Глава 8Глава 8. Серен.
- Я же тебе говорила, что и этот птенчик, в конце концов, на что-то сгодится, - обернулась Беллатрис к Родольфусу, который невозмутимо тянул Серена за плечо. Тем временем Малфой связал Барриса и с отвращением швырнул его на землю.
- А что делать с этим? – спросил Родольфус, прижимая палочку к горлу Серена.
- Отбери палочку и свяжи. Еще пригодится.
- Но разве… разве вы здесь… не из-за меня? – спросил Серен, изображая невинность. – Разве вы пришли не для того, чтобы передать мне наследство отца?
Малфой бросил на него долгий, изучающий взгляд и насмешливо улыбнулся.
- Ну, раз уж ты спрашиваешь: не совсем. Хотя, может, из тебя удалось бы сделать человека, в отличие от твоего отца, проклятого ублюдка.
В подтверждение слов Малфоя Беллатрис изо всех сил пнула Серена ногой в бок и довольно сказала:
- Хороший был план, шеф. Теперь в наших руках не только поттеровское отродье, но и сынок предателя. Скоро у нас окажется и сам Поттер, и тогда мы, наконец, уничтожим всю эту банду выродков. Он придет спасать своих драгоценных деток, но ничего поделать не сможет…
Однако Малфой нетерпеливым жестом остановил ее.
- Что с девушкой?
- Сегодня вечером с ней будет покончено, - злорадно улыбнулась Беллатрис. От безжалостных слов жены взгляд Родольфуса затуманился, и он помрачнел.
Однако Малфой посчитал нужным уточнить.
- Она придет сюда или вы пойдете за ней?
- Она придет сюда примерно в шесть часов, как мы и договорились.
- Ей приходилось сталкиваться с дементорами?
- Нет… - безумная улыбка Беллатрис стала еще шире. – Мы не стали говорить ей… По крайней мере, одной проблемой меньше…
- Ненавижу дементоров, - вздрогнул Лестранж. – Лучше смерть.
Беллатрис подмигнула Малфою и расхохоталась.
- Бедный Родольфус. Сколько лет прошло, а он до сих пор не может оправиться…
- Тебе это удалось лишь потому, что у тебя не осталось человеческих чувств даже к собственному ребенку! – воскликнул Родольфус и посмотрел на Малфоя: – Я отправлюсь около шести и сделаю то, что должен. К тому времени, думаю, уже появятся остальные.
- За исключением Серемова. Аргентинские авроры взяли его по какому-то ничтожному поводу. Оказалось, у этого болвана каша вместо мозгов. Прирезал какого-то маггла, или полукровку, я точно не знаю, и его собираются выдать Британскому Министерству Магии.
Услышав это, даже Беллатрис нахмурилась.
- Серемов слишком много знает. Для нас это может быть опасным.
- Министерские мельницы мелют медленно, Белла, - ответил Малфой. – Понадобится не меньше недели, чтобы переправить его сюда, да и Министерство теперь не то, что раньше. Веритасерум запретили, пытки тоже, и Серемов отлично знает, как важно для него сдержать клятву…
- Насколько ему можно доверять? – спросил между тем Родольфус.
- Полностью. Он знает, что в случае нашей победы окажется на свободе уже через несколько дней, а если даст показания, то пожалеет, что еще жив.
Его сообщники кивнули.
- Как же тогда быть с этими?
- Через два часа появятся остальные. Пусть поживут до тех пор, - Малфой шагнул к двери.
- Подожди, я с тобой, - окликнул его Родольфус.
Они задержались на минуту, чтобы переговорить с Беллатрис, а Серен, тем временем, вспомнил, как отец предупреждал их с Баррисом о том, чтобы они опасались этой женщины даже больше, чем Малфоя.
«Беллатрис предпочитает не убивать, а унижать, ломать, лишать человеческого облика. Рядом с ней нужно быть осторожным. Даже с Малфоем легче иметь дело. У нее нет души. Мне часто кажется, что дементоры все-таки поцеловали ее…»
От беспомощной ярости Серен готов был заплакать.
Если бы он вовремя вспомнил отцовские наставления, то мог бы спасти жизнь не только себе, но и Баррису, болезненные крики которого внезапно наполнили комнату.
