Если плохо слушать МонсеньораДальше мы переместимся на блог Ольги и начнем с того, что откроем, пришедшее ей по внутренней почте письмо. Милые девушки, как админ, я вас предупреждаю: есть такое понятие, как удаленный доступ. Будьте осторожнее, когда позволяете себе вести на работе не только деловую переписку..
***
***Запись от 26.03.2012 ***
Итак, письмо:
"Добрый день, моя прекрасная хозяйка, - писал мне Доктор, - у меня проблемы. Известная вам дама стала появляться на других моих ресурсах, заводит знакомства с моими друзьями. У меня нет прямых доказательств, что это именно она, и можете считать меня сумасшедшим, но несколько раз она проговаривалась с ними о том, что могла знать обо мне только она. Я в шоке. Она может выйти на меня в реале! Да и мои знакомые недоумевают: некто неизвестный забрасывает их картинками и стихами не собственного сочинения!»
О! Бедный Доктор! Однако я невольно улыбнулась, вспоминая, как «известная мне дама» пыталась через меня выйти на него. Никогда еще - ни до, ни после - у меня не было такого навязчивого, но интересного и образованного посетителя на блоге. Этому письму уже исполнилась неделя. Не знаю, как я его пропустила. Последнее время шло много спама и ненужных писем, вот оно и затерялось. А проблему Доктора я уже разрешила.
Я подумала о том, что о подобной виртуальной любви забавно было бы написать роман с каким-нибудь завлекающим названием и застрочила ответ:
"Дорогой Доктор.
Я последнее время редко появляюсь на блоге, много работы. Вот только сейчас получила ваше письмо. Но проблема же разрешилась? Элона вас больше не тревожит? А если продолжает донимать, то попробуйте написать ей письмо, в котором так и объясните, что вас такое внимание напрягает и выбивает из колеи.
Вам приятно общение с ней, но на разумной дистанции. Друзья в сети - это не друзья в реале. Тут и не может быть личных пересечений. Во всяком случае у тех, кто живет в реале полной жизнью, не страдает от одиночества и в сеть выходит именно за общением без излишнего соприкосновения. Без навязывания себя. Все это я ей уже объясняла. Она обижается. Но и вы, задерганный уже, по сути, слежкой за вами, тоже имеете право защищать свою свободу.
Не бойтесь обидеть. Тут козырь - честность. На правду не годится обижаться".
Закончив с письмом Доктору, я уже собиралась покинут блог, чтобы записать еще одну историю, являвшуюся продолжением той, которая одолела меня на работе. Но я заметила несколько поздравительных сообщений - я успела похвастаться, что поменяла прошлую работу, поставив рекорд: три дня. С улыбкой я ответила на них, увидела, что мне пришло еще письмо. От Доктора или Элоны? От Монсеньора?
Да, от Монсеньора. Он приглашал меня в игру. Советовал (настоятельно) изучить длинную, пестрящую историческими именами, датами и деталями инструкцию, пройти по ссылке, предварительно ознакомившись еще и с прилагавшимся Техническим Заданием. Говорил, что мне понравится...
Я встала перед выбором: писать продолжение своей истории или вляпаться в историю, предложенную мне Монсеньором?
Надо сказать, Монсеньор - одна из самых ярких и влиятельных личностей, которых мне приходилось встречать на просторах сети. Но он очень скрытный и действует из тени.
Итак, я решила, что моя история никуда не денется, от нее еще попробуй избавиться.
Я нажала не ссылку, игнорируя техническое задание.
Итак...
