай со мной еще через неделю, в том месте, которое я выберу.
Гермиона думала, что на сегодня у нее было достаточно сюрпризов. Она ошибалась.
— Ты хочешь, чтобы я… пошла с тобой куда-нибудь?
Драко усмехнулся.
— Да, я хочу, чтобы это выглядело именно так.
— Но почему? Я не понимаю, почему ты не можешь просто сказать мне.
Его взгляд стал жестким, а глаза холодными.
— У меня нет возможности узнать, кто может наблюдать за мной. Для твоей безопасности должно казаться, что наше общение носит чисто социальный характер, что никто не подозревает, что мы регулярно встречаемся по какой-либо другой причине.
Если кто-то следовал за ним, наблюдал за ним, то существовала явная вероятность опасности. Даже вероятная, если судить по резкости в его голосе.
— Позволь мне прояснить ситуацию. Я вынуждена согласиться, прямо сейчас, помочь тебе, хотя я и не узнаю, в чем заключается задача, пока не схожу с тобой на три предполагаемых свидания.
— Это верно, — сухо сказал он.
— Есть ли какой-нибудь момент, когда я могу отказаться?
— Да. До тех пор, пока я не расскажу тебе, в чем дело. Как только ты узнаешь подробности, боюсь, ты в деле.
— Ты потребуешь от меня какого-нибудь заклинания или клятвы на крови? — она отчасти шутила, но его лицо оставалось таким же бесстрастным, как и до ее замечания. — Я правда собираюсь принести клятву?
Он пожал плечами.
— Я еще не решил. В целях своей безопасности я не могу позволить тебе получить все знания, которыми я поделюсь, если ты не собираешься мне помогать. Ты значительно усложнишь мне жизнь, если раскроешь мои секреты кому-либо. Я не могу так рисковать.
— Можно мне дать время подумать? — спросила она, не питая ни малейшей надежды на то, что он согласится.
— Боюсь, что нет. Я и так опаздываю. Это должен был быть светский визит, чтобы пригласить тебя завтра на чай, а прошло уже больше двадцати минут.
Ее мгновенной реакцией было сказать «нет». Само по себе согласие помочь, не зная подробностей, было пугающим, и Гермиона никогда ничего не предпринимала, не зная всех фактов. Однако, несмотря на это первоначальное чувство, она видела его боль, его надежду на то, что она согласится. Драко предпринял попытку поговорить с ней и извиниться за свое отношение к ней в прошлом. Затем было обещано создание собственной лаборатории с практически неограниченными ресурсами.
У Гермионы не было времени должным образом взвесить все «за» и «против», и она решила пойти против своей первоначальной реакции.
— Хорошо, — резко сказала она. — Я помогу.
Лицо Драко расплылось в самой преображающей улыбке, какую она когда-либо видела у него. Предыдущие улыбки, которые она видела, были искренними, но в них также были признаки усталости, неспособности полностью позволить себе радоваться чему-либо. Однако сейчас она была поражена тем, насколько привлекательным он мог быть.
— Спасибо, Гермиона, — сказал он, обходя стол и останавливаясь в нескольких дюймах от нее. На мгновение ей показалось, что он сейчас обнимет ее, но он просто покачался на каблуках и отступил на шаг. — У нас заказан столик в «Чайных листьях и тимьяне» на четверых завтра днем.
— Ты был довольно самоуверен, не так ли? — спросила она.
— Я знаю, что ты разумная женщина, и я был уверен, что моего предложения будет достаточно, чтобы заручиться твоей помощью.
— Тогда до завтра, — сказала Гермиона, и ее желудок сделал небольшое сальто при этой мысли.
Он кивнул, тепло глядя на нее.
— Спасибо, что уделила мне время, я должен идти. Ты не проводишь меня?
— Конечно, — сказала Гермиона после минутного колебания.
Они направились к двери, но Гермиона остановилась.
— О, Малфой… — сказала она, слегка схватив его за руку, чтобы привлечь его внимание. Когда он вопросительно посмотрел на нее, она опустила трубку. — Я … У меня действительно есть один вопрос. Должны ли мои друзья знать? Я имею в виду, не о том, что я помогаю тебе, конечно, а… о том, что мы встречаемся? Я знаю, это всего лишь притворство, но мне интересно, как далеко ты хочешь зайти, — она мгновенно покраснела, осознав, насколько двусмысленно прозвучало ее заявление.
