Глава 8. Часть 1.Глава 8.
Противостояние.
Часть 1.
В теплый субботний вечер профессор Снейп сидел в своем подземелье, куда не проникали ни ласковые солнечные лучи, ни крики учеников, наслаждающихся последними теплыми днями осени. Передвигаясь по кабинету, профессору даже не всегда нужно было видеть то, что он хотел взять, или смотреть под ноги – за четырнадцать лет он так привык к этому помещению, что мог с закрытыми глазами найти любой, даже самый маленький предмет. Вот и теперь он одновременно читал очередной реферат и заваривал себе кофе, стоя возле небольшой плитки. Рабочий стол профессор использовал только для приготовления зелий и старался не осквернять его поверхность такой банальностью как кофе. Вдруг тишину подземелья нарушил стук в дверь, профессор поморщился – кто там может быть? Тем не менее, голосом, максимально дающим понять, как он недоволен, профессор произнес: «Войдите». Дверь открылась, и в кабинет проскользнул подросток.
— Можно я у тебя позанимаюсь? Первокурсники просто невыносимы, такой гам в гостиной подняли…
Профессор окинул взглядом фигуру сына, тот стоял, прижимая к груди книги и свитки, и выжидательно смотрел в глаза отцу. Пожав плечами, профессор указал сыну на письменный стол, сам же устроился напротив с еще непроверенными рефератами. Через некоторое время в кабинете вновь воцарилась тишина, прерываемая только скрипом пера.
Зеус решил разделаться с самой сложной домашней работой в кабинете отца, для этого было две причины: во-первых, здесь действительно было гораздо спокойнее, чем в общей гостиной, где младшекурсники, не отягощенные большим количеством заданий, своим гомоном мешали заниматься; а во-вторых, у него была слабая надежда, что, возможно, отец поможет ему в трудных местах. Стараясь писать почерком прилично крупным, Зеус выводил на пергаменте строчку за строчкой, создавая реферат для МакГонагалл. Кусая губы, он старался написать работу хорошо, но когда перечитывал, ему казалось, что выходит полная ерунда. Написав пару абзацев, Зеус отвлекался и смотрел в сторону, или искал вдохновения на потолке, но реферат не писался: вместо магических формул преображения в голове всплывали воспоминания о синем небе, о таком знакомом свисте ветра или совершенно неожиданно о светло-карих глазах приятного оттенка старого меда. Профессор Снейп тем временем проверял рефераты учеников, щедро расставляя «неудовлетворительно» и «слабо» и с особой скупостью сажая на самый краешек «хорошо» или «отлично».
Время подходило уже к самому отбою, когда Зеус наконец поставил последнюю точку в своей работе и, попрощавшись с отцом, отправился восвояси. На полпути к своей цели его остановил грубый окрик:
— Эй, ты…
Обернувшись, Зеус увидел здорового семикурсника, который приближался к подростку и при ближайшем рассмотрении оказался Майлзом Блетчели, действующим вратарем слизеринцев.
— Послушай, ты… — Слизеринец явно не мог определиться, как обращаться к Снейпу: по фамилии – неудобно, по имени – чересчур по-приятельски. — Я бы очень тебе посоветовал не лезть в квиддич… Если, конечно, не хочешь, чтобы твоя внешность пострадала…
Блетчели оглядел Зеуса с ног до головы и для наглядности продемонстрировал ему свои красные кулачища. Было видно, что вратарь находится на грани отчаяния, раз решил угрожать сыну декана; Зеус неприятно передернулся, как бы ни был он уверен в своих силах, но одолеть противника, который на голову его выше и почти в два раза шире в плечах, ему вряд ли удастся. Пасовать перед слизеринцем тоже не хотелось, поэтому нужно было решить вопрос как-то мирным путем, при этом не потеряв своего лица.
