Глава 8Так хорошо начавшийся день был омрачён отсутствием на рабочем месте Филимона.
Выяснилось, что сторож с сегодняшнего дня находился в отпуске, заявление на который две недели назад подписал сам доктор Угрюмов, о чём впоследствии напрочь забыв. По словам старшей медсестры, Филимон планировал навестить свою бабушку, точного адреса которой никто не знал.
Дождавшись, когда больница опустеет, Снейп пробрался в каморку сторожа, служившей тому и домом, и рабочим местом. В маленькой тёмной комнатушке пахло пылью и кошками. На первый взгляд, не было обнаружено ничего, что могло бы охарактеризовать хозяина каморки как сильного мага, способного сварить антидот.
Полчаса кропотливых поисков привели Снейпа на антресоль, где в коробке из-под обуви, замотанные в грязные тряпки, прятались несколько пузырьков с жидкостью. На каждом была приклеена этикетка, но корявая надпись на латыни наводила на мысль о крайней степени артрита у пишущего, что существенно затрудняло прочтение. Правда, внизу этикетки стояли две разборчивые крупные буквы — Я Д. Сомнений быть не могло — именно эти флаконы нашёл Визлин. Распихав находку по карманам, чародей покинул пыльную каморку сторожа.
***
Наскоро проглотив свой ужин, Снейп отправился в лабораторию под недовольное ворчание Винки: из невнятного бормотания можно было разобрать что-то вроде «маггла», «вертихвостка» и «сплошные неудобства». Вконец домовиха распоясалась, и стоило бы указать нахалке её место, если бы не одно «но»: Снейп был полностью согласен с каждым словом эльфа. Связь с магглами всегда сулила волшебникам «сплошные неудобства».
Аккуратно расставив найденные флакончики на столе, чародей достал чистые пробирки, инструменты и приступил к изучению. Спустя какое-то время он разгадал содержимое пяти из шести флаконов: ни к ядам, ни к противоядиям они не относились — это были лечебные снадобья весьма высокого качества, на изготовление которых ушло немало времени, трудов и дорогостоящих ингредиентов. Отсюда напрашивался вывод: среди друзей Филимона был толковый зельевар. Причём он был именно другом или родственником, потому как денег у больничного сторожа на подобную роскошь быть не могло. Был ещё третий вариант — неизвестный маг мог быть должником Филимона.
Зелье, находящееся в шестом флаконе, было незнакомо — даже мысли не возникало по поводу его назначения. Повертев в руках пузырёк, Снейп взял лупу и постарался прочитать написанное на этикетке — бесполезно. Что же могли означать буквы «Я Д»? Может, подпись зельевара?
Глаза уже болели от напряжения, а голова и вовсе отказывалась соображать. Самым правильным сейчас было отложить раздумья до утра и лечь спать.
Подушка хранила в себе дурманящий запах Варенькиных волос, и в памяти, помимо воли хозяина, потекли волнующие воспоминания минувшего дня, заставляя забыть о насущных проблемах и наполняя тело сладкой истомой. Вот зарекался же заводить интрижки на рабочем месте!
Помнится, однажды он имел неосторожность связаться с преподавательницей по ЗОТИ: встречи стали утомительными спустя две недели, а отделаться от навязчивой дамы было невозможно до летних каникул. Благо, проклятая должность не позволила ей вернуться на следующий год.
Снейп устыдился хода своих мыслей — такая женщина, как Варвара, явно не заслуживала быть предметом его праздных помыслов, ну, а большего он ей дать не мог. Вернее, не хотел: слишком ярким был пример собственной уязвимости, когда, единожды полюбив, он превратил свою жизнь в кошмар. Хотя с чего он, собственно говоря, взял, что у Вареньки на него могут быть какие-то далеко идущие планы? Она умна, молода, хороша собой и от недостатка мужского внимания явно не страдает. Вот только выбор в посёлке невелик, и доктор Угрюмов, при всём своём несовершенстве, смотрелся наиболее выигрышным вариантом. Вполне возможно, что юная особа, томящаяся от деревенской тоски, просто решила развлечься. Что ж, в этом их желания совпадают.
— Надо будет пригласить её в пятницу на ужин, — засыпая, подумал чародей. — А если не согласится — заставить: в конце концов, маг я или кто? Мерлин, рассуждаю как Мальсибер… Это всё её дьявольский запах — кружащий голову, заставляющий сердце биться быстрее…
***
Проснувшись, Снейп почувствовал уже ставшее знакомым, но от этого не менее пугающим, покалывание в пальцах рук и ног. Зная, что за этим последует, он потянулся за шкатулкой с ампулами, но остановился — намедни, если верить Варваре, он справился с приступом сам, без помощи антидота.
