Глава 7На свой День рождения, который почти совпадал с Хэллуином, Анна позвала всех желающих. Желающих оказалось так много, что праздничный ужин пришлось проводить в Большом зале, где ученики обычно обедали. Только на этот раз на столах были не обычные вкусности, а кое-что поинтереснее – съедобные совы разносили по столам съедобные букеты цветов, съедобные феи, парящие под потолком, пели изумительные песни, а съедобные русалки плескались в огромном бокале с шампанским, откуда каждый желающий мог зачерпнуть порцию напитка вместе с русалкой. Имелась так же громадная чаша, полная прозрачного мартини – в ней плавали диковинные рыбы и шевелили красочными плавниками.
По столам бегали различные представители съедобной фауны, и гости, поймав кого-нибудь из животных в ладони, обнаруживали, что иголки забавного ежика сделаны из шоколада, его нежное брюшко – из нежнейшего теста, а крылышки фей ничто иное, как тонкие пластины карамели. Пойманная живность тотчас замирала в руках человека, превращаясь в искусный шедевр повара, и есть ее можно было безо всяких зазрений совести.
По случаю праздника Анне досталось место Дамблдора за преподавательским столом. Именинница выглядела великолепно, а поверх ее парадной мантии был небрежно накинут на плечи знаменитый шарф, переливающийся цветами Слизерина.
По правую руку от Анны устроилась Минерва Макгонагал. Кресло рядом с Минервой пустовало – Дамблдора на празднике не было.
Слева от именинницы сел профессор Снейп. Он предпочел бы расположиться за тем столом, где веселилась с друзьями Гермиона Грейнджер, но все же поостерегся от столь откровенной демонстрации своего внимания.
Драко Малфою досталось место за общим столом со слизеринцами. Ему, как и профессору Снейпу, не слишком нравилось то, куда его посадили. К тому же словно в насмешку над прозвищем Малфоя, на столе за его тарелкой был устроен миниатюрный загончик с оградой из шоколадных прутьев. В загончике копошились белоснежные хорьки величиной с палец. Хорьки, разумеется, тоже были съедобными.
Возле тарелки Минервы вместо загона с хорьками стояла премилая корзинка из глазури с миниатюрными пушистыми котятами – прозрачный намек на ее умение превращаться в кошку.
Северусу Снейпу досталась клетка с очаровательными эльфийками. Крохотные девушки в разноцветных платьицах из марципановых листьев тихонько посмеивались между собой, хлопали сахарными крылышками и болтали в воздухе безупречно стройными ножками. Профессор Снейп с наслаждением ждал того момента, когда сможет ощутить на языке сладкий вкус ванильной кожи съедобных эльфиек. Задорные взгляды миниатюрных крылатых девушек в како-то степени примиряли Снейпа с отсутствием рядом с ним Гермионы.
Однако оказалось, что слишком многих присутствующих не устраивает система, по которой рассадили гостей. В их число входила и сама именинница.
- Не стоило поручать тебе рассаживать гостей, - раздраженным шепотом сказала Анна в ухо Минерве. – Я-то понадеялась, что ты придумаешь что-нибудь наподобие тех вечеринок, которые устраивала в заведении моей матери, а ты придумала какой-то жуткий официоз. Мы же не на уроке! Ты хотя бы подлила Дамблдору тот настой, который я тебе дала?
- О, даже не сомневайся, - смущенно отозвалась профессор Макгонагал. Ей явно трудно было общаться без привычного «выканья» и обращения «профессор». – Извини, что так вышло с вечеринкой, но Альбусу в чай я добавила все, что было в том пузырьке, до последней капли. Он почти сразу же сказал, что хочет пораньше пойти спать и не сможет присутствовать на твоем празднике. Просил поздравить тебя от своего имени.
- Очень мило с его стороны, - сморщила нос Анна. – Считай, что свой подарок от Дамблдора я уже получила. В пузырьке было слабительное, которое не возьмет даже СтопФекалис, так что твой старичок не сумеет испортить мне праздник своим присутствием, даже если очень захочет.