Драко ухмыльнулся, но в его ухмылке не было злобы.
— Чем больше людей узнает, тем лучше. Как я уже сказал, эта часть моего плана предназначена для твоей защиты. Если твои друзья поверят, что мы встречаемся, то это будет к лучшему.
Гермиона прикусила губу.
— Я не уверена, что кому-то из них это понравится.
Он слегка наклонил голову, и на его лице появилось новое, нечитаемое выражение.
— Ты с кем-нибудь встречаешься?
— Нет, — ответила она, чувствуя, что снова заливается краской.
— Хорошо. Это было бы неловко. Теперь мы можем продолжить?
— Да.
Они вышли из кабинета и, после недолгих внутренних споров с обеих сторон, взвешивания всех «за» и «против» и учета фактора времени, вместе забрались во вращающуюся статую. Гермиона повернулась к Драко и, как только статуя начала двигаться, пожалела об этом. Драко стоял слишком близко; она могла разглядеть мельчайшие детали на воротнике его мантии, и каждый раз, когда она делала вдох, у нее кружилась голова. От него пахло гвоздикой, шалфеем и дорогими чернилами — если быть точным, чернилами Хоторна, изготовленными на основе масла нероли. Хоторн был ее любимым. Она узнала бы его где угодно.
Ее взгляд остановился на его подбородке, и она не осмелилась поднять глаза. Она чувствовала, что он благосклонно смотрит на нее. После, казалось бы, долгой поездки они добрались до подножия холма. Гермиона выбежала из машины, стремясь как можно больше отдалиться от него. Его близость была напряженной, подавляющей и сбивающей с толку. Она глубоко вздохнула, радуясь, что в голове прояснилось, но скучая по его восхитительному запаху.
Она пошла вперед, не дожидаясь его, и он догнал ее, весело посмеиваясь про себя.
— Что тут смешного? — спросила она, скрестив руки на груди.
— Ничего. Я так понимаю, что ранее ты имел в виду Уизли, верно?
— Да, — сказала она со вздохом. — Боюсь, он все еще сомневается, стоит ли тебя принимать.
— Неудивительно, — сказал Драко.
— Как долго, по-твоему, это будет продолжаться? — спросила она.
— Я не могу сказать. Достаточно долго, чтобы я постарался быть… вежливым с ним, если нам когда-нибудь придется общаться.
— Это очень по-взрослому с твоей стороны, Малфой, — сказала Гермиона, одарив его игривой улыбкой.
Они спустились по главной лестнице и миновали Большой зал, из открытых дверей которого доносились звуки и запахи обеда. Боковым зрением Гермиона уловила движение и увидела Самайю, выходящую из коридора, ведущего из подземелий.
— Профессор Грейнджер! — позвала она и встретила Гермиону и Драко прямо перед дверями, ведущими из замка.
— Сама, что я могу для тебя сделать?
Девушка переводила взгляд с Гермионы на Драко и обратно, а затем ее глаза расширились и метнулись обратно к Драко.
— Вы Драко Малфой, не так ли?
Он глубоко вздохнул и коротко кивнул.
— Да, это я.
— Мы родственники, — сказал Самайя.
Глаза Драко расширились, и он взглянул на Гермиону.
— Да, Самайя, это Драко Малфой, Драко, познакомься с Самайей Блэк.
Если Драко и был удивлен, что его представили дальнему родственнику, который, очевидно, знал, кто он такой, он этого не показал. На самом деле, он едва ли признал, что узнал фамилию девушки.
— Это так? — спросил он.
Самайя кивнула.
— Троюродный брат отца двоюродной сестры вашей мамы — мой дедушка.
Гермиона подавила смешок.
Драко нахмурился.
— Очаровательно.
— Что ты хотела, Самайя? — спросила Гермиона.
— О, это может подождать, — сказала девушка, бросив на Гермиону понимающий взгляд. Затем она повернулась и направилась обратно в подземелья.
Когда она скрылась из виду, Драко сказал:
— Это может оказаться интересным.
— Как? — спросила Гермиона. Они продолжили свой путь и вышли из замка через большие парадные двери.