Я попадаю в таинственное и мрачное место. Вокруг меня поблескивают каменные стены узкого темного коридора. Впереди я вижу освещенную прыгающим светом щербатую площадку, скорее всего, средневековой залы. Я слышу протяжные и мелодичные звуки, шорох тканей и звон шпор. Пока я никак не проявила себя, меня никто не может заметить. Надо придумать себе костюм. Будучи человеком опытным в общении с Монсеньором и зная его вкусы, я мысленно переодеваюсь в монашеское облачение. Орден бенедиктинцев, светлая ткань, просторный капюшон. В неизвестность я предпочитаю вступать в мужском обличье и неплохо бы еще обзавестись мечом. "А еще лучше вникнуть в Тему", - слышу я внутренний голос, подозрительно напоминающий ехидный совет Монсеньора. Я беспечно отмахиваюсь от предупреждения и пытаюсь представить себе меч, но у меня не выходит, как я ни стараюсь. Наверняка, на такие штуки тут наложен запрет. Нужно было сразу представлять себя вооруженным до зубов рыцарем, но это накладывает на персонажа определенные обязательства, а я пока не разобралась в обстановке. Знатных особ в средние века было не так и много, и они прекрасно знали, кто есть кто и "чьих будет" новенький, молоденький паж. Во всяком случае, вопрос: "а вы какого роду племени", - для молодых воинов неизбежен. Поэтому идея с монашком мне нравится - сложнее идентификация личности, а меч пригодился бы мне для самозащиты. Знаю я Монсеньора и его милых приятелей (приятельниц, в основном: где вы видели такое плотное скопление отважных головорезов, изъясняющихся едва ли не шекспировскими сонетами? Правильно, только в кино и в сети. В последней - роли Айвенго и Робин Гудов исполняют дамы, ибо только им по силам выдавать высокопарные и героические тексты со скоростью пулеметной очереди).
Немного подумав, я представляю кинжал. Хороший такой, красивый. Я вижу, как поблескивает в пляшущем свете факелов, должно быть, освещающих залу, острый клинок, на меня огненно жмурятся изумруды. Я прячу оружие в складках сутаны. Не сложно - я высокий и тощий, одежда болтается на мне, как на вешалке. Осторожно я выходу из своего укрытия.
Да. Все так, как я и представляла. Сводчатые потолки, тонущие во мраке, украшенные разноцветным стеклом длинные окна, блеклый свет, проникающий сквозь прозрачные фигурки витражей, и яркие всполохи факелов, укрепленных на закопченных стенах. Я вижу троих мужчин и девушку. На плечи мужчины, стоящего ко мне спиной, накинут алый, подбитый куньим мехом плащ. Вполоборота ко мне - коренастый рыцарь в кольчуге, решительно сжимает рукоятку мощного меча. Девушка закутана в блестящее полупрозрачное покрывало, как у восточных пленниц гарема, прекрасные черные глаза - полны печали и гнева. Ее спутник, судя по одеянию и смуглой коже, сарацин, поддерживает ее под руку, чтобы девушка не упала, потому что она едва стоит на ногах. Что здесь происходит? Почему красавица не бежит от неверного, в его нелепых шароварах, с его мерзким косым кинжалом на поясе? Почему она так слаба? Ранена? Обесчещена? Или едва не теряет сознание от страха перед предстоящим злодеянием, готовящимся свершиться над ней?
Мне становится горячо от возмущения: я не позволю обижать беззащитных! С этой благородной мыслью я делаю шаг вперед, но меня пока никто не замечает, кроме, пожалуй, сарацина, который делает вид, что случайно бросил взгляд в мою сторону.
- Я позабочусь о ней, - заявляет вельможа в алом плаще. - Оставь ее! - Это он сарацину.
- С какой это стати?! - гневно восклицает сарацин. - Она законная супруга моего господина, на которого бесчестно напали ваши люди!
Я замечаю, что этот персонаж не так и жалок. В его резких, смуглых чертах присутствует не только кровожадность, но и благородство. К тому же несчастная девушка жмется к нему, как к своему единственному защитнику.
И почему я не прочитала инструкцию, не вникла в техническое задание, перед тем, как выбираться из безопасного коридора? Девушку мне жалко, да и для того облика, который я приняла - прелестного монашка с благородным лицом, младшего сына какого-нибудь высокородного графа, потомка рыцарей - оставаться в стороне, когда свершается беззаконие как-то... нехорошо это.
В ответ на пламенную речь защитника женской чести раздается взрыв морозящего душу хохота.
- Я Симон де Монфор, да будет тебе известно, несчастный! Дама эта - племянница королевы, и вряд ли по доброй воле она связалась с твоим, так называем господином, чародеем и мошенником, лже бароном де Буллетом...
- Это ложь! - отчаянно кричит девушка.
Ее единственный защитник пытается преградить дорогу графу, но тот молниеносным движением руки вонзает несчастному клинок куда-то вниз живота. Даже падая, сарацин успевает взмахнуть кривым кинжалом, но без толку.
Девушка пытается убежать, но не успев сделать и шагу, бьется в сильных руках титулованного негодяя. Я не могу больше стоять в стороне, плевать, что меня словно никто не видит.
