Глава 8. Практика – путь к совершенству.Первые три дня после Рождественских каникул школа Святого Брутуса для трудных подростков с неискоренимыми преступными наклонностями была охвачена всеобщей суетой. Так же, как и в сентябре, когда занятия только начинались, профессора задавали большие домашние задания, а ночные патрули были необычайно активны.
Из-за возобновившейся бдительности персонала Гарри не рискнул удрать ночью из своей комнаты, потому что боялся, что его поймают разгуливающим по школе после отбоя. Вынужденная изоляция на пару с угнетающей атмосферой школы Святого Брутуса начали тяжело давить на Гарри с первых же дней учебы, и казалось, единственная вещь, сохраняющая его в здравом рассудке – это успокаивающие сны о прекрасной незнакомке. Она являлась ему во сне уже на протяжении месяцев, и хотя Гарри так и не удалось выяснить, существует ли она на самом деле, эта девушка стала для него символом надежды в этом унылом месте.
К счастью, в скором времени апатия учеников передалась и персоналу Святого Брутуса. К концу второй недели занятий преподаватели снова махнули на учеников рукой и вполне довольствовались тем, что на их уроках хотя бы не вспыхивает драк. Примерно в то же время ночные патрули стали сокращаться, пока не исчезли совсем. Судя по всему, охрана уповала на то, что если произойдет что-то действительно серьезное, их поднимет сигнал тревоги.
Так что не было ничего удивительного в том, что уже спустя две недели после начала нового семестра Гарри снова рискнул покинуть свою комнату после отбоя. В субботу, на вторую неделю после возвращения от Дурслей, он решил, что бродить ночью по школе уже стало относительно безопасно. Он надел шапку и пальто, чтобы не замерзнуть, и тихо двинулся ко входной двери старого строения по длинным темным коридорам.
Оказавшись на улице, Гарри направился прямо к развесистому дереву, на котором обычно сидела Вьюга. Он тихо посвистел, и сова отозвалась низким уханьем. Затем она сделала несколько кругов над деревом и наконец-то приземлилась на вытянутую руку мальчика. Ежедневные упражнения Гарри возымели, судя по всему, определенный эффект, потому что он обнаружил, что мышцы восстановились до такой степени, что он снова мог держать крупную птицу без видимых усилий.
– Эй, девочка, – мягко сказал он, – скучала по мне?
Вьюга кинула на него взгляд, ясно говорящий: «Ты еще спрашиваешь!»
Гарри рассмеялся:
– Я хочу попрактиковаться в нескольких новых заклинаниях. Хочешь посмотреть?
Сова ответила тем, что перелетела на одну из нижних веток дерева, с которой открывался превосходный вид на то место, где стоял Гарри.
Подгоняемый желанием поскорее опробовать новые заклинания, Гарри набрал горсть крупных камней, не сильно отличающихся от тех, которыми швыряли в него Большой Том со своей бандой в октябре, и разложил их в ряд возле наружной стены. Одобрительно кивнув самому себе, Гарри вытащил лист пергамента с накарябанным на нем списком заклинаний и вслух прочел первое из них: «Петрификус Тоталус».
Убедившись, что правильно произнес волшебные слова, он указал на первый камень и сказал твердым голосом:
– Петрификус Тоталус.
Ничего не произошло.
Надеясь, что не тратит время впустую, Гарри перешел к следующему заклинанию и, все еще указывая на камень, сказал:
– Инсендио!
Камень тут же оказался охвачен пламенем, а снег вокруг него растаял от жара. Гарри в шоке отпрыгнул назад и смотрел, словно зачарованный, как гаснут яркие огоньки.
– Неплохо, – прошептал Гарри, чувствуя, как губы растягиваются в усмешке. Встряхнув головой, он перешел к следующему заклинанию. Поскольку пламя не нанесло камню какого-либо видимого вреда, он указал на него снова и сказал:
– Диффиндо.
На секунду Гарри подумал, что заклинание не сработало, и слегка поддел камень носком своего потертого ботинка. Половина камня упала в сторону: он оказался разрезан ровно на две части. Гарри неверяще уставился на свой палец, который он использовал для сотворения заклинания, а затем попробовал его не следующем камне. И снова он оказался разрублен пополам. Гарри негромко присвистнул и отметил про себя, что конкретно этим заклинанием лучше не разбрасываться просто так.
Вьюга одобрительно заухала, и Гарри заглянул в свой список в поисках очередного заклинания. Протего он уже знал, поэтому перешел к следующему. Указав на булыжник, он сказал:
– Импедимента.
