Глава 8Выбраться из поместья ночью оказалось, куда проще, чем Грейнджер изначально предполагала. По-видимому, Говард несколько ослабил наблюдение за сестрой, решив, что она смирилась со своей участью. Поэтому для осуществления плана Гермионе и Драко понадобилось лишь несколько специальных заклинаний, которые были найдены Малфоем в одной из стариной книг его библиотеки, и мантия-неведимка, вытащенная Грейнджер из сундука в комнате Гарри-Говарда.
Все приготовления заняли чуть больше недели. За это время Драко вычислил, что последний раз тётушку Дрейка видели в Париже. Вообще стоило Малфою сосредоточиться на чётко поставленной цели, как он стал значительно благожелательней и как-то спокойней. И хотя Драко бы никогда не признался в этом ни одной живой душе, он действительно доверился Грейнджер.
Она просто обязана его вытащить. Она ведь и сама мечтает выбраться из этой нелепой реальности.
***
- Так, значит, до Парижа на мётле… - Гермиона вздохнула. Перспектива далеко не самая заманчивая. Да, и над Ла-Маншем ей лететь совсем не хотелось. Конечно, она не боится… просто волнуется. Мало ли, что может, пойти не так.
- Брось, Грейнджер, это же твой звёздный час. Возможность почувствовать себя настоящей ведьмой, - Драко ухмыльнулся.
Гермиона показала бывшему сокурснику язык и, не слушая его разглагольствований насчёт девушек, которых так и не научили вести себя прилично, села на метлу и взмыла в воздух.
Пусть ей не особо комфортно, точнее совсем не комфортно, Малфой об этом знать не должен.
В полёте они почти не разговаривали, каждому было о чём подумать.
На этой неделе Гермиона почти каждый день виделась с Реджинальдом. И почти всегда эти встречи происходили в присутствии Паркинсон. Этих двоих явно что-то связывало, и Грейнджер не могла понять своего отношения к этой связи. Должна ли она вообще что-то чувствовать и думать по этому поводу? С одной стороны всё логично – и Поли, и Реджинальд знали и любили безвременно почившего Уиллиса. Они делятся воспоминаниями, поддерживают друг друга, чтобы перенести утрату… Но сцена с платком, свидетельницей которой она невольно стала, не выходила у Грейнджер из головы. Да, Рон-Реджинальд любезен и мил с ней, но он не смотрит на свою невесту так, как смотрит на Поли. А впрочем, так уж ли это важно? Наверняка ведь для Генриетты это не имело бы особого значения. Скорее всего, она бы даже обрадовалась, увидев в происходящем, шанс освободиться от невидимых оков, связывающих её с нелюбимым. Но она всё-таки не совсем Генриетта. И ей неприятно осознавать, что они с Роном, возможно, никогда не были предназначены друг другу. Нам ведь всегда трудно признавать свои ошибки… Хотя… почему «ошибки»? Там, в будущем, у них с Уизли ещё есть шанс. После всего, что они пережили вместе, нельзя ведь разорвать всё вот так.
Гермиона вспомнила о том клубке противоречий, в который превратились их с Роном отношения, и слегка встряхнула головой, пытаясь отогнать хандру.
Погружённая в свои мысли она не замечала пристального взгляда Малфоя, обращённого на неё. Драко и сам не мог объяснить, почему он вместо того, чтобы нормально следить за дорогой (всё-таки ночные перелёты не самое безопасное дело) так увлечённо наблюдает за Грейнджер. Ведь в ней нет ничего особенного. Совершенно ничего.
Но он не мог отрицать, что только её присутствие помогает ему не сойти с ума в этом странном мире, где от него постоянно чего-то требуют. На самом деле и страдающий из-за неразделённой любви Забини, и понимающая всё Лавгуд, и самодовольный как никогда Нотт казались Драко лишь призраками самих себя. Реальной была лишь вечно огрызающаяся, раздражающе умная Грейнджер. Она, пусть и сама того не понимая, давала ему надежду. И когда он думал о гриффиндорской заучке, всё становилось куда более понятным. А ещё с ней Малфой не чувствовал гнетущего одиночества. Они не разговаривали об этом, но он прекрасно понимал, что Грейнджер так же, как и он, ощущает себя лишней в этом мире фамильных бриллиантов и громких титулов.