— Ты, кажется, на седьмом курсе учишься? Я бы на твоем месте не был бы столь самоуверен… Если, конечно, не хочешь вылететь из Хогвартса раньше времени с волчьим билетом…
Вратарь засопел, как разъяренный бык и, сжав кулаки, сделал шаг к Зеусу.
— Но-но, осади. — Снейп сделал такой же шаг назад. — На твое счастье у меня действительно слишком мало времени, чтобы заниматься еще и квиддичем… Так что в запасных я останусь, а ты уж сам не поскользнись перед игрой.
Зеус практически слышал скрип, с которым в голове слизеринца проходил мыслительный процесс, и не решался повернуться спиной к нему, поэтому терпеливо ждал. Придя к какому-то решению, вероятно, в пользу мирного разрешения конфликта, Блетчели развернулся на каблуках и, грузно топая, пошел прочь. Зеус вздохнул с облегчением – оказывается, быть сыном декана это еще не означает быть в стороне от конфликтов и разборок. Хотя он и понимал где-то чувства этого вратаря – если бы на его место целился бы какой-нибудь выскочка, навряд ли он пустил был дело на самотек…
В гостиной Зеус бросился в кресло и, запрокинув голову, уставился в потолок. Через некоторое время к нему присоединились Монтегю и Пьюси. Капитан команды завел разговор издалека, похвалил его за тренировку, сказал, что сразу видно, что у человека свой стиль игры.
— Понимаешь, я не могу дать отставку действующему вратарю, — проникновенно вещал Монтегю. — Но ведь твой отец – декан факультета! Попроси его, чтобы он потребовал от меня взять тебя в команду. Скажем, в качестве компенсации за перевод…
— Не думаю, что это хорошая идея, — задумчиво протянул Зеус, он смотрел на противоположный конец комнаты, где Блетчели с самым зловещим видом сгибал в дугу стальную линейку. — Я, пожалуй, откажусь от твоего предложения…
Монтегю проследил за его взглядом.
— Блетчели подходил к тебе? Он тебе угрожал? — Полувопросительно-полуутвердительно спросил он.
— Ммм… Да, он со слезами на глазах упрашивал меня не дать ему потерять свое место, особенно нажимая на то, что это последний год обучения для него.
— Да что он тебе может сделать! — Воскликнул Адриан. — Ты же сын декана! Ему просто придется подчиниться.
— Дело даже не в этом! — Зеусу очень не хотелось признаваться, что он действительно боится этого громилу, тем более, что Пьюси сказал как-то, что вратарь не совсем вменяем. — У меня просто не будет времени на тренировки, я не смогу без должных усилий влиться в вашу команду…
— Не будет времени? — Переспросил Забини, присоединяясь к их маленькой компании. — Чем же ты можешь быть так занят?
— Уроками…
— Уроками?.. — Блейз захохотал, будто сама мысль о слизеринце, занятым учебой, было нелепа.
— Вы что, не понимаете? — Раздраженно огрызнулся Зеус. — Все в этой школе ждут от меня чего-то необычного. Каждый преподаватель, первым делом, спрашивает задание с меня, я еще до гостиной не успел дойти в первый день, как мне сообщили о том, как мой папочка замечательно учился и выразили надежду, что и я буду не хуже. Если я позволю себе быть отстающим по той же Трансфигурации, отец сожрет меня с потрохами.
Зеус зло уставился в огонь, парни рядом с ним молчали, возможно, они по-новому взглянули на своего сокурсника. Действительно, так ли это просто быть родственником одного из преподавателей? Скорее, это большая ответственность.
— Ну может, все не так уж и плохо… — Виновато протянул Блейз.
— Нет, все не так плохо. Все просто дерьмово, — отрезал Зеус.
Он поднялся с кресла и, не прощаясь, ушел в спальню. Лежа в кровати, он пытался вернуть себе то состояние упоения, которое было с ним во время полета. Получалось плохо, никогда он не мог себе представить, что ради учебы ему придется отказаться от квиддича. И за это он начинал ненавидеть отца.