— Интересно, насколько близки ее семья и семья моей матери. Моей матери не хотелось бы, чтобы во время отпуска пришло письмо, в котором говорилось бы, что ее сына видели в обществе женщины.
— Ты уже стыдишься меня? — поддразнивающе спросила Гермиона.
Драко крепко застегнул застежку на своем плаще, прежде чем ответить.
— Вряд ли. Я бы лично сказал своей матери, если бы встречался с кем-то. Хотя в данном случае, учитывая их длительный отпуск, боюсь, это будет невозможно.
— Особенно учитывая, что я магглорожденная, — Гермиона знала, что проверяет его, и отчаянно надеялась, что он пройдет.
Он твердо встретил ее взгляд.
— Это к делу не относится. В нашем кругу существует надлежащая процедура ухаживания. По-моему, это полная чушь, но моя мать, по крайней мере, ожидает, что я буду следовать правилам до последней буквы.
— Конечно, в твоем кругу это означает, что магглорожденных нет, — саркастически заметила она.
Драко сжал челюсти и критически посмотрел на нее.
— Как я уже сказал, это чушь собачья».
— Почему твоя мама в Париже? — спросила Гермиона.
— Мои родители уехали в отпуск, первоначально на два месяца, но отец только что сообщил, что они продлили поездку еще на месяц, — сказал он. Горечь в его голосе удивила Гермиону. — Это дает мне больше времени, чтобы закончить с тобой это дело.
— Я полагаю, ты этого хочешь? Закончить с этим до их возвращения? — она не знала, откуда взялось ее внезапное раздражение. Не то чтобы она действительно соглашалась с ним встречаться, и поэтому она не знала, почему чувствовала себя ущемленной при мысли о том, что он не захочет рассказывать о ней своим родителям, не захочет, чтобы они знали или даже подозревали, что он встречается с магглорожденной. Казалось бы, ее глубоко укоренившееся чувство обиды на Драко не могло просто так исчезнуть, как она надеялась.
— Да, — коротко ответил он. — На что бы ты ни намекала, я бы предпочел, чтобы ты была откровенна. Я не люблю игры и загадки.
— Ты же не хочешь, чтобы они знали обо мне.
Он хмуро посмотрел на нее, затем раздраженно потер лоб.
— Ты ведешь себя нелепо, хотя твое беспокойство понятно. Мое желание покончить с этим делом до того, как они вернутся домой, не имеет никакого отношения к тебе, а полностью связано с моим отцом. Это все, что тебе нужно знать на данный момент.
Она тут же почувствовала себя ужасно и отругала себя.
— Прости, Драко. Это было… дерзко с моей стороны.
— Давай пройдемся к воротам, — сказал он, не дожидаясь ее согласия. Он быстро зашагал, держась на несколько шагов впереди нее. Как только они отошли на сотню футов от замка, он заговорил снова, на этот раз мягко. — У меня нет причин ожидать, что ты увидишь меня в выгодном свете, несмотря на мои извинения. Я только надеюсь, что за время, проведенное вместе, ты увидишь меня по-другому, чем сейчас.
— Я уже вижу, — поспешно добавила она.
Он остановился как вкопанный, и она чуть не налетела на него. Затем он посмотрел на нее, его лицо ничего не выражало, и потянулся к ее руке.
Первым побуждением Гермионы было отстраниться, но он поймал ее прежде, чем она успела это сделать, и нежно поцеловал тыльную сторону ладони.
— До следующего раза, — сказал он, едва касаясь губами ее кожи и сверля ее взглядом.
Она почувствовала его дыхание на своей коже, отчего волоски на ее руке встали дыбом.
Гермиона была так ошеломлена, что смогла попрощаться с ним, только когда он был в двадцати шагах от нее. Она смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду, а затем медленно пошла обратно к замку.
Самайя ждала ее прямо за дверью.
— Вы с ним встречаетесь? — спросила она, поравнявшись с Гермионой.
— Это, конечно, не твое дело, — сказала Гермиона, выпрямляя спину и направляясь в Большой зал. Она задавалась вопросом, действительно ли имело значение, что Самайя думала, что она встречается с Драко, поскольку люди должны были думать, что она встретится с ним очень скоро.