Ничего не произошло. Он поддел камень носком ботинка, но все осталось по-прежнему. Пожав плечами, мальчик двинулся дальше. Становилось холодно, и Гарри знал, что скоро ему придется вернуться в свою комнату.
Следующее заклинание в списке Гарри значилось как «Заклинание компаса», и девушка с густыми волосами из его сна написала рядом с ним «Указуй». Гарри некоторое время стоял озадаченный, потому что впервые встретил заклинание на английском языке и теперь удивлялся, как такое возможно. Наконец, он направил указательный палец на булыжник и произнес:
– Указуй.
С камнем ничего не произошло, но рука Гарри непроизвольно повернулась и теперь указывала куда-то за его спину.
– Странно, – вслух сказал он. – Какой в этом смысл?
Повинуясь порыву, он повернулся кругом, указал на старое каменное здание и повторил: «Указуй». На этот раз его рука только слегка повернулась влево и теперь снова указывала в том же самом направлении. Гарри произнес это заклинание еще дважды, и каждый раз его палец останавливался, указывая в одном и том же направлении.
Неожиданно Вьюга защелкала клювом, привлекая его внимание, и мальчик увидел, что сова пикирует на него сверху, зажав в когтях небольшую ветку. Она вложила ветку во все еще вытянутую руку Гарри и вернулась на свое насиженное место на дереве. Мальчик перевел взгляд с ветки на сову и обратно.
– Что это, Вьюга? – спросил он. – Чего ты от меня хочешь?
Она только ухнула в ответ и выжидающе уставилась на него. Гарри в тысячный раз поймал себя на том, что мечтает знать совиный язык.
Все еще держа в руках ветку, он решил снова попробовать заклинание компаса. Однако на этот раз вместо его руки в направлении школы указала ветка. Заинтригованный, Гарри положил ветку на свою раскрытую ладонь и сказал: «Указуй». Она один раз обернулась кругом и остановилась, указывая своим узким концом в том же направлении, что и раньше. Гарри широко улыбнулся сове.
– Спасибо, – сказал он. Птица горделиво выпятила грудь, и Гарри прищелкнул языком, а затем вернулся к своему списку заклинаний.
Быстро сверившись со списком, он указал на один из булыжников у стены и произнес:
– Редукто.
Булыжник взорвался, покрывая Гарри пылью и каменными осколками. Он мысленно поблагодарил свое плохое зрение, из-за которого носил очки, иначе его глаза, несомненно, могли сильно пострадать из-за летящих во все стороны осколков.
– С этим тоже надо быть поосторожнее, – пробормотал Гарри, отряхивая с пальто пыль.
Последним действующим заклинанием из списка оказался Ступефай. Еще одно заклинание служило лишь для того, чтобы устранять эффекты других проклятий и сглазов. Подняв руку, чтобы проверить заклинание на одном из оставшихся камней, Гарри услышал у себя за спиной треск ветки. Он замер. Кто мог последовать за ним во двор посреди ночи? Могло ли получиться, что кто-то из персонала все еще патрулировал школьные коридоры? Гарри отбросил эту мысль почти сразу же: если бы его заметил кто-нибудь из членов персонала, то тут же накричал бы на него. Мальчик вдруг подумал, что это, должно быть, кто-то, кто уже видел, как он применяет магию, но все еще не боится к нему приближаться. Мышцы Гарри напряглись. Трое человек из банды Большого Тома все еще оставались в школе Святого Брутуса, и все они видели, как Гарри остановил выпущенные в него пули. Если на него собираются напасть, то это произойдет в любую секунду.
Решив, что терять время и дальше в высшей степени глупо, Гарри резко обернулся и метнулся влево. Он указал на темную фигуру, маячившую прямо перед ним, и выкрикнул первое же всплывшее в голове заклинание:
– Ступефай!
Из кончика его пальца вылетела вспышка красного света, которая устремилась прямо в грудь незваного гостя, освещая его лицо. Гарри в ужасе смотрел, как Тайлер Стивенс падает на землю и остается лежать без движения.
Гарри подбежал к своему другу и стал трясти его за плечи.
– Тайлер, – неистово шептал Гарри. – Тайлер, очнись!
Тайлер не двигался. Чувствуя, как в груди поднимается паника, Гарри принялся лихорадочно нащупывать пульс своего друга. Но заметив, что грудь Тайлера медленно поднимается и опадает, словно он просто глубоко спит, мальчик почувствовал, что дышать стало легче.