А сейчас она грустила, и Драко это не нравилось. Он вот не грустит при ней, а она явно задумалась о своём ненаглядном Уизли.
Малфой отвернулся и прибавил скорости. Иногда рыжий раздражал его даже больше Поттера.
***
Когда они приземлились, уже начинало светать.
- Надеюсь, Гарри ничего не заметит…
Гермиона оставила вместо себя жизнеспособную проекцию, но срок её «жизни» был недолог, поэтому девушка немного волновалась. Как потом объяснишь Гарри-Говарду, что ничем преступным она не занималась?
- Надейся, - Драко пожал плечами и, спрятав метлу в кустах, приготовился трансгрессировать.
- Ты ведь помнишь адрес? – обратился он к Грейнджер, прежде чем сосредоточиться на заклинании.
- Конечно.
…Два отрывистых хлопка, и вот – они стоят около большого, неприветливого дома с узкими окнами и серыми, неприглядными стенами.
Впрочем, улица, на которой располагалось неуютное здание, тоже не радовала взгляд. Покореженные деревья, покрытая пылью трава, выбивающаяся из под фасадов грязно-жёлтых построек, наполовину разобранный колодец на углу необходимого им дома… Очевидно, они оказались в одном из самых заброшенных кварталов города.
Констатировав про себя эту, далеко не самую приятную новость, Гермиона обернулась к своему спутнику:
- Ты уверен, что нам именно сюда?
- А ты, что же… испугалась, Грейнджер? – Малфой неприятно ухмыльнулся, стараясь не выдать собственного волнения.
Он был абсолютно уверен в точности полученных им сведений (как выяснилось, связи и влияние его семейства во все времена способствовали получению желаемого), однако, эта угрюмая постройка казалась Драко явно неподходящим местом жительства для женщины из древнего и уважаемого рода. К тому же, судя по описанию в дневнике Дрейка, Мария – прекрасная женщина средних лет, довольно милая и не склонная к депрессии… как она может жить в столь ужасном месте?
- Я сомневаюсь, Малфой, - совершенно спокойно произнесла бывшая гриффиндорка, - впрочем, как и ты.
Убедившись, что палочка у неё под рукой, и она сможет воспользоваться ей в любой момент, Гермиона взялась за тяжёлое кольцо, венчавшее дверь и опустила его так, чтобы звук, возникший в результате этих незатейливых манипуляций, можно было расслышать даже в самой отдалённой части дома.
Однако ей никто не ответил.
Грейнджер постучала ещё несколько раз, но это ровным счётом ничего не изменило. Тогда Малфой, порядком озадаченный и рассерженный, толкнул дверь плечом. И тут она поддалась, с мерзким скрипом открыв путь в дом.
Гермиона хотела было пошутить насчёт аристократов, использующих свои плечи в качестве тарана, но тишина и холод серого здания оглушили её.
В обстановке, представшей перед ними комнаты, в целом не было ничего необычного. Фортепиано. Шкаф, забитый книгами. Стол с аккуратно расставленным на нём сервизом. Кресло, вырезанное из лучших сортов дуба. Всё вполне прилично, никаких следов запустения и мрака, вроде паутины на книгах или густого слоя пыли на бело-голубых фарфоровых чашках и блюдцах. Но Грейнджер не могла избавиться от ощущения, что в этом доме есть какая-то загадка, что само его существование противоестественно и неправильно.
Судя по лицу Малфоя, он испытывал то же самое. Его, как и Гермиону, мучил один единственный вопрос: почему в доме, где дорогой фарфор всегда стоит на столе, двери отпираются так легко? Или это всего лишь свидетельство беспечности его хозяйки?
Задумавшись, Грейнджер, взяла в руки аккуратную, будто из воздуха сотканную чашку… и вдруг дверь резко захлопнулась.
Только тогда она поняла, что ещё столь сильно смущало её. В комнате не было ни одного окна. Снаружи виднелись оконные проёмы, но здесь – ничего подобного. И холод. Жуткий, сковывающий холод, в противовес небольшой уличной прохладе.
- Мерлин! – Гермиона выругалась, опустив чашку на стол.
Малфой, не дожидаясь каких-либо указаний с её стороны, попробовал выбить дверь с помощью магии.
