Глава 8: «Надеяться и верить»Эти дни ожидания были самыми тяжелыми в жизни Северуса. На самом деле, нет ничего страшнее, чем просто ждать. А он, и правда, ничем не мог помочь маме, хотя готов был на все. Но от мистера Поттера не было вестей. И с каждым днем, часом, минутой оставалось все меньше надежды. И после Северус думал, что он сошел бы с ума, если бы не люди, которые поддерживали и утешали, когда было совсем невмоготу. Джеймс и Кейт.
Джеймс Поттер помогает ему. Это так странно и неожиданно: тот, кто был врагом совсем недавно, оказывает дружескую и так необходимую помощь. Возможно, раньше Северус гордо отказался бы от нее, но просто не было сил. И постепенно сам начал привязываться к Джеймсу. Странно, но он стал испытывать к Поттеру, недавно казавшемуся недалеким и заносчивым не в меру, чувства, весьма близкие к дружеским. И то, как тот его поддерживал, казалось нелогичным, но было необходимо как воздух. Северус не знал и не пытался узнать, зачем это Джеймсу. Не хотел думать о том, что будет дальше. Он просто был рад, что во тьме его тоски есть этот лучик света.
А с Кейт все было еще сложнее. Точнее, запутаннее. Нет, девушка помогала не хуже Поттера. И у нее было больше возможностей, потому что они с Северусом, все же, с одного факультета. Она его понимала, как никто. Прямо родственная душа. Северус вяло удивлялся, что она в нем нашла. Но, опять же, задуматься об этом всерьез не было сил. А Анна меж тем во всем поддерживала, находила правильные слова, когда надежда оставляла. Все, казалось бы, шло хорошо. И только одна мысль беспокоила Северуса.
Юноша понимал, что ему очень нравится Кейт, и он вот-вот сделает те самые несколько шагов, которые отделяют простую привязанность от настоящей любви. Северус знал, что его очень многие бы не поняли. Потому что таких, как Кейт, боятся, иногда уважают, но любят чрезвычайно редко. Просто она не такая, как общепринятые идеалы женщин. Но ведь как раз-то в идеалах Северус и разочаровался.
Конечно, Лили. Она как никто вписывалась в идеал настоящей девушки, которую можно любить, искренне и страстно. И именно любовь к ней принесла Северусу много разочарований. Оказалось, что именно та, которая считала себя образцом справедливости, судит приземлено и однобоко, не желая признавать, что не все в мире строго делится на черное и белое. Так что, поразмыслив, Северус решил, что то, что его любовь к Лили выгорела без остатка, к лучшему.
А вот в Кейт есть та самая глубина, которой он не нашел в Лили. Да, она не так приятна на внешность и в ее одежде нет изысканности, но это все для Северуса абсолютно не важно. Ему же нужно не много: чтобы девушка была цельной личностью, чтобы на нее можно было положиться.
Но не мог себе позволить этих чувств – все мысли занимала мама. Да, Северус понимал, что мама хотела бы больше всего на свете, чтобы у него появились любимая и настоящий друг. Но сам не мог такого себе позволить. И без колебаний отдал бы все это за здоровье миссис Снейп.
Целитель Поттер уже который день почти не ел и не спал: он проводил все возможные эксперименты и опыты, которые хоть как-то могли бы помочь его нежданной пациентке.
Как только этот мальчик, Северус, пришел к нему и рассказал о несчастье, случившемся с мамой, Генрих мгновенно решил помочь. Это и была вечная дилемма его жизни: хотелось помогать людям, и как можно чаще, но при этом он не мог себе позволить этого. Потому что слишком часто люди пользовались его добротой. И однажды целитель просто решил, что никогда больше никому не даст себя обмануть. Но именно этот юноша вызвал доверие. Вероятно, это была интуиция, но Генрих сразу же понял, что его опасаться не стоит.
А когда он увидел маму мальчика, Эйлин, желание ей помочь стало еще навязчивее. И даже если бы за нее не просил его родной сын, целитель сделал бы все, что в его силах. Нет, он не влюбился. Странно, но такая мысль даже не пришла ему в голову. Вместо этого было ощущение какого-то родства и того, что если он не сможет помочь Эйлин, что-то очень важное навсегда пропадет из его жизни.
