Глава 8Если кто и летом на лыжах –
Этот, значит, точно из рыжих,
Всё не слава Богу, любое дело под разлюли.
Но пока фартит воеводе:
С перевалов барсы подходят,
И над Лысой горою кружат орлиные патрули.
(с) Олег Медведев
Если деревенским шаманам случайно удавалось вызвать настоящего демона, они, наверное, бывали удивлены точно так же: воздух словно набух темной энергией, и во все стороны брызнули осколки, обломки и огонь. Вероятно, Беллатрикс рассчитывала взорвать каменную кладку, чтобы смести камнями всех вокруг, а потом разобраться, кого лечить, а кого добивать, но вместо этого вокруг начали летать доски, фанера и гипсокартон, несколько номеров внезапно стали смежными комнатами, кто-то за окном с криком рухнул с метлы, а через этот дымящийся ад уже летели лучи заклятий, и знакомый Гарри голос спокойно и твердо сказал «десять часов», вслед за чем из центра карающих лучей вылетела Авада ровно по этому направлению, после чего стало тихо так, что зазвенело в ушах.
- Три минуты на сборы! – приказала Беллатрикс. – Кричер, магглам пора спать. Твоя сторона правая.
Беллатрикс ушла влево, и повыскакивавшие из постелей постояльцы стали вновь забираться туда, повинуясь ее палочке – а потом и шум в коридоре затих. Где-то вдалеке уже выли сирены, Гарри вскочил с пола, увидел, что Гермиона одевается, и бросился в гостиную, где Малфой, который предусмотрительно упал на пол, услышав имя Беллатрикс, отделался как всегда легче всех и уже собирал вещи.
- Вот ты дурак, - на бегу сообщил Малфой, который вместо книг спасал, конечно, свои костюмы. – На имя Лорда наложено табу. Оно вызывает егерей.
Трех минут на сборы не хватило, а вот аврорам их хватило вполне, и их встретила неплохая система обороны: Риддл пока мог только следить за противниками, но и одна Беллатрикс стоила целого отряда.
- Тауэр! – догадался выговорить вслух Гарри, потому что условленного места для аппарации у них не было, за ним перенеслась Гермиона, и они остались на несколько минут одни на пустом дворе закрытой ночной крепости, приводя в порядок наспех надетую одежду и свои поредевшие пожитки.
- Чертовы вы магглы, - с сердцем сказала Беллатрикс, появляясь на дворе с Драко под руку. – Какая-то непонятная башня, которая даже не башня. Без Риддла бы всю ночь вас искали.
Риддл уже не был шелестящим голосом на краю сознания, как в начале путешествия с медальоном. Голос Риддла был полон энергии, и еще Риддлу было все равно, что уже за полночь.
- Детей в подобной ситуации нужно лупить Ступефаем, - наставительно сказал Риддл. – Это, конечно, нехорошо, но надо же с ними что-то делать. Иначе от их активности одни проблемы.
- Спасибо, что вы спасли нас, Беллатрикс, - с трудом произнес Гарри, хоть ему и было странно благодарить недавнего врага, но неделя, проведенная в обществе Малфоя, показала ему, что каждому надо воздавать по заслугам и за добро платить добром.
Беллатрикс только кивнула в ответ, и Гарри начал понимать, что именно так будут идти мирные переговоры, когда закончится война: трудно, со скрытой за хорошими манерами застарелой неприязнью, с затаенными в глубине души старыми счетами, с минимумом доброй воли и доверия, которые придется создавать буквально из ничего.
- Это в лучшем случае, - подсказал Риддл, которому мрачная картина будущего, мысленно нарисованная Гарри, казалась по-юношески оптимистичной. – Честная неприязнь куда лучше фальшивого дружелюбия. Потому что тогда «спасибо» — это действительно благодарность, а не попытка зайти за спину, чтобы воткнуть в нее нож.
- Том, их можно снова вернуть в маггловский мир? – спросила Беллатрикс.
- Нет, Белл, они засветили свои настоящие документы, - чуть подумав, сказал Риддл.
- Ты понимаешь, что это значит?
- Я понимаю, что их где-то надо устроить на ночлег.