Папа был прав, во всем прав, по крайней мере, в отношении этих... Их даже нельзя было назвать людьми - особенно Беллатрис, которая, судя по всему, собиралась убить собственную дочь.
Почему? Это ведь ее дочь, в конце концов… Что такого она совершила, что собственная мать хочет обречь ее на страшную смерть?
На миг юноша перевел взгляд на старшего брата, и увидел, что глаза у того крепко закрыты, а из-под век текут слезы.
Серен осмотрел комнату, ища возможность сбежать. В камине весело трещал огонь, и ему пришло в голову, что, может, удастся связаться с кем-нибудь с помощью летучего пороха – с Хмури или с мамой. Но тут его охватили страшные, невыносимые муки Круциатуса, и все мысли вылетели у него из головы.
Через несколько секунд он понял, почему родители дяди Невилла все еще остаются пациентами Св. Мунго.
***
Серен не знал, как долго продолжалась пытка или сколько времени он был без сознания, но, когда он пришел в себя, уже стемнело. Поскольку было лето, это означало, что вот-вот наступит развязка: скоро прибудут соучастники Малфоя – если уже не прибыли – а потом… он даже не решался представить себе, что будет потом.
Серена била дрожь, и он все еще был связан, хотя веревки, вроде бы, уже не впивались в мышцы так сильно…
Слева кто-то шевельнулся и раздался стон:
- Серен… Серен, ты жив?
- Да, - ответил юноша, удивившись, как сильно болит горло. Во рту пересохло, и он напрасно попытался сглотнуть. - Сколько времени?
- Не знаю. Но думаю, двое из тех, кого ждет Малфой, уже здесь. Я слышал, как они пришли…
- Баррис, я хочу извиниться…
- Потом извинишься, если мы выберемся - тогда я с тобой и разберусь, - беззлобно сказал Баррис.
- Сомневаюсь, что у тебя будет такая возможность. Папа убьет меня раньше.
- И поделом. Мне кажется, я и то больше похож на равенкловца, чем ты.
- Да, но я хотел знать…
- Поверь, лучше всего тебе просто поговорить с отцом по душам. Не по-мальчишески глупо… ой… Вот черт, ноготь сломал…
Серену стало ужасно стыдно: лицо пылало так, что на нем можно было жарить яичницу. Ему нечего было возразить, брат был прав. Следовало быть умнее.
- Вдобавок ты не прислушался к предупреждениям отца о Малфое и остальных… Ты должен был понять: все, что этот аристократ пытается вдолбить тебе в голову, - сплошная чушь.
- А, в самом деле, как ты сумел войти? – спросил Серен - любопытство победило стыд.
- Очень просто. Я за тобой следил - и вот я здесь. И это может означать две вещи: либо семья мамы или бабушки Лили все же не совсем маггловского происхождения, либо Снейпы не так безупречны, как утверждал Малфой.
- Нет. Малфой сказал, что женщины семьи Снейп не могли родить ребенка вне брака, - педантично поправил Серен. – Но это не значит, что их мужья не могли гулять на стороне.
Баррис закашлялся так сильно, что едва не задохнулся. Серен обеспокоенно повернулся к нему и увидел, что тот выглядит не на шутку рассерженным. Когда Баррис, наконец, смог вздохнуть, он негодующе произнес:
- Ты же не хочешь сказать, что и я тоже Снейп? По-твоему, меня тоже усыновили? Ради Бога – я же вылитый отец!
- Придумай что-нибудь получше, если можешь!
- Не могу, но ни за что не поверю, что именно благодаря этому родители смогли усыновить нас обоих, как ни минуты не поверю, что отец стал бы использовать темную магию для уничтожения рода Снейпов.
- Да уж, - теперь и Серен это признал. Его вновь охватил стыд за то, что он вообще сомневался в отце. Вслед за этим возникла мысль:
- А что, если мы оба – дети Снейпа, а Гермиона – наша мама?
Барриса аж передернуло от отвращения.
- Когда я родился, мама и папа были женаты уже много лет. И кто знает, когда умер Снейп? Кажется, это случилось довольно давно…
- Насколько мне известно, Снейп умер примерно, когда я родился… но я не знаю наверняка. И не знаю, связано ли это с браком родителей, хотя… хотя они могли и соврать. Чтобы мы не сомневались в том, что мы – их дети…
- Папа не раз говорил мне, что я его родной сын. Вряд ли он стал бы мне врать, ведь я легко мог выяснить правду в другом месте – например, благодаря сведениям, которые обнаружились в твоих документах.