Все воскресенье Зеус просидел над заданиями, тем не менее, он умудрился в понедельник остаться одним из худших на зельях. Дело было не в том, что ему не хватило времени подготовится или материал оказался слишком сложным. Он сам до конца не осознавал, зачем специально игнорирует зелья, возможно, это был своеобразный протест. Так или иначе, но на этой неделе он умудрился не только схватить два неуда по этому предмету, но и расплавить свой котел; профессор Снейп со своей стороны доказал, что слов на ветер он не кидает, и оценку за зелья и рефераты поставил одну на двоих. Тот понедельник, наверное, стал худшим для Гермионы Грейнджер – она еще никогда не получала таких низких оценок. С выражением крайнего изумления Гермиона смотрела на жирную красную «слабо» и написанную мелким почерком профессора фразу «Плохо стараетесь, мисс Грейнджер». Это что же надо было написать в своем реферате, чтобы даже великолепное эссе Гермионы не вытянуло общую оценку, хотя бы, на «хорошо»?
— Что с тобой? — Спросил ее Гарри.
— Н-ничего, — Гермиона поспешно спрятала пергамент в сумку, никто не должен видеть этот позор.
— Можно подумать, у тебя там написано объяснение в любви, — хохотнул Рон.
— Ты говоришь глупости! — Вспыхнула Гермиона, закинув сумку на плечо и чуть не сбив при этом Рона, она в ярости вылетела из кабинета.
Придя на Древние руны, Гермиона первым делом нашла взглядом младшего Снейпа, он опять сидел рядом с этой Боунс из Пуффендуя. Гермиона заняла парту сразу за ними и, едва присев на стул, тут же зашипела в спину слизеринцу:
— Снейп, я тебе поражаюсь, что ты понаписал в своем реферате?
Зеус развернулся на своем стуле, положив локоть на ее парту, Сьюзен удивленно смотрела на Гермиону, пораженная ее словами.
— А что тебе не нравится? — Лениво спросил парень. — По-моему, отличная оценка.
Когда он достал свой реферат, Гермиона выхватила его и быстро пробежала глазами, по объему работа не дотягивала даже до половины размера, указанного профессором, она вся была разукрашена кляксами и поправками, больше всего профессор зелий не любил неаккуратных домашних заданий и за один внешний вид мог снизить оценку.
— Как ты мог написать такой бред? — Возмутилась девушка.
— Полегче! Какой бред? Я целых сорок минут его писал!
— Вот это?! Скажи лучше, из какого места ты это вытянул? — Гермиона горела негодованием, как этот мальчишка посмел испортить
ее оценку?
Сьюзен с интересом следила за перепалкой, по очереди поглядывая то на разъяренную Гермиону, то на спокойного Зеуса. Гермиона уже открыла рот, чтобы высказать слизеринцу все, что она о нем думает, когда Зеус прижал палец к ее губам.
— Тсс, Грейнджер, никогда не смей орать на меня при людях, — ледяным тоном произнес Зеус, нехорошо сузив глаза.
Гермиона оттолкнула его руку и хотела еще что-то возразить, но Зеус уже повернулся к ней спиной, а за ним и Сьюзен, напоследок кинув заинтересованный взгляд на гриффиндорку. В следующее мгновение в класс вошла профессор Бабблинг и начала раздавать домашние работы, но даже размашистое «отлично» не принесло Гермионе обычного удовольствия, возможно, потому что через плечо слизеринца она увидела на его пергаменте такое же «отлично» да еще и с восклицательным знаком.
