Глава 8. Балансируя на краю После наполненного переживаниями вечера Гермиона долго не могла уснуть. В итоге, естественно, проспала. Не помог даже пронзительно звенящий будильник - девушка просто выключила его, повернулась на бок и снова заснула. Староста Гриффиндора редко опаздывала на занятия, поэтому Гермионе было вдвойне стыдно. Она поскорее оделась, покидала в сумку книги и побежала на Заклинания. На завтрак времени уже не было.
Она влетела в класс одновременно со звонком, опередив профессора Флитвика на несколько секунд. Как и следовало ожидать, Рон сидел насупившийся, демонстративно отвернувшись. Ничего не понимающий Гарри смотрел то на Рона, то на Гермиону, но все же сумел воздержаться от вопросов до самого обеда (что для любопытного гриффиндорца было настоящим рекордом).
- Что вообще происходит? - шепотом поинтересовался Гарри, когда Рон специально тянулся через весь стол за супницей, вместо того, чтобы просто попросить Гермиону передать ее.
- Ничего, - ответила девушка, ощущая нарастающее раздражение из-за глупых вопросов Гарри, из-за собственного идиотского ответа, и, конечно, из-за вызывающего поведения Рона. - Разве ты ничего не знаешь?
- Нет, - юноша совершенно искренне удивился. - Догадываюсь, что вы с Роном поругались.
Рон рядом тихо фыркнул.
Гермиона замялась. Она всегда доверяла Гарри, но сейчас разговор касался слишком деликатной темы. Откровенно говоря, девушка стеснялась. Ей вдруг показалось, что стоит только начать говорить, как Гарри тут же поймет, что она влюбилась в Снейпа. Может быть это заметно? Хотя самого профессора зельеварения в Большом Зеле не было, Гермиона все равно изредка поглядывала на преподавательский стол в надежде хоть краем глаза взглянуть на зельевара.
- Прости, Гарри, я не могу тебе сказать. По крайней мере, сейчас.
Рон, уже навостривший уши, издал тихий смешок и уткнулся в тарелку. Гермиону это разозлило.
- И ты считаешь, что все это нормально? - наклонившись к рыжему гриффиндорцу, с обидой и горечью прошептала она. Гарри, сидевший между друзьями, захлопал глазами. - Ты до сих пор считаешь, что был абсолютно прав?
Девушка была поражена. За последние сутки Рон показал себя с совершенно новой стороны. И сторона эта не только неприятно удивила, но и изрядно напугала Гермиону. Младший Уизли был обычным парнем, возможно, даже немного ограниченным. Но не злым, не надменным, слепо уверенным в своей правоте. А ведь сейчас Рон вел себя скорее как высокомерный Малфой, а не добродушный Уизли.
- При чем тут правильно или неправильно? Я все видел и все понял, - тут же начал кипятиться Рон. - Ты отказала мне и наплевала на мои чувства. А как ты обрадовалась Снейпу!
- А Снейп тут причем? - задохнулась Гермиона. Неужели все действительно так заметно? - Да он спас меня от… от… - Она запнулась, не в силах подобрать подходящих слов. - Ты что, не понимаешь, что унизил и себя, и меня! Это было… низко и гадко! Тебя, между прочим, могут исключить!
- Ээй, да что же все-таки… - Гарри почти упал со скамейки, стремясь отодвинуться от размахивающих руками спорщиков подальше, но юношу никто не услышал.
- Ах, я значит гадкий? - взвился Рон. - А ты, ты чем лучше? Меня исключают, а ты отмазалась? Запудрила Снейпу мозги! Очень интересно, как?
- А громче, братик, можешь? А то слизеринцы в дальнем углу Зала еще не все расслышали.
Джинни подошла к гриффиндорскому столу и, уперев руки в бока, как это обычно делала миссис Уизли, нависла над разбушевавшимся Роном. Рон, как ни странно умолк, опустил голову, почти окунув нос в кубок с тыквенным соком. Гриффиндорцы и ученики, сидящие за соседними столами, уже давно с живейшим интересом наблюдали за разыгравшейся сценой.