- Это довольно жестоко, - вставил слово Снейп. – Наверняка Альбус купил новую накладную бороду к такому случаю.
- И завязочки с висюльками для нее, - подхватила Анна. – Интересно, сколько уже штук в его коллекции? Я видела штук сто разных, не меньше.
Профессор Энджелл и Северус рассмеялись злой шутке. Через мгновение к ним присоединилась и строгая профессор Макгонагал, не сумевшая сохранить серьезность. Не чувствуя подавляющего присутствия Дамблдора, Минерва молодела прямо на глазах – сухие тонкие губы налились соком, морщины разгладились, седина в волосах медленно исчезла, глаза заискрились… На вид ей уже можно было дать не больше сорока, и она продолжала молодеть с каждой секундой.
Видимо, вместе с внешней молодостью к Минерве вернулся и прежний задор, потому что она неожиданно поднялась со своего места и поднесла палочку с горлу, чтобы ее слова были слышны в каждом уголке Большого зала.
- Я – старая идиотка! – объявила Минерва Макгонагал, и в зале воцарилась любопытная тишина. Начало речи было многообещающим. – Да-да, именно так! Я совсем забыла, для чего устраиваются такие праздники – не только, чтобы чинно поздравить именинницу, но и чтобы повеселиться от души! И поэтому на сегодняшний вечер все условности отменяются! Вы можете есть руками, пить сколько влезет и делать все, что вам заблагорассудится! И, разумеется, вы можете сесть именно туда, куда вам хочется!
С облегчением вздохнув, многие гости стали перемещаться со своих мест и пересаживаться – кто поближе к друзьям, а кто поближе к огромным бокалам с выпивкой.
- Решайтесь, профессор, - Анна подтолкнула сомневающегося Снейпа локтем. – Возле вашей девочки как раз освободилось местечко – Поттер пересел поближе к своей рыжей малолетке. Такое место долго не пустует…
- Вы и мертвого уговорите, Энджелл, - справедливо заметил профессор Снейп и, подхватив клетку с эльфийками, направился к столу, за которым сидела Гермиона Грейнджер.
- …и даже на этом празднике не стоит забывать об учебе… - донесся до Анны наставительный голос профессора Снейпа, от звуков которого у нее когда-то начинала кружиться голова и сами собой подгибаться колени. Профессор Энджелл довольно улыбнулась, увидев, как Гермиона пьет из бокала, куда Снейп предусмотрительно подлил зелье с чечевичниками, обещавшее ему нескучное времяпрепровождение.
Впрочем, как следует насладиться идиллической картиной совращения Анне не дали – над освободившимся местом Снейпа возник Малфой.
- Здесь не занято? – небрежным тоном осведомился он.
- Пока нет, - пожала плечами Анна и, поймав в кулак летящую сову в букетом в клюве, с наслаждением откусила ей голову. Выражение ее лица в этот момент было что ни на есть умиротворенным.
- Можно мне кусочек? – попросила Минерва и, получив крылышко совы, аккуратно положила его на тарелку и отрезала часть. Потом сплюнула, вспомнив собственный призыв есть руками и ни в чем себя не ограничивать, и сунула крылышко в рот целиком.
- Вкуснотища, да? – спросила Анна, не обращая никакого внимания на ожидающего ее ответа Драко. Тот так и не осмелился сесть, не получив разрешения – слишком хорошо помнил уроки хороших манер, которые давал ему отец. – И как кондитерам только удается такое воздушное тесто?..
- Просто сказочно, - подтвердила Минерва и, подняв руку, поймала собственную сову. – А начинка!.. Я чуть язык не проглотила! Сливки с шоколадной крошкой!..