Бесполезно. На этот раз дверь не желала открываться. Ей были безразличны как заклятия, так и отчаянные попытки Драко высадить её плечом. Напротив, с каждой новой попыткой, она будто становилась массивнее.
- Мы в ловушке, - мрачно констатировал Малфой, облокотившись на свободную стену.
- Это я виновата, - пробормотала Грейнджер, взглянув на товарища по несчастью, - скорее всего, ловушка захлопывается, когда посетитель берёт в руки что-то из вещей, находящихся в комнате…
Малфой не ответил. Лишь меланхолично следил, как Грейнджер мерит помещение своими слишком длинными для девушки шагами, пытаясь найти выход. Печально, но у неё ничего не получалось.
Лестница отсутствовала. Окна тоже. Стены не желали рушиться даже под воздействием самых сложных чар.
- Возможно, если бы мы объединили усилия, у нас могло бы получиться, - обратилась Гермиона к погрузившемуся в приятную полудрёму Драко.
- Не могло, - еле слышно ответил он. Малфой уже минут пять как сменил позу, и теперь почти лежал на полу, совершенно не заботясь о том, что подумает его спутница.
Правда заключалась в том, что он жутко устал. И сейчас эта усталость навалилась на него как-то особенно резко и тяжело.
Разве не очевидно, что им не выбраться отсюда? Вероятно, кто-то специально загнал их в ловушку. Кто-то, кто принимает их за Дрейка и Генриетту. Хотя… где они, те границы, что разделяют Драко и Дрейка и Гермиону и Генриетту? С каждым днём они всё туманнее, иллюзорнее. С этим уже ничего не поделаешь.
- Хватит напрягаться, Грейнджер. Ничего у тебя не выйдет. Надо просто ждать.
- Чего? – Гермиона присела на корточки рядом с ним, соблюдая, впрочем, определённую дистанцию. Она никогда ещё не видела Малфоя в таком странном состоянии, которое сама определила бы как «расклеенное».
- Чего-нибудь, Грейнджер. Хотя, скорее всего, кого-нибудь. Не дёргайся, скоро всё выяснится…
Голос Драко становился всё глуше и тише. Не осознавая, что делает, девушка прилегла на пол, чувствуя невероятную усталость.
«Сонный порошок… только как?» - промелькнуло в нежелающем сдаваться сознании Гермионы, прежде чем она уснула.
***
Солнце беспощадно било прямо в глаза. Грейнджер попыталась лечь на спину, но тут почувствовала крепкую мужскую руку, требовательно прижимающую её к чьей-то груди.
«Рон…» - мысль о любимом, обнимающем её с утра пораньше, доставила девушке небывалое блаженство.
Привычным движением она, не открывая глаз, потянулась к губам своего парня. И уже собралась, как и всегда, когда они ночевали вместе, разбудить его нежным поцелуем, как её остановил чей-то, раздавшийся из ниоткуда голос:
- Не хочется прерывать вас, юная леди, но раз вы проснулись. Думаю, Дрейк тоже скоро очнётся. Тогда и поцелуетесь.
«Дрейк?!»
Гермиона резко открыла глаза.
Над ней возвышалась женщина, приятной наружности с лукавыми искорками в серо-голубых глазах, вероятно, именно она и разбудила Грейнджер. Но если всё, что произошло за последние две недели не страшный сон, то рядом с ней совсем даже не Рон, а…
- Малфой! Что ты себе позволяешь? – Гермиона сердито стряхнула руку Драко со своей талии.
И не обращая внимания на удивление разбудившей её женщины, поспешно встала с кровати.
Постойте… с кровати? Она ведь точно помнит, что засыпала где-то на полу, под воздействием сонного порошка или чего-то подобного, иначе как объяснить ещё ощутимую тяжесть в голове, да и этот бред… Принять Малфоя за Рона! Радоваться тому, что проснулась в его объятиях! Какой ужас. Хорошо ещё, что она не успела поцеловать его…
Тем временем, Малфой очнулся. По всей видимости, он тоже был крайне обескуражен происходящим. По крайней мере, его озадаченный вид и растрёпанные платиновые лохмы весьма позабавили Гермиону. Странно, а ей казалось, что у Малфоя от рождения волосы прилизаны и для верности склеены между собой…
- Дрейк, - разбудившая их женщина направилась к Драко, - я так виновата перед тобой и твоей чудесной спутницей. Просто… понимаешь, никак не могла предположить, что ты или Лил решите найти меня.
