Глава 8«То, что для гусеницы — конец света, для бабочки — день рождения.» Ричард Бах
Концерт №26 для фортепиано с оркестром, ре мажор, Кёхель 537, «Коронационный»
Малфой младший разбежался и с победным кличем плюхнутся на кровать сестры ровно по середине.
- Драко!- закричала она, когда идеально выглаженное платье приглушенно изумрудного цвета взлетело с кровати и мягко спланировало на пол.
- Выглядишь отвратно! – Брат устроился на кровати поудобнее, закинул руки за голову и уставился в окно.- Как та кукла, которую тебе подарил отец на пятилетие! Такие же дебильные кудряшки!
Разгневанная Джиневра, которая до сих пор разгуливала по дому в пижаме, медленно подошла к постели. Девочка степенно подняла платье, стряхнув невидимые пылинки, снова разложила его на кровати, затем подняла голову и посмотрела на брата.
- Элизабет? Ты еще оторвал ей голову?- сузила глаза Джиневра.
Драко исключительно нечаянно снова задел платье ногой, за что Джинни тут же ущипнула его за руку.
- Ничего подобного, я по чистой случайности перепутал ее с мячом и отфутболил в окно. - Драко сел на кровати по-турецки, он тоже был ещё в пижаме.
Сегодня, из-за приготовлений к приему, никто не обращал на детей внимание, и они, устроив мелкий бунт, разгуливали по дому в пижамах.
- Ой, простите! Какая грубость с моей стороны обвинять Ваше Наинаглейшество! А Саманту ты случайно отдал на съедение папиным песикам, Афродиту по иронии судьбы затоптали на конюшне… - Джинни хмыкнула, и, решив оставить платье в покое, вернулась к зеркалу.
- Твои куклы были исключительными глупышками, -хмыкнул мальчик, разворачиваясь, чтобы было лучше видно сестру. – Ты между прочим тоже не подарок. Разукрасила половину моей библиотеки. Так и знал, нельзя было разрешать твоим шаловливым ручонкам трогать мои книги.
- Не будь ханжой, с моими картинками твои скучные книжонки стали веселее.
- Если бы ты еще прилично рисовала, а так приходится терпеть уродливых зверушек, которые так и норовят скорчить мне рожи,- в Драко полетела расческа. Мальчик с лёгкостью поймал ее, затем деловито вытащил пару рыжих волосков и намотал себе на указательный палец.
- И как ты еще терпишь такую непутевую сестрицу, стоило избавиться от меня, когда была возможность.- На этот раз расческа полетела в Джиневру.
- Ты ничего не забыл?
-О чем это ты? - Драко наконец сполз с кровати и, шаркая тапками, подошел к сестре. Джиневра предусмотрительно сделала шаг назад.
– Сегодня я не буду портить тебе прическу, иди сюда. - Мягко позвал брат.
- Тебе нельзя верить на слово! – Джиневра сделала еще пару шагов назад, и загородилась стулом. Нужно защитить шедевр на ее голове любой ценой, до прихода гостей осталось всего два часа.
- Где мой подарок, - решила сменить тему девочка.
- Вот еще, обойдешься! Скажи спасибо, что я вообще с тобой разговариваю.
- Как мелочно с твоей стороны, Драко, - Джиневра вздёрнула носик, и снова, отойдя к кровати, принялась разглаживать платье.
- Зажать мое девятилетие, вот это действительно мелочно! Отец решил сэкономить, объединив наше вступление в наследные права. А ведь я наследник по мужской линии, это я продолжу наш род, - Драко даже притопнул ногой для пущей убедительности, но не услышав поддержки в пользу своего монолога, обернулся к сестре.
Джинни очень хотелось изобразить равнодушие на лице, но щеки предательски запылали. Девочка попыталась засунуть дрожащие руки в карманы, но пижама подвела ее, поэтому пальцы сомкнулись она пуговицах пижамной рубашки.
- Ты же знаешь, что я не просила отца об этом.
