Глава восьмая (Аберфорт Дамблдор, Златопуст Локонс, Дадли Дурсль)Автор не писал новых драббликов, автор – ленивая задница. Зато внезапно отрыл три стареньких и не выложенных. Прошу полакомиться ими.
Аберфорт Дамблдор – вспыльчивость.
— Альбус, мне нужно отлучиться, пригляди за Арианой! – невысокий, слегка взъерошенный мальчик заглянул в комнату брата, который усердно что-то писал.
— Я занят, — коротко ответил Альбус, не обратив на Аберфорта никакого внимания.
— Да что ты? – вспыхнул тот. – А когда вы освободитесь, Господин Вечно-Занятый?
— Аберфорт, отстань! Я завтра еду в Хогвартс. Второй курс! – не без гордости произнес Альбус.
— Удачи! А сейчас посиди с Арианой, взрослый ты наш, — закатил глаза младший брат.
— Ты что меня не слышишь? Я занят! – уже не на шутку разозлился Альбус.
— Мама попросила меня сходить в лавку, она готовит, кто-то должен присмотреть за сестрой!
— Явно не я, мне нужно доделать задание по Зельеварению, — отозвался Альбус, возвращаясь к книгам и исписанному тонкими наклонными строчками пергаменту.
— Тебе книги твои сестры дороже? – закричал Аберфорт. – Ты только книгами и живешь, ничего больше не замечаешь! На Ариану тебе вообще плевать!
— Ты не знаешь, о чем говоришь, — угрожающе сверкнув глазами, встал из-за стола Альбус.
— Зато ты у нас много знаешь! – насмешливо протянул Аберфорт.
— Да уж побольше тебя! Ты ведь только с Арианой возиться и можешь. Сам-то хоть страницу прочитал за свои десять?
Аберфорт не ответил и, не выдержав, бросился на брата с кулаками. Вскоре на другом конце дома, в комнате Арианы послышался грохот.
— Если с ней что-нибудь случиться, ты будешь виноват! – угрожающе прошипел Аберфорт и вскочил на ноги. На бегу утирая кровь над губой, он понесся к сестре.
Златопуст Локонс – хвастливость.
— Мой отец собственноручно убил дракона! – громко вещал Златопуст, не обращая внимания на смех мальчиков. – А я помогал!
Новый взрыв хохота. Голубые глаза растерянно обвели нескольких загибающихся от смеха слушателей. Семья Локонсов недавно переехала в новый район и вот теперь Златопуст пытался зарабатывать репутацию у местных мальчишек-маглов.
— Драконов не существует, — выдавил сквозь смех один из них.
— А раз уж тебе так хочется доказать собственную годность к чему-либо... — начал другой.
— Закадри Элизабет Стоун, — закончил третий.
— Кто эта Элизабет? – спросил Златопуст, чуть тряхнув светлыми локонами.
Один из мальчиков подошел к нему ближе и прошептал:
— Стоун – самая красивая девочка нашего района.
Все мальчики вокруг как-то восхищенно вздохнули и выжидающе уставились на Локонса.
— Не вопрос, — уверено изрек Златопуст, сверкнув зубами, — с моей идеальной внешностью…
— Прямо сейчас иди к ней! – перебил один из мальчиков. – Она у реки собирает цветы.
Разумеется, он сразу же направился к реке. А за ним потянулась вся компания.
— Элизабет! – несмело позвал Златопуст, оборачиваясь на прыскающих в ладони мальчишек. – Как дела, Элизабет?
Девочка необыкновенной красоты: пепельно-русые волосы до пояса, огромные серые глаза, круглое миловидное личико, пухлые алые губы — недоуменно посмотрела на Златопуста.
— А! Ты, наверное, сын Локонсов, недавно переехавших? – улыбнулась она.
От этой теплой улыбки у Златопуста подкосились коленки, он не мог выдавить из себя ни слова, но почти чувствовал пристальные взгляды мальчишек, с которыми черт дернул его поспорить.
— Будешь гулять со мной? – выпалил он, наблюдая, как теплая улыбка на лице Элизабет сменяется какой-то жалостливой и виноватой.
— Извини, — выдохнула она, — у меня уже есть друг.
Эти слова словно ударили Златопуста по голове, до него смутно донеслись гогот и улюлюканье мальчишек.
— Что ж ты не рассказал ей про дракона? – спросил кто-то, когда Локонс проходил мимо мальчишек.
— Да-да. И автограф чего не вручил?
Златопуст опустил голову и, не ответив, убежал подальше от мальчишек. Нужно было сказать родителям, что он не прижился здесь, может, еще не поздно переехать?
Дадли Дурсль – избалованность.
— А я хочу ТОРТ! – вопил маленький упитанный мальчик, сгребая со стола пирог с патокой и с демонстративным отвращением унося его из кухни.
Вернон и Петунья растерянно переглянулись.
— Какой ты хочешь, Дадличек? – Петунья уже несколько минут безуспешно стучалась в комнату своего сына.
— Ты знаешь! – с набитым ртом выкрикнул Дадли.
— Поедем с нами, милый, выберешь любой тортик, какой только захочешь! – сюсюкала миссис Дурсль, все еще продолжая постукивать в дверь.
Поколебавшись несколько секунд, Дадли запихнул в рот остатки пирога и, облизывая пухлые пальцы, открыл дверь. Петунья покосилась на пустое блюдо из-под пирога, но, не сказав ни слова, улыбнулась и притянула сына к себе.
— Ну, Диденька? – спросила Петунья, бросая быстрые взгляды на мужа, который, сощурив и без того маленькие поросячьи глазки, вглядывался в ценники. «Диденька» пожал плечами и потянулся к торту. Петунья, испуганно посмотрев на продавца, хлопнула сына по руке. – Здесь нельзя пробовать, ты же знаешь!
Дадли ошеломленно посмотрел на мать и сделал шаг назад, будто опасаясь, что она сейчас превратиться в горгону. Затем, споткнувшись, с громким «ой» он сел толстым задом прямо в кремово-клубничное «Восхищение», стоявшее сзади, возле витрины. Петунья взвизгнула, Вернон вопросительно посмотрел на качающего головой продавца, а Дадли подхватил пальцем взбитые сливки, размазанные рядом с ногой, и с довольной улыбкой слизнул их.
— А ты говорила — нельзя пробовать!
