Chapter VII. Горный поток бурной рекиУ ног Леды шумит река. Вода в ней бурлит, пенится, рьяно струится между гладкими отполированными ею же валунами. Она холодна, как лед, но Леда стоит в ней по самые щиколотки и будто не замечает, что ноги уже посинели и не двигаются, а зубы отбивают дробь, которую слышно до самых гор в долине Имладрис, куда им идти еще добрые семь суток.
- Леда, - зовет ее Кили, и девушка оборачивается. Гном стоит на берегу, скрестив руки на груди, словно готов вот-вот ее отчитать.
- Что? - бурчит она, не желая двигаться. Ступни все еще горят, а икры сводит судорогами.
Чертовы сапоги из настоящей кожаной кожи не продержались какую-то неделю на тракте! Если бы ей под ноги не попался этот камень на горном откосе и она бы не покатилась вниз, кувыркаясь и подминая под себя Бомбура, ничего бы им не случилось, и девушка точно дотопала бы в своей родной обуви до самого Элронда! Так нет же! - оба сапога дали трещину по подошвам и разошлись так, что Леда волочила за собой ошметки, словно в ногах у нее выросли языки и болтались, собирая пыль на дороге.
Гномы не смогли придумать ничего лучше, чем обмотать ее ступни грубыми тряпками, так что уже к вечеру Леда не чувствовала своих ног вообще.
- Ты простудишься и заболеешь! Выходи из реки! - ворчит Кили, не желая оставлять девушку в покое. Леда сердито поджимает губы и фырчит в его сторону.
- Вот еще! У меня все ноги опухли и горят, будто на них Смауг дыхнул! - бросает она через плечо гному и нагибается вниз, принимаясь растирать заметно замерзшие пальцы ног руками. Кили позади нее как-то странно вздыхает, и Леда склоняется еще ниже, позволяя волосам волной спасть со спины прямо в реку. Она смотрит на гнома, просунув голову меж своих бедер, и это зрелище кажется ему совсем бесстыдным, вызывающим, но глаз от ягодиц девушки он отвести так и не может.
- Чего? - вопросительно кивает ничего не понимающая Леда, и в ответ ей несется полное возмущения ругательство Торина.
- Махал, эта девчонка совсем без головы росла?! Кто воспитывал эту наглую бесстыдницу, посмотрел бы я!
- Маменька и папенька-с! - кричит ему девушка с притворной лаской. Она, наконец, выпрямляется, отбрасывает на спину каскад густых спутанных волос и пыхтит. Ладно, нужно выйти из воды, пока в самом деле не случилось воспаления легких.
Леда прыжком оказывается на берегу, спотыкается, и ее тянет назад, но она успевает схватиться рукой за замершего Кили. Гном по инерции придерживает ее ладонью за спину, дергает на себя, и девушка внезапно прижимается к нему, нос к носу, близко-близко, так что он видит все бледные веснушки у нее на щеках.
Сердце Леды от неожиданности пропускает удар и, нагоняя, стучит в ребра с невиданной силой, вторя сердцу Кили. Девушка резко выдыхает прямо в лицо гному, заставляя кудрявые пряди на его лбу трепетать от ее дыхания.
- Прости! Ой, извини! - она отскакивает от него, как ошпаренная, одно мгновение смотрит ему в глаза, а потом разворачивается и, босоногая, убегает к костру под спасительное крыло Бильбо.
Кили глядит ей вслед и досадливо прикусывает нижнюю губу. И чего хорошего в этом хоббите-карлике?!
Леда заправляет выбившиеся пряди волос за уши, садится рядом с Бильбо, выхватывая у него из рук миску, и начинает сосредоточенно жевать, что, не глядя, отправляет ложкой в рот. Бильбо даже не мямлит про то, что это была его тарелка, - к такому поведению девушки он уже привык. Зато Ойн замирает с птичьей ножкой у рта и откладывает еду в сторону.
- Разве провидицам можно так беззастенчиво приставать к лицам мужского пола? - вдруг корит он, чем повергает Леду в полнейший шок и ступор. Она откашливается, совсем не по-женски отплевываясь мясным бульоном вокруг себя. Бильбо тоже удивлен и тихо ойкает рядом с ней.
- Чего? - грубо переспрашивает девушка, утирая рот ладонью. Гном качает головой и хмыкает что-то себе в бороду, как будто она спрашивает очевидную глупость.