Драко за пару шагов преодолел расстояние между ними. Внезапная вспышка гнева мальчика погасла, когда он понял, какой эффект произвели на сестру его слова.
– Уверена, он не поскупился бы на твоё девятилетие, если бы так не боялся позора. Все из-за меня. Он оттягивал мой выход в свет, как только мог. Ещё бы! Из всех наших родственников только мне повезло родиться с таким дрянным, плебейским цветом волос!
Драко разжал кулачки девочки и большими пальцами погладил внутренние стороны её ладоней. Это всегда действовало на сестру успокаивающе, но только не сегодня.
- Глупости, отец просто решил не тратится, и объединить наши праздники. Ты же слышала Амелию. Ей тоже пришлось ждать до десяти лет, чтобы вместе с папой вступить в права наследования.
- Мне не нужно твоё утешение! - Джиневра вырвала свои руки из ладоней брата и отвернулась к кровати. - Все написано у вас на лицах! У тебя, мамы и папы! Я по вашему ослепла и оглохла? Ты только посмотри на меня? После двух дней издевательств я хотя бы отдалённо напоминаю себя настоящую?!
Сестра сделала вид, что разглаживает платье, но Драко почувствовал, как она силится не заплакать.
- Твои слова оскорбляют не только отца, но и всю нашу семью. Думаешь, какой-то там цвет волос заставит стесняться Люциуса Малфоя?!
- Отличное слово! Стесняться! Ты же тоже меня стесняешься! Никогда не приглашаешь своих друзей в поместье! Они знают какого цвета волосы у твоей младшей сестры? Ты вообще говорил о том, что у тебя есть сестра?
Драко отвел глаза.
- Вот видишь, ты тоже меня стесняешься!
- Не правда! Я ни за что на свете не променял бы тебя на кого-то другого. И наши родители любят тебя бесконечно, даже папа, он всегда добр к тебе! Ты воспринимаешь все слишком остро! Отец не боится позора, его чувства далеки от стеснения. Он переживает, что именно ты можешь расстроиться. Ты такая чувствительная, какую маску бы не натягивала. Отец хочет сделать тебя сильнее, а раз сегодня у нас прием, значит ты готова к этому.
Джиневра мягко взяла брата за руку и ласково улыбнулась, Драко в очередной раз поразился такой резкой смене настроения.
- В итоге, твоя пафосная речь про твоё девятилетие не считается? Значит ты по прежнему должен мне подарок!
- Хитрюга, я отдам тебе его после приема. Просто будь умницей!
Драко обернулся к сестре на выходе из комнаты. Сегодня он впервые не смог понять серьёзно ли Джинни говорила или нет. В конце концов, девочка научилась притворяться даже перед ним.
- У тебя все получится, просто вечером, как и сейчас, не будь собой.- на прощание произнёс Малфой младший.
Когда за братом закрылась дверь Джинни наконец-то дала волю слезам.
***
"Когда огромные напольные часы в гостиной пробили шесть вечера, Джиневра Квин Элизабет Венера Малфой появилась на главной лестнице родового поместья в сопровождении своего отца",- Драко Малфой отложил в сторону вчерашнюю газету, чтобы потереть слипающиеся глаза. Бессонные ночи давали о себе знать. В шесть утра на кухне никого кроме него не было. Мать по-прежнему сидела у постели сестры, а отец, не выдержавший ожидания, апарировал в министерство.
Драко облокотился на жёсткую спинку деревянного резного стула и на секунду закрыл глаза.
Перед глазами тут же материализовалось лицо сестры. Выбеленная двухдневными отмоканиями в ваннах с отварами кожа; волосы после многочисленных заклинаний тёмные, как вишневая смола, медь в них проглядывает лишь отголоском; пухлые детские губки превратились в тонкую жёсткую линию; но самое непривычное - это взгляд. Орехового цвета глаза сестры заволокло дымкой, взгляд словно впитывает настроение присутствующих в бальном зале и посылает ответную волну отвращения. Как будто вместо парфюма ее надушили настойкой высокомерия, даже звон каблучков Джиневры по лестнице звучит ожесточённо.