К четвергу Гермиона немного успокоилась и решила в выходные наверстать упущенное, причем подтянуть Снейпа не только по пройденному материалу, но и помочь с домашним заданием, если это потребуется. Поэтому она была до глубины души поражена, когда в четверг на уроке котел, стоящий перед Зеусом, стал медленно оседать, словно ком снега положенный на горячие камни. Все ученики в радиусе нескольких метров от парты Зеуса повскакали с мест, с изумленными криками наблюдая, как густая жижа разъедает стол и капает на пол. Побледневший профессор Снейп несколько мгновений стоял, закрыв глаза и потирая висок. Класс с замиранием сердца ждал взрыва, но взрыва не последовало, профессору удалось взять себя в руки. Взмахом волшебной палочки он удалил испорченное зелье и остатки парты, деревянным голосом объявил о наложении взыскания на сына, а когда говорил про отрицательную оценку за зелье, черными колючими глазами дал понять, что для Гермионы оценка также будет «отвратительно».
Гермиона в прострации смотрела на свое зелье, которое было прозрачного, светло-розового цвета и почти готово, два часа, потраченные на приготовление Эликсира Забвения, прошли даром. Тогда Гермиона почувствовала, что она – в принципе, домашняя и ласковая девочка – способна ненавидеть. Убить Снейпа, а еще лучше надеть ему на голову котел с зельем!
Дальше – больше: беспрекословно отсидев с Гермионой в библиотеке большую часть выходных, послушно записав все, что она сказала, и вежливо отказавшись от предложения о помощи с домашним заданием, Зеус, тем не менее, в понедельник расплавил еще один котел. Отчаяние Гермионы было сравнимо разве что с бешенством профессора Снейпа, который опять же ни слова не сказал при классе, но слизеринцы, вечером проходившие мимо кабинета декана, могли слышать вопли, приглушенно доносившиеся из-за плотно запертой двери.
После того как в четверг Гермиона снова увидела на своей работе скупое «слабо», она решила серьезно поговорить со Снейпом, с младшим Снейпом; конечно, хоть это взыскание и придумал профессор Снейп, и в какой-то мере он тоже был виноват, но взывать к нему было бесполезно.
— Подожди одну минутку!
Зеус удивленно обернулся, он не привык к тому, чтобы его окликали в этой чужой школе, кому он мог понадобиться вечером в пятницу? По коридору к нему приближалась Гермиона Грейнджер.
— Здравствуй! Я бы хотела поговорить с тобой, здесь, кажется, больше никого нет? — Она натянуто улыбнулась.
— Никого… — Зеус догадался, о чем именно хочет поговорить гриффиндорка, но он и в половину не мог предположить, на что она способна. Словам, которыми осыпала его Гермиона, мог бы позавидовать сам профессор Снейп, правда ледяную ярость она заменила пылающим гневом.
Когда Гермиона остановилась, чтобы перевести дух, то заметила, что смотрит не в лицо Снейпа, а на его сумку, которой он прикрывался последние несколько минут.
— Не пытайся отрицать свою вину! — Гневно выкрикнула она.
— Отрицать? Что я сделал? Я ничего не делал из того, что ты мне приписала! — Донеслось из-за сумки.
— Ты мерзкий, гадкий, отвратительный мальчишка! Как ты можешь
специально портить мои оценки?! — Гермиона ударила по сумке: — Опусти ее немедленно, я хочу видеть твое лицо!
— Я твоим оценкам ничего плохого не делал, я вообще не делал ничего… — Зеус опустил сумку, но голос его едва ли не был извиняющимся.
— Вот именно – ничего! Два расплавленных котла за одну неделю! Даже Невилл не позволяет себе такой роскоши!
— Я не понимаю, чего ты от меня хочешь?
— Чего я хочу? Чего
я хочу?!!
Гермиона задохнулась от такой наглости, спрашивать ее, чего она хочет, когда только по его милости она за три недели учебы получила столько отрицательных оценок, сколько не получала за четыре предыдущих года? От дальнейших выяснений отношений ее избавило странное поведение Зеуса, он вдруг согнулся пополам и схватился за свое бедро, а потом быстро провел обоими руками вниз по штанине, сопроводив свои действия еще более странными словами:
— Стой, стой, куда ты?
Гермиона в изумлении смотрела, как он развернулся и, пригнувшись, побежал в сторону ближайшей двери, издав какой-то странный звук, нечто среднее между свистом и шипением.