- Негоже незамужней леди так предлагать себя мужчинам, пусть это и добродушный мистер хоббит, - добавляет Глойн и тоже не спешит объясниться. Они оба смотрят на нее, как на невоспитанную девицу, и такие взгляды Леда, пожалуй, даже стерпела бы, если бы не их замечания, от которых она начинает нервничать. А когда Леда нервничает, она злится.
- Объясните мне, что за околесицу вы оба несете! - возмущенно шипит она, специально понижая тон. Чтобы другие тоже присоединились к всеобщему сумасшествию, девушка не хочет совершенно.
Гномы молчат, как один, и у девушки пропадает всякое желание есть с ними рядом, поэтому она встает, с позволения Бильбо забирает его плошку и обиженно уходит, не преминув сердито тряхнуть головой. Босые ноги ее холодит остывающая земля, но она не спешит найти свои штопанные-перештопанные носки и драные сапоги.
Эх, найти бы обувку ей по размеру, чтобы хоть до Ривендела дошагать без мозолей...
- Двалин! - лысоватый гном сидит на пеньке у самой реки и курит трубку, отстраненно глядя на горизонт, где синие горы смыкаются с небом в изрезанную полосу. Он оборачивается и кивает девушке, приглашая сесть рядом.
- Что на этот раз тебя рассердило, Леда? - привычно спрашивает Двалин, добродушно поглядывая на нее сверху вниз - Леда уселась прямо на землю, скрестив ноги, и теперь медленно пережевывает жесткое мясо из бульона, хлюпая ртом. Манеры у нее день ото дня становятся все меньше похожи на те, что присущи леди, и винить в этом она может только свое гномье окружение.
- Ойн и Глойн говорят какой-то бред и не хотят объяснять, - жалуется девушка, фыркая в сторону последних. - Видимо, я еще или не доросла или уже переросла слушать гномские сказки. Ну и пусть.
Двалин хрипло, гулко смеется. Юность Леды и ее вспыльчивость забавляют его, а тайна, которую она старательно оберегает, делает ее еще и интересной особой, за которой нужен глаз да глаз. Но, кроме забот и небольших тревог, которые доставляет их отряду девушка и ее взрывные эмоции, она еще и приносит пользу, хотя сама, должно быть, не осознает этого. Персональная головная боль Торина кажется Двалину лишь закономерностью: Леда и его узбад* похожи строптивыми норовами, словно отец и дочь.
- Ты еще не передумала идти с нами после Ривендела? - спрашивает гном, пуская очередную струю табачного дыма в сумеречное небо. Леда энергично трясет головой.
- Конечно же, нет. Мне нужно убедиться, что вы в гору попадете без лишних приключений, и все целы и невредимы останетесь.
Ее речи снова смешат Двалина: девушка который день говорит с ним так, словно это она защищает гномов, а не они ее. Разубеждать Леду в обратном пытался только Торин, да его младший племянник, после чего она напрочь отказалась их слушать. Кили тем самым лишился ее доверия, и биться с ним палками, пытаясь выучить хоть что-то из приемов ближнего боя, девушка не стала. Сын Дис пару дней ходил, как в воду опущенный, после чего вновь перешел в наступление. Теперь Леда старалась его игнорировать.
- Ну, ты готов? - спрашивает девушка, закатывая рукава и отставляя миску в сторону. Двалин хмыкает себе в бороду.
- Снова деревяшкой махать перед носом будешь... - ворчит он, кряхтя, будто старик, и поднимается с места. Длинная прямая палка, тем не менее, оказывается в его руках быстрее, чем Леда успевает найти свою. Отчего и пропускает первый взмах гнома.
Она отпрыгивает назад, выгибаясь в спине, чтобы деревяшка не просчитала ей ребра, и перебрасывает свое подобие меча в левую руку. Двалин оставляет за спиной пенек и наступает, замахиваясь уже с другой стороны. Этот выпад Леда пытается блокировать, но силы гнома превышают ее раз в десять-двадцать, даже несмотря на то, что он машет палкой, словно делая ей одолжение. Девушка стонет, с видимым усилием сжимая свой «меч» в руках, пока Двалин давит на нее.
- Уходи из-под давления, как я тебе показывал, - басит он; Леда бросает свое тело вниз, под палку - мышцы спины и рук у нее нещадно болят - гнома по инерции проносит немного вперед, и за это время девушка успевает встать с колен и развернуться, нацеливаясь ему в спину. Двалин атакует, не глядя, и ей снова приходится уворачиваться.
