Глава 7. ПредательствоГермиона сидела на пыльной кухне дома номер 12 на площади Гриммо и держала в руках кружку уже давно остывшего чая. Аппетита не было, да и крепкий сладкий чай она заварила лишь потому, что мама постоянно твердила ей в детстве, что он возвращает силы, повышает тонус, давление… Да что угодно! Гермионе сейчас было без разницы, лишь бы помогло. Под глазами залегли темные круги — результат бессонной ночи.
Проснувшись от ужаса, Гермиона больше не смогла сомкнуть глаз. Ей часто снились кошмары — призраки «счастливого» прошлого не отпускали, — но настолько реальных еще не случалось. Она умирала. Наверное, когда-нибудь все так и произойдет.
Гермиона непроизвольно поежилась и мотнула головой, прогоняя непрошенные мысли. Надо бы подняться в бывший кабинет Сириуса — поискать что-нибудь о подобных снах. Так и не допив чай, она покинула кухню.
* * *
Когда-то этот дом принадлежал крестному Гарри, Сириусу Блэку, затем самому Гарри, а теперь ей. По какому-то невероятному стечению обстоятельств тайна дома так и не была раскрыта. Прежних хранителей давно не было в живых, а из нынешних осталась лишь Гермиона.
Родовое гнездо Блэков хранило много противоречивых воспоминаний: как дорогих сердцу, так и мрачных. Здесь сходились две ее жизни: прошлая и настоящая, здесь исчезла Гермиона Грейнджер и появилась мисс Поттер.
Тут она с друзьями праздновала веселое, несмотря на пугающие события тех дней, Рождество. В то время, всегда мрачный после возвращения в отчий дом, Сириус будто преобразился и целыми днями распевал рождественские гимны. Здесь же она в последний раз видела вместе семью Уизли.
Именно в штаб квартиру Ордена Феникса перенес ее Ремус Люпин после роковых событий. И сразу же ушел обратно. Чтобы больше не вернуться. Очень многие тогда не вернулись, а кто выжил — в основном незнакомцы — были необычайно мрачны и молчаливы. И мало кто обращал внимание на неразговорчивую девушку со свежим шрамом на виске, которая почти не покидала комнату наверху.
Сначала были слезы, не способные залечить душевные раны, но принесшие хоть какое-то облегчение. Затем — крики в подушку, закалившие волю. После — прокусанные до крови губы и оцарапанные ладони, вернувшие прежний самоконтроль и невеселые мысли о том, как жить дальше. Жить, бороться и мстить.
* * *
Однажды утром некто Огюст Смит, недавно вступивший в Орден, осторожно, дабы не потревожить портрет покойной миссис Блэк, переступил порог дома на площади Гриммо. Сутки, проведенные на ногах, сильно измотали новичка, и Огюст, зная, что в доме никого нет, хотел спокойно позавтракать, раз поспать все равно не получалось: через час его ждало еще одно поручение.
Каково же было изумление, когда на кухне он обнаружил молодую девушку, спокойно пьющую чай. Перед ней лежал «Ежедневный Пророк», который она с интересом читала, ложкой помешивая что-то в чашке и, казалось, не замечала вошедшего.
— Это обычный сахар, мистер Смит. Маглы любят добавлять его в чай, — наконец произнесла незнакомка, оторвавшись от газеты, и натянуто улыбнулась.
— Вы из семьи маглов? — спросил Огюст первое, что пришло в голову.
— Да.
— Что читаете? — бросив взгляд на раскрытую страницу, спросил он.
— Так, просматриваю новости, которые пропустила.
— Простите, мисс, я не знаю вашего имени…
— Это не важно, — она покачала головой и убрала за ухо упавшую на лицо длинную прядь. Шрам в виде молнии не ускользнул от внимания Огюста.
— Не волнуйтесь, мне семнадцать, и я член Ордена Феникса. К тому же являюсь хранительницей тайны дома.
— Вы… Гермиона?