- Мария… - это прозвучало скорее вопросительно, чем утвердительно, но Мария (а это действительно была она) восприняла обращение Драко, как попытку выразить сочувствие и объяснить причины их с Гермионой визита.
- Сейчас... Сейчас поговорим, дорогой мой, - перебила его тётя Дрейка, - я так ужасно чувствую себя из-за того, что вы попали в мою ловушку. Это просто кошмар! Но… самое страшное – это не пустая блажь. За мной охотятся. Слабо понимаю зачем, но ловушка казалась верным выходом… ох, какое же несчастье!
Заламывая руки и причитая, Мария усадила их за стол с тем самым бело-голубым сервизом. И пока она разливала по кружкам вкуснейший фруктовый чай, пришедшие в себя и обрадованные тем, что им ничего не грозит, Драко и Гермиона рассказали ей о причине своего визита. Конечно, то была лишь заранее придуманная версия, но в целом она соответствовала правде. Правде для Дрейка и Генриетты.
Мария молча выслушала их просьбу рассказать всё, что она знает о причине вражды между Поттерами и Малфоями, затем внимательно оглядела обоих:
- Так вы говорите… вражда мешает вам пожениться и… обрести счастье? – ирония, явственно прозвучавшая в голосе женщины, насторожила Грейнджер. По всей видимости, Мария гораздо умнее, чем показалось Гермионе на первый взгляд из-за всех этих сбивчивых оправданий и причитаний.
- Да, - ответил Драко. Он тоже чувствовал, что по какой-то причине Мария не верит им, но, как и Гермиона, не мог понять, что же заставляет Марию сомневаться.
- Племянник… если честно я слабо понимаю, какое счастье может принести тебе девушка, которая, проснувшись в твоих объятиях, издаёт что-то наподобие крика ужаса. В истинности твоих чувств я не сомневаюсь, но вот эта леди…
Гермиона вспыхнула. Конечно, её странное поведение было замечено.
Драко, явно удивлённый, ведь он не помнил этого эпизода, попытался возразить что-то, но Мария перебила его:
- Конечно, вас явно тянет друг к другу… но причина ведь не в чувствах, верно? Ты просто хотел узнать тайну своего отца и то, почему перед смертью он звал по имени не твою мать?
Малфой попытался сообразить, чтобы на его месте чувствовал Дрейк, но ничего не приходило в голову из-за этой странной формулировки «вас явно тянет друг к другу». Почему-то сразу захотелось убежать, не встречаясь взглядом с Грейнджер, а перед этим крикнуть Марии и всему миру: «Вы ошибаетесь! Ничего нет!»
«Конечно, ничего нет», - успокоил он себя. Не может же его «тянуть» к зануде Грейнджер. Он для этого слишком хорошо воспитан. Хотя… причём здесь воспитание?
Но нужно было что-то отвечать Марии, и поэтому, придав своему голосу как можно больше твёрдости, Драко ответил наблюдавшей за ним женщине:
- Да, именно так. Просто… это показалось достойным предлогом. А мы с… Генриеттой давние друзья, и она хотела узнать. Ну, вы понимаете, - Малфой неожиданно для себя смутился.
Странная всё-таки это женщина.
Примерно об этом же рассуждала и Гермиона.