Такими «танцами» они занимаются каждый вечер уже неделю кряду, и после тренировок у Леды все тело ноет, кричит, вопит, но она, скрипя зубы, упорно продолжает просить Двалина гонять ее по опушкам. Гному понадобилась всего пара слов от девушки, чтобы он согласился на такое: Леда обронила при нем фразу, что свою жизнь она хочет защитить всеми возможными способами, и большей причины он не просил.
Они крутятся по опушке, рисуя замысловатые узоры руками и ногами, и рисунок Леды выглядит пока угловатым, неловким, но рвения ей не занимать - это понимает и наблюдающий каждый день за тренировками Балин, и Гэндальф, и все остальные. Фили следит за девушкой издалека, сидя у старого дуба.
С ним Леда поговорила уже через день после ссоры, желая разобраться с их проблемой сразу, но взяться ее учить он так и не захотел.
- Козел ты, Фили, - припечатала Леда и ушла, не сильно обидевшись. Той же фразой она наградила и его брата, когда тот попытался убедить ее в бесполезности тренировок.
Теперь Леда кружит вокруг Двалина, и ее взмокшие от пота волосы спутанными прядями летают в воздухе. Фили смотрит, чтобы девушка не упала, не ушиблась и не покалечилась, чувствуя за Леду какую-то ответственность, несмотря на то, что он все еще против нее рядом с братом. Гном кидает на него один мимолетный взгляд и вздыхает.
Кили не сводит упрямых глаз с девушки, иногда напрягается, сдерживая себя от порыва метнуться к ней и закрыть от удара. Она ведь такая слабая и беззащитная, как можно замахиваться на нее даже палкой?
Леда думает, что бесполезна и беспомощна, и это злит ее до такой степени, что она каждый день находит в себе новые силы, чтобы продолжать. У нее нещадно болят ноги, и она прыгает по поляне босыми ступнями, и остывающая земля немного помогает ей охладиться.
А Двалин, хоть и машет палкой в полсилы, щадить ее не намерен: через полчаса хаотичного беганья Леда пропускает боковой удар, и деревяшка больно бьет ее под ребра. Девушка падает на бок, даже не группируясь, хотя этому гном обучил ее еще в первый день тренировок. Она стонет сквозь зубы, чувствуя, как разгоряченная кровь разносит по телу боль от удара. Кили дергается к ней, но она откидывает со лба непослушные волосы и глядит на гнома исподлобья, так что он замирает на месте и не двигается.
- Сильно ударилась? - спрашивает Двалин, подавая ей мастистую руку. Леда встает, пряча свою ладонь в его, и она пропадает там бесследно. Девушка досадно усмехается своим мыслям: как бы она ни старалась, стать помощником гномам ей не удастся.
- Закончим на сегодня, - говорит Двалин и идет с ней к костру. - Тебе пора надеть на ноги хоть какую-то обувь, иначе в самом деле заболеешь.
Леда кивает, кланяется ему, как настоящему учителю, и бежит к Бильбо за новой порцией бульона. Гном смотрит ей в спину и смеется себе в ус, пока рядом не оказывается Торин.
- Эта девчонка не приносит нам ничего, кроме проблем, - кряхтит узбад, но что Двалин лишь хмыкает.
- Брось. Она спасла тебе жизнь на том поле с варгами, и тебя, видимо, это злит нескончаемо. И тогда, с троллями, ты помнишь? От нее есть польза.
Торин надувается, как пузырь, и сердито кивает в сторону племянников.
- Пока что я вижу только то, как Кили, да и Фили, волочатся за ней хвостами, как малые дети за мамкой. Не помяни Махал, один из них решит на ней жениться!
Двалин смотрит на Кили, который садится рядом с Ледой, совсем мимолетно трогая ее всклокоченные волосы, и против воли улыбается. Буйная молодость во всей ее красе сейчас блещет перед ним всеми красками, и не замечать этих пламенных ярких чувств он просто не может.
- Она хорошая и работящая девушка, пусть даже сил у нее, как у котенка, - добродушно говорит гном. - Провидица, таких в наших краях не сыщешь. Не будь я слишком стар для таких забав, я бы сделал ее своей невестой.
Торин смотрит на него с изумлением, так что Двалину приходится отвернуться от созерцания спин молодых. Он возвращается взглядом к узбаду и пожимает плечами.