— Была. Для друзей, — пожав плечами, ответила та.
Огюсту стало ужасно неуютно и захотелось немедленно уйти, просто сбежать, лишь бы не находиться рядом с Гермионой Грейнджер, девушкой, за один год потерявшей всех близких ей людей. Он просто не знал, что ей сказать.
Неожиданно за дверью послышался шум. Огюст и Гермиона настороженно переглянулись — до обеда они больше никого не ждали — и поспешили в коридор.
На пороге стоял бледный Невилл Лонгботтом.
— Гермиона…
Она улыбнулась, на этот раз искренне.
— Это правда — ты жива… Жива! — крикнул он, совершенно забыв об одном из постоянных обитателей зачарованного дома. Старые бархатные портьеры упали с картины, и мать Сириуса разразилась гневной тирадой:
— Грязнокровки, твари, осквернившие дом моих предков! Чтоб глаза мои вас больше не видели!
Гермиона едва заметно усмехнулась и, подняв палочку, четко произнесла:
— Инсендио Максимус!
В одно мгновение зачарованное пламя охватило холст, и через минуту на месте кричащей от ужаса миссис Блэк осталось лишь большое выжженное пятно.
Огюст и Невилл словно оцепенели, в их взглядах восхищение смешалось с ужасом и уважением.
* * *
Так появилась мисс Поттер. Это было ее первое убийство: всего лишь волшебный портрет, но в нем теплилась жизнь, которую Гермиона отобрала без сожаления.
Мисс Поттер не стремилась убивать, но, если была оправданная необходимость, делала это без зазрения совести, стараясь не задумываться, дабы не дать шанса воскреснуть в ней прежней Гермионе Грейнджер, которая, между тем, в моменты слабости, не раз порывалась вернуться. Порой, Гермиона переставала понимать, кто же она на самом деле, но всеми силами гнала от себя эти мысли: так было проще идти вперед, к своей уже давно размытой цели.
* * *
Гермионе нужно было затаиться, и родовое поместье Блэков подходило ей как нельзя лучше. Пожирателям смерти никогда не обнаружить ее здесь. Только Невилл знает, где искать, а он скорее сам на себя «Аваду» наложит, нежели ее выдаст.
Гермиона с досадой отложила очередную книгу — на столе уже возвышалась целая стопка — и здесь ничего. Она зевнула, бессонная ночь давала о себе знать. Так хочется спать… Теплая улыбка, тающий лед в глубине холодных серых глаз, нежный шепот: «Как я жил без тебя?»
Гермиона резко отрыла глаза. Снова отголоски пережитого наваждения! Но почему? Побочный эффект того зелья? Или… Но это невозможно. Малфой никогда ее не привлекал, ведь так? Сейчас она воспринимала его как верного пса Волан-де-Морта. В школе же между ними была вражда а, возможно, даже ненависть. Только последний год в Хогвартсе выдался довольно бесконфликтным: Малфой не делал гадостей, не обзывал и изредка, думая, что Гермиона не замечает, смотрел как-то странно, не «по-малфоевски».
А она видела и недоумевала, боясь что-либо предположить.
Неожиданно из глубин памяти всплыл поцелуй, о котором Гермиона, казалось, и думать забыла. Она неосознанно прикоснулась к губам.
Его поцелуй. Вкус ненависти и… страсти? То был миг острого запретного желания, а потом — вето на воспоминания.
Гермиона с трудом помнила день, когда погибли Гарри и Рон: ее разум был слишком измучен. Но ей необходимо было вспомнить, чтобы во всем разобраться, иначе покоя не будет, и к прорицателю не ходи.
Зелье не могло вызвать чувств, которых не существовало. Значит, она, в облике Роксаны, неосознанно желала той ночи? Но, быть может, Гермионе нужен был не Малфой? Просто под действием снадобья ей захотелось немного тепла?
Тихий стук прервал размышления. За стеклом на карнизе сидела потрепанная сова. От нехорошего предчувствия у Гермионы сжалось сердце.