— Что ты делаешь? — Воскликнула она. — Не смей уходить от ответа!
— Посмотри, что ты натворила! — Раздосадовано выкрикнул Зеус, он стоял перед запертой дверью. — Своим ором ты напугала ее!
Толкнув дверь и убедившись, что она заперта, Зеус достал палочку и направил ее на замочную скважину.
— Напугала кого? Что ты собираешься делать?
—
«Аллохомора»! Мою змею, она сбежала, и я собираюсь поймать ее.
Зеус зашел в темное помещение, Гермиона скользнула следом.
— Змею? Я не ослышалась, ты сказал змею?
— Да, она плохо чувствует себя на новом месте, и я иногда ношу ее с собой за пазухой.
«Люмос»!
Зеус поднял волшебную палочку и попытался осмотреть комнату, это оказался не класс, а огромное помещение, заставленное доспехами и витринами с кубками и наградами.
— Это Трофейный зал, — шепнула Гермиона, она старалась держаться поближе к парню и испытывала легкое угрызение совести по поводу сбежавшей змеи.
Зеус снова издал шипящий свист, из ближнего угла послышалось ответное шипение, он хотел тут же направиться на звук, когда Гермиона ухватила его за рукав.
— А она не ядовита? Может, лучше позвать кого-нибудь?
— Еще чего! — Хмуро ответил парень, выдергивая рукав из пальцев девочки. — Я сам в состоянии поймать свою змею, тем более, пока мы ходим, она так запрячется, что ее потом вовек не сыщешь.
Подростки двинулись туда, откуда раздавалось шипение, причем Зеус опустил палочку вниз, освещая пол, а Гермиона шагала за ним по пятам, оглядываясь назад, огромное холодное помещение нервировало ее. У стены Зеус обнаружил шкаф, в котором располагались в пыльных рамках почетные грамоты. Присвистнув еще раз, он смог различить ответный свист, который, казалось, шел из самого шкафа; осмотрев его внимательнее, Зеус заметил за шкафом проход. Он уперся плечом в торец шкафа и попытался сделать проход шире.
— Что ты делаешь? — Зашипела Гермиона. — Ты же не собираешься туда лезть?
— Еще как собираюсь, если бы ты не орала, как полоумная, ничего бы не случилось. — Зеус подналег еще, и шкаф сдвинулся с места. — Ты можешь идти к своим книжкам, я тебя не держу.
С этими словами парень исчез в потайном проходе, Гермиона только мгновение колебалась, а затем тоже скользнула за шкаф. Они оказались в темном узком коридоре, вдалеке горел факел, на стенах висели старинные неподвижные картины, разглядеть, что на них изображено, мешали густые клочья паутины. Неслышно ступая по толстому слою пыли, подростки осторожно пробирались вперед, создавалось впечатление, что коридор этот давно и основательно заброшен. В тишине, нарушаемой только звуком падающих где-то капель воды, они миновали несколько еле заметных поворотов, около большого темного гобелена Зеус с радостным вскриком опустился на колени и поднял что-то с пола. Гермиона успела заметить только темный хвост, который быстро исчез в рукаве мантии парня; девушка невольно передернулась, позволить змее ползать по себе – брр!
— Как думаешь, что это за место? — Спросила она, чтобы отвлечься.
— Наверное, заброшенный коридор… — Зеус распрямился и огляделся внимательнее, одновременно он поймал змею, которая путешествовала по рукаву, и посадил ее в нагрудный карман.
— А может, это потайной проход? И он ведет в какое-нибудь загадочное место? — Гермиона сделала несколько шагов вперед.
