ГЛАВА 7. Операция W
В шесть утра Гермиона открыла глаза и бездумно уставилась в потолок. Вот уже несколько минут она пыталась заснуть, но ничего не выходило. Сдавшись, она слезла с кровати и, проделав утренние процедуры, уселась за статью для журнала. У нее возникли сложности с одним абзацем, и все утро она потратила на то, чтобы все же написать его. Критика никогда не давалась ей легко, а именно замечания она хотела написать в этой части. Нет, выразить свои мысли ей было несложно, но, каждый раз доходя до того момента, когда приходило время сказать несколько слов «против», она представляла себя на месте ученого, на месте этого мага или волшебницы, кому принадлежало открытие или кому посвящалась статья, и в ней срабатывал какой-то стоп-сигнал. Она всегда считала обязательным с уважением относиться к труду других людей, даже если ей что-то не нравилось в их работах, даже если, скорее всего, она никогда бы не увидела их лично. Врожденная вежливость заставляла Гермиону искать более мягкие выражения, подбирать фразы, доносящие до читателя мысль, но никого не обижающие. В то же время ей не хотелось быть слишком мягкой и использовать слишком много слов, словно она извинялась за то, что критиковала. В конце концов, она никогда не делала замечаний без причины.
Найти баланс мягкости и жесткости ей удалось незадолго до того, как в дверь постучался профессор Снейп. Взглянув на девушку, он увидел, что она уже готова идти на завтрак, поэтому, не утруждая себя пожеланиями доброго утра, приказал следовать за ним.
В лифте Гермиона поздоровалась с маленьким лифтером, и тот прохрипел что-то в ответ.
За завтраком профессор был неразговорчив, и девушка тоже не стремилась завести светскую беседу. Наконец, после плотного приема пищи, пришло время переодеться в магловскую одежду и отправляться в город. Гермиона с трепетом ожидала путешествия. Она любила смотреть новые места. Последние два дня ее не покидало ощущение, что она упускает какую-то возможность: конечно, даже того, что она видела, было достаточно, чтобы найти что порассказать по возвращении домой, но это была лишь ничтожная часть тех интересных вещей, которые мог предложить Нью-Йорк.
Когда профессор зашел в ее номер, чтобы сообщить, что готов идти, девушка едва не расхохоталась. С большим трудом ей удалось сдержать не слишком лестную для Снейпа реакцию и мягко спросить:
- Папа, ты ни разу не бывал в магловской части Лондона?
Он понял намек и окинул свой наряд беглым взглядом. Снова взглянув на Гермиону, он сузил глаза, словно говоря «только попробуй рассмеяться».
- Я видел такой костюм в витрине магазина, - процедил он сквозь зубы.
Гермиона прочистила горло.
- Нет, клетка — это интересно. Экстравагантно...
Она прижала ладонь ко рту, как будто бы боясь сказать лишнего.
- И это так... в английском стиле. Но Сервиас... на брюки я еще могу закрыть глаза, но пиджак...
- В чем проблема, он подходит к этим брюкам, - профессор стоял, сложив руки за спиной, и мрачно смотрел на девушку.
Она медленно кивнула.
- Да, но ваше представление о том, что все предметы одежды должны быть одной расцветки немного... в общем, это не тот случай.
И вот опять. Опять она должна была мягко объяснять человеку, что он глубоко заблуждается. Только когда пишешь статью, есть возможность смять пергамент и выбросить его в корзину.
- К тому же на улице прохладно. Может быть, у вас есть пальто? Э-э, не в клетку.
Профессор достал руки из-за спины и продемонстрировал черное драповое пальто, которое он с силой сжимал.
- О, уже лучше, - вздохнула Гермиона, - тогда еще пару штрихов, и мы можем идти.
Подойдя к мужчине, она с помощью палочки сняла с его шеи галстук-бабочку.
- Так менее позорно, - пробормотала она тихо.
Затем, достав из шкафа серый шарф, она предложила его профессору. Когда он надел пальто и предложенный Гермионой элемент наряда, девушка посмотрела на мужчину совсем другим взглядом.
- Теперь вы просто денди.
Снейп взирал на нее с мрачным лицом и молчал.
Застегнув собственное пальто, девушка повязала шарф, и начинающие туристы вышли из номера.
Тот день Гермиона запомнила надолго. Он принес невероятное количество эмоций. Ей хотелось, чтобы ее глаза превратились в губку и впитывали все, что видели вокруг. Снейп, когда перестал переживать по поводу своего внешнего вида и каждые две минуты поправлять шарф, поддержал разглагольствования девушки о необычности нью-йоркской архитектуры. Хотя он высказался не в пользу последней, и у них с Гермионой завязалась горячая дискуссия, чуть не приведшая к драке прямо на Бродвее.