- Я так и не женился, как, впрочем, и ты. На старости лет хотелось бы обзавестись семьей и детьми, да, видно, мне уже не судьба. Значит, в палаты Мандоса я отправлюсь в одиночестве.
Торин бормочет что-то про Махала на родном языке и уходит, Двалин слышит лишь, что он говорит о буйнопомешательстве из-за женщин и том, что - о, Эру! - ему не терпится добраться до Ривендела и оставить там девчонку.
Гэндальф говорит, что сегодня они уже доберутся до эльфийского пристанища, и Леде не терпится увидеть его своими глазами. Наутро она просыпается раньше всех - рассвет еще только теплится на горизонте - быстро умывается и наспех собирает вещи, в беспорядке распихивая их по своим с Бильбо мешкам. Нори и Дори, дежурящие этой ночью последними, подслеповато щурятся в лучах рассветного солнца, наблюдая за дерганными движениями девушки.
- Ты решила сменить нас? - спрашивает Дори, на что Леда лишь хмыкает и качает головой. Курбадом, как сами гномы зовут часовых, используя свой корявый грубый язык, она была лишь раз, в тот экстренный случай, когда их отряд проехал без сна всю ночь. Больше такое место Торин ей не доверял.
- Мы сегодня придем в Имладрис! - шепчет она, и ее лицо почти озаряет искренняя улыбка, но исчезает так же быстро, как вспышка на небе от падающей звезды.
Гномы переглядываются, не понимая ее воодушевления, но благодушно кивают, когда она самовольно берет в руки оставшуюся с вечера посуду и идет к реке мыть ее. Ей хочется, чтобы они как можно быстрее добрались до заветной долины, чтобы нерасторопные гномы не тратили время на сборы и сразу после сна поспешили к эльфам. То, что ни у кого из них, за исключением Кили, Фили и Бильбо, нет желания тащиться к ним, Леда во внимание не берет. Ее гномьи распри с мудрыми созданиями этого мира никак не беспокоят.
Девушка тянется рукой с миской к воде, ухватившись другой свободной за камень, черпает из реки самую малость и ставит в ряд рядом с остальными плошками и кружками, сама удивляясь своему желанию стать на время посудомойкой. Это тоже сказывается окружение, в котором она пребывает уже которую неделю, и Леда бы возмутилась, если бы мысли ее не были заняты сейчас чем-то поважнее.
В ее руках оказывается оставшийся последним котелок, она закидывает его в реку, придерживая за ручку одной рукой, и бурный поток вливает в него воду, словно сам помогает ей. Леда почти улыбается, прежде чем чувствует, что рука на камне начинает скользить.
- Нет-нет-нет, черт! - гравитация оказывается сильнее нее, и девушка с визгом падает в ледяную реку. В кожу мгновенно впиваются сотни и тысячи иголок, Леда кричит от неожиданного холода, барахтаясь в потоке горной реки, как форель на нересте. Она встает, пошатываясь на нетвердых ногах, и от холода ее трясет так, словно все ее тело пронизывает электрический ток. Леда делает шаг к берегу, скользит ногой по валуну на дне реки и снова падает, уже на спину. Где-то далеко-далеко кричат беспокойными голосами Нори и Дори, будят остальных, но Леда ничего не понимает, и ее относит от берега, босые ступни скользят по прибрежным камням - дно уходит у нее из-под ног совсем.
Она рвано глотает ртом воздух, руками болтает в воде, но та такая колючая, ледяная, что даже мозг у девушки замерзает, и думать совершенно невозможно. Леда кричит, когда ей по ногам ударяет очередной валун, а потом волна накрывает ее с головой, и, еле вынырнув, она понимает, что берег слева от нее движется, и ее несет течением дальше.
Нет-нет-нет, Эру, Ауле, и все известные ей боги этого мира, как же это хреново!
Леда в панике, собственных криков она уже даже не замечает, они отходят на задний фон, и все, что она может сейчас ощущать, это лишь обжигающий нестерпимый холод, словно вода пробралась уже ей в легкие и желудок и сковывает льдом внутренности и мозг.
Поток крутит ее сильнее, Леда видит берег и пытается плыть к нему, но руки уже окончательно затвердели от холода, и двигаться она не может. Остается загадкой, как ей вообще удается держаться на плаву.