Долгое время оба молчали, погрузившись в раздумья.
- Тогда остается лишь одно объяснение: папа или мама связаны родством с семьей Снейпов. Только они не знают об этом. Например, бывший папин друг, дядя Дин, только в семь лет узнал, что его отец был волшебником…
- Хмм… Бабушка и дедушка, вроде, обычные зубные врачи, - заметил Баррис. – Кажется, они оба совершенные магглы.
- Может, они не знают о том, что кто-то из их родителей был волшебником…
- Но это уже слишком дальнее родство. Если отец Снейпа или какой-то другой родственник был дедушкой или бабушкой одного из наших родителей, это уже не родство второй или третьей степени, которое, по словам Малфоя, требуется для этого заклинания.
- А что, если он соврал? – спросил Серен.
- Не думаю. Это звучит как-то… логично. Нет?
- Не знаю, - признал Серен. – Если мы когда-нибудь отсюда выберемся, спросим у них.
- У тебя есть план? – Баррис заинтересованно наклонился к нему, заговорив тише, чтобы никто снаружи не услышал.
- Так… пока ничего, - ответил Серен. – У нас все равно нет палочек, значит, мы не сможем колдовать.
- Разве что применить эту глупую окклуменцию, но не в моем исполнении, - проворчал Баррис.
- Если только к дементорам, - устало пошутил Серен. – Вызовем самые худшие воспоминания…
- Ага, но лучше не пытаться проделывать такое с Беллатрис. Она только еще больше рассвирепеет. У нее действительно нет души, - сказал Баррис, и его голос прозвучал как-то странно.
- В чем дело? – спросил обеспокоенный Серен.
- Моя девушка… Она…
По его тону ничего нельзя было понять.
- Твоя подружка?
- Я не знаю… - по-прежнему странным тоном ответил Баррис. – Мы не встречались – то есть, встречались, но для меня это было совсем не так, как с другими… Я верил, что она может… - его голос снова задрожал, потом почти затих, будто он стыдился своих слов, - может забыть обо всех дурацких баснях об отце, что она станет на мою сторону, но теперь…
- Но ведь из рассказа Беллатрис ясно, что она ни при чем!
- Видишь ли, мы вместе уже шесть месяцев, а она ни разу не упоминала своих родителей...
- Это ничего не значит. Если бы она рассказала, кто они, ты бы сразу ушел, не простившись…
- …и она дала мне ипсвичский адрес арендованного помещения, - продолжал Баррис, словно не слыша брата.
- Может быть, они его купили.
- Не знаю… Но сейчас мне страшно: она скоро будет здесь, и умрет, и мы тоже, наверное, скоро умрем.
- Это верно, мы не собираемся надолго откладывать вашу смерть, - прозвучал от двери манерный голос Люциуса. - По крайней мере, твою, полукровный ублюдок, - он посмотрел на Серена.
Услышав подобное оскорбление, юноша мрачно нахмурился, а Малфой рассмеялся.
- Как тебе могло прийти в голову, что кто-то из Малфоев хоть на одну минуту признает тебя, полукровку, законным наследником друга? Тебе повезло, что этот ненормальный Поттер тебя усыновил, сняв тем самым позор с древней волшебной семьи, которая спокойно ушла в небытие, не опорочив себя тем, что наследство досталось полукровке, незаконному сыну изменника собственной крови.
- Эй, я, между прочим, тоже здесь, - вмешался Баррис. – Хотел бы я знать, как этот самодовольный болтун объяснит…
- Либо ты тоже Снейпов ублюдок, либо сын кого-то из его родственников… Твое присутствие просто означает, что между вами есть родство.
О, эту возможность они не учли.
- Но это неважно. Тебя, Снейпово отродье, мы убьем, а труп пошлем в качестве предупреждения твоим горячо любящим родителям, - усмехнулся Малфой, подчеркнув последнее слово. – А тебя, - он взглянул на Барриса, - пока оставим в живых. В конце концов, зачем упускать возможность небольшого шантажа?
Он взмахнул палочкой и Серен взмыл в воздух. Баррис остался лежать.
Паника охватила Серена. Он скоро умрет.