— Вряд ли, — возразил парень, — видишь здесь висят картины? В потайных переходах не вешают украшения, скорее всего, этот коридор закрыли за ненадобностью… или это служебный проход…
Едва он успел произнести последние слова, как впереди послышались шаги, подростки рванули обратно по коридору, стараясь бежать неслышно. Но уже скоро стало ясно, что тот, кто догоняет сзади, вот-вот выйдет из-за поворота и увидит их. Заметив какую-то нишу, Зеус схватил Гермиону за руку и впихнул ее туда, сам же развернулся и сделал несколько шагов обратно по коридору. Вжавшись в стену и затаив дыхание, девочка напряженно прислушивалась. Вскоре она услышала восклицание, которое означало, что человек заметил Зеуса, через миг послышался и его голос.
— О! Это всего лишь ты, — в голосе Зеуса послышалось облегчение.
— «Всего лишь ты», — повторил знакомый Гермионе мужской голос. — Так меня еще никто не оскорблял.
— Ну, это же мог оказаться кто-нибудь по-настоящему страшный, — Зеус даже позволил себе усмехнуться, — например, МакГонагалл.
— Что ты здесь делаешь?
— Змея сбежала, — Зеус достал из-за пазухи змейку и показал отцу. — Проскользнула под дверь какого-то класса, а потом за шкаф…
— Зачем ты ее носишь с собой?
— Она плохо себя чувствует на новом месте, нервничает и отказывается есть…
— Ей пора в спячку впадать.
— Нет, еще рано, и потом она вряд ли уснет, в спальне слишком тепло и шумно, — Зеус погладил змейку по голове и спрятал ее обратно в карман.
— Поговорим об этом потом, сам обратно выйдешь?
— Ну да, прямо никуда не сворачивая, — Зеус махнул рукой по направлению, откуда они пришли. — Ничего сложного.
— Будь любезен, задвинь за собой шкаф, чтобы еще любопытные здесь не появились, — профессор проговорил это, поворачиваясь спиной к сыну и намереваясь продолжить свой путь.
— А что это за место? — Выкрикнул Зеус в спину отцу.
— Это? Служебные коридоры, — бросил профессор через плечо. — Просто конкретно этим проходом очень редко пользуются…
Парень подождал, пока профессор скроется за поворотом, а потом появился в поле зрения Гермионы и кивнул ей. Молча, они быстро миновали узкий коридор и выбрались в Трофейный зал. Гермиона, нервничая, смотрела, как Зеус задвигал шкаф с наградами, все вышло совсем не так, как она планировала. Хоть она и накричала на парня, тем не менее, там, в коридоре, когда им обоим грозило разоблачение, Зеус спрятал ее и один оправдывался перед Снейпом. Конечно, в известной доле ему повезло, что это оказался именно профессор Снейп, а не та же МакГонагалл или еще хуже – Филч. Теперь Гермиона чувствовала себя неловко, вся эта заварушка произошла из-за нее, и чего она взъелась на парня? В конце концов, это всего лишь оценки…
— Спасибо, что спас меня от профессора, — робко сказала Гермиона, когда они вышли в школьный коридор, более-менее освещенный факелами.
— Спас? Не приписывай мне ложного благородства, мне проще было оправдаться одному.
Гермиона закатила глаза: опять все заново.
— Ты просто… — Начала было она.
— Да-да, ты говорила – я мерзкий… — Оборвал ее Зеус, одновременно снимая с головы Гермионы клочки паутины.
— Зачем ты пытаешь выглядеть хуже, чем есть на самом деле?
— Это ты делаешь меня лучше, чем я есть… — Зеус не удержался и погладил волосы Гермионы, они оказались мягкие и шелковистые, хоть и выглядели, как торчащая в разные стороны пакля.
— Так что насчет зелий? — Вздохнув, спросила Гермиона.
— Ничего, я буду продолжать в том же духе, мне жаль, что тебя это тоже коснется, но лучше просто не трать нервы, от своего я не отступлюсь. В конце концов, это же просто оценки…
Зеус развернулся и пошел в сторону подземелий, Гермиона некоторое время смотрела ему в спину, а потом крикнула:
— Долго это еще будет продолжаться?
— С месяцок! — Чуть повернув голову, бросил парень, прежде чем начать спускаться по лестнице.
