Глава 8Светлые, почти белые волосы спадали на покатые плечи и закрывали пол-лица, но, несмотря на это, в лице женщины, совсем ещё молодой, угадывались мягкие черты рыжеволосой Уизли. Аккуратный носик с маленькими, почти незаметными ноздрями, мечтательный взгляд тёмно-зелёных глаз, плавная линия губ… Джинни на миг показалось, что она смотрит в небольшое зеркальце.
- Так эта женщина что, - она почувствовала, как пересохло горло, - моя родственница?
- Да. Твоя мать.
- Значит…
- Нет, - предугадала Луна этот вопрос. - Я не твоя сестра. Это первая жена отца – Маргарет, то есть Маргарита, у неё русские корни. Моя же мама – вторая его жена. – После короткой паузы она спросила: - Я удовлетворила твоё любопытство?
- Не совсем. Кто такой Марлис Хоуп? – девушке было совершенно всё равно. Она задала вопрос, чтобы не слышать этого невыносимого молчания Луны Лавгуд.
Молли Уизли – абсолютно чужой человек. Рон, Фред, Джордж, Перси, Билл – не её братья!
Эта Маргарита – к слову, очень даже красивая (неужели я тоже такая?) – бросила её в детстве, а Молли взялась за чужого человека и воспитала как родного… Что ещё можно думать? Джинни непроизвольно сжала кулаки. Да как она посмела? Хотя… может, что-то заставило её так сделать?
- Старинный друг Волдеморта, - прервал голос Луны её размышления. - И давнишний его соперник. Папа много рассказывал о нём. Пока Марлис его не заколдовал, конечно, - с показным равнодушием произнесла белокурая когтевранка, хотя Джинни поняла, что ей было отнюдь не легко без отца, проходившего курс лечения в больнице Святого Мунго. – Я так и не могу понять, почему он покровительствовал тебе, но это союзничество ничем хорошим для тебя не обернётся. Марлис – кстати, это всего лишь один из его многочисленных псевдонимов – человек расчётливый, холодный и злой. Конечно, это какие-то слова, но если бы тебе довелось испытать весь ужас его отношения…
- Откуда тебе это известно? – резко перебила Джинни.
- Я же сказала, папа расска…
- Не ври, Лавгуд! Ты знаешь его, и ты испытывала «весь ужас его отношения»! – грубо передразнила она. – Почему ты лжёшь?
- Я не лгу, Джинни. Успокойся.
- Нет, ты меня не заткнёшь! – закричала Джинни, бурно жестикулируя. – Почему все знают больше, чем я? Почему все рассказывают мне, а я должна лишь вникать? Почему все на шаг впереди? Всё крутится вокруг меня, а я не понимаю, что происходит, чёрт побери!
- Марлис был ещё одним приятелем мамы, - поспешно проговорила Луна. – Правда, едва узнав о тёплых отношениях с Риддлом, он перестал заходить, и мама стала ещё более замкнутой и закрытой. Марлис пытался дарить нам с папой подарки – какие-то материалы для журнала и приторно-смазливых кукол, - но даже я, малютка шести-семи лет реагировала плачем, воплями буквально на подсознательном уровне, потому что внешне подарки были красивы. Но они отвращали от себя. Что мне ещё сказать?!
- Ничего, - чуть остыв, Джинни села и принялась нервно грызть ногти.
- Девочки, может, вы пойдёте спать? – мимо прошла Парвати. – Все уже готовятся ко сну. Луна, тебе ж ещё в гостиную твоего факультета идти! Давайте-давайте! – по-хозяйски распорядилась она.
- Ладно, - Луна встала. – Иду. Утром ещё поговорим, Джин.
- Хорошо… Оставь медальон, пожалуйста.
- Если тебе этого так хочется…
Джинни крепко сжала портрет матери в руке.
Надо увидеться с ней…
С Маргаритой…