В музее Метрополитен Гермиона почти почувствовала себя как дома — он немного, хотя и не вполне, напоминал Британский музей. Не все работы показались ей интересными, но некоторые впечатлили настолько, что она простояла по пятнадцать минут у каждой. Профессор, хотя и умел ценить прекрасное, злился, если она оставалась в каком-то зале слишком долго.
- Ты можешь идти вперед, пап, не жди меня, - отвечала Гермиона рассеянно, не отрывая взгляда от полотна Вермеера.
- И где я потом буду тебя искать? - рычал Снейп, видя, что девушка настолько поглощена предметом искусства, что даже не обращает на него внимания.
- Там... в холле...
Позже профессор недоумевал, как можно провести в музее столько времени.
- Да, согласен, картины исполнены мастерски. Интересно рассмотреть детали, понять сюжет и разобраться, что хотел донести до зрителя автор. Любопытно взглянуть на прикладное искусство средневековья, - сдержанно говорил он, сидя в кафе напротив Гермионы, - но ради всего святого, четыре часа! Что такого в этом Моне, что ты проторчала у его работ столько времени? Кто-то мог бы предположить, что к концу нашего посещения у тебя хотя бы устанут ноги. Но нет, это было бы слишком большой удачей для меня.
Гермиона молча улыбнулась, потягивая горячий кофе. Пожалуй, ей еще не доводилось видеть, чтобы Снейп был так взвинчен.
- Я отчетливо помню, у тебя были грандиозные планы на сегодняшний день, - заметил он. - Однако у нас осталось лишь два часа, прежде чем нужно будет вернуться в гостиницу.
- Не два, а три, - возразила Гермиона. - Кроме того, я предпочту взять все, что можно от этого музея, и не пойти в Музей Естественной Истории, чем пробежаться быстро, не успев ничего посмотреть ни в том, ни в другом.
- В самом деле, за два часа в музей и войти-то не успеешь, - мрачно прокомментировал это профессор.
Гермиона снова ухмыльнулась. Чего еще могла она ожидать от человека, с ног до головы нарядившегося в клетку? Точно не восхваления талантов Ван Дейка и Пуссена. Впрочем, последнего и она не слишком любила...
- Ты не обязан ходить за мной по пятам. Ты мог бы посмотреть все, что хотел, и придти сюда, в кафе. Или посмотреть книги в магазине.
Снейп не успел ничего ответить, как она продолжила:
- И отвечая на твой вопрос по поводу Моне: я любовалась его работами, потому что, на мой взгляд, никто не умеет передавать свет и воздух так, как он. Понимаешь, Моне как будто мог почувствовать сущность света. Когда смотришь на его произведения, кажется, что он видел все не так, как мы с тобой. Впрочем, так оно и было, ведь у него были проблемы со зрением. Катаракта, если не ошибаюсь... К старости он перестал различать некоторые цвета, почти перестал писать голубыми красками… Ему даже делали операцию. И все потому, что он слишком много работал на пленере...
Профессор долгое время прожигал Гермиону выразительным взглядом, но девушка была слишком увлечена, рассказывая о художнике, чтобы заметить это.
- ...не зря однажды Поль Сезанн сказал про него: «Это просто глаз. Но Боже, что за глаз!».
Лекция подошла к концу, и Снейп демонстративно взглянул на висевшие на стене часы.
- Пятнадцать минут — как корова слизнула, - произнес он.
Гермиона даже подавилась.
- Что?
- Так любила говорить моя мать. А теперь мы можем, наконец, уйти отсюда? Здесь отвратительный кофе и слишком людно.
Даже после Лондона казалось, что в Нью-Йорке было слишком много такси. Наверное, дело было в вызывающем желтом цвете машин, который так контрастировал с более или менее однородной серой массой остального потока. Такое обилие транспорта позволило паре в кратчайшие сроки добраться до следующего пункта их программы — Музея Естественной Истории. И Гермиона почти сразу пожалела, что провела в первом музее столько времени, ведь здесь, в огромных залах было столько всего интересного! Забыв о своем обещании Снейпу позволить ему ходить, где вздумается, она таскала его от витрины к витрине, сопровождая все словами восторга, или рассказывая, что знает по той или иной теме.
- Ух, мне так нравятся диорамы!
- Посмотри на этого тираннозавра. Можешь себе представить, что ему более шестидесяти миллионов лет!
- О-о-о, это зал драгоценных камней...
Профессор реагировал на все эти восклицания почти одинаково. Бесстрастно. Он послушно ходил за девушкой, мрачно глядя на представленные экспонаты, и никак их не комментировал.