Гермиона издала болезненный стон и, развернувшись на каблуках, пошла в сторону гриффиндорской башни. Почему? Ну почему все мальчишки такие упрямые и вредные?
Утро понедельника началось как обычно, просидев допоздна с учебниками, Зеус за завтраком вяло ковырял овсянку, все больше налегая на крепкий черный кофе. Напротив сидел Блейз и разглядывал его своими карими глазами.
— Интересно, где ты пропадал все выходные?
— Если я скажу тебе, ты будешь смеяться, подавишься овсянкой и умрешь, а я не смогу пережить этого. Так что я промолчу, — лениво отмахнулся Зеус.
Допив кофе, он закинул обе руки за голову и с наслаждением потянулся, подняв лицо к потолку. Именно в этот момент в большое круглое окно под потолком влетели десятки сов и привычно закружили, высматривая своих адресатов. Но вдруг птицы забеспокоились и заметались по залу, виновником оказался большой темный коршун, который плавно влетел в окно и, распластав широкие крылья, сделал круг под потолком. Ученики, да и учителя тоже, запрокидывали головы, чтобы лучше рассмотреть неожиданного гостя, сердце Зеуса забилось быстрее, едва он узнал птицу. Парень вскочил на скамейку и, вытянув руку вперед, резко свистнул.
— Аттила! — Воскликнул он, радостно улыбаясь и подскакивая на месте от нетерпения.
Коршун скосил взгляд на человека, позвавшего его, и, подлетев ближе, вцепился когтями в протянутую руку. Зеус опустился на место вместе с птицей и аккуратно ссадил ее на стол, все ученики смотрели на него и птицу, но ни парень, ни коршун не обращали на них внимания. Зеус погладил птицу по перьям на груди и едва успел отдернуть пальцы, когда она в опасной близости щелкнула клювом. Между мальчиком и коршуном никогда не было теплых отношений, Аттила был верен только своему хозяину, а всех остальных человеческих существ лишь терпел, но сейчас Зеус готов был расцеловать его, потому что появление Аттилы означало только одно – он принес письмо от его друзей. С независимым видом коршун выдернул клювом свиток пергамента из кожаной петли на лапке и бросил его в тарелку с овсянкой, затем, издав резкий неприятный крик, от которого ближайшие ученики зажали уши ладонями, расправил крылья и полетел к окну, по пути уронив еще «подарочек» в чью-то тарелку.
Со сладко замирающим сердцем Зеус снял кольцо, стягивавшее пергамент, и прочитал первые строчки, написанные красивым каллиграфическим почерком: «Снейп – ты козел…» Он заулыбался – такое высказывание вместо приветствия как раз в духе одного из его друзей. Время уже поджимало, и Зеусу не оставалось ничего другого, как сунуть письмо в сумку и с остальными слизеринцами поспешить на заклинания. На уроке у Флитвика как обычно стоял такой гам, что собственные мысли разобрать было сложно, тем не менее, это было на руку Зеусу, он достал письмо и, держа пергамент под партой, быстро прочитал его.
В первой части письма друзья подробно объяснили, кем он является, раз не приехал учиться в Дурмштранг, потом уже задали вопросы: «Как? Почему? И есть ли шанс вновь лицезреть его особу в этой школе?» Коротко сообщили свои новости и выразили надежду, что, несмотря на это расставание, дружба между ними не прервется. В конце письма стояла фраза: «Прочитал? «Империо!» – пиши ответ!» Судя по трем разным почеркам, они по очереди писали на пергаменте то, что считали необходимым сказать ему. О лучшем подарке Зеус не мог и мечтать, друзья не бросили его и, судя по всему, не собирались его забывать. Конечно, письма не заменят им живого общения, но всегда есть шанс встретиться, на тех же каникулах, к примеру.