Она открыла окно, впуская птицу. Сова стремительно впорхнула внутрь и уселась на стол, протягивая лапу. Гермиона отвязала письмо, и незваная гостья тут же улетела — ответа не ждали.
«Мионе Гаррет», — гласила надпись; одно из многочисленных имен мисс Поттер.
Гермиона вскрыла конверт. Внутри обнаружился исписанный пергамент с ничего не значащим содержанием.
— Откройся мне, — прошептала она, взмахнув палочкой, и на бумаге проступил скрытый текст. Гермиона сразу же узнала почерк Невилла.
«Нас предали. Оппозиция в Болгарии не поддержит восстание. Я в бегах, на мне заклятье слежки, снять пока не получается, но я справлюсь. Не ищи меня — тебе нельзя покидать дом. При необходимости используй зеркальце Сириуса. Только в крайнем случае — наложенные на меня чары чувствительны к любому волшебству.
Гермиона… Виктор мертв. Мне очень жаль.
НЛ»
Пергамент выпал из рук, перед глазами замаячил сложившийся из высохших чаинок собачий оскал. И почему она никогда не верила в силу прорицаний?
* * *
Болгария, София.
Несколькими часами ранее.
* * *
Они расположились неподалеку от здания Народного Собрания, ожидая назначенного времени. Несмотря на довольно поздний час, было многолюдно, и у Невилла уже в глазах рябило от сновавших туда-сюда маглов.
— В отличие от Британии наше Министерство Магии расположено недалеко от магловского органа управления, — произнес Виктор на так и не заданный Невиллом вопрос и мельком глянул на наручные часы. — Пора. Демира ждет нас через сорок минут. Как долго продлится действие твоего Оборотного зелья?
— Около двенадцати часов, — Невилл не преминул воспользоваться последними наработками Гермионы.
Виктор удивленно на него посмотрел, но промолчал.
* * *
Демира Иванова, бывший охотник болгарской сборной по квиддичу, покинула свою команду довольно давно — травма, полученная на одной из игр, не оставила шансов на возвращение.
Большой спорт был в прошлом, заставив настойчивого игрока искать иные пути реализации своих амбиций. Несмотря на скептическое отношение окружающих вначале, Демира добилась головокружительных успехов на политической арене. В данный момент она возглавляла оппозиционную текущему режиму партию и имела значительное влияние на общественное мнение, в будущем рассчитывая занять пост Министра Магии Болгарии.
Невилл и Виктор оставили здание Народного Собрания позади и уже через пятнадцать минут вошли в неприметный двор где-то в центре города. Виктор в строго определенной последовательности коснулся нескольких кирпичей на ближайшей стене — и преграда тотчас растаяла, открыв взору Невилла просторный холл. Здесь, в отличие от английского Министерства, все было довольно скромно: мраморный пол, кресла для посетителей, несколько лифтов, охрана.
Сделав Невиллу знак следовать за ним, Виктор направился к охраннику, сидевшему за столом неподалеку.
— Виктор Крам и Маркус Нильсон к госпожице Ивановой по записи, — по-болгарски произнес Крам.
Охранник восхищенно воззрился на знаменитого ловца, что-то проверил в своих записях и сделал приглашающий жест рукой. Невилл и Виктор вошли в ближайший лифт, который тут же закрылся. «Кабинет госпожицы Ивановой», — четко произнес Виктор, и кабина тронулась, опускаясь под землю.
— Ты уверен в нашей безопасности? — озабоченно спросил Невилл.
— Я доверяю Демире. Мы давние друзья.
Невилл кивнул и непроизвольно прикоснулся к неприметному кольцу на безымянном пальце.
«Третий этаж. Коалиция партий. Кабинет госпожицы Демиры Ивановой, Председателя партии «Новомир», — произнес механический женский голос сначала по-болгарски, затем по-английски, и дверцы лифта отворились, за ними оказался коридор.
