Глава 88.
- И… когда ваша свадьба? - на лице Люпина застыла идиотская улыбка.
Лили отвела глаза в сторону и как-то странно засмеялась.
- В следующем месяце. Разве Джеймс не говорил тебе? Вы же часто видитесь.
- Нет. Он, наверное, забыл сказать. Но не суди его строго. Ты ведь и сама прекрасно знаешь, какие сейчас времена…
Ветер, дерзко взлохмативший волосы на его голове, принялся беззастенчиво путать рыжие локоны Лили.
- Да, сейчас всем несладко, - произнесла она, помрачнев. – Но мы все равно решили пожениться. Пока... Пока еще не поздно… - она, не отрываясь, смотрела на него, как будто бросала ему вызов, нервно накручивая на палец прядь огненно-рыжих волос. – Вместе нам будет легче.
- Да, ты права, - ответил он, печально любуясь ею: солнечными бликами на ее волосах, тенью от острого подбородка, легко лежавшей на ее тонкой шее, быстрыми пальцами, оставившими локон в покое и принявшимися теребить завязки сиреневой мантии; усталыми изумрудным глазами, обрамленными длинными рыжеватыми ресницами.
- Я сперва тоже колебалась. Но Джеймс настоял на свадьбе. А ему, ты же знаешь, просто невозможно сопротивляться! – она устало улыбнулась и мягко взяла его под руку.
Дрожь от ее прикосновения, впервые пробежавшая по его телу шесть лет назад у дверей библиотеки, бесцеремонно напомнила ему о своем существовании. Сердце билось все быстрее и быстрее, рискуя разорваться.
- А ты еще помнишь, как мы с тобой на четвертом курсе целовались в Выручай-комнате? – таинственно прошептала Лили и рассмеялась, светло и задорно, увидев, как густо покраснел Люпин.
- Да, конечно, помню… - произнес он, нервно сглотнув.
Смех Лили был похож на звон медных колокольчиков: невесомый, высокий, мелодичный и отчего-то чуточку печальный.
-Ты не меняешься, Римус!.. Шесть лет прошло, а ты все так же краснеешь!.. – она шутливо прижалась к его предплечью.
Ни у кого больше в своей жизни Люпин не слышал такого смеха.
* * *
В те темные дни он снимал одну из маленьких комнатушек в «Трех Метлах». Розмерта, по просьбе Дамблдора, брала с него лишь половину стоимости, зато Римус был обеспечен всем необходимым, а именно: кроватью, письменным столом и большим окном с прекрасным видом на Хогсмид. Было начало осени, однако в этом году природа рано тронула деревья теплой золотистой краской, а на высокое небо натянула бездонно-голубую ткань. Люпин, лежа на кровати, читал толстую книгу. Сегодняшний день был свободен от заданий Ордена, от ненужных встреч и волнений. Прекрасный осенний день, когда можно было отдохнуть и душой и телом.
Внезапно раздался легкий стук в дверь. Решив, что пришла Розмерта, вечно ругающая его за то, что он мало ест, и носящая ему дополнительный провиант раз в неделю,Люпин пошел открывать дверь, с улыбкой готовясь выслушать ее очередную лекцию о том, что ему нужно сытно питаться и не экономить на еде. Он отпер дверь и задохнулся от внезапно охватившего его волнения: на пороге стояла Лили, уже Поттер, а не Эванс, и со странным блеском в глазах смотрела на него.
- Привет! – высоким голосом произнесла она, улыбаясь. – Можно войти?
- Да, разумеется! – пробормотал растерявшийся Люпин, отходя от двери и пропуская нежданную, но столь желанную гостью в комнатку.
- Значит, ты сейчас живешь здесь? – Лили критически осматривала его скромное жилище, слегка хмурясь и нервно теребя завязки мантии.
- Да, - Римус закрыл дверь и положил книгу на стол, не отрывая от Лили изумленно взгляда, – Дамблдор…
Лили сделала нетерпеливый жест рукой, быстро подошла к нему и поцеловала. Опешив от неожиданности, Люпин часто заморгал. Лили оторвалась от его губ и запустила тонкую руку в его волосы.
- Прости меня, просто я давно уже хотела это сделать, - она загадочно смотрела на него светящимися изумрудными глазами.
- Н-но… Ли-ли… - Римус понял, что лишился дара речи и, беспомощно шевеля губами, ошарашенно смотрел на нее.
Лили ласково улыбнулась и поцеловала его еще раз. Сильнее, прижавшись к нему своим хрупким телом. Руки Римуса непроизвольно поднялись, чтобы обнять ее, но он тотчас же одернул себя. Лили же, встав на цыпочки, уже осыпала быстрыми поцелуями его лицо, мягкими губами спускаясь к шее и расстегивая воротник его рубашки.
Люпина охватила паника, граничащая с безумным желанием того, чтобы все это не оказалось лишь одним из его снов. Почувствовав легкое головокружение, он закрыл глаза, пытаясь хоть немного привести мысли в порядок. Лили Эванс, жена его друга, в которую тот был влюблен еще с четвертого курса, в которую и сам Люпин был влюблен с того же самого курса… расстегивает ему рубашку и задумчиво водит тонкими пальцами по его уродливым послеполнолунным шрамам!..
- Лили, нет! – вскрикнул он, открывая глаза и бережно отстраняя ее от себя. – Я не могу так поступить… по отношению к Джеймсу!.. Я не могу… предать его…
- А себя предавать ты можешь? Всю жизнь? – тихо произнесла Лили, устало глядя в его глаза. – И меня предавать ты тоже можешь?
