Глава 9. Хасссеши и Хедвиг.В следующие два месяца однообразная жизнь Гарри никак не изменилась. Он ходил на уроки, прилагал минимальные усилия для выполнения домашних заданий и практиковался в магии каждую ночь после отбоя. К середине марта он мог с одинаковой легкостью выпускать заклинания обеими руками и даже ногами.
Проведя столько ночей в своей комнате в полном одиночестве, Гарри подпрыгнул чуть ли не до низко нависающего потолка, когда его разбудил мягкий голос, шипящий прямо в ухо:
– Доброе утро, Гарри Поттер.
Когда первоначальная паника прошла, он огляделся вокруг и увидел маленькую коричневую змею с узором черных полос на спине.
– Доброе утро, Хасссеши, – с улыбкой сказал Гарри. – Прошло много времени, не так ли? Как твоя зимняя спячка?
– Лучше, чем снаружи, на морозе, – ответила змея. – А как поживаешь ты? – Она так испытующе смотрела на него, что Гарри не удивился бы, окажись, что змее уже и так известен ответ на ее вопрос.
– Вскоре после того, как ты впала в спячку, Большой Том со своей бандой опять напали на нас с Тайлером. Мне удалось ненадолго их задержать, но один из этой банды подкрался ко мне со спины. Они застали меня врасплох. К счастью, Тайлер сумел убежать и привести помощь, и они не успели меня прикончить, но я все равно провел много времени в лазарете.
Хасссеши сочувствующе кивнула:
– Ты должен был позволить мне укусить его, когда у меня была такая возможность, – прошипела она. – Это не нанесло бы ему непоправимого вреда, но прошло бы довольно много времени, прежде чем он смог бы нормально сидеть.
– Теперь его в любом случае здесь нет, – сказал Гарри. – Его и Ходжеса отправили в тюрьму для малолетних преступников. Хотя по-настоящему интересным является нечто другое. Я кое-что выяснил о себе, пока ты дремала где-то за стенами, – он наклонился ближе к маленькой змее и шепотом, словно боясь, что их могут услышать, сказал: – Я – ведьма.
На секунду повисла тишина. Затем Хасссеши нарушила ее кашлем и свистящим дыханием, которого Гарри никогда от нее раньше не слышал. Он уже начал беспокоиться, когда вдруг понял, что змея вообще-то не кашляет – странные звуки, которые он слышал, оказались смехом рептилии.
– Чего смешного? – требовательно спросил он. Способность творить волшебство стала важной частью его жизни за последние месяцы, а мысль о том, что один из его немногочисленных друзей найдет это забавным, сильно раздражала.
Хасссеши некоторое время пыталась справиться со смехом, затем поднесла кончик хвоста к глазу, словно стирая воображаемые слезы, и ответила:
– Если ты ведьма, дорогой, то тебе лучше уносить поскорее ноги из этой школы для мальчиков, пока никто об этом не прознал. – Затем она добавила каким-то возвышенным тоном: – Ведьмы – это девушки, Гарри. Ты – волшебник.
– Волшебник? – тупо переспросил Гарри. Затем, когда смысл этих слов дошел до него, он ухмыльнулся: – Я – волшебник. – Это звучало весьма неплохо.
Хасссеши улыбнулась ему, обнажая ослепительно белые клыки, но Гарри видел, что она именно улыбается, и не чувствовал угрозы.
– Ты можешь разговаривать с другими животными, или только со змеями? – неожиданно спросил он.
– Все животные могут общаться между собой, хотя мы не всегда можем разговаривать друг с другом напрямую. Это сложно, но мы, как правило, можем изложить наши основные точки зрения, – ответила Хасссеши. – А что, есть другие животные, с которыми ты хотел бы поговорить с моей помощью?
– Да, – Гарри с облегчением увидел, что такое предположение ее не оскорбило. – Видишь ли, у меня есть еще один друг-животное, Вьюга. Вообще-то, я уверен, что это не настоящее ее имя, но я не узнаю, как ее зовут на самом деле, пока не поговорю с ней. Это полярная сова…
Гарри внезапно прервало пронзительное шипение Хасссеши.