— Он, безусловно, красив. Папа сказал, что он был пожирателем смерти, это правда?
— Да, — сказала Гермиона, быстро проходя между столами Слизерина и Пуффендуя к преподавательскому столу.
— Он тоже учился в Слизерине. Большая часть моей семьи тоже.
Гермиона кивнула.
— Интересно… Приятного аппетита, профессор, — сказала Сама. С любопытной улыбкой девушка отошла от Гермионы, чтобы присоединиться к своим друзьям за слизеринским столом.
Остаток дня прошел для Гермионы как в тумане. Она попыталась вспомнить все, что слышала или читала о Драко за последние семь лет, и даже сходила в библиотеку, чтобы поднять старые издания «Пророка» и поискать там упоминания о нем. Она мало что узнала. За последние пять лет все статьи, в которых хотя бы упоминалось о нем, были связаны с бизнесом. До этого статьи были о войне, затем о суде над ним, над Нарциссой и, наконец, о суде над Люциусом, осуждении и тюремном заключении. Они ничего не сказали о том, кто он такой, о мужчине, чьи губы она все еще чувствовала на тыльной стороне ладони.
Затем Гермиона обратилась к другим волшебным изданиям. «Ведьмин еженедельник» предоставил ей больше всего информации, но она подозревала, что многое из этого было чистой воды домыслами. Там было множество его фотографий — обычно под руку с красивой женщиной — но выражение его лица всегда было одинаковым: только деловое. Ни на одной из движущихся картинок не было видно, чтобы он смотрел на женщину с какой-либо нежностью. Со своей стороны, женщины, казалось, понимали свои роли. Казалось, он предпочитал новую женщину для каждого мероприятия, хотя то тут, то там Гермиона видела его с одной и той же женщиной в разных случаях.
В статьях, выходивших после выпуска, в котором Драко был показан с новой ведьмой, всегда возникали бурные дискуссии. Его личная жизнь казалась очень популярной темой, хотя без какого-либо подтверждения от него или от других красивых женщин, с которыми он общался, разговоры быстро сходили на нет.
Снимки всегда делались на публичных мероприятиях. Не было ни одного снимка, на котором он бы выбежал из кафе, держась за руки с женщиной, или украдкой поцеловал ее, когда думал, что никто не видит. Либо за эти годы у него было не так много отношений, либо он держал их в секрете. Гермиона подозревала последнее. В конце концов, такой человек, как Драко Малфой, неизбежно привлекал внимание противоположного пола. Зная, как мало она о нем знала, она сомневалась, что он хотел бы, чтобы мир был посвящен в его личные дела.
В основном не интересуясь слухами, опубликованными в светской хронике, Гермиона искала другие источники информации. Она наткнулась на интервью, опубликованное в деловом журнале три года назад. Когда больше ничто не обещало дать ей представление о характере Малфоя, она отнесла дневник в свои покои, заварила чашку своего любимого чая и села читать статью.
По большей части это касалось исключительно бизнеса, хотя она могла сказать, что это едва касалось того, чем он занимался. С тех пор как он отказался рассказать ей больше о том, что он делал для компании своего отца, ее интерес к выяснению этого возрос, и она надеялась, что ее исследование даст более ясную картину.
Гермиона также была очарована тем, что говорил Малфой. Его ответы были четкими, хорошо изложенными и обстоятельными. Хотя он не вдавался в подробности того, чем занимается его компания, она узнала, что она высокоорганизованная и эффективная, работает в большом количестве сфер бизнеса.
В статье приводился неполный список различных предприятий, которыми занималась «Малфой Инкорпорейтед»: исследования, о которых она уже знала, оборудование (например, изделия из стекла и железа), инвестиции (от которых выиграют Джордж и Рон), коммуникации (хотя и не уточнялось) и пергамент.
Затем, ближе к концу интервью, вопросы отошли от бизнеса.
Реджинальд Уилби: Теперь, когда мы разобрались с интересными моментами, мы подошли к скучной, обязательной части этого интервью.
Драко Малфой: (усмехаясь) Что бы это могло значить?
Р.У.: Есть ли в вашей жизни значимая ведьма?
Д.М.: Это часть интервью?
Р.У.: Ну, да. Традиционно мы хотели бы рассказать нашим читателям кое-что о человеке, так сказать, скрывающемся за маской.