Но родители ничего не замечают, лишь я знаю, что сегодня сестру подменили на незнакомую мне девочку. Я хочу подойти и ущипнуть Джинни, но властный взгляд отца охлаждает мой пыл, и я принимаю условия игры.
И вот мы уже стоим на специальном помосте перед толпой самых богатых, влиятельных и знаменитых магов Великобритании. Смешно, они больше похожи на стаю брюзжащих гиен.
Чародеи шепчутся, смеются, переговариваются, и гул в ушах от этой какофонии нарастает с геометрической прогрессией. Аромат геоцинтов сбивает с мысли, но я собираюсь с силами и произношу приветственную речь, когда приходит моя очередь.
Наступает черёд сестры. Пока Джиневра идёт к трибуне мне мерещится ее отражение на поверхности зеркал, окон, хрустале люстр, на мраморе перил второго этажа, даже в ледяном драконе, изрыгающем искры шампанского на фуршетном столе. Ее образ подсвечивают сотни свечей, которые мозаикой расставлены по залу, образовывая в совокупности фамильный герб Малфоев. Огонь преображает лик сестры, возвращая ее волосам зачарованную медь, дорисовывая за ней тени. Настоящая Джинни повсюду, я вспоминаю наши игры и танцы в этом зале, и мне становится чуть легче дышать.
Джиневра Малфой, наконец, произносит речь, и мой долг внимательно слушать. Но мое внимание привлекает к себе группа магов неподалёку от помоста. Они почти в полный голос обсуждают дела нашей семьи.
Я спиной ощущаю ярость отца, когда до моих ушей долетают обрывки фраз "нагуляла", "измена", "бедный Люциус", "Уизли". Прислушиваюсь: такие слова слышаться отовсюду. Мои руки сами сжимаются в кулаки, и я чувствую, что ногти выпиваются в кожу.
Драко открыл глаза и принялся читать с первого попавшегося на глаза абзаца.
"Во время торжественной речи юной Малфой в бальном зале поместья стали твориться непонятные вещи. На вопрос: "не было ли это розыгрышем со стороны одного из гостей", - хозяин дома убедительно заверил редакцию газеты в том, что в этот день был выставлен блок на волшебство. С пяти дня до одиннадцати вечера маги, находящиеся на территории замка были ограничены даже в простейшем колдовстве. Таковы условия принятия гостей в Малфой-мэноре. Однако, заявление хозяина может быть опровергнуто зарегистрированным в 19:03 огромным выбросом магии в бальном зале поместья.
Очевидцы рассказывают, что сначала раздался сильный звон. У многих заложило уши. Затем начали лопаться бокалы, задрожала люстра и стекла. Спустя какое-то время звон усилился и из окон вылетели стекла, осколки от зеркал посыпались на гостей, с потолка упала главная люстра, которая в последующем стала причиной пожара.
Из-за случившейся неразберихи хозяину дома пришлось экстренно снимать запрет на магию. Израненные осколками стёкл гости покидали поместье группами через камину сеть. У восьми магов начались эпилептические припадки, которые смогли прекратить только прибывшие из Мунго колдомедики. На данный момент состояние пациентов стабилизировалось, однако ни один из них не помнит событий, произошедших на приёме. Очевидцы рассказывают, что один из чародеев между припадками четко выговорил "прекрати" и указал на Джиневру Малфой. Служащим магического правопорядка ещё предстоит провести допрос девочки и разобраться в случившемся.
А пока юная Малфой пребывает в магической коме. Информацию об этом подтвердил сотрудник Мунго, который осматривал Джиневру после её падения в обморок во время приветственной речи. Перевезти дочь в госпиталь семья отказалась. "
Драко смял газету и бросил на другой край стола, где уже лежали другие скомканные листы.
Мальчишка хлопнул руками по столу, вставая. Потянулся, размял плечи и спину, затем вышел из кухни, бормоча под нос: "скажите спасибо, что живы остались".