Пройдя немного вперед, Виктор и Невилл остановились перед большой дверью, на которой висела табличка: «Демира Иванова. Председатель партии «Новомир».
— Подожди пока здесь, — сказал Виктор Невиллу и, предварительно постучав, зашел в кабинет.
* * *
— Виктор, дорогой, — лицо статной темноволосой женщины, сидевшей за столом, расплылось в улыбке.
— Демира, рад встрече, — кивнул Крам в ответ.
— Она пришла? — Демира сразу перешла к делу, в глазах блеснул недобрый огонек.
— Нет. Мисс Поттер не смогла. Невилл Лонгботтом ожидает в коридоре.
— Вот как, — протянула Иванова. — Стало быть, она не хочет иметь с нами дело?
— Так сложились обстоятельства. Гермиона сейчас не может покинуть Англию.
Демира нахмурилась.
— Ты можешь обсудить все с Невиллом. Она доверяет ему как себе, — на этот раз нахмурился уже Виктор.
— Хорошо. Попроси его войти.
Виктор открыл дверь и подал Невиллу знак. Уже через минуту тот сидел напротив Ивановой, Крам расположился рядом.
— Очень приятно с Вами познакомиться, мисс Иванова.
— Взаимно, — произнесла та и, наклонившись через стол, пожала протянутую ей руку.
— Я представляю силы Сопротивления. Насколько я понимаю, болгарская оппозиция готова поддержать восстание против режима Темного Лорда?
— Разумеется, — ответила Демира и, немного помолчав, добавила: — но мистер Лонгботтом, вы позволите я временно перейду на болгарский? Я хочу задать Виктору еще несколько вопросов, затем мы с вами приступим к обсуждению деталей.
Невилл кивнул, а Крам осторожно спросил:
— Что случилась, Демира? Мы, кажется, уже все обговорили.
— Виктор, ты уверен в мисс Поттер?
Невилл насторожился, услышав знакомую фамилию.
— Ну конечно!
— И ты всегда будешь на ее стороне?
— Разумеется, что за вопросы.
— Как эта проклятая ведьма смогла приворожить тебя?!
— Что… Я не понимаю….
— Тодор, Борислав, взять их!
И двое мужчин, прятавшиеся в кабинете, сбросили мантии-невидимки. Невилл вскочил на ноги, но поздно — палочка Тодора находилась в опасной близости от его горла.
— Как ты могла? — выплюнул разъяренный Виктор.
— Глупец! — выкрикнула Демира. — Неужели ты веришь, что какая-то девчонка способна свергнуть Темного Лорда? Теперь же, когда мы захватим её верного соратника и преподнесем планы восстания Лорду на блюдечке, у меня появится шанс возглавить Министерство Магии. Реальный — не призрачный!
— Как ты могла? — повторил Виктор. — Я верил тебе, думал, ты друг.
— Друг… — прошипела Демира, в данный момент сильно напоминая разъяренную вейлу, ее темную ипостась. — Я в первую очередь женщина… — и запнувшись, она добавила: — Я забочусь о своей стране.
Затем, посмотрев на Невилла, Демира уже совершенно другим тоном произнесла по-английски:
— Без глупостей, мистер Лонгботтом, вам все равно не уйти. Как только вы переступили этот порог, то сразу же попали под чары слежения. К тому же аппарировать из моего кабинета невозможно.
Неожиданно, не обращая внимания на прижатую к ребрам палочку Борислава, Крам рванулся в сторону Тодора. Аврор специального назначения отреагировал мгновенно, швырнув в противника опасное заклинание.
Зеленый луч поразил Виктора прямо в сердце. Мертвый, он упал на мягкий ковер, в стеклянном взгляде карих глаз застыли неверие и злость. Навсегда.
— Идиот! — закричала Демира на аврора и бросилась к бездыханному Виктору.
Не теряя времени, шокированный Невилл быстро повернул кольцо на пальце. Портал перенес его в переулок напротив.
Невилл уже ничего не мог сделать для Виктора, но по-прежнему был нужен Гермионе.