Она внимательно вглядывалась в резкие черты тёти Дрейка, пытаясь понять, что же она собой представляет. По виду истинная леди. Аристократка. Тонкие губы, глаза-льдинки, почти как у Драко, только с затаённой болью внутри, и этот взгляд глубокий, будто сразу в душу. Волосы светлые, золотистые, но с полосками седины заколоты почти кокетливо…
- Я помогу вам. Хотя могли бы и без обмана, всё равно артисты из вас никакие, - Мария слегка улыбнулась и, едва заметно вздохнув, начала свой рассказ:
- Давно, задолго до вашего рождения, лорд Поттер и лорд Малфой были очень дружны. Они учились на разных факультетах, но это не мешало им быть лучшими друзьями. На самом деле они дополняли друг друга. Неугомонный, вечно бегущий куда-то Самюэль Поттер с копной непослушных иссиня-черных волос и спокойный, рассудительный Максимилиан Малфой. Твой отец тоже был красавцем, но совсем иного рода – в его красоте было что-то нежное, благородное. Истинный аристократ… Хотя… - она нежно взглянула на племянника, - ты так похож на него, тебе стоит лишь посмотреть в зеркало, и увидишь своего отца в те славные времена… Да, так о чём я? - Мария отпила из своей чашки, - ах, точно… они были друзьями, причём самыми верными и надёжными. Неразлучные. Так их иногда называли. Девушки их обожали. У Самюэля могло быть по семь романов за неделю. Недовольные отцы постоянно забрасывали Поттеров жалобами. Впрочем, Самюэль был джентльменом и на чести этих девушек встречи с ним никак не отразились. А вот Макс почти ни с кем не встречался. Он любил книги. Писал стихотворения. Иногда рисовал. Твой отец в те года был мечтателем…
Мария немного помолчала, задумавшись о той светлой, давно минувшей поре, а затем продолжила:
- По окончанию Хогвартса оба лорда поступили на службу к влиятельному герцогу. Тогда это считалось обязательным. Вместе они довольно легко справлялись со своими обязанностями, при дворе их все очень уважали… Так пролетело ещё несколько лет, но потом Самюэль влюбился в одну очень знатную леди. Настолько знатную, что их брак даже считался не совсем равным, то есть она была выше его по положению, но Астрид… да-да, я говорю о вашей матери, - Мария кивнула Гермионе, - Астрид так любила Самюэля, а он её. Они так хотели быть вместе, что её родители всё-таки дали согласие на брак. Церемония была очень пышной. Сотни приглашённых… Естественно, среди них была и младшая сестра невесты – Лорен…
Драко вздрогнул, вспомнив, что именно это имя произнёс отец Дрейка перед смертью. Они с Гермионой обменялись многозначительными взглядами.
- Да, Лорен… очень красивая девушка. Темпераментная. Страстная. Это любому было ясно, кто хоть раз взглянул в её упрямые зелёные глаза. А мне, поверьте, доводилось с ней общаться. На свою беду мой брат влюбился в неё чуть ли не с первого взгляда. Поттер всё говорил ему, чтобы он не медлил, начинал ухаживать… Но Макс не привык к подобной спешке, да и хотел проверить себя для начала... Собственно из-за этого и случилась главная трагедия его жизни. Когда он, наконец, решился поговорить с Лорен, оказалось, что за ней уже ухаживает герцог. Тот самый, на службе у которого они с Самюэлем состояли.
Он отступил тогда. Думал, что так будет правильно. Я и Поттер пытались его переубедить, но тщетно. Это не укладывалось в его понятия о чести и долге. Лорен вышла замуж за герцога Мракса…
Грейнджер едва ощутимо вздрогнула. Впрочем, Драко не мог винить её: Мракс не самая приятная фамилия в магическом мире.
Мария, погружённая в свои воспоминания, не заметила их волнения:
- Надо сказать, герцог этот был не самым приятным человеком. Вспыльчивый, жестокий. Странно, что Лорен сразу не заметила этого. Хотя, вероятно, он хорошо притворялся, когда добивался чего-то. Тем более руки такой женщины… Мой брат стал её лучшим другом при дворе. Но только другом. Заметьте, ничего более. Он был человеком чести и никогда даже не намекал прекрасной Лорен о своих чувствах. Прошло около пяти лет. Я уговорила Макса жениться на моей школьной подруге Розалии. Но, к сожалению, в этом браке не было любви. По крайней мере, взаимной… А вот Лорен родила герцогу дочь и сына. Правда, он, понемногу лишаясь разума, заподозрил её в измене… Поговаривают, герцог замышлял убийство из ревности. Как позже рассказал мне твой отец, Лорен решила сбежать от мужа в замок родителей. Она доверилась Максу. Надо сказать, что к тому времени Поттер покинул службу. Его жена, как раз ждала ребёнка. Точнее детей, - Мария взглянула на Гермиону, - Поттеры были очень счастливы тогда… Говорят, Лорен и Астрид никогда не были особенно близки. Возможно, именно поэтому герцогиня не попросила сестру о помощи. Хотя… в её положении, что Астрид могла сделать?