А потом рядом с ней что-то падает прямо в воду, и ее хватают крепкие мужские руки, пока Леда снова глотает лишней воды и откашливается, едва соображая, что происходит. Кили вытягивает ее за собой на берег, и она дрожит, как рваный парус фрегата в шторм, а гном падает на каменистую почву рядом с ней, и она поворачивает голову, лежа на животе, и тянется к нему руками.
- Зачем ты, ну зачем... - ее трясет, зубы стучат друг об друга сильнее, чем у голодного варга, и Леда кашляет, кашляет... Ледяная вода стекает по ее волосам, спине, груди, ногам, и правая ступня болит после удара об камень, и руки совершенно не слушаются и тоже дрожат.
К ним подбегают остальные, подхватывают под руки девушку и Кили и ведут обоих обратно к лагерю. Леда еле идет, подворачивая ногу, и ступает очень нетвердо, скорее опираясь на Двалина, чем на свои силы, и он почти несет ее, чувствуя, как сильно она дрожит.
- Х-холод-дно, как хол-лодн-но... - сипит Леда пропадающим голосом. Ее сажают на бревно, накрывают пледом и снова разводят костер, кто-то споро убирает спальные мешки, которые все оставили спросонья, как есть. Фили тормошит остывшие за ночь угли, Торин ворчит где-то на краю сознания - Леда смотрит в одну точку и не может пошевелиться.
Кили рядом с ней выглядит едва ли лучше и тоже трясется, стуча зубами. Он спал, когда девушка упала в реку, но это не помешало ему броситься за ней следом, пока остальные мялись на берегу.
Леда злится, ругает себя и его, мысленно чертыхается, потому что вслух говорить пока не может.
Господи, ну почему он... Во имя Эру Илуватар, ну почему именно он?!
- Вам надо переодеться! - бедного Бильбо тоже почти трясет, но только от пережитого страха за Леду и гнома. Хоббит набрасывает им на плечи еще плащ и плед, и девушка думает, что сейчас он в панике отдает им все, что попадается ему под руку. Она еле-еле может поднять руки, чтоб подтянуть шерстяное одеяло повыше на голову, но то съезжает в ноги и остается лежать там забытой кучей.
- Дав-вай пом-могу, - стучит зубами Кили и тянется к ней, чтобы помочь поднять плед. Леда мотает головой.
- Над-до снять эту чер-ртов-ву од-дежду, - яростно сипит она и пытается подняться с места. Кили кивает ее действиям и тоже встает. Сейчас, вдвоем, они выглядят комичным дуэтом эпилептиков, и Фили смотрит на них, как на больных. Должно быть, и вид у них соответствующий.
Бильбо уже тащит Леде ее мешок с запасной одеждой - хорошо, что она успела высохнуть с прошлой стирки! - Ори кидает Кили его вещи. Весь отряд ведет себя сердито, нервно, и Леда их понимает, но сейчас ей в сто раз хуже, так что извиняться она ни за что не собирается.
- Тебе нужно переодеться, Леда, - хоббит похож на курицу-наседку, о чем ему тут же заявляют Бифур и Бофур, но девушка рявкает в их сторону что-то нечленораздельное и плетется к холму, у подножия которого лежит огромный валун, превышающий ее рост. Там она сможет переодеться, пока эти ничего не смыслящие в заботе мужланы улюлюкают над Бильбо.
Ее трясет, пока она стягивает с себя куртку, трясет, когда в ноги падает ремень от штанов, она совсем дрожит, еле умудряясь стянуть с себя рубашку, но спутанные мокрые волосы застревают между пуговиц, и Леда почти плачет от холода, так сильно она замерзла. Пальцы не могут справиться с мелкими застежками, веревочки на штанах не развязываются и вообще, кажется, примерзли к льняной тряпке. Девушка кое-как стягивает с себя рубашку, оставляя ее болтаться на колтунах волос, и натягивает через голову сухую футболку. Та тут же мокнет и липнет к телу, но теперь хотя бы не так неприятно и холодно.
- Леда, ты тут? - зовет тихий голос, и девушка отмечает, что Кили сипит, как и она сама.
- Помоги, - шепчет она, едва слыша себя. - У меня волосы в пуговицах запутались, сама я не справлюсь.
Гном заходит в спасительную тень камня, за которым прячется Леда, девушка оборачивается к нему и вмерзает в землю: Кили является перед ней с оголенным торсом, и это кажется ей диким зрелищем, несмотря на то, что она уже видела всех гномов полуголыми, когда те возвращались несколько раз с купаний на попадающихся по пути водоемах. Просто в те моменты так близко она старалась ни к кому из них не приближаться.