И в этот момент шрам в голове Гарри взорвался злобой и страхом, но тут же в Гарри влилась какая-то мощная сила, а потом боль ушла, словно от прикосновения холодной руки.
- Да пошел бы он в польскую дупу, - с сердцем сказал Риддл, и этой выходке усмехнулась только Беллатрикс, которая неплохо знала Долохова. – Белл, у тебя в школе по зельям что было?
- Я всем говорила, что О – это «ожидаемо», потому что с зельями у меня было ожидаемо ужасно, - весело ответила Белла. – У меня же терпения нет, я в сердцах могу нарезать ломтиками даже котел. Но ход твоей мысли мне нравится.
Многие годы Гораций Слагхорн пытался забыть о том, что когда-то он поговорил с пытливым и любознательным студентом Томом Риддлом о хоркруксах. Ему почему-то казалось, что рано или поздно ему придется за это отвечать, и в своих кошмарах он даже представлял порой, что ему устроят очную ставку с Вольдемортом – но вот того, что ему устроят очную ставку с хоркруксом, он не ожидал.
А ведь идея улизнуть домой из Хогвартса, в котором шастают эти ужасные грубияны Кэрроу и куда только что, по слухам, вломилась Беллатрикс, была такой замечательной! Слагхорн даже нарядил небольшую елочку, попил у камина гоголь-моголь и только-только уснул, как его разбудил стук в дверь. Потом еще один – а потом и хлопок аппарации в гостиной.
- С Рождеством, профессор! – громко произнесла Беллатрикс. – Кто примет в эту ночь путника в своем доме, к тому потом зайдут волхвы с дарами.
- Слагхорн в спальне, Белл, - подсказал Беллатрикс знакомый Слагхорну голос, и этот голос все же пришелся ему куда больше по душе, чем голос Вольдеморта, которому порой приходила идея пообщаться с директором Снейпом при помощи вопиллера, а точнее, шипиллера.
- Риддл, Блэк, где вас опять носит после отбоя! – перешел в атаку Слагхорн, возникая в дверях спальни в своей зеленой пижаме.
- Мы привели вам злостных нарушителей режима, профессор, - сообщила Слагхорну Беллатрикс, и Слагхорн как зажег Люмос, так и замер с открытым ртом.
- Ни дать ни взять рождественские чудеса, - наконец выговорил Слагхорн, услышав молодой смех Тома Риддла, который теперь помнило всего несколько людей на земле. – Провалиться мне, если я хоть что-то здесь понимаю. Но на кухне есть пироги и еще теплый чай, если вы устали с дороги.
Беллатрикс проснулась рано и первым, что она увидела, была рождественская елка. Так хотелось поверить, что все уже закончилось, что не нужно больше прятаться, возиться с молодежью, которая совершенно глупо вляпалась, что Том уже окончательно вернулся. Но под елкой не было подарков, а это значит, что дарить их она будет себе сама.
- Белл, нужно договорить, - позвал Том. – Разбуди Поттера и отдай ему воспоминания Снейпа, а нам бы отойти.
- Хорошо бы нам с тобой пережить этот день, Том, - вздохнула Белла. – Хорошо бы вдвоем увидеть вечер.
- Да ерунда, прорвемся.
За ночь выпал свежий снег, и льдинки на подмерзшей земле звенели под сапогами Беллатрикс, когда она уходила в поле, где их двоих не могли слышать.
- Черт бы побрал Поттера, - наконец начал Риддл. – Просто какой-то синоним невезения. Я думал вытряхнуть из него хоркрукс какой хитрой волной, но это долго думать надо, а если быстро, то подойдет, наверно, только Авада, у нее волновая функция похожа на то, на что нам нужно – и Дамблдор, как выяснилось, полагал то же самое, а он был порядочная скотина, но все же хороший маг.
- Как тебя возрождать?
- Да черт его знает! Ничего не готово. Но прятать детей в маггловском мире, как иголку в стоге сена, больше не вариант, а жить у магглов на нелегальном положении они не умеют. Конечно, богатые традиции нашего факультета подсказывают, что возродиться я могу и с твоей помощью, а раз помощь Поттера больше не нужна, то я могу не выполнять свою часть договора…
Риддл говорил это с насмешкой, но Беллатрикс вспыхнула как бенгальский огонь.