Но тут на сцену выскакивает еще один участник. Высокий черноволосый мужчина в темно-синем плаще, верхом на влажном от пота вороном (ну, естественно) коне. За ним, звеня мечами и улюлюкивая, вбегает еще человека четыре.
- Мессер, мы пытались остановить его, но он убил троих наших, а под милордом убил лошадь!
Лицо черноволосого мне нравится. Узкий, с горбинкой нос, резкие гордые скулы, длинное бледное лицо, но, главное, его глаза - не часто у мужчин бывают такие глаза: с длинными ресницами, огромные и мерцающие, как лунной ночью бездонное небо.
Даже если бы я еще колебалась, чью бы принять сторону, то мои сомнения отмели бы смелые, энергичные движения вновь прибывшего.
Он ранен, судя по тому, что покачнулся в седле, отбиваясь от разъяренных, как взбесившиеся псы, нападающих, по лазурно-голубой ткани бархатного камзола растекается кровавое пятно.
На него тут же набросились люди графа (мессера Симона). Я подобрал (если бы я была монашенкой, то подобрала бы, а так - подобрал) меч одного из павших и принялся отгонять врагов всадника, размахивая мечом, как заправский вояка.
- Что такое?! Откуда тут этот пафосный монашек? И кто, черт возьми, позволил ему обзавестись мечом?! - взревел мессер Симон.- Кому-то придется за это ответить!
Ярость графа была неподдельной, а искусство, которое он выказал в битве за восточную красавицу, впечатляло. Девушка, к счастью, не стала живым щитом. Напротив: ее, плачущую на коленях у тела погибшего сарацина и в горячечной тревоге следящую за всадником, от случайных ударов оберегали обе стороны. Однако это было непростой задачей, учитывая, что именно она была трофеем. Наконец, лже барон смог подобраться поближе к распростертому телу своего слуги, а я исхитрился ловкими выпадами меча, нанесшими серьезные раны нашим противникам, помочь ему осуществить маневр, благодаря которому красавица вскочила на ноги и неожиданно умело вскарабкалась в седло, усевшись за спиной супруга (ну, наверное).
Для меня коня не нашлось, поэтому, когда всадник со своей прекрасной ношей скрылись в прохладных сумерках, мне пришлось поспешно отступать в коридорчик, который я опрометчиво покинула (тьфу, покинул), не ознакомившись с правилами.
Естественно, никто не намеревался меня щадить, даже Монсеньор вряд ли нарушит из-за меня свои планы, чтобы, рискуя с трудом доставшейся победой, кинуться ко мне на помощь. К тому же ему тоже теперь из-за меня достанется, за то, что пригласил недисциплинированного участника. Я повинен смерти и приговор должен быть приведен в исполнение с особой жестокостью, чтобы другим неповадно было (знаете, всякие по сети шляются).
- Откуда ты взялся, п-пылкий юноша? - брызгая на меня от злобы слюной, спрашивал граф.
Он надвигался на меня, направив мне в грудь окровавленный меч. Его подданные противно хохотали и предлагали своему сюзерену сделать со мной что-нибудь мерзкое. Например, привязать меня к лошади за ноги, заодно выяснив, что еще я скрываю под монашеской мантией, начихав на Устав своего ордена, а, главное, едва не запоров игру. Второе мне вслух не говорили, а пересылали короткими сообщениями, прямо в мозг, так сказать, но очень аккуратно, блокируя мои попытки ответить или хотя бы как-то оправдаться. Подобная предосторожность навела меня на мысль - мы играем вживую. При таком раскладе единственный шанс для меня - героически погибнуть, защищая свою честь и, косвенно, честь Монсеньера, потому что, если со мной и вправду сделают что-нибудь унизительное перед тем как убить, то Монсеньеру придется доигрывать свою роль в качестве предателя и друга растяпы.
Глаза графа на тонком породистом лице, нехорошо блестели, а тонкогубый рот насмешливо кривился. Мы обменивались ударами мечей (тяжелые, я помнила прошлое техническое задание, поэтому прямо взмокла, зато получалось убедительно), что только сильнее заводило его и слуг, к счастью для меня не имевших возможности добраться до моей персоны из-за узости коридора. Мои навыки ближнего боя выдавали во мне бывалого участника, поэтому де Монфор перестал улыбаться. Теперь прикончить меня стало для него самым важным делом жизни. Его напор усилился, мне пришлось отступать, невольно любуясь его самодовольным видом.
- Жаль, что придется убить тебя, юноша, - с искреннем сожалением заметил он, когда я явно ослаб, а в глазах у меня помутилось.