Рассказчица перевела дыхание:
- Так вот… Макс оказался единственным, кому Лорен могла доверять. Но перевезти требовалось не только её, а, разумеется, и детей. Брат не хотел, чтобы что-то пошло не так. Он обратился к Поттеру, но… срок Астрид был уже очень близок. Самюэль не пожелал оставлять жену. К тому же, он никогда не одобрял преданности Макса Лорен. Считал это неправильным. Советовал ему больше внимания уделять Розалии. Во всех этих советах, конечно, было много справедливого и верного… Но сейчас это уже неважно. Суть в том, что Поттер предал их. Он рассказал обо всём герцогу, и брата с Лорен и детьми задержали. Макса посадили в отдельную камеру, а вот Лорен с сыном и дочерью оставили в башне… Через час прибыл герцог. Он уезжал куда-то… А вслед за ним подъехало и войско отца герцогини. Разразилась страшная битва. Герцога Мракса убили. Моего брата освободили, но вот Лорен… по всей видимости, она была слишком горда, чтобы пережить публичное унижение, которое должно было последовать. Она отравила себя и детей.
Мария внимательно посмотрела на заворожённых мрачным повествованием слушателей и вздохнула:
- Вот в чём вина лорда Поттера. Макс никогда не переставал любить своего друга… Он сам говорил мне об этом незадолго до смерти, но простить смерть Лорен.. Простить предательство. Это было выше его сил.
Грейнджер встрепенулась:
- Но… лорд Малфой пытался поговорить с… моим отцом? Может быть, он и не выдавал заговорщиков…
- «Заговорщики»… - Мария поморщилась, - он спасал женщину, которую любил, а вы… «заговорщики».
- Простите, но всё же? – Гермионе трудно было поверить, что отец весьма даже славного Говарда мог быть низким предателем, подставившим лучшего друга. Да, и зачем ему это?
- Макс был в отчаянии. Он вообще ни с кем не разговаривал о случившемся… Я сама узнала эту историю только спустя несколько лет, в день смерти Розалии, - по лицу Марии пробежала тень, она обратилась к Драко, явно ища в нём поддержку, - сколько же теней. Сколько людей, которые больше никогда не заговорят. А я ещё жива. И не особо стара…
Помолчав немного, Мария добавила:
- Кажется, Самюэль пытался связаться с Максом, но, как я уже говорила, Макс не смог его простить. Да, и как такое можно простить? Это же чудовищно.
- Но ведь он мог быть не виновен…
- Не мог, - Мария встала, оправив платье, - только он знал об этом плане. И он совершил страшное предательство, за которое позже поплатился.
Не глядя больше на возмущенную Гермиону, Мария подошла к Драко. Взяв его руки в свои, она долго смотрела на любимого племянника.
- Страшно узнать такое… верно? – в глазах женщины заблестели слёзы, - как же страшно… Теперь ты понимаешь, почему отец не рассказал тебе и Лилии правду. Он не хотел омрачить образ Розалии. Поверь мне, ваша мать была чудесной и милой женщиной.
- Да, конечно… - Драко кивнул. Ему было не по себе.
- Знаешь, милый, я даже рада, что вы с Генриеттой не любите друг друга. Я, конечно, выше предрассудков… Но… сам понимаешь. Не знаю, как Астрид смогла жить с Самюэлем после случившегося…
- Наверное, она любила его, - Драко старался поддержать разговор, но это было довольно трудно.
- Наверное... – эхом отозвалась погружённая в свои мысли Мария.
- Нам уже пора, - Драко улыбнулся как можно мягче и направился к двери.
- Конечно. Надеюсь, вы с сестрой не обижаетесь на меня за то, что я не заехала. Просто… это было слишком тяжело… У Лилии, кстати, всё в порядке?
- Да, всё хорошо, - поспешил подтвердить Малфой.
- Тогда до свидания, - Мария сердечно обняла племянника и сдержанно кивнула Гермионе. Она явно была не в восторге от знакомства с ней.
Прощаясь, она чуть задержала Драко, шепнув ему: «Судьба странная штука. Спутница твоя удивительно похожа на Лорен. Будь осторожен, мой мальчик»
Смущённый Малфой пробормотал что-то невнятное и вышел на улицу вслед за Грейнджер.
Им определённо было о чём поговорить.