- Так я могу сесть? – напомнил о себе Малфой, когда Минерва наконец закончила распинаться о прелести съедобной совы. Драко был так раздражен от невнимания к собственной персоне, что казался бледнее обычного. Как всегда в минуты раздражения, Малфой говорил сквозь зубы, чтобы не позволить злобе взять окончательную власть над собой.
- Когда ты говоришь с такой аристократической напыщенностью, я перестаю понимать английский, - Анна наконец подняла глаза на Малфоя. – Ты можешь сесть рядом со мной, и не обязательно было спрашивать. Но почему ты не захватил с собой хорьков?
- Каких еще… - Малфой разозлился было снова, но тут вспомнил о загончике с шоколадными прутьями. – Зачем мне было тащить с собой эту дрянь?
- Вообще-то я планировала сегодня полакомиться парочкой белых хорьков со сладкой начинкой, - Анна мечтательно сожмурила глаза. – Но раз ты забыл их принести, придется довольствоваться только одним белым хорьком…
- Не называй меня так! – в который уже раз рявкнул Малфой.
- Не повышай на меня голос! – спокойно велела Анна, и Драко опустил глаза под ее строгим взглядом. – Я буду называть тебя так, как захочу. Советую тебе с этим смириться.
- На твоем месте я бы не упорствовала, - заметила Минерва, обращаясь к Драко, который уже открыл было рот, чтобы выдать очередную уничтожающую реплику. – Бесполезное занятие. Она переговорит и попугая.
- Спасибо, Минни, - поблагодарила Анна профессора Макгонагал и подлила ей Снейповской настойки Разновкусия из графина с узким длинным горлышком.
- Я прощаю тебя только потому, что сегодня у тебя День рождения, - отчаянно стараясь спасти положение, но в то же время не упасть в грязь лицом и не уронить своего достоинства, произнес Малфой тоном наследного принца.
- О, Мерлин… - вздохнула Анна и посмотрела на Малфоя с нескрываемой жалостью. – Я прощаю тебя только потому, что ты еще бестолковый мальчишка, который не умеет держать себя в руках, когда ему говорят непристойности.
- Надо же! Арбуз! – снова влезла Минерва. – А после второго глотка – сандал! Потрясающе!
- Глотни еще, - предложила Анна, но в тоне ее сквозило равнодушие ко всему происходящему – это почувствовал даже Малфой, который был на взводе.
- Что-то не так? – забеспокоилась чуткая Минерва и от волнения чуть не обернулась в кошку. Анна успокаивающе похлопала ее по запястью.
- Все так, старушка. Классный праздник, спасибо. И чулки, которые ты мне подарила, просто прелесть... – Минерва в ответ на благодарность радостно зарделась. - Наверное, я просто устала. Вчера Грейнджер довела меня до ручки своими просьбами научить ее еще хотя бы парочке неизвестных ей заклятий, Поттер опять весь день расчесывал шрам и бредил своими навязчивыми идеями, потом еще твой Дамблдор читал мне нудную лекцию об этике преподавателя… Это сумасшедший дом, а не школа. Пойду-ка я лучше прилягу.
- То есть как? – опешила Минерва. – Но праздник только начался! И это твой праздник!
- Именно потому, что это мой праздник, - с нажимом произнесла Анна. – Я могу уйти, когда захочу, - и она решительно поднялась со своего места. – А ты, Минни, повеселись как следует и завтра расскажи мне обо всем.
По Большому залу Анна шла неторопливо, отвечая на поздравления друзей и знакомых и выслушивая слова благодарности за прекрасный праздник.
- Все просто чудесно! – вскочила со своего места Луна Лавгуд. В честь праздника на ней была мантия цвета гнилого лопуха и серьги в виде чесночных головок. – Лучше и придумать нельзя! Я обязательно попрошу отца, чтобы он написал про эту вечеринку в своем журнале!
- Давайте выпьем! - влез сидящий рядом с Луной Крэбб. Его уже заметно покачивало, а в его бокале весело плескались съедобные русалки. – Необходимо обмыть это дело!
