7. Цветы в паучьих сетяхЯ все еще не могла отойти от нашей вчерашней поездки на природу, которую устроил отец. Он приехал внезапно. Я совсем не ожидала увидеть папу в Англии. Из местных газет мама прочитала, что ему предложили небольшую выставку в Бельгии. Наверное, там в искусстве понимают куда лучше, чем здесь. Эта поездка широко повлияла на доходы моего отца, потому что он сумел поразить маму, явившись на новенькой серой иномарке. В глубине души я радовалась, что ему удалось утереть ей нос, но так или иначе — мои родители были холодны друг к другу, как и всегда. Папа много улыбался и нервно шутил, но мама была непреклонна. Поэтому, чтобы избежать испепеляющих взглядов, папочка предложил провести свой положенный день с любимой дочерью за городом, на берегу лесного озера. Мы с Аликой вдоволь накупались, потому что вода там была теплая, как молоко, а он рисовал закат. Мне всегда нравилось наблюдать его за работой. Очень точные и плавные движения руками, сосредоточенный взгляд и довольная улыбка наслаждения своей любимой работой. Я тоже мечтаю стать тем, кто не будет сомневаться в жизни, как папа.
— Тебе не сильно попало вчера? .. — Алика сонно зевает и спешит прикрыть рот рукой, но тон ее серьезен. Я вообще удивлена, что она встала так рано после наших полуночных посиделок в пижамах. Я и сама-то едва держусь, чтобы не плюхнуться лицом в овсянку. — Прости, я вообще-то не должна влезать в ваши семейные отношения.
Ее вопрос вырывает меня из полудремы вперемешку с мечтаниями. Еще минуту я трачу, чтобы запустить очередную ложку быстро завариваемой каши в рот. Редкостная гадость, если четно!
— Да ничего, — невольно у меня вырывается вздох. Значит, Адельман все слышала. — Мама редко меня отчитывает… Понятия не имела, что она найдет ту газету со списком погибших!
Али сочувственно мне кивает и возвращается взглядом ко своим тостам. На столе масло и джем, но она так рада, будто вкушает какой-то деликатес. Даже спустя полторы недели моя подруга не может привыкнуть ко всем электрическим приборам в нашем доме. Она так относится к печенному хлебу, будто ест его впервые! Воспользовавшись минутной тишиной, я возвращаюсь мыслями к вчерашнему разговору. Никогда прежде не видела маму такой решительной. Обычно сердитый взгляд всегда принадлежал только папе — я никогда не давала поводов на себя злиться. За окном утреннее пурпурное небо с длинными линиями перистых облаков. Такая спокойная погода всегда внушает надежду, что день будет отличным. Я молча ем свою овсянку, временами попадая под сочувствующий взгляд подруги. Она, должно быть, решила, что я удручена. Но я рада, честно. С плеч упал камень, когда удалось все выяснить между собой. Я наконец-то сумела объяснить маме, как для меня важен Хогвартс.
- Ну, так что же происходило между тобой и Регулусом в последние месяцы, а? Я имею ввиду до того, как он вновь начал вести себя, как высокомерный подонок, — слишком неожиданно и слишком позитивно спрашивает Алика, видимо решившая меня отвлечь. Я знаю это выражение лица, слишком хорошо знаю.
Как-то странно склонив голову, она приподнимает брови.
— Ничего! — отчего-то громко кричу я, поперхнувшись кашей.
— Да ну? .. — тянет Адельман, и мне не нравится ее выражение лица.
Я бы очень хотела соврать (даже самой себе), что я не на минуту не вспоминала о Регулусе Блэке в эти летние каникулы, но, к сожалению, это далеко не так. Он снился мне. Так часто снился, что не переставал покидать моих мыслей даже днем. Мне очень-очень хотелось понять, почему он вновь начал относится ко мне, как к грязнокровке. Спустя месяц после примирения он вновь взялся за свое. Так зачем вообще было извиняться? Это казалось мне не рациональным. Поначалу поведение Регулуса просто-напросто злило и давало вспомнить старые раны, но позже, когда голова начала остывать и трезво анализировать ситуацию со стороны наблюдателя, я сочла его странным. Натану и Регу всегда было не важно, что скажут остальные слизеринцы, если они будут дружить со мной. Неужели сейчас это стало их так заботить? Опять же, не логично. После наших вечерних разговоров в Секретной комнате, шуточек над Натом за его спиной и секретов. Очень глупо. И жестоко.