– В чем дело? – тут же спросил он, беспокоясь, что сказал что-то не то.
– Гадюки и хищные птицы – враги, – прошипела змея; ее черные глаза неожиданно ярко замерцали в темноте комнаты. – Если я приближусь к твоей подруге-сове хоть на несколько метров, то стану ее ужином.
– Она не причинит тебе вреда, Хасссеши, – сказал Гарри примирительным, как он надеялся, тоном. – Я буду все время держать тебя на руках. Я не позволю случиться ничему плохому, обещаю. Просто мне хочется, чтобы ты узнала ее настоящее имя, вот и все.
Хасссеши долго думала, прежде чем наконец кивнуть своей маленькой ромбовидной головой.
– Я сделаю это, – в конце концов сказала она. – Но если это окажется какой-то глупой шуткой, я укушу не колеблясь.
– Не окажется, – пообещал Гарри. – Как насчет того, чтобы пойти сегодня ночью?
Хасссеши кивнула. Вдруг со стороны двери послышался звук поворачиваемого в замочной скважине ключа.
– Иди, – прошипел Гарри. Однако в этом не было необходимости: при первом же донесшимся снаружи звуке Хасссеши с удивительной скоростью заскользила по полу и скрылась в дыре в стене.
– Подъем, – прогнусавил охранник в открытую дверь.
– Я уже проснулся, – пробормотал Гарри. Поспешно взяв халат и полотенце, он направился в душ, чтобы успеть освежиться перед завтраком.
Весь день мысли Гарри были целиком заняты планированием встречи Хасссеши и Вьюги, поэтому ему трудно было сконцентрироваться на уроках. Он не раз получал замечания за невнимательность, хотя и не понимал, как учителя об этом догадываются; в конце концов, как минимум половина класса во время уроков витала где-то в своих мыслях.
Ко времени, когда все отправились спать, Гарри вышел из своей комнаты, чуть дрожа от волнения и предвкушения. Хасссеши, казалось, нервничала даже больше, чем он: змея то и дело сворачивалась на полу кольцами и выпрямлялась обратно. Решив наконец, что они выждали достаточно времени, Гарри предложил Хасссеши левую руку, и змея скользнула на нее, оплетая запястье своим телом. Ее ромбовидная голова устроилась на ладони мальчика. Они бесшумно прошли по коридорам и выскользнули во двор.
Приблизившись к дереву Вьюги, Гарри как обычно негромко посвистел. Крупная сова ухнула в ответ, и через секунду мальчик увидел, как она снижается по направлению к нему.
– Сегодня посидишь на ветке, девочка, хорошо? – спросил Гарри.
Вьюга вопросительно на него посмотрела, но все же сменила направление и устроилась на нижней ветке дерева. Она повертела головой из стороны в сторону и выжидающе уставилась на Гарри.
– Вьюга, – начал Гарри, вытягивая вперед левую руку, – это Хасссеши.
Сова распушила перья и яростно защелкала клювом, подняв ужасный шум, и вытянула одну из когтистых лап, чтобы схватить змею. Хасссеши угрожающе зашипела, обнажая длинные белые клыки.
– Нет! – закричал Гарри, резко отдергивая Хасссеши от Вьюги. – Она – мой друг, Вьюга, как и ты. Я знаю, что вы враждуете в природе, но, прошу тебя, забудь об этом ненадолго. Я принес ее сюда только для того, чтобы она выяснила для меня твое настоящее имя. Это не розыгрыш, обещаю.
Постепенно оба животных успокоились. Хасссеши прекратила шипеть и выставлять напоказ клыки, а Вьюга привела перья в порядок.
Гарри опустил взгляд на Хасссеши.
– Спроси ее, – прошипел он.
Хасссеши вытянулась вверх и издала мягкое шипение, ее раздвоенный язык быстро замелькал в воздухе. Постепенно она начала раскачиваться из стороны в сторону в странном ритме, то шипя, то замолкая. Казалось, прошла вечность, прежде чем она снова опустилась на ладонь Гарри и замерла в ожидании.
