Глава 8Ну это ж надо: встретить в многомиллионном городе человека, которого не видела чуть ли не двадцать лет и который к тому же, по слухам, скрывается! И ладно бы ещё где-то в окрестностях «Дырявого котла», так нет – возле Трафальгарской площади. Чего только в жизни не бывает…
- Ремус!
Имя вырвалось раньше, чем Милли подумала, стоит ли окликать человека, которого не без оснований считают одним из активнейших деятелей подполья. Реакция на оклик – две мгновенно взлетевшие в боевую позицию палочки – ясно показала, что очень даже не без оснований. Впрочем, Ремус свою тут же и опустил, а вот девица следовать примеру спутника явно не торопилась. И с какой это, интересно, радости он тут разгуливает не замаскировавшись, раз так уж боится нападения? Хотя, если рассудить трезво, городская толпа – куда более надёжное укрытие, чем лесная чаща.
В большинстве случаев.
- Милли? Здравствуй, принцесса.
Милли вздрогнула. Почему «принцесса»? Так её называл Блэк, не Ремус…
- Знакомьтесь, девушки. Милисент Стилл... прости, Эббот, я не ошибаюсь? А это Нимфадора…
- Убью! – девица замахнулась на спутника кулаком. Слишком, впрочем, демонстративно.
- …Тонкс, с некоторого времени – Люпин, - невозмутимо закончил Ремус, привычно уворачиваясь от тычка в бок.
Девица явно кого-то напоминала, да и фамилия показалась Милли знакомой. А, точно: Андромеда Блэк, вышедшая замуж за маглорождённого Теда Тонкса. Высокомерные Блэки устроили тогда громкий скандал, который в семействе Стилл посчитали двойной глупостью: коли уж полагают такой брак недостойным, так зачем привлекать внимание?
Судя по возрасту, новая знакомая вполне могла быть дочерью мятежной девицы Блэк.
- Так ты наконец женился?
- Его наконец женили, - сообщила Нимфадора Тонкс, она же миссис Люпин.
Милли с трудом скрыла изумление. Конечно, всякие бывают ситуации, но о них обычно первому встречному не сообщают. Кстати, о ситуациях... А ведь правда! Срок совсем маленький, но узкие магловские джинсы и лёгкая маечка под расстёгнутой курткой ничего не скрывают. Она что, ненормальная? Рожать в такое время? От оборотня?! Или не знает?
- Этот мерзкий оборотень, - тут же развеяла сомнения в своей осведомлённости Нимфадора, - упорно утверждал, что в мужья не годится.
- И был прав, между прочим! – вставил Ремус.
- Потому что мерзкий!
- Потому что умный!
- Ты извини, Ремус, - Милли терпеть не могла чужие семейные сцены, - но мне нужно идти. Рада была повидаться.
- Я тоже, - Ремус выглядел слегка смущённым. – Только... Ты не пойми неправильно, но не стоит всем и каждому рассказывать... В общем, ты понимаешь, да? Я сейчас не самый полезный знакомец, следует признать.
- Да, я понимаю. Удачи вам!
- Спасибо. Прощай, принцесса.
Милли снова едва не вздрогнула от этого обращения. Нимфадора вполне дружелюбно помахала ей рукой. Интересно, она знает? Жёны редко бывают в восторге от знакомства с юношеской любовью мужа.
Милли кивнула в ответ и медленно двинулась в сторону площади.
- Почему ты зовёшь её принцессой? – тихо спрашивает Тонкс, глядя в спину удаляющейся женщине.
- Не знаю, - честно признаётся Ремус. - Её так Сириус называл.
Они оба на секунду замолкают – как всегда, когда речь заходит о Сириусе. Короткая, не заметная со стороны пауза.
- Он за ней ухаживал?
- За ней ухаживал я, - вздыхает Ремус. – И даже с серьёзными намерениями. Только как-то не сложилось у нас.
- Жаль, что я не знала. Спасибо сказала бы, право! А то женился бы на ней – и что бы я делала?
Милисент, задержавшаяся у какой-то витрины, как раз в этот момент оборачивается, и Тонкс горячо прижимает руки к груди, благодарно склонив голову. Хотя миссис Эббот вряд ли поймёт, что это означает. Но Тонкс такие мелочи не волнуют. Главное, чтобы Рем понял всё правильно, а то ещё подумает, что она ревнует!
Рем понимает правильно. Он всегда всё понимает.
Интересно, что Ремус скажет о ней жене? Или они продолжат ругаться?
Милли не выдержала и обернулась. Ну конечно, девица смотрела ей вслед. Встретившись взглядом, слегка поклонилась. Как ни странно, с искренним дружелюбием и даже вроде бы с признательностью.
Странная женщина.
Милли перевела взгляд на Ремуса. Интересно, он и сейчас изображает вежливого человека, встретившего всего лишь старую знакомую?
А Ремус словно уже и забыл про неё. Он смотрел на жену. Смотрел так, как, наверное, смотрел Пигмалион на ожившую Галатею: удивление, восторг, нежность и бесконечная благодарность.
Неужели он всегда так на неё смотрит?
Милли отвернулась и поспешила прочь. Нет, они вовсе не скрывались, напротив, но всё равно впечатление было такое, словно она подсмотрела нечто глубоко сокровенное, интимное, предназначенное только для двоих.
А ведь когда-то он так же смотрел на неё. Почти так же.
Ну и что с того?
Милли заставила себя замедлить шаг. Ведь ничего особенного не произошло. Ну, встретила строго знакомого. Ну, не просто знакомого. Бывшего ухажёра. Если угодно – бывшего жениха. Хотя женихом в полном смысле этого слова он так и не стал. И правильно! Даже если забыть... Хотя как об этом забудешь? Но даже если... Что хорошего ждало её с Ремусом? Жить на гроши? Прятаться от знакомых? Сутками не видеть мужа, не будучи вообще уверенной, что он вернётся живым?
А Генри хороший муж. С ним спокойно.
Да она должна судьбу благословлять, что не поддалась глупому юношескому порыву!
Почему же тогда так тоскливо на душе?..
***
Неотправленное письмо, найденное Тедди Люпином в бумагах покойного отца:
«Кто развёл нас? Судьба? Мы сами? Или всё-таки жизнь права? Под холодными небесами не найти для любви слова, если правда больней разлуки, но разлуки страшнее – ложь. Вот сердца. Вот глаза. Вот руки. Вместе? Порознь? Не поймёшь... Кто я – жертва или предатель? Или так уж легли пути? Ты уходишь? Наверное, кстати. Я ведь сам не смогу уйти...»
Адресат и дата не обозначены.