Снейп лёг на кровать и стиснул зубы — ворвавшаяся боль скрутила внутренности подобно круцио, не давая вздохнуть, лишая возможности двигаться. Она длилась бесконечно, заставляя думать о смерти, как об избавлении. Наконец, сознание сжалось в одну пульсирующую точку и отключилось.
— Хозяин! — шершавые ладошки со всей дури лупили по щекам, — хозяин, очнитесь!
— Винки, слезь с меня.
Но Винки и не подумала слезать: она бросилась на шею и уткнулась в неё мокрым от слёз лицом, бормоча что-то нечленораздельное. Особой радости Снейпу это не добавило, но не скидывать же с себя убивающееся существо, так дорожащее им.
Позже, вдыхая запах кофе и возвращая себе способность мыслить логически, он сделал неутешительный вывод: приступы боли имеют иную природу, нежели простая интоксикация ядом Нагини; возможно, это некое осложнение после укуса или вовсе самостоятельное проклятье, с которым ему ещё не доводилось иметь дело, что очень странно — на своём веку он повидал их столько, что думал, будто знает о проклятиях всё.
Сваренный им антидот содержал в своём составе опиат, который просто заглушал боль, никак не влияя на её причину. Осознание всего этого решению проблемы не способствовало — впервые за очень долгое время Снейп не знал, что делать, и нуждался в помощи другого целителя.
***
Визлин по своей воле вряд ли расскажет о неудавшейся попытке суицида, а миндальничать с ним не было ни малейшего желания.
— Чем обязан, Всеволод Тобиасович? — фельдшер привычно вжался в спинку стула и выпучил глаза, силясь понять причину очередного раннего визита доктора в свой кабинет.
— Знаете ли вы, Роман Артурович, что, если слишком много глотнуть из бутылки с надписью «ЯД», то сразу или не сразу, но это повредит весьма и неизбежно*.
— Откуда вам… — фельдшер вскочил и его щёки приобрели багровый оттенок.
— Смотрите мне в глаза, — ледяным тоном приказал Снейп.
Визлин кинул полный ненависти взгляд и тут же обмяк. Проникнув в его сознание, Снейп отыскал нужное воспоминание: размазывая злые слёзы рукавом куртки, фельдшер вбежал в каморку Филимона и приставил к двери стул, лишая Варвару возможности войти следом; лихорадочно шаря по полкам он наткнулся на деревянную шкатулку, в которой обнаружилось семь флаконов с надписью «ЯД» — не задумываясь, Визлин осушил один из них; затем его взгляд упал на пакет с отравой для грызунов, и он, разорвав упаковку, отправил в рот тестообразную массу красного цвета — при этом его едва не вырвало; решив окончательно лишить своих возможных спасителей шансов на успех, юноша потянулся за бутылкой с ацетоном, но был остановлен Варварой и Филимоном, сумевшими-таки выбить дверь…
Дальнейшие пререкания акушерки и фельдшера Снейпа не интересовали, и он сосредоточил всё внимание на Филимоне — может быть, тот хоть что-то скажет, даст какую-то зацепку, укажет взглядом на предмет, оставшийся незамеченным при вчерашнем обыске. Но сторож лишь сокрушённо качал головой, разглядывая опустевший флакончик.
Не густо…
Аккуратно, стараясь минимизировать потери и без того пустой головы, Снейп стёр воспоминания о своём визите и быстро покинул кабинет фельдшера.
***
Настроение было ни к чёрту. О Филимоне никто ничего не знал. Удалось выяснить лишь то, что в посёлок он приехал лет десять назад, свою каморку без крайней нужды не покидал и всё его ближайшее окружение ограничивалось кошкой Норкой. Каждое лето он на месяц — полтора уезжал к бабушке. Куда — не известно. Хоть Норку пытай…
День близился к концу, за ним наступит ночь, а потом утро, которое грозит новым приступом адской боли. Повторять сегодняшний эксперимент не хотелось. Нужда в антидоте отпала, но стоило запастись простым и сильным обезболивающим. Маки за окном не алели, потому чародей открыл шкафчик с медикаментами и, недолго думая, взял упаковку однопроцентного раствора морфина гидрохлорида. Препарат был рецептурный, и за его расходованием следили очень тщательно, а всю отчётность вела Варвара — к ней Снейп и отправился.
— Добрый вечер, Варенька!
— Добрый, Всеволод Тобиасович, — холодный взгляд, дежурная улыбка.
А чего он ожидал? Что она с порога кинется к нему на грудь, и они будут любить друг друга прямо на гинекологическом кресле? Надо было зайти утром, поздороваться. Она же девочка, а девочки любят внимание, особенно когда считают, что чем-то его заслужили.
— Я хотел пригласить тебя на ужин, — нашёлся Снейп.
— На ужин? — Варвара откинулась на спинку стула и закусила карандаш.