Теперь наступила очередь совы. Она взволнованно заухала, защелкала клювом и переступила ноги на ногу. Затем она распушила перья и несколько раз хлопнула крыльями. Сова почти непрерывно крутила головой – сначала направо, затем налево, – а ее уханье образовывало какую-то навязчивую мелодию. Наконец, она взлетела в воздух, пролетела три круга и снова приземлилась на ветку, выжидающе глядя на Хасссеши.
– Ну? – спросил Гарри у змеи.
– Обещаешь, что больше не попросишь меня ни о чем подобном? – спросила Хасссеши в ответ.
– Обещаю, – сказал Гарри.
– Отлично. Сову зовут Хедвиг.
Гарри вдруг почувствовал головокружение и едва не упал, когда до него во всей полноте дошел смысл сказанного Хасссеши. Хедвиг, тот, с кем он должен был передать письмо своему забытому другу, Рону, был с ним все это время.
– Спасибо, Хасссеши, – только и смог выдохнуть Гарри. Затем, правой рукой пригладив перья полярной совы, он прошептал: – Спасибо, Хедвиг.
* * *
Тук. Тук. Тук.
Рональд Уизли проснулся от того, что кто-то громко стучался в окно гриффиндорской спальни мальчиков в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс.
– Кто-нибудь, впустите проклятую сову внутрь, – пробормотал он в подушку.
Тук. Тук. Тук.
Стук продолжился, и вскоре стало понятно, что Невилл Лонгботтом, Симус Финниган и Дин Томас – ребята, с которыми Рон делил общую спальню – уже ушли на завтрак. Рон, который в это воскресное утро надеялся поспать чуть подольше, издал громкое рычание, вылез из кровати и проковылял к окну. Однако когда он открыл окно и бросил взгляд на сову, влетевшую в комнату, его глаза расширились от удивления, а сон как рукой сняло.
Прошел почти год с тех пор, как он в последний раз видел белую полярную сову, и Рон не раз гадал, увидит ли он ее – или ее хозяина и своего друга, Гарри Поттера, – когда-нибудь снова. И вот она здесь, протягивает ему лапу с привязанным к ней письмом. Медленно, словно любое резкое движение могло заставить ее исчезнуть, Рон отвязал письмо и развернул его. Оно было написано на маггловской бумаге чем-то вроде маггловских чернил, но почерк несомненно принадлежал Гарри. С бешено колотящимся сердцем Рон приступил к чтению.
Дорогой Рон,
Я прошу прощения за то, что не писал раньше, но до недавнего времени я ничего не мог отправить с Хедвиг. В школе все хорошо – большей частью тут очень скучно, но, думаю, этого и следовало ожидать, верно? Я просто хотел, чтобы ты знал, что я оправился от произошедшего прошлым июнем. Дай мне знать, как там у тебя дела. Можешь послать ответ с Хедвиг.
Гарри Поттер.
– Что?! – заорал Рон, глядя на письмо. – Ты бесследно исчезаешь почти на целый год, и лучшее, что ты можешь нам сказать – это: «Извините, я не писал раньше»?! – все еще кипя от ярости, он натянул школьную мантию и вихрем слетел вниз по лестнице в общую гостиную Гриффиндора. Оглядевшись вокруг, Рон увидел, что в гостиной остался всего один человек – Колин Криви, неприметный худой пятикурсник.
– Эй, Колин, – позвал он, пытаясь утихомирить прорывавшуюся в голосе злость и недовольство, – ты не видел Гермиону?
Колин пожал плечами:
– Я не уверен, но думаю, она в библиотеке, – сказал он.
– Верно, – сказал Рон, отодвигая в сторону портрет Полной Дамы и направляясь в библиотеку. Пять минут спустя он вошел в библиотеку и, разумеется, обнаружил там Гермиону Грейнджер, которая сидела за высокой стопкой толстых книг.
– Гермиона, – прошептал он, немного задыхаясь после пробежки от гриффиндорской башни.