На самом деле, ему было интересно, но — в этом он боялся признаться даже самому себе — он устал. Прогулка до музея Метрополитен и четыре часа в нем вымотали его, как не выматывало ни одно зелье, ни одна магическая дуэль. Снейп еще давно заметил, что было что-то во всех музеях, что навевало усталость – может быть, это была тяжесть знаний, которую хранили эти оплоты просвещения. Но он просто не мог признаться Гермионе в собственной слабости, и поэтому стойко выслушивал все ее рассказы. Он знал, что, в конце концов, время кончится, и им придется вернуться в отель...
Профессор мысленно застонал, вспомнив, сколько еще дел было запланировано на вечер, и в его голове даже появилась крамольная мысль отложить все на завтра. Остановив подобные размышления, Снейп попытался прислушаться к тому, что говорила девушка.
До Бордвока они, естественно, не добрались. Профессор пообещал Гермионе, что они сходят туда в другой день, но не то чтобы собирался сдержать обещание. Вообще-то, он надеялся, что она будет занята другими делами и забудет об этом деревянном променаде. Мужчина был уверен, у его юной спутницы найдется тысяча историй про каждую песчинку на пляже, а он был сыт историями до конца своей жизни.
В гостиницу Снейп и Гермиона вернулись за тридцать минут до того, как им должны были подать порт-ключ.
Ровно в семь в дверь номера профессора постучали. Это был домовой эльф, передавший хозяину комнаты элегантный серебряный подсвечник. Гермиона подошла к мужчине и, склонив голову на бок, посмотрела на предмет.
- И почему в Британии запрещено самостоятельное изготовление порт-ключей?
- У нас ниже рождаемость. Каждый маг на счету, - ответил Снейп.
Гермиона хмыкнула. Неправильно созданный порт-ключ действительно был потенциально опасен.
- И в Америке они разрешены не во всех штатах. В Юте не то что их создание, но использование в темное время суток категорически запрещено.
Девушка удивленно подняла брови.
- Надо же, я об этом не знала, - сказала она.
Снейп одарил ее настолько красноречивым, настолько «язвительным» взглядом, что, казалось, любые саркастичные комментарии были излишни. Но Гермиона ничего не заметила и, улыбнувшись, предложила поскорее переместиться в дом Колина Ливингстона. Мысленно подивившись, откуда в ней было столько энергии, Снейп согласно кивнул и протянул своей спутнице подсвечник.
***
Порт-ключ перенес их в просторный холл богато обставленного дома. Гермиона не без восхищения окинула взглядом элегантную мебель, стоявшую вдоль покрытых деревянными панелями стен. Это был образец гармонии форм и совершенства линий. Дом, казалось, был воплощением классического стиля. В сервантах блестел хрусталь и тончайший фарфор. В тяжелых рамах висели картины: многие из них уже потемнели от времени, в некоторых рамах можно было увидеть и магические портреты. Впрочем, последних было не так много, как можно было бы ожидать. В конце холла широкая деревянная лестница с резными узорами и вычурными балясинами вела на второй этаж.
- Мистер Льюис, мисс Льюис, - в комнату вплыл Колин, все его бытие излучало радушие и гостеприимство, - я так рад видеть вас здесь.
- Ах, мистер Ливингстон, как вам не стыдно, - произнесла Гермиона, озираясь, - вы говорили, что ваш дом скверно украшен. Но это совершенно не так. Вы намеренно преуменьшали достоинства своего особняка, чтобы добиться от нас комплиментов?
Тон ее был шутливым, и Колин широко улыбнулся.
- Возможно, - ответил он. - Позвольте проводить вас в столовую. Мой брат уже ждет нас там, и, кажется, ему не терпится вас увидеть.
- Колин, может быть, это покажется странным комментарием, - заметила Гермиона уже сидя за столом и накалывая на вилку кусочек форели, - но у вас изумительная мебель.
- Ничего странного — ваш комментарий только подтверждает у вас наличие тонкого вкуса.
Снейп скривился, услышав этот обмен любезностями, и Леонард Ливингстон рассмеялся, увидев выражение лица мужчины.
- Дело в том, что почти всю мебель здесь приобрел наш дед, Ллойд Ларус Ливингстон. Он был страстным коллекционером.
- Надо же, впервые слышу, чтобы волшебник собирал мебель, - удивилась Гермиона.
- Ничего удивительного, - сказал Снейп, сделав глоток вина, - меня ни на секунду не удивляет отсутствие у представителей этой семьи каких-либо толковых занятий, достойных чистокровных магов.
- Папа! – Гермиона была искренне возмущена словами Снейпа.
Задет ими оказался и Колин:
- Дед собирал и магические артефакты, - сказал он. - Несколько самых ценных из них до сих пор хранятся в нашем особняке. Более того, я являюсь Хранителем самого мощного из них.
- А после Колина Хранителем стану я, - заметил Леонард.