- Под твое обещание он отдал мне медальон, - напомнила Беллатрикс. – И ты давал слово сначала избавить его от хоркрукса, а только потом потребовать его помощи.
- И ради этого мы полезем на рожон, а, Белл?
- Да! Честь дороже!
- Это, пожалуй, мне нравится, - молодо сказал Риддл. – В этом есть удаль и эпический размах. Помню, в детстве Шляпа приглашала меня в Равенкло, как она говорила, из любви к человечеству – но сама же признала, что шансов воспитать из меня осторожного мудреца маловато. А тебя, Белл, куда приглашала Шляпа?
- Я должна была попасть в Слизерин.
- Это я понимаю, но приглашала-то Шляпа куда?
- В Гриффиндор.
- Вероятно, отказалась от этой идеи она тоже из любви к человечеству, - предположил Риддл, и Белла, конечно, не пожалела, что сказала – одна непредсказуемая реакция Риддла того стоила. – Предскажи-ка мне гриффиндорской половиной своей души: когда наши гриффиндорцы посмотрят воспоминания и я им скажу, что у Поттера есть надежда шагнуть под Аваду и вернуть потом к жизни и себя, и меня, а моего двойника похоронить – он решится выполнить договор такой ценой?
- Она будет плакать, но не станет уговаривать его струсить, - немного подумав, сказала Беллатрикс. – А у него, конечно, решимости хватит.
- Знаешь, в чем разница между светлой и темной магией? – спросил Риддл после недолгого молчания. – Темная магия логична и честна. Хочешь получить – отдай. Свое или чужое, в той или иной форме, но эквивалентное получаемому. А вот светлая – такое впечатление, что в ней не всегда выполняется закон сохранения энергии. Я бы и сам не поверил в это, Белл – но я видел, и я просто не знаю, как это объяснить. В Бога я не верю – но, наверно, проще всего описать это так, что иногда, не по нашему желанию, а по Своему, Бог вмешивается в светлую магию и делает нечто из ничего.
- Хорошо, допустим, что Авада вышибет хоркрукс, - начала снова Беллатрикс, потому что ответить на такие мысли Тома было нечего, такие мысли не требуют ответных слов, а только надежды и веры. – Если верить Дамблдору, что само по себе довольно авантюрный шаг, Поттера и твоего двойника тоже вышибет из их тел, по крайней мере, на время. Ты знаешь, что при этом будет с тобой? Знаешь, где тебе надо быть?
- Там же, - решительно сказал Риддл. – Мне Долохов рассказывал, что у русских был поэт, который в трудную минуту играл сам с собой в русскую рулетку – заряжал в барабан пистолета один патрон, крутил барабан и палил себе в голову. Выстрела не было, и тогда он убеждался, что еще нужен на этой земле. Вот и мы крутнем сегодня барабан. Если проиграем, постарайся положить там моего двойника, но главное – уйди сама, а потом жди меня как вчера, в полночь в Тауэре. Я приду.
- А если придет его дух, а не ты?
- Тогда посади его в этот же медальон, это будет справедливо. Ты не ошибешься, Белл – он тебе не скажет того, что скажу тогда я. Но пока это секрет.
- Том, ну опять!
- Подожди до вечера.
Не только Беллатрикс Рождество принесло пугающие подарки – Гарри и Гермиона смотрели воспоминания Снейпа вместе. В Беллатрикс не было сентиментальности, и детство Снейпа и его несчастная любовь остались с ним – а к Гарри и Гермионе перешло только то, за что Беллатрикс с сердцем назвала Снейпа сволочью и даже хотела сходить добить.
Они двое не разделяли оценку Беллатрикс, Снейп все же был решительным и мужественным человеком, разведчиком в стане врага, оказавшимся на стороне Дамблдора и не виновным в его гибели. Но когда Дамблдор подтвердил Снейпу еще раз, что Гарри и Вольдеморт могут только убить друг друга, Гермиона начала рыдать, и Гарри едва успел выставить заглушающее воспоминание, вынырнув из думосброса.
- Риддл обещал, что избавит меня от хоркрукса, - попытался ободрить Гермиону Гарри, когда она немного успокоилась. – Я спрашивал у Малфоя, он подтвердил, что тридцать лет назад Риддл всегда держал свое слово.