Последнее она прошептала почти беззвучно, но Люпин услышал. Несколько мгновений, которые были, наверное, длиной в целую жизнь, они просто смотрели друг на друга. Лили слегка дрожала, видя, какая отчаянная борьба велась в его истерзанной душе. По его глубоким глазам, по рукам, которые он то складывал перед собой, то резко уводил за спину.
- Нет… - прошептал Люпин. Лили продолжала напряженно смотреть на него, бледнея, - нет, этого не может быть…
Она вздохнула с облегчением, вновь прижалась к нему, обняв за плечи, и положила свою рыжую голову на его тяжело вздымавшуюся грудь.
- Знаешь, в чем твоя беда, Римус?
Он дернулся и с силой кивнул.
- Нет, не знаешь. Она заключается в том, что чувства других для тебя куда важнее своих собственных. Только одного я не могу понять, - она подняла голову и со слезами на глазах посмотрела на него, - почему мои чувства ты упорно не хочешь замечать?
Ее голос сорвался. Одновременно внутри Римуса как будто порвалась годами остававшаяся натянутой струна. Перед глазами все поплыло, и Люпин, крепко прижав Лили к себе, страстно, даже ожесточенно поцеловал ее. Он не отпускал ее от себя ни на минуту, целуя ее зеленые глаза, зарываясь лицом в огненно-рыжие волосы, сжимая податливые плечи. Он не знал, сколько он так простояли, неистово осыпая друг друга ласками, накопившимися за шесть лет, пока Лили не сняла с него рубашку, а он, непослушными пальцами справляясь с причудливыми завязками, не стянул с нее мантию, небрежно бросив ее на стул.
* * *
Рыжие локоны Лили Поттер беспорядочно рассыпались по подушке. Приподнявшись на локте, Люпин жадно смотрел на нее, запоминая каждую мелочь в ее облике, так как догадывался о том, что подобное никогда больше не повторится. Лили открыла глаза и сонно посмотрела на него, улыбаясь.
- Что с тобой?
Он раскрыл было рот, чтобы ответить, но быстро передумал и со слезами горького счастья на глазах покачал головой. Лили ласково провела тыльной стороной ладони по его лицу.
- Я не верю, - прошептала она и притянула Римуса к себе.
- Я тоже… - его лицо внезапно посерело.
Это либо сон, либо наваждение. Но не реальность. Этого не может быть на самом деле. Завтра он проснется, и все будет по-прежнему: Лили Поттер останется женой Джеймса. И, коря себя за сегодняшнюю слабость, будет избегать встречи с ним. Возможно, даже возненавидит его. Странно, почему она раньше этого не сделала?.. А он останется, как и всегда, один на один со своим одиночеством и своим проклятием.
- Что случилось? – Лили встревоженно посмотрела на Люпина, садясь на кровати, и обняла его за шею.
Римус положил голову ей на плечо, вдыхая горьковатый аромат ее белой кожи.
- Я поступил ужасно по отношению к Джеймсу. Я предал его. Я не прощу себе этого.
- И я не прощу. Но, Римус, - вздохнула Лили, успокаивающе гладя его по спине, - поверь мне, Джеймс на твоем месте поступил бы так же.
- Возможно, но это Джеймс.
- Я не хочу сейчас говорить о нем.
- Разве ты… не любишь его?
Пальцы Лили похолодели, она взяла голову Люпина в свои ладони и подняла ее, заставив его посмотреть ей в глаза.
- А к тебе я пришла из жалости? Ты так думаешь? –она сдвинула золотистые брови и чуть скривила рот. – Я очень хорошо отношусь к Джеймсу, и потому не прощу себя, но… нет, не люблю…
Ее голос вновь прозвучал устало, и она прижалась к Римусу.
- Тогда почему ты вышла за него замуж? Почему вы стали встречаться на седьмом курсе? - целуя ее макушку, спросил Люпин, чувствуя, как в горле поднимается противный комок горечи.
- Он любит меня. В какой-то момент... не устояв перед его настойчивостью.... я тоже решила, что влюблена в него… Римус, прости, я не хочу об этом, - она промолчала, затем произнесла вновь срывающимся голосом. – А что мне еще было делать, когда ты ко мне и близко никогда не подходил? Я думала, я безразлична тебе. До тех пор думала, пока не сказала тебе о свадьбе… Римус, почему ты ничего не сделал? Еще тогда, давно, пока еще не было поздно?
Пытаясь совладать с голосовыми связками и слезами, набежавшими на глаза, он сжал кулаки, больно вонзаясь короткими твердыми ногтями в ладонь.
- Я не мог. Ты ведь знаешь, кто я…
- Знаю. Ты Римус Джон Люпин, прекрасный человек, каких очень, очень мало. Человек, которого я люблю еще с четвертого курса.
- Не шути, Лили… Я не об этом… Я о…
- Это не имеет значения. И я вовсе не шучу.
- Я бы разрушил тебе всю жизнь.
- А почему ты думаешь, что не разрушил?
* * *
За окном уже потемнело, на фиолетово-сером небе зажигались первые, нестерпимо яркие осенние звезды.
- Мне пора, - прошептала Лили, с силой прижимая к груди голову Люпина, - Джеймс скоро вернется с задания.
Римус, с усилием подавив в груди колыхание многоглавого чудовища ревности, вперил невидящий взгляд в окно. Лили поднялась с постели и стала собираться. Одолев последнюю завязку на мантии, она наклонилась к Люпину, крепко обняла за плечи, нежно поцеловала и ушла, тихо прикрыв за собой дверь. Римус еще долго сидел на кровати, бессмысленно глядя на небо за окном, не желая стирать с губ горький вкус ее поцелуя. Он прекрасно знал, что она больше не придет.