- Ох, это так... завораживает, - мечтательно произнесла Гермиона, мысленно делая комплимент находчивости профессора. - Люблю загадочные истории с темным прошлым. Когда мы жили в Индии, у меня была знакомая – колдунья – она знала массу интереснейших историй про войны волшебников, про артефакты и мощнейшие заклинания... В детстве я очень любила их слушать.
- Тогда я обязательно расскажу вам несколько историй. Из реальной жизни…
Колин посмотрел на девушку поверх бокала с вином и вдруг, прочистив горло, сказал:
- Я хочу поднять этот бокал за самую прекрасную женщину, которой доводилось бывать в этом доме. За вашу дочь, мистер Льюис, - обратился он к Снейпу.
Тот сжал губы, но тоже поднял свой бокал. Когда Леонард последовал их примеру, трое мужчин глотнули вина, а Гермиона залилась легким румянцем.
- Вам удалось посмотреть город, Элизабет? – спросил старший Ливингстон.
Девушка воодушевилась. Она приготовилась рассказать обо всем, что увидела за день, но предостерегающий взгляд Снейпа остановил ее. Вместо подробного пересказа, она ограничилась описанием тех мест, где они побывали, и несколькими комплиментами в адрес музеев Нью-Йорка.
- Я рад, что вам понравилось здесь. Мне не доводилось бывать в Лондоне, - ответил Колин, - но я слышал, что город прекрасен в своей архитектуре. А старинные готические соборы вне столицы потрясают своей красотой. Вам есть с чем сравнивать.
- Каждый город красив по-своему. Будь то маленькая деревенька в Индии или столица Великобритании, во всем можно найти свою прелесть. Я люблю Англию, но Америка притягивает именно тем, что не похожа на нее. Вообще, я дитя мира. Я одинаково уютно чувствую себя и на берегах Ганга, и на берегах Гудзона.
- Вы планируете вернуться в Индию? – спросил Колин.
- Да, - ответил вместо Гермионы Снейп.
Все перевели взгляд на профессора.
- И скоро? – поинтересовался Леонард.
- Определенно.
Снейп был непреклонен, и девушка печально опустила глаза. Леонард с надеждой уставился на мрачного мужчину. Отложив вилку в сторону, он спросил:
- А… как долго вы собираетесь пробыть здесь, в Нью-Йорке?
- Я еще не решил.
Гермиона несмело взглянула на профессора:
- Ты говорил, мы задержимся здесь, - мягко заметила она.
- Я сказал, мы пробудем здесь некоторое время, - ответил он, не глядя на девушку.
Сидя с неестественно прямой спиной, он был похож на бесчувственную статую. Лицо его всегда казалось Гермионе выточенным из белого мрамора. Этот профиль она точно видела на одной из греческих гемм или инталий. Хотя, пожалуй, теперь, с ровным загаром и новой прической, он больше походил на кровожадного пирата.
- Папа, я не хочу уезжать слишком скоро, - сказала она, и казалось, что девушка сдерживает ярость.
- Я учту это.
Стиснув зубы, а заодно и вилку в руках, Гермиона гневно посмотрела на Снейпа.
- Кис сарак прамукх! – процедила она сквозь зубы.
- Мусафир джахиз парамат, - со злостью отозвался профессор.
- Джи ха!
- Нахи!
- Джи ха!
- Кирийа. Кимат. Даж. НАХИ! – выалюнул мужчина.
Говорить на псведо-хинди он научил девушку, пока они добирались до гостиницы после посещения последнего музея. Судя по смущенным лицам братьев Ливингстонов, аферистам удалось ввести хозяев дома в заблуждение.
Гермиона глубоко вздохнула. Взглянув на Колина, она вдруг виновато улыбнулась и сказала:
- Извините, я… я…
- Нет-нет, вам не нужно извиняться, - заверил ее Колин. – Я все понимаю. Дела семейные…
Ужин подошел к концу, и Колин предложили гостям осмотреть дом.
- У нас великолепная оранжерея, - сказал Леонард, шагая по просторному коридору.
- Мм, я очень люблю цветы, - ответила Гермиона.
В ее словах не было и капли правды. Она считала цветы полезными, в меру красивыми, но никогда не питала к ним живого интереса. Ее вполне устраивало, если они росли где-нибудь на клумбе или лужайке и делали пейзаж более живописным, но не более того. А какую скуку на нее навевали разговоры мамы и тети о том, зацвели ли уже георгины и не повредили ли морозы тюльпанам!
Однако оранжерея оказалась более интересной, чем сад ее бабули. Младший Ливингстон с гордостью продемонстрировал коллекцию зубастых густоцветов, похвастался ядовитыми амариллами и, наконец, подарил Гермионе и Снейпу по киноварному гипперслею.