Гермиона перевела взгляд со своих книг на него и подняла бровь.
– Если ты опять хочешь попросить списать у меня сочинение по Зельям, можешь не утруждаться; я уже сто раз говорила, что его надо написать
самостоятельно и
заранее, Рональд Уизли, – сказав это, девушка вернулась к чтению, не дожидаясь ответа.
Рон удержался от саркастичного ответа; сейчас было не время для ссоры. Вместо этого он прошептал:
– Я пришел сюда не для того, чтобы говорить о Зельях. Я пришел, чтобы поговорить об этом! – с этими словами он положил письмо Гарри поверх книги, которую читала Гермиона.
Гермиона секунду смотрела на письмо, а затем громко охнула, заработав от библиотекарши Мадам Пинс строгий взгляд. Однако вскоре ее лицо помрачнело, и она подняла взгляд на Рона:
– Тебе не кажется несколько странным, что это письмо пришло именно сегодня, спустя столько времени? – спросила она.
Рон тупо уставился на Гермиону:
– Какая разница, в какой день оно пришло?
Гермиона вздохнула:
– Рон, какой сегодня день? – терпеливо спросила она.
– Эээ… – он огляделся в поисках календаря. – День рождения Фреда и Джорджа. Но я все равно не понимаю, какое это имеет отношение к Гарри.
Гермиона закатила глаза:
– Первое апреля, Рон – вот что сегодня за день. Ты не находишь, что это несколько странно: прошло десять месяцев с тех пор, как мы получили последнюю весточку от Гарри, а теперь, к полной неожиданности, прямо первого апреля к нам приходит от него письмо?
– Но зачем Гарри нас разыгрывать? – спросил Рон, все еще неуверенный в предположении подруги.
– Я не то имела в виду, Рон. Я имела в виду, что это может быть письмо не от Гарри. Кто-то просто мог жестоко подшутить над тобой.
Лицо Рона запылало, когда он наконец осознал, что Гермиона пытается ему сказать.
– Это почерк Гарри, Гермиона, и это письмо принесла Хедвиг. Оно точно пришло от Гарри, но в нем определенно есть что-то странное. Взгляни на это: «В школе все хорошо». В какую проклятую школу он ходит? В смысле, это звучит так, словно он даже не знает, что пропал.
Услышав, что письмо принесла Хедвиг, Гермиона изучила его более внимательно. Прошло не меньше двух минут, прежде чем она наконец подняла взгляд на Рона и прошептала:
– Мы должны пойти к Дамблдору.
Рон и Гермиона спокойно вышли из библиотеки, но, едва переступив порог, перешли на бег. Они пересекли длинный коридор и поднялись на два лестничных пролета, затем резко свернули направо и не останавливались до тех пор, пока не достигли коридора, единственным обитателем которого была каменная горгулья, охранявшая вход в кабинет директора. Когда они наконец остановились, Рон выжидающе посмотрел на Гермиону.
– Как думаешь, какой тут пароль? – спросил он.
– Не знаю! – раздраженно воскликнула она. – Что, очень похоже, что я часто бываю в кабинете директора?
– Ну, тогда как мы собираемся попасть внутрь? – требовательно спросил Рон.
– Как… – Гермиона уже хотела сказать какую-нибудь колкость, но тут каменная горгулья неожиданно отпрыгнула в сторону, освобождая дорогу профессору Дамблдору. Старый волшебник в ярко-алой мантии спокойно им улыбался и совсем не казался удивленным тем, что пара студентов яростно спорили чуть ли не на пороге его кабинета.
– Доброе утро, мистер Уизли, мисс Грейнджер, – сказал профессор, подмигивая. – Что привело вас в этот захолустный коридор в столь чудесный день? Вы зачем-то хотели меня увидеть?
– Да, сэр, – поспешно ответил Рон. – Видите ли, сегодня утром я получил это письмо, – он протянул Дамблдору смятый лист, и тот внимательно прочитал его, а потом пригласил обоих студентов в свой кабинет.