- Баррис! – отчаянно закричал он. – Баррис, помоги!
- Я не могу, Серен, - ответил Баррис, и его голос дрогнул. – Прости, я не могу…
Дверь закрылась, а Серен даже не смог повернуть голову, чтобы в последний раз в жизни посмотреть на брата.
Малфой потащил Серена через заднюю дверь в маленький сад, где их уже ждали. Сад был убран, в центре стоял алтарь, высеченный из простого серого камня. Малфой взмахнул палочкой, и юноша оказался на холодном алтарном камне. Еще одним движением палочки Люциус крепко привязал его к алтарю, так что Серен мог пошевелись лишь головой. Но Серен больше не плакал и не кричал - он был смертельно напуган, но знал, что рассчитывать на пощаду бесполезно.
Чуть поодаль стояло человек двадцать Пожирателей. Беллатрис отошла от них и медленно приблизилась к алтарю. В одной ее руке блеснуло длинное иссиня-черное лезвие, в другой она держала палочку.
- Не думай, что мы просто убьем тебя, юный Снейп. Мы принесем тебя в жертву, чтобы от тебя была хоть какая-то польза.
Серен закрыл глаза.
Неужели все это происходит с ним? Как он мог быть настолько глуп? Ведь он всю жизнь рос в любящей семье, получил все, что только может пожелать ребенок, и променял все это на огромное туманное ничто. И вот теперь жизнь его брата в опасности, а сам он лежит здесь, на каменном алтаре, и скоро ему перережут горло, или воткнут кинжал в сердце, а его сила перетечет к убийце. А поскольку эта сила включала не только магию Снейпа, но также, из-за усыновления, магию Гарри Поттера, то умрет не он один - под угрозой окажется жизнь отца, а через него и будущее всего волшебного мира.
Он был глупцом, проклятым глупцом. И ему оставалось только молиться, лежа на холодном камне, и постараться не заплакать, хотя душу переполняют ужас и скорбь.
Пожиратели Смерти встали вокруг алтаря и, подняв палочки, начали что-то произносить нараспев. Их монотонное бормотание вскоре одурманило Серена – или дело было в заклинании? – и его дрожь почти утихла.
Но вскоре заклинание прекратилось - ведь ничто не длиться вечно - и юноша услышал Беллатрис, буквально в шаге от себя. Направив на него палочку, Пожирательница произнесла заклинание, смысл которого на этот раз Серен отлично понял:
– Magia tua dissolvit in magiam nostram*.
Стало ясно, что ему конец: лишившись волшебной силы, маг не сможет жить. Блеснуло лезвие, нацеленное прямо ему в сердце…
Боль оказалась невыносимой. Она захлестнула юношу с головой, грудь разрывалась на части, не хватало воздуха, но в то же время он ясно чувствовал собственное сердце: оно болело, ужасно болело под напором ножа, то были его последние удары, и Серен ничего не мог поделать. Он закричал в агонии.
Кто сказал, что смерть безболезненна?
Вдруг из его груди словно вырвался ураган, и Серен ощутил, что путы его больше не удерживают, будто их сорвало ветром. Может, он уже умер, и его душа покидает тело? Рядом прозвучал ужасающий рев, а когда, наконец, наступила тишина, Серен открыл глаза (ему уже было все равно – он умер, и теперь нет смысла бояться).
Вокруг клубился белоснежный туман.
Постепенно он начал сгущаться, обретать очертания, пока не превратился в бородатого старика, облаченного в белое. Серен вспомнил изображения Бога в маггловских храмах. Может, они не были выдумкой, в конце концов…
Однако фигура становилась все более и более материальной, и Серену показалось, что одежда у старика колдовская: длинная мантия и остроконечная шляпа. А на носу у него красовалось такое, чего боги уж точно не носят - очки в виде полумесяцев, за которыми весело поблескивали голубые глаза.
Юноша не мог поверить собственным глазам.
Призрак Дамблдора подмигнул ему и исчез, снова превратившись в белый туман, который тут же разогнало ветром.
Когда видение пропало, и к Серену вернулась способность думать, он понял, что по-прежнему лежит на алтаре.
Он немного удивился. Неужели загробная жизнь так похожа на привычную реальность?