- У зельеваров этот цветок считается ценным ингредиентом, - заметил Леонард. – В магазине он стоит состояние. Вот эти кусты, - он указал на покрытое почти черными листьями растение высотой не меньше пяти футов, - привез еще наш отец. Он выходил их, и мне оставалось только поддерживать жизнеобеспечение.
Гермиона сглотнула. Она прекрасно знала, ЧТО такое киноварный гипперслей. Почти столь же редкий ингредиент, как волос единорога или молочный драконий зуб.
- В самом деле? – со всей возможной беспечностью произнесла она, вертя в руках ярко-красный бутон, по форме похожий на пешку из шахматного набора.
Снейп с болью смотрел на то, как женские пальцы сжимали нежные лепестки.
- Если это так, я не уверена, что мы можем принять такой подарок… - произнесла она смущенно.
- Нет-нет, все в порядке. Мы не торгуем ими, - заверил ее Леонард, - выращиваем для собственного удовольствия. Я выращиваю – Колин не слишком часто заходит в Оранжерею.
- Я поливал амариллы неделю назад.
- Две недели, Колин, - ответил молодой человек, чуть манерно протянув имя брата. - И поскольку они нуждаются в свежей крови ежедневно, могу смело заявить: они бы немедленно скончались, если бы были отданы под твой присмотр.
Леонард выразительно кивнул и посмотрел на профессора. Тот внимательно изучал гипперслей, не смея поверить своему счастью. Молодой человек поднял брови, затем произнес:
- Кажется, мистер Льюис, вы влюбились в этот цветок.
Снейп поднял голову и посмотрел на Леонарда:
- У него необычный цвет и форма. Хотя в Индии я видел множество разных цветов, этот кажется мне особенным.
- Да… совершенно особенная красота, - согласился младший Ливингстон, медленно кивая.
Но, переведя взгляд на Гермиону, он торопливо отвернулся к растению и принялся суетливо распрямлять глянцевые листья.
- Может быть, пройдем в библиотеку? – предложил Колин.
Гермиона сжала губы. Сейчас ей предстояла настоящая пытка. Конечно, она не была обязана делать вид, что не знает, как держать книги в руках. Но будет выглядеть слишком неестественно, если она начнет бросаться от полки к полке, восхищаясь редкими экземплярами или находя уже давно знакомые издания. А в том, что библиотека Ливингстонов была не менее богатой, чем Оранжерея, она не сомневалась. Профессор Снейп послал девушке внимательный взгляд, как бы напоминая, что она должна держать себя в руках.
Когда они вошли в просторное светлое помещение-ротонду, Снейп положил руку на плечо Гермионы. Это должно было сдержать слишком восторженную реакцию. А восхититься было чем. Помещение было двух ярусным, и от пола до потолка стены были заставлены книгами. В центре на первом этаже стоял огромный письменный стол с несколькими стульями рядом. Вся мебель, как и в других комнатах, была дорогой и красивой, ее классические очертания и богатые, глубокие цвета дерева и обшивки могли влюбить в себя даже самого неискушенного в мебельном искусстве человека. На уровне второго этажа вдоль стен шли хоры с узким проходом и бархатными диванами на манер театральных. Слева и справа ото входа спиральные чугунные лесенки вели на эти хоры, так и прося у Гермионы подняться и изучить все сокровища, что стояли там на полках.
- Это… изумительно, - проговорила девушка, чувствуя, что в горле пересохло.
- Здесь я провожу большую часть времени, - сказал Колин.
Гермиона подавила завистливый стон.
- Вас можно понять, - вместо этого сказала она.
- Кстати! – вдруг воскликнул старший Ливингстон.
Он быстро подошел к одной из полок и не без труда вытащил на всеобщее обозрение потрепанный том. У Гермионы на несколько мгновений остановилось сердце: на обложке красовались золотые узоры, пугающе сильно напоминающие письмо жителей Индии. Девушка нервно сглотнула. Хозяин библиотеки приблизился к гостям.
- У меня есть книга на хинди. Я не читаю, но однажды мне ее подарили, сказав, что она очень старая и ценная, и я не мог не принять подарок. Вот, - он открыл книгу на случайной странице и протянул девушке. – Прочитайте что-нибудь.
Гермиона прочистила горло и произнесла набор бессмысленных звуков, стараясь почаще соединять «п», «х» и другие согласные.
- Звучит потрясающе, - сказал Колин, - что это значит?
Девушка посмотрела на картинку рядом с текстом: там был изображен котел с красной жидкостью внутри. Из нее исходил красноватый пар. На картинке ниже было показано, как нужно мешать зелье при варке.