- Предлагаю опрокидывать рюмку каждый раз, когда Гарри почешет шрам, - уныло сказал Рон, тоже оказавшийся неподалеку.
- Отличная идея! – обрадовался Крэбб и вперился взглядом в сидящего за соседним столом Поттера. Не прошло и минуты, как Крэббу пришлось опрокинуть в себя содержимое бокала, а затем еще раз, и еще… Рон от него не отставал.
- Я с удовольствием бы поучаствовала в этой милой игре, - заметила Анна, по достоинству оценившая идею Рона. – Но мне пора. Хочу пораньше лечь спать.
- Какая жалость! – воскликнула Луна и, скосив глаз в сторону Поттера, глотнула из своего бокала с мартини. – Я вам скажу завтра, кто первым упал под стол! – пообещала она Анне и снова схватилась за бокал.
На отдельной табуретке, неподалеку от стола, за которым профессор Снейп тайком щупал коленки Гермионы Грейнджер, стояла Шляпа-Сортировщица.
- Нафталину мне! – время от времени восклицала она, но в общем гомоне голосов этого никто не слышал. Наконец Анна подошла и к Шляпе.
- И кто догадался притащить меня в это сборище балбесов?! – почувствовав присутствие именинницы, заворчала Шляпа. – Сидела я себе в коробке, сочиняла новую приветственную песню для первокурсников, а тут - на тебе, праздник и я приглашена!.. Нахлобучь меня еще раз на свою непутевую голову, Энджелл, и я отгрызу ее тебе по самые плечи!
- Надо же, как бойко бормочет! – восхитился Седрик Диггори, место которого оказалось неподалеку от табуретки Шляпы. – Я думал, она только песни свои петь умеет, да названия факультетов говорить!
- А я думала, что ты вылетишь из школы на первом же году, Диггори, - тут же отпарировала Шляпа. – Поэтому и сунула тебя в Хуффльпуфф.
- Не сердись, старая ворчунья, - улыбнулась Анна и примирительно потрепала по плечу Седрика, которого задела реплика язвительной Шляпы. – Я припасла для тебя свеженького нафталина, - и она подсунула ладонь с пахучими шариками под Шляпу.
- Твое здоровье! – радостно провозгласила тост Шляпа, и складки старого материала зашевелились, впитывая пары нафталина.
Спустя несколько минут уже более расслабленным голосом, но все же с прежним сарказмом, Шляпа сообщила Анне, терпеливо ожидающей, когда Шляпа наконец насладится подарком:
- Я тут на досуге сочинила для тебя песенку… - Анне показалось, что Шляпа немного смутилась. – Коротенькая – не было вдохновения… Надеюсь, понравится… Наклонись пониже, я спою тебе на ушко…
Анна послушно склонила голову, и Шляпа спела ей на ухо недлинную песенку на простенький мотив. Там упоминался и шарф, и хорек, и даже болотные лилии, но шляпа пела достаточно тихо, чтобы слов песни не слышал никто, кроме Анны.
- …Все же душка,
Хоть и шлюшка… - сумел уловить Седрик последние строчки поздравительной песни.
- Спасибо, - Анна потрепала Шляпу по пыльной тулье. – Как всегда великолепно. Еще бы не так много сквернословия – и было бы совсем прекрасно!
- А почему, ты думаешь, я пою свои песни всего раз в год?! – возмутилась Шляпа. – Моя песня для первокурсников готова еще в январе, а до сентября я вычеркиваю из нее все непристойные выражения! Представляю, что стало бы с бедными детьми, если бы я спела им: «Если мудаком родился – Гриффиндору пригодился!», «Не ходите в Равенкло – это, детки, западло!», «В Слизерин вас принимают – отъебут как отстирают!» или «В Хуффльпуффе лишь урод место для себя найдет!»…
- С ума сойти! – восхитился Седрик. – А ты не могла бы спеть мне свои песни без сокращений и купюр?