«Ты славный игрок, приятель. В следующий раз приходи сюда через меня», - пошли уже внегласные послания. «Или, хочешь, я только сильно тебя раню? Видит дьявол, я преподал тебе хороший урок за наглость! Ты прощен!»
Но его благородству не довелось пышным цветом расцвести в тесном темном коридоре, ибо случилось непредвиденное. Когда острие его клинка коснулось моей груди, вспыхнул яркий свет у меня за спиной. Граф отпрянул, а нечто сияющее скользнуло мне под ноги, быстро увеличиваясь в размерах. Это оказался белоснежный, сказочно красивый конь. Мои враги с воплями: «Измена!» - бросились к выходу, но это было мне только на руку. Великолепное сильное животное вынесло меня наружу, прочь из коридора, залы, замка.
Я вцепился коню в шею, дрожа с головы до ног. До того, как я осознал, что взмываю в небо, я услышал проклятия и крики: «Нечестно! Возмутительно! Этот колдун, лже барон, мерзавец, устроил тут свои шуточки!» Я не очень-то верил (верила), что виноват Монсеньер, чувствуя, что вылетаю из игры самым неподобающим образом. Чем ближе мы подлетали к небу, тем ослепительнее светили звезды, и я зажмурилась.
Похититель отпустил меня. Я отпрянула, осмотрелась. Ясно было одно - я больше не в замке, кроме того, мне было так холодно, что вряд ли я стала бы представлять себе нечто настолько неприятное. Я видела звездное небо над головой с серыми, плывущими по темно-синей режущей глаз глубине облаками. Кое-где пейзаж перечеркивали тугие провода и всюду, куда бы я ни кинула взгляд, виднелись аккуратно засыпанные снегом ровные площадки с низкими ограждениями и каменными выступами. Крыши? Да. Обычные, скучные крыши новостроек. Спальный район, вид сверху. Детскую площадку я узнала. Она как раз напротив нашей лестницы. В полном шоке я подняла глаза на того, кто вынес меня сюда. Я знала, что он никуда не делся, потому что чувствовала его присутствие. Ослепительный вихрь оказался не конем, а белокурым молодым человеком. Высоким стройным, одетым скромно - во что-то вроде тонкой шелковой туники. Он сидел, подтянув к подбородку колени, легкая ткань целомудренно прикрывала белые бедра. Я знала, кто он, но плохо представляла себе, что бы он мог делать в фантазиях Монсеньера. Еще хуже он сочетался у меня с крышами купчинской новостройки.
- Я нарушила правила? - спросила я нелепым писклявым голосом.
Собственно, вопрос был излишним. Ясное дело, что нарушила. Но не кричать же мне сразу от ужаса, как только я поняла, что больше не в сутане, а в халате и на игру ситуация никак не тянет? Даже у таких оторванных от реальности сумасшедших, вроде меня, присутствует инстинкт самосохранения.
- Нарушила, - констатировал он спокойно и едва заметно улыбнулся.
Странное, надо заметить зрелище. Это было, как если бы вам в Эрмитаже улыбнулась статуя Аполлона.
- Где я?! - пискнула я.
- Да почти что дома. Тебя спустить?
Я еще раз осмотрелась. Поняла, что все это не шутки. У меня все поплыло перед глазами: и небо, и крыши.
- Тебе все снится. Ты уснула за своим компьютером, - сказала мне белокурая галлюцинация сочувственно.
Но я издала истошный панический вопль. Я кричала так, что ослепла от натуги, а когда смогла видеть, то обнаружила, что сижу у себя дома, клавиатура залита кофе, экран погас.
Очухавшись от эмоциональной встряски, я вяло поводила мышью. На экране появилось окошечко с обычным форумом. Игра какая-то, средние века. В стиле Монсеньера. Итак, я уснула. И во сне нарушила правила? Проверить? Но мне не хотелось больше соваться на форум. Я заметила, что у меня дрожат руки. Спать мне, естественно, не хотелось тоже, а уговорить себя, что, мол, завтра на работу, не очень-то получалось. Страшно хотелось курить. Но я бросила.
Я выключила свет и забралась под одеяло с головой. Мне казалось, что я слышу шаги Александра и почему-то от этого делалось так жутко, что я буквально цепенела. Я вдруг решила, что он хочет меня убить, но у него ничего не выйдет, потому что я от него спряталась в темноту.