Д.М.: В моей жизни есть несколько важных ведьм. Например, моя мама. Она меня очень поддерживает, следит за тем, чтобы домашние эльфы приносили мне еду. Боюсь, что за эти годы я пропустил бы слишком много занятий, если бы не она.
Р.У.: Конечно, это прекрасно. Поддержка хорошей семьи важна. Кстати, о семьях, есть ли у вас какие-либо намерения создать свою собственную в ближайшем будущем? В отдаленном будущем?
Д.М.: (долгая пауза) Конечно, не в ближайшее время. Помимо этого… Мне нравится идея семьи.
Р.У.: Когда у вас в последний раз были серьезные отношения?
Д.М.: Я думаю, что на самом деле никто не будет это читать.
Р.У.: (посмеиваясь)
Д.М.: Я никогда не… У меня было ограниченное количество значимых отношений, как вы выразились.
Р.У.: Как вы думаете, почему это так? Требования работы?
Д.М.: Работа, которой я занимаюсь, безусловно, требует много времени и энергии. Я не уверен, как мой отец справлялся с этим. Конечно, у моего отца уже была моя мать, и ему не нужно было тратить силы на поиски жены. Если бы мне предстояло вступить в отношения, я бы хотел посвятить себя этому человеку, чтобы иметь возможность отдать ей все лучшее, что есть во мне. Моя нынешняя ситуация не позволяет мне этого сделать, и поэтому я предпочитаю не вовлекать в это свое сердце.
Р.У.: На протяжении многих лет ходили слухи о… взаимопонимании между вами и мисс Пэнси Паркинсон. Ее положение в этой сфере значительно. Объединение поместий Малфоев и Паркинсонов сделало бы вас практически непобедимым.
Д.М.: Без комментариев.
Собеседование продолжилось, было задано еще несколько вопросов, но они не касались ничего личного. Гермиона взглянула на часы и поняла, что ей придется поторопиться, чтобы успеть на ужин.
ооо
Драко вернулся домой с работы в тот вечер после девяти. Он устал, но был полон оптимизма после разговора с Гермионой. По крайней мере, она согласилась с первой частью его плана.
Устроившись в своем кабинете, Драко поужинал и открыл почту. В стопке дневных писем было письмо от его матери. Родители время от времени посылали ему сообщения. За неделю он мог получить пять писем, а за два — ни одного. Это было первое письмо за неделю.
Пока он читал, его захлестнула новая волна страха.
Дорогой Драко,
Я надеюсь, что это письмо застанет тебя в добром здравии. Мы с твоим отцом очень наслаждаемся нашим отпуском. Италия и Испания были замечательными, а Париж просто очарователен. Мы неплохо устроились в арендованном доме и осматриваем достопримечательности.
Твой отец передает тебе привет и благодарность за то, что ты еще месяц продолжаешь заниматься бизнесом, пока он не вернется. Я также должна поблагодарить тебя лично. Мы снова узнаем друг друга ближе, и я понимаю, что сейчас не готова делить своего мужа с кем бы то ни было. Прими мою вечную благодарность.
Мы скучаем по тебе, сынок, и с нетерпением ждем встречи с тобой, когда вернемся.
Всегда будем любить,
Нарцисса
Драко нахмурился, услышав напоминание о продолжительном отпуске своих родителей, и отодвинул недоеденный ужин, внезапно почувствовав, что ему не хочется есть. Он скомкал письмо в руке и бросил его в огонь. Затем он позвал Чиппи и велел убрать посуду. Он был слишком зол, чтобы ответить прямо сейчас, но сделал пометку сделать это утром. Наконец, он бросился на диван и попросил бутылку кьянти.
Его родители прекрасно проводили время, в то время как он был вынужден платить за это. Они явно не скучали по нему и не хотели, чтобы он был с ними. Нет, семейного праздника не будет. Не дай Мерлин, Нарциссе придется делить с ним отца.
Хотя он понимал и принимал, что им нужно проводить время вместе, ему все равно хотелось, чтобы его отец захотел провести с ним хотя бы часть этого времени. Даже неделя позволила бы Драко почувствовать, что его ценят больше, чем тысяча слов.