- Тебе какую? – кокетливо спросила Шляпа, окончательно подобревшая от порции нафталина. – У меня много есть…
Заметив, что Шляпа полностью переключила свое внимание на Седрика, Анна продолжила свой путь. В спину ей донеслось совсем немузыкальное пение на два голоса:
«…Ноги задирала ловко,
Но, поверьте, не дешевка,
Ведь таких директора
Раскупают на ура!...» - видимо, Шляпа раскопала в своем обширном репертуаре песню, посвященную профессору Макгонагал.
Снейпу с Гермионой Анна решила не мешать, поэтому прошла мимо.
В дверях она столкнулась с нетрезвым Сириусом Блэком.
- О, наша именинница! – расцвел он улыбкой. – Хочешь получить подарок от меня? Как насчет поцелуя героя преступного мира? Я мог бы это устроить?
- Хотя бы сегодня не нажирался, - Анна с отвращением оттолкнула романтически настроенного поклонника Минервы, который пытался дотянуться губами до щеки именинницы.
- Ты очень пожалеешь, что отказалась, - заметил печально Сириус. – Было бы о чем рассказать подружкам…
- Я уже рассказала подружкам, как ты нажрался в очередной раз, обернулся псом и уснул на заднем дворе Хогвартса, а Люпин в обличье волка воспользовался этим и отымел тебя на глазах у всех! - засмеялась Анна. – Ты только слюни во сне пускал! Не больно было потом хвостиком вертеть, а, герой преступного мира?
- И вы все еще удивляетесь, почему я так много пью… - вздохнул Сириус и хотел уже было войти, но Анна придержала его за рукав.
- Постарайся хотя бы сегодня не заблевать Минерве мантию, - попросила Анна, немного понизив голос. – Вряд ли она сочтет это проявлением романтики... И если уж тебе приспичит обернуться псом, постарайся не гадить под деревья. Хотя бы не при всех.
- Ладно, - послушно кивнул Блэк, но по его лукавому взгляду можно было без труда догадаться, что он не собирается следовать советам Анны.
- Иди, развлекайся! - махнула рукой Анна и вышла из Большого зала.
Когда она скрылась в дверях, ведущих из Большого зала в главный холл Хогвартса, Драко Малфой решительно встал со своего места и направился вслед за Анной.
Он не ошибся – Анна направлялась к подземельям Слизерина, где располагалась ее спальня. Впрочем в спальню Анны, расположенную чуть выше уровня земли, в маленькой башенке, вела узкая лесенка, а сейчас она спускалась вниз по ступеням, ведущим в спальни учеников. Стараясь не выдать себя звуком шагов, Малфой неотступно следовал за ней.
Наконец Анна остановилась у двери с большим гербом Слизерина – спальней старосты, то есть самого Малфоя. Дверь, которая была заперта мощным заклятьем, открылась, как только Анна приложила к ней свою ладонь. «Она даже палочку не доставала!» - мелькнуло в голове у Драко.
Раньше Анна никогда не бывала в его спальне, объясняя это тем, что ей не нравится сырость подземелья, а теперь вдруг направилась прямо туда. Малфою было очень интересно, зачем. К тому же его мучило любопытство, каким образом Анна сумела открыть дверь.
Выждав минут пять, чтобы попытаться застать Анну «на месте преступления», Малфой поспешил войти в свою спальню вслед за Анной.
Он встал в дверях, приняв небрежную позу, и, облокотившись на косяк, с интересном оглядел свою комнату.
Анна сидела на постели слизеринского старосты, и ее серебристо-зеленый шарф, который она так и не сняла, светился в темноте.
- Если Филч вздумает проверить этот коридор, я скажу, что ты без спроса переступила порог моей комнаты, - тоном профессионального шантажиста заявил Малфой.
- Хотя бы раз в жизни не соврешь, - засмеялась в ответ Анна. Ее лицо при тусклом свечении шарфа на секунду показалось Малфою совершенно прозрачным, и он вспомнил слова шелудивого Поттера о том, что в ее роду были вейлы. Много вейл.