- Дамблдор… даже Дамблдор не смог сделать этого.
- Дамблдор не был темным магом и не создавал хоркруксы, - нашел неожиданное возражение Гарри. – Риддлу пора найти хорошее применение своим знаниям.
Гермиона теперь не верила, что Риддл не врал, и судорожно рылась в книгах, даже пошла расспрашивать Слагхорна и просить разрешения воспользоваться его библиотекой, а Гарри ждал возвращения Риддла и недовольно косился на Драко, который сидел себе под елочкой, пил гоголь-моголь и сохранял достойную наследника Малфоев невозмутимость, ради праздника украшенную одобрительной улыбкой.
- Малфой! – наконец окликнул Гарри, ему было тяжело оставаться со своей ношей один на один, и хотелось поговорить с живым человеком, а не с тенями и воспоминаниями. – Что ты скажешь, если все наши скитания окончатся тем, что я и Лорд убьем друг друга?
- Мне будет жаль, Поттер, - с немного застывшим лицом произнес Малфой. – Грейнджер никто после этого не тронет, я тебе обещаю. Я знаю, что за мной долг.
- Я еще думал, что долг за Риддлом, - сказал Гарри. – За тем, которого ты слышал вчера.
- Беллатрикс рассказала мне о нем, чтобы я не задавал лишних вопросов, - кивнул Малфой. – Кажется, он связан с тем медальоном, который не так давно пропал в Министерстве.
- Беллатрикс получила медальон от меня, - коротко рассказал Гарри свою часть истории. – Риддл из медальона обещал, что разберется с Темным Лордом сам и не даст мне погибнуть. Я обещал, что помогу ему покинуть медальон. Это возможно – четыре года назад, в Тайной Комнате, один его собрат почти возродился, но я тогда помешал.
- А знаешь, Поттер, - вдруг с азартом сказал Малфой. – Я знаю о тех временах только по рассказам, но все же куда побольше тебя – если это Риддл из шестидесятых годов, то у тебя неплохие шансы. С ним было опасно, если ты добровольно начинал участвовать в его делах. Но если уж он обещал отвести от тебя беду – то за своих он дрался как лев и всегда выигрывал. Так говорят легенды – но ведь и василиск в Тайной Комнате был легендой.
При всех своих хороших манерах и непроницаемой доброжелательности, Слагхорн был доволен, когда его странные гости покинули его дом – он хорошо понимал, что такие разные люди могут собраться вместе, только когда им грозит одна и та же опасность. А опасности рядом со своим домом Слагхорн ни в коем случае не хотел, как не хотел и неусыпного наблюдения Беллатрикс, которая зорко следила за тем, чтобы он никому не послал весточку.
В зимнем поле за домом Слагхорна Риддл принял командование на себя, как в стародавние времена.
- Мы встретимся у церкви в Годриковой Лощине, - четко и уверенно говорил Риддл. – Уход соратников, Рождество, близость к месту болезненного поражения – противник уже психологически надломлен. Вчера я послал ему вызов – «приди и умри». Он придет и умрет.
- Кто еще умрет, Риддл? – зло сказала Гермиона.
- Самый разговорчивый, конечно, - отрезал Риддл. – Из-за того, что вы организовали вылет егерей себе на голову и оставили по себе интересную славу в маггловском мире, у нас теперь времени нет, чтобы сделать все безопасно. Хотя вот неожиданная идея: давайте в Годриковой Лощине зарежем попа и сделаем Поттеру его собственный хоркрукс. Такого хода конем не ожидал никто!
- Ну ты что, Том, - тут же поддержала хорошую шутку Беллатрикс. – Возродится еще каким упырем, а девочке потом с ним жить.
- Риддл! – хотел что-то сказать Гарри, но в этот момент он поймал кинутый Беллатрикс мячик, и они с Гермионой исчезли.
- Этот портключ активируется словом «Риддл», - пояснила Беллатрикс удивленному Драко. – Видишь, мы, как всегда, рассчитали все до мелочей. Сейчас они пойдут в дом Батильды Бэгшот искать последний хоркрукс в мече Гриффиндора, хотя меча Гриффиндора там нет. А потом и мы подойдем к самому веселью.