Серен с трудом сел, борясь с тошнотой («мило, ничего не скажешь», - мрачно подумал он), осмотрелся и неожиданно увидел, что все Пожиратели без сознания валяются возле алтаря. Ближе всего к нему лежала Беллатрис Лестранж с обсидиановым ножом в сердце и выражением глупого недоумения на лице.
- Серен! – послышался крик, и в следующее мгновение в саду появился Баррис, живой и здоровый. За ним в дверь проскользнула черноволосая девушка. – Серен, ты жив?
Забыв обо всем, Серен на трясущихся ногах подбежал к брату и кинулся ему на шею.
- Баррис, мне показалось, что я умер… Они меня убили, закололи в сердце… и я умер, но вдруг налетела буря, и появился Дамблдор… ветер сорвал с меня веревки и убил Беллатрис…
- Помедленнее, Серен, - пробормотал Баррис ему в ухо, крепко обнимая брата. Тот, не выдержав, заплакал.
- Мама, - простонал кто-то у них за спиной. Серен скорее почувствовал, чем увидел, как девушка, появившаяся вместе с Баррисом, прошла мимо них и бросилась к алтарю. – Она умерла, - сдавленно произнесла незнакомка. Потом, подойдя к братьям, добавила: - Нам надо бежать, пока они без сознания.
Баррис кивнул, но лишь слегка отстранился от младшего брата и помог ему опереться о себя, чтобы тот смог добраться до выхода. Серену пришло в голову, что им следовало бы забрать свои палочки. Но едва он заикнулся об этом, Баррис тотчас ответил:
- Не волнуйся, Курция уже забрала их.
- Курция? – с недоумением переспросил Серен.
- Моя подруга. Она освободила меня минут через пятнадцать после того, как тебя увели.
Тем временем они достигли усыпанной галькой дорожки, которая вела в сторону парка – а там недалеко и свобода! Баррис невольно ускорил шаг, и Серен едва поспевал за ним, поскольку ноги по-прежнему его не слушались.
Вдобавок, вокруг словно похолодало…
- Дементоры, - воскликнул он, когда перед его внутренним взором внезапно возникли кошмары предыдущих часов.
– Малфой упоминал о них, - сказал Баррис, и Серен сильнее стиснул в ладони палочку.
- Я не встретилась с ними, когда пришла. Но я аппарировала прямо к входу, – добавила Курция, подходя ближе к Баррису.
Двигаться стало труднее, хотя дементоры все еще были далеко.
Только свернув за угол, молодые люди заметили их. Почти целая стая кружила вокруг мужчины, который едва держался на ногах.
- ПАПА! – проревел Баррис, и, выпустив Серена, бросился туда. – Экспекто Патронум! – решительно прокричал он на бегу, и Патронус, чудесный феникс (точно такой же, как у Серена), молнией сорвался с кончика его палочки.
На несколько мгновений дементоры пропали из виду из-за стремительной атаки призрачной птицы.
Только теперь Серен увидел, что Баррис прав: это действительно их отец. Он лежал на земле, вниз лицом, и, похоже, был без сознания.
Первым делом Баррис осторожно перевернул его на спину.
- Папа, ты в порядке? – дрожащим голосом спросил он.
Подоспевший Серен, увидев отца в таком состоянии, тут же забыл о собственных проблемах и обеспокоенно склонился над ним.
- Папа? – тихо, неуверенно произнес он.
Если с отцом стряслась беда, это его вина. Глупость Серена чуть не убила старшего брата и его подругу, а теперь и папу, который всегда его любил…
Тут глаза Гарри Поттера открылись – но их выражение было совершенно незнакомым. Они смотрели с явной злобой, а в знакомой зелени мелькали красные отблески.
Когда отец заговорил, его голос тоже оказался каким-то странным, холодным, чужим.
- Снейп… Ты здесь, предатель. Не надейся, что выпутаешься на этот раз…
Гарри поднял палочку и попытался заклясть Серена. Но он был слишком слаб, и Баррис молниеносно выбил палочку у него из рук.
Однако в следующий миг Баррис отлетел назад, словно отброшенный какой-то невидимой силой, а Серен и Курция оказались в густых зарослях кустарника.
Гарри поднялся, без каких-либо признаков недавней слабости, и безумно захохотал.
Эхо его жуткого смеха затерялось среди деревьев.
_______
* Пусть магия твоя растворится в магии нашей (вольный перевод с латыни – прим. перев.)