— Ты все еще злишься на него? — с такой улыбочкой обычно косятся на целующуюся парочку. Заметив, что я молча ем свою кашу, она добавляет: — Я бы злилась.
— Человека не должны сравнивать с грязью только из-за его происхождения… — немного насуплено говорю я. Это правда, я еще немного злюсь, но это оттого, что еще не все понимаю.
Алика согласно кивает и, видимо, улавливает что-то в моем настроении, потому что к моему великому счастью не продолжает эту глупую тему. Но делает это с таким выражением лица, что каша сама по себе застревает в моем горле. С такой хитрой ухмылкой она обычно норовила сказать что-то шокирующее, о чем я еще не знаю. Алика всегда любила наблюдать за людской реакцией. Ей нравилось оставлять эмоции о себе. Ее поведение настораживало, но я решила выбросить это из головы. Я никогда не рассказывала ей о поцелуе с Фабианом, поэтому будет вполне справедливо, если у Адельман от меня будет укрыто несколько тайн.
В кухне ужасно душно, при этом до полудня остается ждать целых пять часов. Под пристальным взглядом Алики я встаю и открываю окно, только чтобы хотя бы на минуту не видеть это подозревающее в чем-то лицо. До нового семестра остается не так много времени, поэтому именно сегодня мы договорились встать пораньше и заняться незаконченными эссе. Адельман всегда крайне трудно давалась подобная работа, поэтому я искренне надеялась, что она забудет об этом разговоре по крайней мере на ближайшие несколько часов.
***
Сегодняшнее утро не такое, как обычно. Некое напряжение ощущалось, казалось бы, в воздухе. Матушка была не в духе: отпускала едкие замечания Кикимеру, мало разговаривала и почти не спрашивала его, Регулуса, о подготовке к школе. Что-то случилось. Какой-то незваный гость сидит в кабинете отца более часа, — матушка сегодня чернее тучи, и Регулус слышал, как сработал дверной звонок, когда спускался в домашнюю библиотеку. Ему так и не удалось узнать, что пришел к отцу по делам, так как Кикимер позвал его к завтраку.
Блэк мало ел, прислушиваясь к каждому звуку на втором этаже. Но из кабинета, кажется, не доносилось и звука. Странно. Что-то подсказывало ему, что дело это как-то связано с Пожирателями Смерти. Черт возьми!
На лестнице послышался глухой стук чьих-то каблуков, приглушенный коврами. Стараясь не показывать, как торопится, Регулус спешно попрощался с матерью и встал из-за стола. Незваный гость спустился на первый этаж (Регулус понял это по громкому стуку упавшей подставки для зонтиков).
— Позвольте, я помогу!
Торопясь, он выкрикнул это даже прежде того, как вбежал в коридор. Резко повернув за угол, он чуть не столкнулся нос к носу с молодой женщиной. На что она как бы целомудренно охнула. Этот вздох показался Блэку настолько ей не свойственным, что Ругулус прирос к месту. К тому же он не ожидал увидеть ее именно здесь. Достав волшебную палочку, колдунья разом вернула все выпавшие зонтики на место, успев сделать это до того, как ей на помощь поспешил спотыкающийся Кикимер. Все это время Регулус не сводил с нее взгляд.
— Уже уходишь, Фиона?
Она подняла глаза, глядя на него из-под пушистых белесых ресниц, и они встретились взглядами. Темно-карие глаза не отрывались от его лица. Он знал ее слишком давно, чтобы верить неумело робкому поведению и внешней утонченности, скромно собранным в пучок на затылке белым, как снег, волосам и темно-зеленой строгой мантии. На такое поведение была лишь одна причина — матушка уже подслушивает их разговор, и блондинка это знает. Какое-то время она очень внимательно его изучала, пока не выговорила, почти насуплено улыбнувшись:
— Кажется, в этом доме ты один хочешь, чтобы я задержалась, — не безобидный тон этих слов, ни громкость голоса не выдавал всей силы сказанного ей сарказма. Только выражение лица. Оно было страдальчески-ядовитым, на сколько это возможно. — Тем не менее, я пришла сюда по делам к твоему отцу, которые, наконец, были закончены.
Она медленно направилась к входной двери. Регулус вежливо придержал дверь, когда Фиона выходила на улицу. Лишь собравшись уходить, она схватила его за руку, силой заставив наклониться вперед. Склонившись к его уху, Фиона Эджком прошептала:
— Темный Лорд велел передать тебе свои поздравления. Ты держался крайне мужественно.