— Завтра.
— Завтра я не могу. Может, в субботу?
«Начинается!»
— В субботу у меня дела, — не пренебрегать же обществом Люциуса ради женщины! — На воскресенье у тебя есть планы?
— Нет.
— Вот и отлично. Значит, в воскресенье, — как-то по-другому Снейп представлял себе, как будет приглашать Вареньку на ужин, но романтичность никогда не была его сильной стороной.
— Хорошо. Я хочу красное вино и тушёного кролика.
— Жареная картошка и самогон, Варенька! Я сельский врач, а не наркоторговец. Кстати… У меня есть к тебе просьба: спиши вот этот препарат.
— А кого ты этим лечить собрался?
— Этим не лечатся.
Варвара пристально посмотрела на Снейпа и о чём-то задумалась.
— Угрюмов, а ты до воскресенья доживёшь? Может, к чёрту кролика? Я сегодня свободна.
Снейп вздохнул с облегчением: к чему нужна вся эта канитель с ужинами?
— Собирайся!
Винки будет недовольна, зато его ждёт не лишённый оптимизма вечер.
***
В субботу славившийся своей пунктуальностью Люциус к назначенному времени не явился. Он опаздывал на добрых сорок пять минут, заставив Снейпа изрядно поволноваться: на этой неделе над Малфоями состоялся суд, и воображение рисовало унылые картинки Азкабана. Наконец камин полыхнул зелёным огнём.
— Прости, Северус, не мог прийти раньше, — Малфой шагнул из камина и королевским жестом поправил чёрную шёлковую мантию.
— И что тебя задержало?
— Я был на очень грустном и пафосном мероприятии — на твоих похоронах!
— Да ну?! А отсутствие тела виновника торжества никого не смущало?!
— Ничуть!
— И как это было?
— Как обычно: пам-пам-парам — был хороший человек… — на манер похоронного марша пропел Люциус. — Проводили тебя достойно! В один момент я едва не всплакнул!
— Жаль, мне не довелось там побывать!
— Сплюнь!
Они ещё долго смеялись, обсуждая лицемерие волшебников, чьи траурные речи были достойны литературной премии за изящный слог.
— Вот кто действительно скорбел по тебе, так это мистер Поттер. На мальчишке лица не было, казалось, он готов прыгнуть в могилу вместо тебя.
— Ну, это свойственно всем гриффиндорцам. А вот если бы он лучше учился в школе, то мог бы сам спасти жизнь своего профессора!
— Северус, — Люциус задумчиво посмотрел на потолок, — я давно хотел спросить: а как тебе удалось выжить? Ты пошёл по пути Волдеморта, дробя душу?
— Что?! Я тебя не понимаю! Разве моё чудесное спасение не результат твоих трудов?
— Конечно, это очень личное. И у тебя были причины так поступить. Не хочешь — не рассказывай, я не настаиваю…
— Да о чём ты вообще говоришь?
Легилимент из Малфоя был посредственный, зато психолог — отменный. Он долго всматривался в чёрные глаза, затем произнёс:
— Пожалуй, я тебе верю.
— У меня нет причин врать тебе, так что объясни мне — в чём дело?
— Ты умер в ту ночь! Я пришёл, как только смог, но было уже поздно. И будь я хоть трижды искусным целителем, помочь я уже ничем не мог. Я вернулся в хижину после окончания битвы — хотел забрать твоё тело. Ты лежал на полу в луже крови, и я чуть не заорал, когда увидел, как ты хлопаешь глазами!
— Возможно, пульс был слабым и…
— Ты был мёртв, Северус! Я умею отличать живых от мёртвых!
— И как, по-твоему, я воскрес?!
— Это ты мне скажи. Я грешил на хоркрукс.
— Не говори ерунды! — Снейп вскочил и нервно прошёлся по комнате. — Всё сказанное тобой находится за гранью моего понимания! Новость абсурдная, но учитывая некоторые обстоятельства… Какое-то проклятье? Или… Мне не хватает информации! Ты планируешь возвращаться в Уилтшир?
— Переезжаем на днях.
— Буду рад приглашению.
— Тебя, конечно, библиотека интересует?
— Удивительная прозорливость!
— Ах, Северус, ни годы, ни смерть тебя не меняют! Пергаменты не утоляют жажды! Не всё ли равно, кем или чем тебе был дарован второй шанс? Воспользуйся им и наслаждайся жизнью.
— Вот как раз наслаждаться не очень получается — порой я неважно себя чувствую.
— Больным ты не смотришься, напротив: свеж, бодр, молод. Постой! Да ты голову помыл!
— Это я ради тебя так расстарался!
— Не лги! Ты встретил даму сердца!
— Не то чтобы сердца…
— Не томи!
— Ладно. Намедни со мной произошла одна занимательная история…