Единственным положительным моментом, который принесло их длительное отсутствие, было то, что у них с Гермионой теперь было больше времени, чтобы найти шантажиста. Он был обеспокоен тем, что четырех недель было недостаточно. Теперь у них было восемь. Хотя к тому времени, когда Гермиона придет в себя, будет уже семь.
Его гнев отступил при мысли о ней. Увидев ее в тот день, он почувствовал облегчение, какое всегда испытывал, находясь рядом с ней в последнее время, несмотря на серьезность своего обращения к ней. Когда она сказала «да», он чуть не обнял ее. Затем, когда они вместе спускались на лифте, он подумал, что утонет в ней. Он находился в идеальном положении, чтобы чувствовать ее мягкие женственные изгибы напротив своих твердых линий, вдыхать ее опьяняющий аромат. Он мысленно застонал, ругая реакцию своего тела. Он уже знал, что она ему нравится. Он не нуждался в постоянном физическом напоминании всякий раз, когда находился в ее присутствии. Это, безусловно, сделало бы совместную работу интересной, но он не собирался переходить грань между бизнесом и удовольствием.
Кроме того, она была не из тех женщин, которые соглашаются на случайные отношения. Он не мог дать ей много от себя, и он не думал, что она согласится на меньшее, чем он сам. Если она вообще когда-нибудь хотела его.
Он застонал и перевернулся на бок, сделав последний глоток сухого вина. Измученный до предела, Драко заснул на диване в своем кабинете. Его последней отчетливой мыслью была симпатичная девушка с каштановыми волосами в белом сарафане, которая смеялась над чем-то, что он сказал.
ооо
Драко разбудил резкий, настойчивый стук в дверь кабинета. Он с трудом открыл глаза и оглядел комнату, сначала не понимая, где находится. Свет из окна подсказал ему, что сейчас середина ночи. Стук продолжался. Драко встал и, спотыкаясь, подошел к двери. Опершись одной рукой о косяк, он приоткрыл ее, готовый ударить того, кто потревожил его.
Там стояла женщина в деловом костюме, который был немного тесноват, и слишком открытой блузке, демонстрирующей ее достоинства в красном лифчике, едва прикрывавшем грудь. Это была Кэрри. Конечно, он не знал, настоящее ли это ее имя.
Она соблазнительно улыбнулась, когда их взгляды встретились.
Он нахмурился.
Она приподняла бровь, а затем встала на цыпочки, чтобы заглянуть ему за спину.
— О, письменный стол? Он выглядит достаточно прочным.
— Что ты здесь делаешь? — зарычал он.
— Сегодня пятница, — просто сказала она.
— Нет, — сердито ответил он.
— Нет? — она посмотрела на него, и на ее накрашенном лице отразился шок.
Он никогда раньше не говорил «нет». В конце концов, это была его договоренность. Драко потер переносицу, пытаясь разобраться в своих чувствах, в том унынии, в котором он пребывал. На душе у него было тяжело от всего, что произошло за последний месяц. Он не хотел этого делать, он был не в настроении, и именно эти мысли заставили его принять решение. Если он собирался отправить ее домой, ему явно нужно было отвлечься от всего происходящего вокруг и погрузиться в ощущения.
— Иди в мою комнату, — хрипло сказал он. — Я скоро буду.
— Так я и думала, — сказала она, протягивая руку, чтобы убрать прядь волос с его лица.
Он отстранился от нее, и она усмехнулась.
— Неудачная неделя?
— Иди, — проворчал он.
Она подчинилась, медленно снимая с себя одежду, оставляя за собой след. Он хмуро посмотрел ей в спину, и ему пришло в голову, что это прекрасная возможность снять напряжение, которое он испытывал, находясь рядом с Гермионой. Он чувствовал к ней неоспоримое влечение, и находиться в такой тесноте было… интересно. Последнее, что ему было нужно, это чтобы его мысли разбегались кто куда — ему нужно было, чтобы в голове было пусто, мысли прояснились, чтобы он мог сосредоточиться на предстоящей работе. Найти шантажиста было его наивысшей — и единственной — задачей.
ооо
От автора: Спасибо, что прочитали! Я очень надеюсь, что вам понравилось эта глава. НАЧИНАЕТСЯ САМОЕ ИНТЕРЕСНОЕ!