***
— Знаешь, по чему я скучаю больше всего? По Хогвартской библиотеке. Там всегда так спокойно, можно сесть за любой стол и спокойно практиковать трансфигурацию, писать эссе или думать о своем. И никто не будет тебе мешать, потому что там полно таких людей. Мне этого действительно не хватает, — я на мгновение отрываю кончик пера от пергамента, закрыв глаза и восстанавливая в памяти свои любимые стеллажи с книгами и столик у окна. Все-таки три месяца без магии — это так долго. Я уже предвкушала новые уроки, еще более сложные, чем в прошлом году, свои любимые занятия у Флитвика и возможность использовать магию тогда, когда это необходимо тебе.
В ответ мне слышится странный томный вздох. Алика почему-то долго молчит. Я вывожу на пергаменте последнее слово, и поворачиваюсь в ее сторону. Такая реакция ей не свойственна. Я вообще не помню, чтобы Адельман когда-нибудь хандрила. Увидев ее лицо, я сразу понимаю, что что-то не так. Она выглядит куда серьезнее той Алики, которую я знала все эти годы. По ее выражению лица я понимаю, что она хочет мне что-то сказать. И даже открывает рот, выговорив странное «Элен…» и замолкнув. С моего лица пропадает улыбка. Она чем-то удручена.
— У…у тебя погиб кто-то из родственников? — при этом мысли мою грудную клетку сковывает судорога. На месте трагедии ведутся восстановительные работы, а целители до сих пор помогают волонтерам отыскать под обломками тела погибших, чтобы передать их родственникам для погребения. Ничего не помешает Пожирателям Смерти устроить вторую серию взрывом. Да, это безумно бесчеловечно и жестоко, но именно так бы я поступила на месте Темного Лорда. Это рационально.
— Что? Нет, конечно! — Алика удивлена не меньше меня при такой новости, но быстро отмахивается от моей реплики ладонями, как от надоевшей мухи. У меня с души сваливается камень. — Я давно хотела тебе признаться… Я приехала к тебе не потому что боялась быть дома совсем одна. Хотя и из-за этого тоже.
Я окончательно отодвигаю в сторону все письменные принадлежности. По лицу понятно, что разговор будет долгим и непростым. Я вижу, как у нее почему-то трясутся руки, и пересаживаюсь к Алике на кровать. Честно говоря, из меня ужасный собеседник, при виде плачущих людей я впадаю в ступор.
— Прости, я не не хотела тебе говорить, просто не знала, как именно все объяснить… — Алика всегда накручивает на палец прядь волос, когда волнуется. Я киваю, этим самым побуждая ее продолжать. — Я и Мэтт Джонс, — ты его знаешь, он один из моих кузенов и живет очень близко к нам, — решили прогуляться до города. Магглы ведь забавны, к тому же мы оба умирали от скуки. Мы живем на отшибе, и там нет особых развлечений. Так вот. Мэтт шел впереди, а я почему-то задержалась и немного отстала. В самом городе мы поспорили, куда заглянем в первую очередь. После долгих споров, каждый из нас сделал по-своему.
Внезапно Алика замолчала, оставив меня думать, что же ужасного может случиться в обычную летнюю прогулку. К тому же с ней был кузен, который уже смело может пользоваться магией вне школы. Я просто смотрела на свою подругу, ожидая продолжения истории. Ее лучше не перебивать.
— Пожирательница в маске-черепе…она сказала мне, чтобы я не дерглась, потому что всем будет все равно, если случайно помрет какая-то полукровка. Мне было так страшно, Элен! Я так испугалась, что онемела от ужаса. Она чуть не убила меня, понимаешь!
Я обняла Алику, потому что она так затряслась, что стало заметно. Она тихо всхлипывала, закрыв лицо руками, а я не понимала решительно ничего. Не поверить своим ушам! На нее не могли напасть, она ведь полукровная волшебница! Но беспокоило меня совсем не это. Поверить не могу, что кто-то из моих близких оказался в опасности. Все гораздо ужаснее, чем я представляла.
— Мэтт спас меня, отправив в нее какое-то заклинание. Я думала, что умру! …но знаешь, что она прошептала мне на ухо? «Передай привет Эджкому!»
— Господи, нет! — я с трудом представляла себе, как успокоить саму себя. Неожиданно для себя самой, я вскочила с места и принялась ходить по комнате. Это же очевидно! Все до ужаса стало очевидным! Я наконец-то поняла причину странного поведения Регулуса и Натаниэля!