Мысленно улыбнувшись, она, как будто бы с трудом переводя текст на английский, заговорила:
- Третий метод… получения… Кхрафу арха – я не знаю, как переводится. Что-то вроде «бальзама» или «смягчителя настроения»…
- Мягконрав, - кивнул Колин.
Да, Гермиона знала это. Не вполне законное зелье, по крайней мере, в Британии, оно использовалось, чтобы сделать человека более сговорчивым.
- … включает в себя охлаждение состава на первой… стадии… приготовления… Ох, я запуталась.
Смущенно улыбнувшись, она передала книгу Колину:
- Я думаю, вы лучше в этом разбираетесь. Вам и на хинди не нужно читать, чтобы знать, что тут написано.
Колин рассмеялся.
- В общем-то, вы правы.
- Наш восторг безграничен, - заметил на это Снейп.
Вдруг профессор дернулся, словно его ударило током. Он поспешно извлек из кармана небольшой светящийся камень и процедил:
- Кто-то пытается проникнуть в мой номер в отеле.
Гермиона ахнула.
- Мы должны идти, - строго сказал он, явно нервничая.
Колин тут же подскочил к своей гостье. Положив руку на ее плечо, он обратился к «отцу» девушки:
- Мистер Льюис, это может быть небезопасно. Не лучше ли вам вернуться в гостиницу одному и разобраться в чем дело? Если все в порядке, и это ложная тревога, вы можете вернуться. Или же я просто провожу Элизабет сам? Вы можете даже не возвращаться за ней.
Снейп недовольно фыркнул, но, словно узрев логику в словах молодого мужчины, мрачно кивнул и поспешил в холл.
- Леонард, пожалуйста, проводи мистера Льюиса, - попросил Колин и его брат покинул библиотеку.
Повернувшись к Гермионе, Ливингстон насмешливо поднял брови:
- Ваш отец ставит защитные чары на номер в отеле?
Она вяло улыбнулась.
- Да, он очень… обязателен в вопросах безопасности.
Заметив, что девушка все же взволнована, он выдвинул предположение:
- Должно быть, это просто эльфы, которые убирают номер.
Гермиона покачала головой.
- Невозможно. Папины заклинания не фиксируют эльфов. Точнее, фиксируют, но сигнал очень слаб. Он всего лишь информирует. Судя по тому, как занервничал папа, в номер пытается проникнуть маг.
Она действительно волновалась. Что, если кто-то раскусил их? Что, если Ливингстоны давно что-то подозревают и специально пригласили Снейпа и Гермиону на обед, а сами послали человека взломать номер профессора? Единственная мысль, которая позволяла девушке держать себя в руках: это все могло быть той самой диверсией, о которой говорил ее наставник.
Прижав ладони к щекам, она глубоко вздохнула. Колин подошел к девушке сзади и чуть приобнял.
- Не волнуйтесь, Элизабет, все будет в порядке.
Волнение прошло в одно мгновение, уступив место страху и смущению. Они с профессором не проходили, что делать в такой ситуации. Снейп говорил что-то о том, что ей нужно привыкнуть к прикосновениям мужчины, но так и не дошел до полноценной практики.
Кивнув, она просто застыла, точно истукан, не зная, что делать и боясь совершить ошибку. Услышав, как Колин шумно вдыхает запах ее волос, почувствовав, как он почти касается ее уха, Гермиона заволновалась не на шутку. Она не была готова к такому повороту событий.
- А что, если папу сейчас убьют? – выпалила она.
Мужчина чуть отстранился, так и не убрав руки с хрупких плеч.
- Ничего не случится, все будет в порядке.
Она развернулась к нему лицом, тут же осознав свою ошибку. Он был слишком близко и мог увидеть панику в ее глазах.
- Вы не можете этого знать. Вы сами сказали, что мне не стоит идти с ним, потому что это может быть опасно.
- Я сказал это, только чтобы он позволил вам остаться, - честно ответил Колин.
Гермиона вздохнула. Решив позволить мужчине почувствовать себя защитником – а не захватчиком – она прильнула к нему и обняла за талию. Прислонив лицо к его груди, она сказала:
- Мне так страшно, Колин.
Он прижал ее к себе и принялся успокаивающе поглаживать спину девушки.
- Я говорил, что вы сегодня просто ослепительны?
Гермиона хмыкнула.
- Ваше платье вам очень идет. Наверное, вам все идет, но вы обладаете особым вкусом, и умеете подбирать наряды так, что они подчеркивает вашу природную красоту таким образом, что ее невозможно не заметить.
«Профессору будет приятно это услышать», - насмешливо подумала она.
Размокнув объятия, Гермиона сделала несколько шагов назад. Сев за письменный стол, она взглянула на Колина широко распахнутыми глазами.
- Почитайте мне что-нибудь, - попросила она, - это позволит мне отвлечься.