Да, он всегда серьезно подходил к своим исследованиям, но в этот раз чувствовалась личная заинтересованность. Такая, как если бы опасность грозила Джеймсу. И мистер Поттер раз за разом перебирал все новые способы, отчаиваясь, обретая надежду и снова отчаиваясь.
Так он провел много дней, и надежда уже начала оставлять его. Мистер Поттер всегда был реалистом и понимал, что как бы ни хотелось кого-то спасти, если нет шансов, рано или поздно надо признать это и смириться.
Он проводил последний тест, уже думая о том, с каким лицом будет говорить Северусу о том, что ничем не смог помочь. И внезапно получил очень неожиданный результат.
Есть один способ. Он рискованный, но выхода нет. Он не всем подходит. Даже более того: он подходит лишь единицам. Именно поэтому Генрих оставил напоследок проверку возможности его использования. Он был убежден, что если уж более распространенные и проверенные методы не действуют, это тоже вряд ли поможет. Однако именно этот способ и давал шанс, пусть и призрачный.
Целитель задумался: давать людям надежду так ответственно! Он ведь даже не знает, получится ли у них. Они же могут сделать только хуже. Хотя в отношении Эйлин как раз хуже уже некуда. Но дать надежду Северусу, а потом забрать, если не получится... Страшно подумать, что в этом случае будет с юношей.
Тем не менее, его долг помогать по мере сил и он не имеет никакого права утаивать от сына пациентки результаты.
Поэтому Генрих сел за стол и написал Северусу записку, где содержалась информация о том, что ему требуется для того, чтобы попытаться помочь его маме. Потом немного подумал и решил, что его сын имеет право знать, что происходит с мамой его друга, раз уж так об этом беспокоится. Мистер Поттер скопировал письмо и направил второй экземпляр Джеймсу.
Джеймс рассеянно смотрел в журнал по квиддичу, даже не пытаясь прочесть. А смысл? Все равно его мысли далеко от гостиной, в которой он находится.
А думает гриффиндорец о том, что прекрасно знает своего отца. Что, в свою очередь, означает то, что если до сих пор папа не помог маме Северуса, в настоящее время шансы на ее спасение стремительно приближаются к нулю. Потому что такой профессионал, как Генрих Поттер, обычно помогал своим пациентам в первые же дни, он начинал всегда с наиболее реальных и проверенных временем способов помощи, и поэтому ему удавалось спасти больных относительно быстро. Жаль, что теперь он помогает людям нечасто.
Они с отцом нередко спорили из-за этого: Джеймс был убежден, что такому профессионалу, как его отец, надо работать целителем в больнице Святого Мунго. Столько бы жизней спас… Но папа отказывался категорически, намекая сыну на то, что это не его ума дело. Обидно…
Однако сейчас Джеймса волновало не это, а то, какими словами он будет говорить Северусу о том, что все кончено, что надежды больше нет. Поэтому он и не видел букв в журнале. Он неосознанно ждал письмо от отца с горьким и печальным известием.
Джеймс вздрогнул, когда сова действительно прилетела. Ему было страшно открывать письмо, но это было необходимо. И гриффиндорец был очень обрадован и удивлен, обнаружив в письме не то, чего опасался, а рассказ отца о последнем шансе для миссис Снейп. У Джеймса в душе разгорелась надежда, ведь с тех пор, как стал считать Северуса другом, он воспринимал его горе как собственное.
Не обращая внимания на поздний час и удивленные взгляды товарищей, Джеймс вскочил и кинулся в библиотеку. Он был уверен, что Северус там.
И оказался прав. Друг сидел за самым дальним столом, хотя и без того в библиотеке никого не было. Но на лице Северуса не было ни радости, ни предвкушения. Напротив, оно было каким-то опустошенным.
Джеймс сел напротив и вопросительно посмотрел на слизеринца. Друг заговорил первым:
- Твой отец пишет, что это наша последняя надежда. Если не провести обряд, мама умрет.