«Пергамент!» – неожиданно подумал Гарри. К заклинанию, которое он применил к Тайлеру, было контр-заклинание, которое мальчик записал на том куске пергамента. Он ощупал свой карман, но там было пусто. В конце концов, он пришел к выводу, что, должно быть, выронил его, когда подумал, что кто-то собирается на него напасть. Гарри начал судорожно искать клочок пергамента на покрытой снегом земле, но ночь выдалась темная и было сложно что-либо разглядеть, особенно маленький кусок пергамента.
– Если бы только у меня был свет, – пробормотал Гарри, и тут же стукнул себя по лбу за тупость. Ну конечно, у него был свет! Он был с ним все время. Узкий луч света, исходящий из кончика пальца, позволил Гарри в считанные секунды отыскать пергамент.
– Энервайт, – прочитал он.
«Есть». Вернувшись к неподвижной фигуре Тайлера, Гарри прикоснулся к другу кончиком пальца и прошептал:
– Энервайт.
Глаза Тайлера широко распахнулись, и он уставился на Гарри.
– Я не знаю, что это было, – начал он, садясь и потирая ушибленный о землю затылок, – но это было по-настоящему круто! – последнее заявление сопровождалось широкой ухмылкой.
– Я не сообразил, что это ты, – объяснил Гарри, хотя Тайлер, казалось, вообще не замечал его промаха. Вообще-то, он выглядел крайне взбудораженным одной только мыслью, что его вырубили волшебным заклинанием.
– На самом деле, меня это не волнует, – утешил его Тайлер. – Как ты научился это делать? Я имею в виду, раньше с помощью волшебства ты мог только передвигать предметы.
– Мне приснилось, что одна девушка дала мне список заклинаний, – ответил Гарри. – Наверное, она тоже волшебница, потому что в другом моем сне она использовала отпирающее заклинание, чтобы открыть дверь. В любом случае, когда я проснулся, то записал все заклинания из ее списка.
– Превосходно! – прошептал Тайлер. – Ну, так что делают остальные заклинания?
– Я не уверен насчет всех, – начал Гарри. – Инсендио зажигает огонь, Диффиндо – это что-то вроде режущего заклинания – с его помощью я разрезал пару булыжников ровно пополам, – а Редукто заставило камень взорваться. Там было еще одно заклинание под названием «Заклинание компаса», которое заставляло ветку у меня в руках указывать в ту сторону. – Он указал в направлении, в котором поворачивалась ветка при произнесении заклинания.
– Север, – сказал Тайлер.
– Что?
– Там север. Посмотри, вон Полярная звезда, – и действительно, высоко в небе, в том направлении, куда указал Гарри, ярко сияла Полярная звезда. – Наверное, это что-то вроде компаса у волшебников. Удобно, но и в половину не настолько круто, как вырубить меня или что-нибудь взорвать. Какие ты еще не пробовал?
– Я все попробовал, – ответил Гарри. – Ну, все, за исключением Фините Инкантатем, которое просто убирает сглаз или проклятие. Петрификус Тоталус и Импедимента вообще ничего не делают с камнями. Я не удивлюсь, если это даже не настоящие заклинания.
– Они должны работать, если работают все остальные, – настаивал Тайлер. – Может быть, они просто не действуют на камнях. Я имею в виду, то заклинание, которое ты только что применил ко мне, скорее всего, никак не отразилось бы на камне. Сложно вырубить неживой объект, ты так не считаешь?
– Хорошо, – согласился Гарри. – Думаю, ты прав. Но как мне проверить оставшиеся два?
– На мне, конечно же! – ответил Тайлер. Он широко ухмылялся, а его глазки-бусинки взволнованно сияли. Гарри вдруг забеспокоился, что его друг приложился головой о землю чересчур сильно.
– Тайлер, – рассудительно начал Гарри, – мы не знаем, как действуют эти заклинания. Я не хочу случайно причинить тебе вред.
Тайлер посмотрел на друга таким взглядом, словно он пропустил что-то крайне очевидное.
– Я не эксперт по латыни, Гарри, но даже моих скромных познаний хватает на то, чтобы понять, что Петрификус означает «окаменеть», а Тоталус означает «полностью». Значит, Петрификус Тоталус должен просто заморозить меня на месте, пока ты не применишь то оставшееся заклинание, чтобы освободить меня. А Импедимента – это, очевидно, «помеха», то есть оно помешает мне приблизиться к тебе или чему-то еще. Давай, попробуй применить их.