Кили невольно сглатывает, видя дрожащую девушку в мокрой майке на голое тело и прилипших к ногам штанах, но она так беспомощна и слаба от холода, что вызывает в нем только прилив щемящей нежности и сострадания, хотя сам он чувствует себя ненамного лучше.
- Волосы, Кили, - поборов смущение, тянет Леда, и гном моргает, спохватывается и подходит ближе. Девушка перебрасывает через плечо комок спутанных волос, пуговиц и насквозь мокрой рубашки, и гному тоже кажется невозможным разобраться в этой чертовщине безболезненно. Леда яростно теребит трясущимися пальцами пряди волос, превращая все в еще больший хаос.
- Стой, я помогу, подожди, - быстро говорит Кили, успевая проглотить половину звуков, и перехватывает ее пальцы, на миг задерживает их в своей руке и отводит в сторону. - Не мешай, я сейчас.
- Спасибо, - одними губами произносит девушка. Они у нее все синие, обкусанные, дрожащие, и к ним так хочется прикоснуться пальцами, накрыть хотя бы рукой, чтобы согреть. Кили жмурится, прогоняя наваждение и думая, что Леда, как всегда, не замечает его.
Но девушка стоит совсем близко, видит, как тень от ресниц дрожит на его обветренных щеках, и борется с тянущим чувством в груди. Ей нельзя думать о Кили, но как, скажите, справиться с этим, когда он стоит рядом, перебирает ее волосы своими пальцами так нежно, как она сама никогда не смогла бы, и его грудь вздымается в такт его дыханию, частому, рваному и, должно быть, горячечному. Он не так волосат, как его брат и остальные, и, наверное, его это смущает, но Леде думается, что Кили притягательнее многих гномов. Разве что только в их красоте она никак не разбирается.
- Если не получится, давай отрежем их, а? - жалобно говорит девушка, и руки Кили замирают над ее волосами. Он поднимает к ней страннотяжелый взгляд и медленно качает головой.
- Не вздумай никогда и никому такое предлагать, слышишь меня? - у него ломается голос, звучит грубо, резко, и Леда невольно сглатывает испуг. Какой барлог его покусал?
- Ты чего, Кили? - хмуро спрашивает девушка, но гном упрямо вскидывает голову и дергает ее за пряди сильнее, чем следует. - Ай! Что такое-то?
- Не вздумай, Леда! - громче повторяет он и вытягивает, наконец, последние волосинки из пуговиц на ее рубашке. Та падает, забытая всеми, им под ноги. - Никогда о таком не проси!
Он разворачивается и уходит, раздраженный, злой, сердитый, и Леда смотрит ему вслед, а в голове у нее ни единой мысли о том, что, черт возьми, все это может значить.
Девушка возвращается к отряду еще нескоро - много времени у нее уходит на то, чтобы сменить штаны и привести в более-менее божеский вид уже насквозь сырую футболку, а потом еще и попытаться причесать злосчастные волосы. Леда готова поспорить, что выглядит сейчас хуже смерти, но эти мысли благополучно покидают ее голову, оставляя только навязчивую идею о теплой ванне в Ривенделе. Боже, пусть там окажется ванна или душ или любое другое приспособление, напоминающее о цивилизованной канализационной системе 21 века...
- Вот, выпей, - Бильбо подает Леде кружку с горячим травяным отваром еще до того, как она садится к огню. Она берет ее в руки, отмечая, что те все еще немного дрожат, и пьет, совсем не обращая внимания на обжигающее горло пойло. Только бы согреться и не умереть от воспаления легких, только бы согреться...
Она смотрит вбок, где совсем рядом с ней сидит Кили, и кивает ему.
- Спасибо,- говорит девушка, упрямо ловит его ускользающий взгляд и снова повторяет. - Спасибо, что вытащил меня из реки. Мне было страшно.
Гном выдыхает, и отчего-то Леде кажется, что ему стоит больших усилий не улыбнуться на первое за эту неделю проявление хоть каких-то эмоций по отношению к нему со стороны девушки. Он поджимает губы, слегка краснеет, но, видимо, это все же от быстро нагревающего воздух костра.
- Ну, никто больше не собирается купаться в реке? - гремит над ухом голос Торина, и Леда понимает, что согреться по-нормальному ей не удастся. - Выдвигаемся через полчаса, будьте наготове.