- Так в чем же дело, Северус?
- Джеймс, ты читал невнимательно? Там же ясно написано, что для обряда необходима кровь ближайшего родственника.
- Но ты же…
- Приблизительно одного с ней возраста, Джеймс!
- Ты что, хочешь сказать, что …
- У нас с мамой нет родственников. По крайней мере, по ее линии. Значит, и надежды нет.
- Надежда есть всегда. Не надо сдаваться, все образуется.
Северус молча пожал плечами и вышел из библиотеки. А Джеймс еще долго там сидел и размышлял о том, чем же можно помочь.
Кейт сидела в комнате и размышляла над тем, как все стало сложно и запутанно.
Ну нет, ее жизнь простой не была никогда, но и речь сейчас не столько о ней, сколько об остальных учениках. Прежде всего, о Северусе, у которого в жизни такая трагедия. Слизеринка впервые в жизни чувствует себя совершенно беспомощной, впервые она не знает, что делать.
Именно в этот момент девушка почувствовала, что Северус вернулся в гостиную, и вышла ему навстречу. Друг выглядел совершенно потерянным. Однако Кейт понимала, что если бы он узнал самые страшные новости, состояние его было бы гораздо хуже. Она осторожно поинтересовалась:
- Есть новости от мистера Поттера?
- Да.
Северус дал Кейт почитать письмо, которое ему прислал целитель, и девушка сразу поняла его беспокойство. Нетрудно было догадаться, что если бы у миссис Снейп действительно был кровный родственник одного с ней возраста (по крайней мере, если бы об этом было известно Северусу), друг воспринял бы новость с гораздо большим энтузиазмом.
А поскольку сразу видно, что он очень расстроен, такого родственника не нашлось. Кейт сказала:
- Северус, если бы я могла помочь…
- Знаю.
- Но я хочу, чтобы ты знал, я всегда буду с тобой и сделаю для тебя все, что от меня зависит.
- Спасибо, Кейт.
Северус ушел, а слизеринка все думала о том, что можно сделать. Обнадеживать друга она не решилась, поэтому продумывать варианты предпочла в его отсутствии.
Она, к сожалению, хоть и знала достаточно много, не обладала полной информацией о родственных связях в магических семьях, и поэтому не могла помочь Северусу сама.
Но Кейт знала, что есть один человек, обладающий этой информацией – миссис Блэк. К сожалению именно к ней у девушки не было подхода. И не было ни одного шанса.
Кейт виделась с миссис Блэк всего-то пару раз, но этого хватило, чтобы уяснить для себя, что эту напыщенную аристократку она категорически раздражает. А теперь, после того, как отказалась от своей семьи (хотя еще вопрос, кто от кого отказался) все еще сложнее. Так что ей та помогать не станет. Северус для нее вообще грязь под ногами.
Если попросят сыновья?
Сириус – ни за что на свете. Если Джеймс и оказался благородным человеком, Кейт была убеждена, что Сириус точно ничего не станет делать для Снейпа. Да и не сможет он ни в чем убедить мать.
Регулус? Он бы смог. Более того, стал бы. Но именно его сейчас ни о чем не попросишь. Он так загружен собственными проблемами, что даже не поймет, что от него хотят.
Как же все сложно… И Кейт решила некоторое время просто подождать. Она чувствовала, что ситуация может вскоре измениться. А интуиция ее никогда не подводила.
Прошло почти два дня, и Джеймс решился поговорить с Сириусом. На эту мысль его натолкнула Кейт, куда же без нее. Положа руку на сердце, у Джеймса абсолютно не было повода испытывать к ней неприязнь. Но он испытывал. Не нравились ему такие: прямо каждой бочке затычка. А может быть, это, как и в случае с Северусом, просто предубеждение против Слизерина заставляет его выискивать в студентах этого факультета недостатки, на которые в ином случае не обратил бы внимания. Джеймс не задумывался об том – забот и так хватает.