Мужчина удивленно поднял брови, но потом подошел к одной из книжных полок и, после недолгих раздумий, достал толстую книжку.
- Тысяча и одна ночь, - прочитал он заголовок.
Время в комнате текло незаметно, под тихий приятный мужской голос и мягкое тиканье старинных часов, Гермиона смогла обдумать многое из того, что произошло с ней за последние дни. Но вот Колин закончил чтение очередной главы, и взгляд девушки снова упал на большой круглый циферблат.
- Прошло уже сорок минут, - заметила она.
Ливингстон вздохнул, понимая, что просто не знает, как разумно объяснить отсутствие Льюиса. Оставить Элизабет наедине с мужчиной на столь долгий срок – это не было похоже на отца девушки.
Придя к решению, которое равно могло быть крупнейшей ошибкой или единственно правильным выходом, она проговорила:
- Пожалуйста, проводите меня в отель.
Поразмыслив, он не нашел другого пути и согласился. Уже через несколько минут они поднялись на тот этаж, на котором находились номера мистера и мисс Льюис, и Гермиона сразу смогла убедиться в том, что со Снейпом все в порядке: он стоял посреди коридора и орал на полноватого мужчину в синей мантии.
Гермиона и Колин так и застыли в дверях лифта. Протиснувшись между ними, маленький лифтер тоже попытался узнать, что происходило.
- … но какого черта вы пытались взломать мою дверь? – вопрошал профессор, покраснев, точно плачущий младенец.
- Я вам еще раз объясняю… - тяжело вздохнув, начал мужчина в синем.
Стоявшие за его спиной девушка и молодой человек – очевидно, работники отеля – дружно закивали.
- Мне ваши объяснения нужны, как скунсу палочка! Мой номер – неприкосновенен. Там мои личные вещи, я никому не позволяю трогать мои личные вещи, даже если на дом идет торнадо!
- Мистер Льюис, мы заботились только о вашей безопасности…
- Вы думали, я в номере? – спросил Снейп, как будто бы образумившись и решив провести спокойную продуктивную беседу.
- Нет, мы знали…
- Вот именно! – взорвался он. – Вы знали, что меня там нет. Угрозы моей жизни не было. А забота о моих вещах – мое личное дело!
- Но вы должны понимать – протечка могла повредить не только вашим вещам. Мы беспокоились в том числе и о своей собственности. А вы, так рдея за охрану личного имущества, должны понимать, что мы также стремимся оградить свои вещи от разрушения, как и вы.
- Вы должны были связаться со мной, - не желал сдаваться профессор.
- Боюсь, у нас не было такой возможности, - спокойнее, чем ранее, точно чувствуя, что победа не за горами, сказал полный маг, - кроме того, вы должны понимать, вода могла протечь ниже и из вашего номера попасть, например, в номера на других этажах.
- Это бред! Вы волшебники или мамонты? Вы не могли поставить магический барьер?
Мужчина, на которого орал Снейп, тяжело вздохнул. Кажется, он привык к подобному поведению посетителей, но все равно находил его утомляющим.
- А что происходит? – спросила, наконец, Гермиона, и все, кто был в коридоре, перевели взгляд на нее и Колина.
- В моем номере, - притворно любезным тоном ответил профессор, - прорвало трубу. Вообрази, Элиза, в магическом отеле «прорвало трубу». Ты слышала о подобном?
- Нет, - она покачала головой, - я вообще мало чего знаю о магическом водоснабжении.
Девушка уже перестала волноваться, поняв, что это действительно была диверсия, подготовленная Снейпом и касающаяся волшебного водопровода. Пока что она только смутно догадывалась о целях, которые преследовал ее наставник, но в целом настроение ее заметно улучшилось.
- Вода заполнила номер мистера Льюиса на два фута, - вежливо оповестил мужчина в синем.
Гермиона подумала, что он, вероятно, был администратором отеля.
- И эти недоумки решили взломать мою дверь, чтобы устранить потоп!
- Но папа, они, в общем-то, поступили верно. Представь, что могло случиться с твоими книгами.
Профессор стиснул зубы. Казалось, он был готов начать метать молнии.
- Но позвольте, - вдруг произнес гнусавый голосок.
Лифтер сделал шаг вперед. Снейп внимательно посмотрел на него. Взгляд мага на мгновение стал как будто бы отрешенным, и вдруг в его глазах промелькнула тревога. Девушка, быть может, и не заметила бы этого, если бы так пристально не всматривалась в мужское лицо. Она догадалась, что ее учитель использовал Легилименцию. И так же догадалась, что он увидел в чужой памяти что-то неприятное.
К счастью, внимание остальных было приковано к лифтеру.
- Сегодня я видел… - начал, тем временем, маленький уродливый человечек.