Когда они все удобно устроились в креслах, Дамблдор снова изучил письмо, на этот раз более внимательно. Спустя целых три минуты – Рону они показались тридцатью – он приложил кончик своей волшебной палочки к бумаге и закрыл глаза. Вскоре он снова посмотрел на студентов и сказал:
– Вы правильно сделали, что принесли письмо мне. – Гермиона засияла. – Я верю, что это письмо в действительности написал мистер Поттер. Как оно прибыло?
– Хедвиг – сова Гарри – принесла его ко мне в спальню, – ответил Рон.
– Понятно… – Дамблдор погрузился в размышления. – Кто-нибудь из вас видел Хедвиг с тех пор, как Гарри пропал?
– Нет, сэр, – в унисон ответили они.
– Как, я уверен, вы уже заметили, мистер Поттер упомянул в своем письме о кое-каких странных вещах.
– Странных? – громко перебил его Рон. – Это звучит так, словно он свихнулся! Его не было сколько, уже десять месяцев? И все, что он может сказать – это «извините, что не написал раньше»? – Рон неожиданно замолк и покраснел, когда до него дошло, что он кричит на директора.
Однако Дамблдор продолжил говорить, словно ничего не произошло:
– Похоже, он попал в какую-то беду, хотя, откровенно говоря, я не имею ни малейшего представление, что бы это могло быть. Судя по всему, Гарри пытается что-то скрыть, вам так не кажется?
Ребята кивнули, и Гермиона заговорила:
– Что насчет той части письма, где он говорит о школе? Не думаете ли вы, что это может быть чем-то вроде замаскированного сообщения? Я имею в виду, это же, судя по всему, не настоящая школа, верно?
– Кого это волнует? – раздраженно спросил Рон. – Давайте просто найдем его, чтобы я смог набить ему морду за то, что он исчез и всех перепугал!
– Боюсь, что все не так просто, мистер Уизли, – сказал Дамблдор, слегка нахмурившись.
– Почему нет? – спросил Рон. – Все, что нам надо сделать – это написать ответ, дать его Хедвиг и проследить за ней, чтобы узнать, где сейчас Гарри.
Гермиона закатила глаза:
– Ты не можешь проследить за почтовой совой, Рон. Честное слово, тебе это уже должно быть известно. Как бы ты не пытался проследить за совой, она всегда сумеет оторваться от тебя задолго до того, как доставит сообщение.
– Вы как всегда правы, мисс Грейнджер, – сказал Дамблдор. – Невозможно проследить за почтовой совой, легче поймать тень.
– Сэр, – начала Гермиона, – не думаете ли вы, что Гарри пытался связаться с нами с помощью шифра? Например, когда упомянул школу и июньские события?
Директор соединил кончики своих длинных пальцев и вздохнул:
– Хотел бы я знать, мисс Грейнджер. Очевидно, события прошлого июня с наибольшей вероятностью относятся к битве в Министерстве Магии и к смерти крестного Гарри, но с другой стороны… – он замолк, повисла долгая тишина, и каждый погрузился в мысли о том, что Гарри мог попытаться этим сказать.
Спустя несколько минут Рон нарушил тишину, спросив:
– Профессор, что нам теперь делать? Была у меня идея послать ему вопиллер…
– Нет, Рон! – настойчиво сказала Гермиона. – Что, если он где-то, где взрывающееся письмо принесет ему неприятности? Из того, что мы знаем, он может оказаться у кого-нибудь в плену. А вдруг он привязывает письма к лапе Хедвиг через прутья решетки и надеется, что их не перехватят?
– Хорошо, что ты тогда предлагаешь ему написать? – спросил Рон.
– Я бы посоветовал ответить на вопросы Гарри и задать свои собственные, – ответил Дамблдор. – Попробуй спросить у него, где он, чтобы мы могли послать за ним кого-нибудь. Однако не исключено, что он может не захотеть письменно сообщить о своем местонахождении, особенно учитывая таинственное содержание этого письма.
Рон кивнул, а Гермиона сказала:
– Спасибо, сэр.
После этого они поднялись и направились к выходу.