- Я тебя не приглашал, - все же сказал Малфой в ответ на едкую усмешку Анны.
- Мне уйти? – не дожидаясь ответа, Анна встала с постели и, подойдя к висящему на стене большому зеркалу, критично оглядела свое отражение. Охочий до гадостей Малфой потер ладони в предвкушении – зеркало было волшебным и своему хозяину, когда он решал посмотреть на свое отражение, говорило комплименты, а всем остальным выдавало ядовитые тирады по поводу их внешнего вида.
Драко ждал, что сейчас зеркало скажет что-нибудь вроде: «Эй, ты, балбесина, на тебе все мешком висит! Убери из меня свою рожу!», но вместо этого, отразив фигуру Анны, зеркало почти пропело нежнейшим голосом, каким не удостаивало даже хозяина:
- Приятно видеть вас, профессор! Шляпа мне много о вас рассказывала! Выглядите просто сказочно! Какой милый шарфик!..
- Какого черта? – выругался Малфой и, подойдя к зеркалу, встал прямо за Анной. В зеркале отразилась и его взбешенная физиономия.
- Это вы, мистер Малфой? – заметно поскучнело зеркало и продолжило тусклым голосом, словно отбывая трудовую повинность. – Прекрасно выглядите, как всегда… Этот галстук вам очень идет – сразу виден хороший вкус… Изумительно уложены волосы… Отлично смотрится рубашка…
- Заткнись, стекляшка! – рявкнул Малфой и, схватив со стула висящую на нем учебную мантию, набросил ее на зеркало. Анна, как обычно, засмеялась, наблюдая его вспышку его ярости.
- Ты так быстро ушла с праздника… Тебе совсем не интересно, какой подарок я для тебя приготовил? – неожиданно вкрадчивым голосом, в котором ясно читались нотки злобы, спросил Малфой.
- Как раз за этим я и пришла, - кивнула Анна, становясь серьезнее. – Я пришла выбрать себе подарок.
- Что сделать? – не поверил своим ушам Малфой. – Выбрать подарок?! В моей комнате?! Ты собиралась рыться в моих вещах, а потом стащить то, что тебе понравится?
- Сразу видно, что ты воспитывался в приличной семье, - поддела Анна Малфоя. –Оказывается, я, по-твоему, воровка… Очень лестная догадка.
- О, извини, - скривился Малфой. – Я неверно выразился. Ты просто хочешь присвоить что-то из моих вещей, я так понимаю?
- Не совсем. Скорее одолжить на время, - усмехнулась Анна. Она явно получала удовольствие от ситуации, чего нельзя было сказать о Малфое. – Я возьму в это комнате то, что мне больше всего в ней нравится, - Анна вплотную приблизилась к Малфою, и потянув за галстук, заставила его нагнуть голову. – Тебя, - прошелестел ее насмешливый голос.
Мельком отметив, что он уже в который раз проиграл словесную дуэль, Малфой покорился своей незавидной участи подарка на День рождения.
Примерно в половине третьего ночи Анна выскользнула из-под одеяла и, сдернув с говорящего зеркала мантию, чтобы видеть свое отражение, принялась неторопливо одеваться.
- Вы великолепны! – сдавленно зашептало зеркало Анне, заметив отражение спящего Малфоя на своей поверхности. – Век бы вами любовалось! Я от вас прямо запотеваю… - и правда, зеркало покрылось тонкой пленкой дымчатой влаги.
- Скажи Малфою, когда проснется, что у него классная задница, – тоже шепотом посоветовала Анна зеркалу. – Его это очень порадует.
- У кого классная задница? – невнятно пробормотал Малфой, просыпаясь.
- У вас классная задница, мистер Малфой, - радостно сообщило зеркало в полный голос. Анна захохотала. – Что я не так сделало? – непонимающе удивилось зеркало. – Вы же велели сказать это, как только он проснется!