После этой фразы картина окончательно сформировалась в голове девушки. Лифтер видел, как Снейп делал что-то с трубами – видимо, тот испортил их не в номере, а где-то еще, чтобы сотворить потоп именно в своих апартаментах, но не вызвать при этом подозрений. Гермиона посмотрела на маленького человечка рядом с собой.
- Что вы видели? – спросила она.
Тот поднял голову и посмотрел девушке в глаза. Взгляд ее молил не выдавать их. Лифтер отвернулся, снова посмотрел на профессора и волшебника в синем.
- Я видел, как червяк захлебнулся в луже. Думаю, он был бы рад, если бы кто-то спас его. Неблагодарный, - странный человечек ткнул пальцем в Снейпа, а потом быстро исчез в лифте.
Гермиона с трудом сдержала вздох облегчения. Профессор тоже, кажется, заметно расслабился.
- Вы же не думаете, что это сойдет вам с рук? – начал он, поворачиваясь к мужчине в синем. – Я подам на вас в суд! И ни на секунду не останусь в этом месте!
- Но папа, - возразила Гермиона, - куда мы пойдем? Тетя Агата не сможет нас принять, у нее и так живут родственники.
- Мистер Льюис, поверьте… - начал мужчина в синем, но Снейп прервал его одним волевым жестом.
- Я намерен покинуть этот отель немедленно. Это не единственная гостиница в городе, Элиза.
Мужчина в синем снова попытался образумить разбушевавшегося посетителя:
- Но самая лучшая. Вы нигде не найдете такого сервиса…
- Уж я надеюсь! – язвительно ответил профессор, направляясь в свою комнату, двери которой были широко распахнуты.
Мужчина-в-синем и двое его помощников засеменили следом. Первый продолжал убеждать Снейпа в том, что уезжать из Крайслер Меджик Хотел – большая ошибка (впрочем, делал он это не слишком активно, видимо, понимая, что клиент был настроен решительно), вторые молча бегали рядом.
Гермиона и Колин тоже зашли в номер – там пахло сыростью и волшебным средством для чистки.
- Элиза, иди, собирай вещи, мы едем в другой отель, - приказал Снейп.
- Это исключено, - вдруг раздался решительный голос.
Снейп даже не обратил внимания на слова Ливингстона, однако Гермиона вопросительно взглянула на мужчину.
- Почему? Что вы имеете в виду, Колин? – спросила она.
- Вы не поедете в отель. Я настаиваю на том, чтобы вы переехали ко мне.
Заявление его было столь уверенным, что Гермиона не сразу сумела найти верные слова:
- Нет-нет, Колин, большое спасибо, но это слишком любезно с вашей стороны.
- Мое предложение – не любезность и не проявление вежливости. Это наиболее разумное решение. Уверен, Леонард тоже будет счастлив. Вы видели, наш дом просто огромен, а мы живем там только вдвоем. У нас, наверное, не меньше десятка гостевых спален, и ни одна из них не использовалась уже больше года.
- Вот это – исключено, - сказал профессор, складывая книги и пергаменты в одну стопку.
- Колин, мы вполне можем остановиться в любом отеле, это действительно не так важно.
- Нет, Элизабет, вы должны жить только в самых комфортных условиях. Вас должны окружать только самые дорогие вещи. Не так ли, мистер Льюис?
Снейп бросил раздраженный взгляд на Ливингстона, но ничего не ответил.
- Уверена, мы сможем найти другой хороший отель.
- Элизабет, - произнес Колин, - Элизабет, Элизабет, Элизабет. Сколько, по-вашему, магических гостиниц в этом городе?
Девушка выглядела растерянной. Она никогда, по большому счету, не задумывалась о том, сколько волшебников может нуждаться в месте для временного проживания.
- Нет, безусловно, есть несколько недорогих отелей, - пожал плечами Колин, неотрывно следя за Снейпом.
Тот чуть напрягся, сжатая в длинных пальцах книга зависла в воздухе и только после паузы опустилась в чемодан.
- И есть, конечно же, магловские отели… - нанес решающий удар Ливингстон.
Профессор выпрямился, глядя на мужчину.
- Я предлагаю вам не просто кров, но комфортнейшие условия проживания и полную неприкосновенность вашей частной собственности, - заявил Колин, чувствуя, что идет по верному пути.
Гермиона сочла момент удачным, чтобы, наконец, «сломаться» и согласиться на предложение.
- Пап, - задумчиво сказала она, - может быть…
- Иди, собирай вещи, - рявкнул Снейп и трагично закончил: – Мы едем к Ливингстону.
Колин расплылся в довольной улыбке. Взглянув Гермионе в глаза, он подмигнул ей, и, улыбнувшись в ответ, девушка выскочила из комнаты.