Девушка жалеет, что Гэндальф оставил их днем ранее - сейчас его магия, возможно, спасла бы их с Кили от замерзания.
Отряд медленно движется вдоль реки, и Леда смотрит на нее с опаской, боясь поскользнуться и снова оказаться в этом ледяном холоде. Даже от воспоминаний о воде ее трясет не хуже, чем от самой воды. Бильбо заботливо протягивает ей фляжку с нагретым отваром, и Леда пьет его маленькими глотками, стараясь больше не обжигать горло.
- Кили, будешь пить? - спрашивает она. Голос ее уже не хрипит, но говорит девушка все равно шепотом, особенно с Кили - она не знает, что нашло на него у камня и не хочет, чтобы это повторилось. Гном мотает головой, опуская голову еще ниже. Да что за чертовщина происходит с этим упертым бараном, скажите на милость?!
Леда хмурится, фыркает и идет к Кили, хватает его за руку и отводит в сторону, наплевав на протестующие возгласы и его, и Фили.
- Какого лешего ты тут разыгрываешь?! - зло шепчет она, заставляя гнома склониться ближе. Отряд недоуменно смотрит в их сторону, но обходит и идет дальше. Фили хмурится и останавливается неподалеку, и такое внимание Леду злит еще больше.
Кили поджимает губы и хочет насупиться, но девушка дергает его за ворот жилетки и притягивает к себе его лицо, заставляя смотреть ей прямо в глаза.
- Отвечай! Я не люблю такие игры в угадайки, Кили! Если тебе что-то не нравится, будь добр объясниться!
Он смотрит на нее, угрюмо хмурится и молчит. Леда почти выходит из себя, и ей уже хочется залепить ему смачную оплеуху, когда он, наконец, открывает рот.
- Ты нервничаешь, да, Леда? - девушка замирает, не успевая вылить на него новый поток ругательств. - Когда ты нервничаешь, ты всегда злишься и грубишь попусту.
Она разжимает руки и слепо отталкивает гнома от себя. Кили все кажется уже забавным, и он, чтоб его, улыбается. Улыбается и смотрит на девушку с легкой насмешкой, какую может позволить себе только он один!
- Ты что, шутить со мной вздумал?! - Леда слышит, как стальные тросы ее холодного равнодушия лопаются у нее в голове, но Кили горько усмехается.
- Нет. До этого я был серьезен.
Девушка щурится, пытаясь понять, где здесь кроется загвоздка, но потом попросту плюет на это дело.
- Да и шут с тобой, Кили! - возмущенно бросает она и бежит за Бильбо, проклиная всех гномов Средиземья. Кили вздыхает и идет за поджидающим его братом. То-то же, пусть больше не думает так себя позорить.
Они пересекают залитую солнцем долину, и на ее краю их встречает Гэндальф. Он заговорщицки подмигивает Леде, когда она оказывается рядом с ним и, наклоняясь, шепчет:
- Лорд Элронд ждет встречи с тобой, дитя!
Сердце Леды гремит у нее в груди, и девушка почти прыгает на месте от нетерпения, пока гномы, во главе с волшебником, идут по узкому горному коридору, не пойми как обнаружившемся на их пути. Леда огибает последний выступ в скале и натыкается на спину Бомбура. Сзади ее подпирает Бильбо и Торин.
- Ну, что там? - грозно вопрошает гном, Леда протискивается между Бомбуром и его братом, чертыхается, и ее грубый голос разносит эхо по долине.
Девушка замирает на месте, смотрит на раскинувшийся перед ее взором вид, и почти плачет - то ли солнце, отражаясь в бесчисленных водопадах, бьет ее по глазам, то ли яркие краски этой природы задевают в ее душе что-то потухшее, но она хочет плакать оттого, как прекрасен представший перед ней Ривендел.
- Это долина Имладрис! - объявляет Гэндальф, раскидывая руки в стороны в театральном жесте. - Последнее свободное пристанище путников перед морем.
- Ривендел... - благоговейно шепчет Бильбо, он сражен этим местом не хуже Леды. Она стоит на краю горного уступа и улыбается. Открыто и безропотно, впервые позволяя себе беззаботную легкость.
- Это гораздо красивей, чем в фильмах, - бормочет она себе под нос и медленно, аккуратно начинает спускаться вслед за Гэндальфом по горной тропинке.
____________________
Узбад (в переводе с кхуздула, языка гномов) - предводитель, военачальник