Хотя Гарри и не хотел этого признавать, он не мог отрицать, что в объяснениях Тайлера был определенный смысл. Все еще не желая навредить своему другу, он решил пойти на компромисс:
– Как насчет того, чтобы ты кинул в меня снежок, а я остановлю его Импедиментой?
Тайлер на миг задумался над этим предложением, а затем кивнул, загребая довольно-таки большую горсть снега и хлопая по нему со всех сторон, чтобы слепить плотный шарик.
– Готов? – спросил он.
Гарри вытянул вперед руку:
– Давай!
Тайлер подбросил снежок по направлению к Гарри по высокой дуге, предоставляя ему достаточно времени для того, чтобы четким и твердым голосом произнести: «Импедимента». Снежок почти замер в полете. Он повис в воздухе, продолжая очень медленно двигаться по направлению к Гарри.
– Я говорил! – воскликнул Тайлер.
– Говори тише, – предупредил Гарри, и Тайлер встревожено огляделся кругом, словно предупреждение Гарри могло тут же привести сюда весь школьный персонал. Гарри выхватил из воздуха плотный снежок и кинул его обратно Тайлеру, который с легкостью его поймал.
– Теперь кинь снежок быстрее, – скомандовал Гарри.
– Сам напросился. – Глаза Тайлера мерцали в неярком лунном свете, и он с силой бросил снежок прямо в голову Гарри.
– Импедимента! – Гарри не собирался кричать, но снежок летел так быстро, что он сделал это инстинктивно. И снова, будто кто-то включил замедленную съемку, снежок очень медленно двинулся вперед. Без какой-либо причины, просто чтобы проверить еще одно заклинание, Гарри указал на него и сказал: «Фините Инкантатем».
И тут же прежняя скорость снежного шара восстановилась, и прежде, чем Гарри осознал, что произошло, снежок ударил его прямо в лицо. Смех Тайлера эхом отдавался в пустом дворе, и Гарри не смог к нему не присоединиться. В конце концов, это и правда было довольно-таки забавно.
– Давай проверим последнее, Гарри, – предложил Тайлер между приступами хохота.
Гарри начал счищать снег с очков.
– Как? – спросил он.
– Просто брось его в меня. Давай, будет весело!
Гарри покачал головой. Иногда Тайлер вел себя ну прямо как маленький ребенок.
– Я не сделаю этого, Тайлер. Я должен быть уверен в действии заклинания, прежде чем испытывать его на ком-либо.
– Я же говорю тебе, оно заморозит меня на месте, а потом ты скажешь Фините-что-то-там, и я разморожусь. Это не так сложно, – настаивал Тайлер.
– Ну хорошо, – согласился Гарри, сдаваясь, – только не говори потом, что я тебя не предупреждал. А если это причинит тебе вред, можешь забыть о том, чтобы еще хоть раз увидеть, как я колдую.
– Согласен. – Несмотря на все усилия, Тайлер не смог сдержать нетерпения в голосе.
Гарри с неохотой указал на своего друга и сказал тихим неуверенным голосом:
– Петрификус Тоталус.
Со смесью восхищения и страха он смотрел, как руки Тайлера прижимаются к бокам, а все тело словно завердевает.
– Тайлер? – позвал он, но ответа не было. Подойдя ближе, Гарри опять направил указательный палец в сторону своего друга и пробормотал: – Фините Инкантатем.
– Это было блестяще! – воскликнул Тайлер.
– Ты уверен, что в порядке? Ничего не случилось?
– Прекрати беспокоиться, я в порядке, – сказал Тайлер, отмахиваясь от его беспокойства. – Хотя это было немного жутковато. Я просто заморозился, но по-прежнему мог видеть и слышать, что происходит вокруг. Я даже не дышал и не чувствовал биения своего сердца, но не испытывал головокружения, как при задержке дыхания. Это было похоже на… Ну, я хотел сказать, что это было похоже на волшебство, но это ведь и в самом деле было волшебством.
– Я рад, что ты в порядке, Тайлер, но нам лучше вернуться в школу. Уже очень поздно, а еще я чертовски замерз.
Тайлер кивнул в знак согласия и, пожелав Вьюге спокойной ночи, ребята потащились обратно к дверям школы, а затем вниз, к комнатам, в которых они ночевали: Тайлер к общей спальне, а Гарри к своему маленькому уединенному изолятору. Мальчик убедился, что закрыл за собой дверь, а затем рухнул на кровать и почти мгновенно уснул.