Тем не менее, нельзя не признать, что слизеринка права: только мать Сириуса может помочь. Естественно, Джеймс знал, что у его друга отношения с родителями ну уж совсем не вяжутся, но ведь попытка не пытка. Именно поэтому во время их очередной посиделки в выручай-комнате Джеймс обратился к Сириусу:
- Друг, мне нужна твоя помощь.
- Тебе или твоему дружку-слизеринчику?
- Сириус, я же просил...
- Не понимаю, что с тобой творится.
- Наверное, я повзрослел… Но речь не об этом. Сириус, очень надо, чтобы ты попросил свою мать рассказать о родственниках миссис Снейп. Для того чтобы ее вылечить, папе необходим ее ближайший родственник одного с ней возраста или около того.
- И не подумаю!
- Сириус…
- Я уже семнадцать лет Сириус, Джеймс! И не желаю помогать всяким там отбросам.
- Да очнись ты, наконец! Что тебе сделала миссис Снейп? Ты ее даже не знаешь, а помогать отказываешься.
- Мне хватит и того, что я знаю ее сынка. Да я и пальцем не пошевелю, чтобы облегчить Снейпу жизнь!
- Не дай Мерлин тебе узнать, что такое потерять родного человека.
Джеймс с этими словами вышел из комнаты, а Сириус со злости запустил в стену стакан со сливочным пивом. Друг же прекрасно знает, что у него нет родных людей в том понимании, которое вкладывал в это выражение сам Джеймс. Сириус отказался от семьи, а семья отказалась от него. И точка.
И Сириус на тот момент, и правда, в это верил. Потому что кто у него есть? Родители, которые прыжок на месте уже расценивают, как попытку улететь? Совершенно безвольный брат, который отродясь не имел своего мнения? Никого, о ком стоит беспокоиться.
Блэк не знал, что скоро очень пожалеет об этих мыслях.
«Скорее всего, это последняя запись в моем дневнике. Сегодня я узнал приговор Паркинсона, и мне очень страшно. Всего-то я должен выпить стакан…с неизвестным науке ядом. Не знаю и даже не хочу знать, зачем это нужно слизеринцам. Меня волнует другое.
Что останется после меня? Ведь на свете нет ни одного человека, кто сожалел бы обо мне.
Родители ценят меня исключительно как продолжателя рода. Стоит хоть немного оступиться, и они возненавидят меня так же, как Сириуса.
Сириус… Мой брат ненавидит меня. Хотя, наверное, я не заслужил столь сильного чувства. Скорее, презирает. У него есть повод: я же никогда не имел своего мнения, плыл по течению. Я даже не сказал брату, что люблю его и что горжусь тем, что у меня есть такой брат. Что я больше всего на свете хотел бы, чтобы он тоже считал меня братом, а не грязью под ногами.
Вот Сириус наверняка сумел бы найти выход, он всегда находит выход из безнадежных положений. Но я никогда не обращусь к нему. Потому что слишком больно будет видеть презрительную гримасу на лице родного брата. Когда представляю себе, как он в ответ говорит: «Надо же, слизеринчик попал в переплет. Знаешь что, разбирайся сам!» охота просить помощи у брата пропадает.
Да и не заслуживаю я помощи. Так глупо попался, так безнадежно запутался. Ну что ж, если узел не удается распутать, его разрубают.
Только жаль, что после моей смерти никто не будет горевать по мне».
Регулус дописал. Он давно привык все мысли доверять бумаге, так проще. Дневник зачарован. Кроме него читать могут только его близкие родственники. Но родители даже мысли не допускают, что их сын ведет дневник, как какая-нибудь девчонка. А брата уж точно не интересует ничего, что его касается.
Регулус мог бы не пить зелье и постараться договориться с Паркинсоном. Поунижаться и добиться какого-либо другого желания. Мог бы наплевать на все и постараться поговорить с родителями, убедить их дать нужную сумму. Мог бы…но не стал. Юноша решил хотя бы раз в жизни поступить не как трус.
Он взял стакан с зельем непонятного, какого-то болотного, цвета, и выпил его залпом, словно боясь, что передумает. А потом упал на ковер, погрузившись в состояние, напоминающее смерть.
