Глава 836. Гораций Слагхорн/Том Риддл. Разговор о хоркруксах.
— Профессор…
Слагхорн вздрогнул.
— Вы не ушли, Том? Поторопитесь, уже поздно.
— Успею, — Риддл очаровательно улыбнулся. — Мы не договорили.
— Разве? — Тон ученика декану не понравился.
— Книги о хоркруксах… вы были правы, я с трудом нашел одну. Но есть и другие? Вы сможете их достать?
— Вы с ума сошли, Том! Зачем они вам? Я же сказал: о нашем разговоре следует забыть.
— Забуду. После того, как получу книги.
— Нет! Вы не представляете, что со мной сделают, если узнают…
— А что с вами сделают, если узнают, как весело вы проводите время со студентами? Боюсь, увольнением не ограничатся, профессор, — последнее слово Риддл произнес с откровенной издевкой.
— Чт… — от неожиданности Слагхорн начал заикаться, — чт-то вы хотите сказать?
— Я лучше покажу. Вы же владеете легилименцией?
Учитель слабо кивнул и взял палочку.
Увиденное повергло его в шок. Разорвав связь, Гораций бессильно откинулся в кресле и закрыл глаза. Вот мерзавец! Но каков талант. Даже ему, взрослому волшебнику, не создать столь правдоподобных воспоминаний. А ведь паршивцу могут поверить, могут.
— Другие мальчики тоже всё помнят, — прошелестел над ухом голос Тома. — Но мы забудем, честное слизеринское. Спокойной ночи, профессор.
«Честное слизеринское»… Значит, спокойных ночей не будет уже никогда.
37. Люциус Малфой. Сны в Азкабане.
Каждый человек время от времени терзается мыслями о собственных роковых ошибках. Люциус Малфой тоже терзался — чем еще заниматься в тюрьме? Днем он обдумывал свою жизнь, а ночью подсознание интерпретировало результаты. Лучше бы оно этого не делало — получались сплошные кошмары, которые всегда заканчивались одинаково.
Например, позавчера Люциус горько сожалел, что подсунул дневник Лорда малявке Уизли. Во сне он догадался черкнуть в тетрадке пару строчек, пообщался с шестнадцатилетним Повелителем и помог ему материализоваться. Риддл убил Поттера, захватил власть… В общем, все было хорошо. Но недолго. Этот юный красавец соблазнил Драко, а возмущенного Люциуса вместо благодарности отправил в Азкабан.
Вчера Малфой разбирался в причинах провала операции с Пророчеством. Во сне он приказал обездвижить гриффиндорских сопляков, не дожидаясь, пока они начнут действовать. Темный Лорд получил вожделенный шарик, убил Поттера, захватил власть… Опять все было хорошо. И опять недолго. Этот старый урод соблазнил Нарциссу, а возмущенного Люциуса…
Подсознание на что-то упорно намекало, и Люциус, кажется, понял, на что. Во сне утром накануне свадьбы он вышел на порог, зашвырнул в кусты обручальное кольцо и аппарировал к Снейпу, чтобы вдрызг напиться и пропустить не только брачную церемонию, но и назначенное на следующий день принятие Метки. Вот тогда точно все будет хорошо.
38. Гарри Поттер|Долорес Амбридж «Каждый однажды находит наркотик, который ему нравится», IC
Гарри не собирался заходить в этот кабинет, из двери которого когда-то выломал волшебный глаз Аластора Хмури. Но блуждая по коридорам в поисках Кингсли, он услышал противный голосок, верещавший на высоких нотах: «Убирайтесь вон! Самозванцы! Не имеете права!» и не удержался, заглянул.
В бывших владениях замминистра шел обыск. Авроры перебирали сложенные в шкафу папки, выдвигали ящики стола, бесцеремонно вытряхивая на пол содержимое. Разъяренная Амбридж металась от стены к стене и срывала декоративные тарелочки с нарисованными на них мерзкими котятами. На нее никто не обращал внимания. Гарри застыл на пороге, ощущая знакомое покалывание в шрамах на руке. Он уже не ненавидел свою давнюю мучительницу так, как ненавидел еще несколько месяцев назад, но наблюдая за происходящим, почувствовал некое мстительное удовлетворение.
— А это что такое? — Молодой аврор достал из потайного ящика фарфоровую статуэтку, изображавшую поднявшегося на дыбы кентавра с копьем. Статуэтка была вся перемазана розовой губной помадой.
— Отдайте! — взвизгнула Амбридж и кинулась к аврору.
Гарри усмехнулся:
— Каждый однажды находит наркотик, который ему нравится, не правда ли, Долорес?
Амбридж покраснела, злобно сверкнула глазами, но ничего не ответила.
39. Пэнси Паркинсон|Гарри Поттер. «Что ты сделаешь под дулом пистолета?» Немагическое AU
— И что ты сделаешь под дулом пистолета? — Заложив пальцем страницу, Гарри пытливо смотрит на подружку. Это их любимая игра — представлять себя на месте книжных героев.
— Ну-у… — Пэнси сдувает челку со лба, задумчиво прищуривается. Сейчас скажет что-нибудь обидное, вредина. — Наверное, предложу тебя выдать. Тогда никого из нас не тронут.
— Выдать?! — недоверчиво переспрашивает Гарри. Такого он не ожидал.
— Ты ведь все равно выкрутишься, — хихикает Пэнси. — Как всегда.
— Выкручусь, — сердито обещает Гарри. — И женюсь на принцессе, которую спасу от злого чародея! — Он кивает на симпатичную рыжую девочку, одиноко сидящую под кленом.
— А я… я выйду замуж за принца! — Коварная Пэнси подмигивает худенькому светловолосому мальчишке, окруженному свитой дружков-телохранителей.
— Спорим, не выйдешь? — усмехается Гарри.
Пэнси собирается что-то ответить, но в это время звенит звонок, на пороге школы появляются учителя — хмурый носатый мужчина в черном костюме и пожилая женщина в темно-зеленом платье. Под их строгими взглядами второклассники Поттер и Паркинсон нехотя берутся за руки и плетутся на урок.
40. Том Риддл/Рубеус Хагрид. Кровь единорога.
— На, пей. — Хагрид ставит на стол большую глиняную кружку.
Гость берет кружку обеими руками, но пить не спешит. Сверлит полувеликана подозрительным взглядом из-под черного капюшона.
— Почему ты это делаешь?
— А что, ждать, пока ты всех единорогов в лесу перережешь?
— И старику меня не сдашь? — человек в капюшоне ухмыляется и делает маленький глоток.
— Ты меня сдал, я тебя сдам. Не по-людски это, Том.
— А мы и не люди.
— Ты-то уж точно. И что ты только с собой сотворил? В школе такой красивый был.
— Нравился тебе? Знаю, нравился.
— Ага. Но не поэтому. Меня вечно ко всяким опасным тварям тянуло. К опасным и несчастным.
Гость издает странные звуки, напоминающие смех. Видно, разучился смеяться.
— Ты меня пожалеть, что ли, вздумал, идиот? Себя жалей. Ладно, всё, — он отодвигает пустую кружку. — Через два дня опять приду. И это… спасибо.
Хагрид следит из-за занавески за черной фигурой, движущейся в тумане по направлению к Хогвартсу. Вздыхает. И правда, чего зря переводить ценнейшую кровь? Но Дамблдор сказал: «Рано. Всему свое время». Дамблдору виднее. А Тома все-таки жалко. Тома, которого давно уже нет.