- Я проснулся, - подтвердил Малфой.
- Вот видите! – возликовало зеркало и шепотом обратилось к Анне. – Мне повторить еще раз?
- Попозже, - сдерживая смех, ответила Анна. – Утром.
- Так и сделаю! – возликовало зеркало и замолчало, потому что Анна вышла из его поля зрения. Она подобрала с пола свой изумительный шарф, снова накинула его на плечи и направилась к двери.
- Я не против, чтобы ты осталась, - заметил с постели Малфой. Надменности в его тоне, казалось, было даже больше, чем обычно.
- Я тронута, - равнодушно кивнула Анна и потянула на себя дверное кольцо, которое служило ручкой. Малфой схватил с прикроватного столика оставленную там палочку и, невнятно бормотнув что-то, направил луч на дверь, которая моментально захлопнулась прямо перед носом Анны.
- О, повзрослей же ты наконец, гордость Слизерина! – вздохнула Анна и снова, как и в прошлый раз, когда ей нужно было открыть дверь, положила ладонь на ее деревянную поверхность. Дверь послушно отошла от косяка.
- Как ты это делаешь, черт возьми? – Малфой вскочил с постели, обернув бедра покрывалом с зеленым гербом Слизерина. – Даже без волшебной палочки!
- Если тебе от этого станет легче, я могу достать палочку и сказать «Алахамора!», - пожала плечами Анна.
- Объясни, как это вышло? – настаивал Малфой. – Я хочу понять!
- Мисс Грейнджер?! – Анна сделала вид, что поправляет воображаемые очки, чтобы получше рассмотреть Малфоя. – А вы тут какими судьбами? Ночью полагается спать, а не учиться! Что вы делаете в спальне старосты Слизерина? Совсем стыд потеряли!
И, оставив недоуменного Малфоя наедине с его вопросами и догадками, Анна проскользнула в дверь, коснувшись ее ладонью с другой стороны – теперь Малфой не смог бы выйти из своей комнаты до утра. Появление разъяренного визитера в ее спальне в эту ночь в планы Анны не входило.
Анна поднялась по ступеньками, ведущим в ее башенку и, войдя в комнату, первым делом открыла настежь окно. А затем, поплотнее закутав горло своим странным шарфом, села напротив оконного проема на постель, поджав под себя ноги.
Как всегда в ночь свого рождения Анна не спешила засыпать. Она сидела напротив настежь распахнутого окна и смотрела, как в небе сгущаются темные тучи. На губах девушки играла мимолетная улыбка приятного ожидания.
Ровно в три часа ночи в черном небе над Хогвартсом словно из ниоткуда возник изумрудно-зеленый череп, будто сотканный из прозрачного тумана – метка Темного Лорда. Челюсти черепа разомкнулись, и из его рта показалась змея. Над просторами Хогвартса полетела неслышная уху простого человека еле различимая мелодия, похожая одновременно на шипение змеи и журчание ручья. Для Анны, которая с рождения была змееустом, не было мелодии прекраснее – это ее отец, Том Реддл, Темный Лорд Воландеморт, пел своей любимой дочурке колыбельную, полную нежности, в День ее рождения.
Дослушав колыбельную до конца, Анна сняла с шеи потрясающей красоты шарф, выполненный в цветах Слизерина – серебряном и изумрудно-зеленом. Шарф словно светился в темноте потому, что соткан был из тончайшего волоса грив целого табуна единорогов, убитых Темным Лордом в день появления на свет его старшей дочери. Любовно расправив мягкую ткань шарфа, Анна устроила шарф рядом с собой на подушке и улеглась щекой на серебряно-изумрудные полосы.
- Спасибо, папочка, - прошептала дочь Темного Лорда и содержательницы публичного дома в темноту и, счастливо улыбаясь, сомкнула веки, чтобы погрузиться в глубокий сон.
7 января – 12 января 2006