Зеус настолько был поглощен мыслями о письме, что забыл испортить кровеостанавливающее зелье, которое задал приготовить профессор Снейп. Две пары глаз с напряжением следили за ним, а парень не обращал внимания на происходящее вокруг; помешивая зелье, Зеус раз за разом перечитывал письмо, держа его под партой и отвлекаясь лишь, чтобы бросить следующий ингредиент в котел или проверить температуру. Только когда прошло больше половины урока, а у младшего Снейпа ничего не взорвалось в котле и не убежало, Гермиона позволила себе расслабиться и полностью сконцентрироваться на собственном котле; зелье, которое задал профессор, было довольно-таки сложно в приготовлении и требовало большой сосредоточенности.
— Ваше зелье должно быть сейчас яро-алого цвета, цвета артериальной крови, если быть точным, — ровным голосом произнес профессор Снейп, когда до конца урока оставалось меньше десяти минут. — Наполните колбы зельем и подпишите их, через неделю мы сможем увидеть, чего стоят ваши усилия. К следующему уроку напишите реферат о растениях, обладающих кровеостанавливающим действием.
Ученики вереницей потянулись к учительскому столу, и Зеус в числе прочих поставил свою колбу, наполненную жидкостью, по цвету и консистенции напоминающую кровь. Это зелье он варил не раз, хоть и использовал немного другую формулу; теперь зелью необходимо настояться в темном месте, и через неделю оно станет бурого цвета, как засохшая кровь.
— Зеус, останься.
Парень собрал свои принадлежности в сумку и, когда прозвенел звонок с урока, уселся на первую парту прямо перед учительским столом. Профессор дождался, пока за последним учеником закроется дверь, но и тогда не спешил начинать разговор, а барабанил по столу пальцами, задумчиво разглядывая сына.
— Объясни мне, зачем ты специально портишь свои зелья, котлы и мои нервы?
— А ты объясни мне, зачем ты мне портишь жизнь этим переводом? — Зеус также разглядывал отца, он видел, что профессор находится в более-менее хорошем настроении и кричать не расположен.
— Поверь мне Зеус, я не в восторге от этого вынужденного, я подчеркиваю – вынужденного, перевода. Но, если выбор стоит между твоей жизнью и твоим благополучием, то я выбираю первое. Если ты думаешь, что мне доставляет удовольствие выслушивать шуточки коллег, из какой, мол, пробирки я тебя вырастил, то ты сильно ошибаешься. Тем не менее, может, ты слышал о сложившейся ситуации всвязи с непредвиденным воскрешением одного мага, и должен понимать мое стремление держать тебя в поле своего зрения…
Зеус уставился в пол, он совсем не думал о том, как в такой ситуации себя может чувствовать отец, столько лет скрывать от всех своего ребенка, чтобы в один злополучный год привести его в школу, где преподаешь… Зеусу стало невыносимо стыдно за свое поведение, но сдаться просто так мешала снейповская гордость.
— Это не повод… — Буркнул он, чувствуя, как горят уши.
— Давай попробуем сначала, — тихим голосом произнес отец. — Что мне сделать, чтобы ты вел себя хорошо?
— Убери от меня Грейнджер.
— Грейнджер?! А что, разве она… Она всерьез пытается с тобой заниматься? — Снейп усмехнулся, он не предполагал, до чего может довести наложенное им взыскание, хоть и получал мрачное удовольствие, когда ставил за превосходные эссе лучшей ученицы школы слабые оценки.
— Она фанатичка, я ее боюсь. У меня создается впечатление, что я не доживу до своего семнадцатого дня рождения, если ты еще раз поставишь ей что-либо меньше, чем «хорошо», — угрюмо сказал Зеус, вспоминая выходные дни, проведенные в душной библиотеке.
Профессор хмыкнул.
— Хорошо, сделаем так – в четверг будет зачет по зельям легкой медицинской помощи, сдашь положительно – поговорю с Грейнджер.
— Заметано, — сказал Зеус, вставая с парты и подхватывая сумку. — В смысле, хорошо, я согласен, — поправился он, в ответ на удивленный взгляд отца.