- А Герми пойдет со мной, - не терпящим возражения тоном, заявила Джинни. Гермиона радостно кивнула и поднялась из-за стола. Девушке стало стыдно. Она пожалела, что вообще заговорила с Роном и так глупо сорвалась.
Поглощенные выяснением отношений, студенты не заметили, как в Большой Зал заглянул Снейп, но тут же вышел. Не заметили они и того, что вслед за профессором зельеварения поспешно вышла мисс Илви. Но перед тем как выйти, она поправила и без того идеальную прическу.
* * *
Ирэн Илви твердо решила как можно скорее привести в исполнение свой план по соблазнению Северуса Снейпа. Мисс Илви не считала, что это займет у нее много времени. Она уже давно привыкла получать любого мужчину, которого захочет, и потому даже мысли не допускала, что может встретиться с препятствиями. Итак, красавица Ирэн, абсолютно уверенная в своих силах, вышла вслед за Снейпом в коридор. На ее счастье, коридор был пуст.
- Северус! - нежный голосок разорвал царящую вокруг тишину. Профессор резко обернулся и остановился, раздраженно поджав губы. Всем своим видом Снейп показывал, что он совершенно не рад видеть мисс Илви. Но разве это могло остановить красавицу?
- Северус, как хорошо, что я тебя увидела! - Ирэн быстро подошла как можно ближе к профессору, чтобы он почувствовал сводящий с ума аромат дорогих духов. Зельевар чуть заметно поморщился. - Мне нужна твоя помощь. - Снейп поднял бровь: "Спрашивайте, мол, поскорее и идите, куда шли". - В последние дни у меня просто жутко болит голова. Я ужасно себя чувствую. Каждый урок превращается в пытку. Мне сказали, что ты готовишь лучшие целебные зелья…
- Кто сказал? - насмешливо поинтересовался профессор зельеварения. - Если мадам Помфри, то я действительно варю целебные зелья лучше. Но вот до Магистра Алхимии Софруса Милстона мне далеко.
- Все говорят, что ты лучший. - От ослепительной улыбки мисс Илви любой был бы сражен наповал, но Снейп лишь прищурился, словно ему ударил в глаза яркий раздражающий свет. - Я уверена, что вы - мастер своего дела, и я искренне восхищаюсь вами…
- Неприкрытая лесть не делает вам чести, мисс Илви - ровным голосом проговорил профессор. - Говорите быстрее, что вам нужно. У меня очень много дел.
- Я же говорю - зелье от головной боли, - обиженно надула губки красавица Ирэн. - Пожалуйста. Голова раскалывается от боли. Ведь у вас же есть зелье, правда? - Она захлопала длинными ресницами, которым завидовали практически все девчонки Хогвартса, и умоляюще посмотрела Снейпу в глаза. При этом преподавательница Этикета мягко дотронулась до руки профессора, но тот равнодушно отвел взгляд и отступил на шаг.
- Смею заметить, мисс Илви, что больничное крыло гораздо ближе, чем мой кабинет, - теперь в голосе Снейпа слышалась неприкрытая насмешка. - Все зелья, которые есть у мадам Помфри, готовил я, и они ничем не отличаются от тех, что стоят в моем кабинете. Надеюсь, вы сможете дойти до лазарета.
И, не обращая никакого внимания на покрасневшую от гнева мисс Илви, профессор спокойно зашагал прочь.
- Ах, значит так, милый Северус. Решил поиграть в холодного и неприступного? Ничего, мы еще посмотрим, я же видела: глазки у тебя бегали.
Так сказала себе мисс Илви и тоже пошла вперед по коридору. Но не в больничное крыло, конечно, а на урок. Красавица Ирэн не могла признаться самой себе, что глаза у Снейпа вовсе не бегали. Ему действительно было наплевать на такое чудесное создание, как мисс Илви. Такого в ее жизни пока не случалось. Случались, конечно, трудности, особенно когда Ирэн была совсем юной и только училась искусству общения с мужчинами. Но трудности эти были временными. Она точно знала, что неотразима, и поэтому уверенности у мисс Илви ничуть не убавилось. Красотка умела подождать, если нужно.
* * *
Великолепие и пышность фамильного замка Малфоев поражали всякого посетителя этого древнейшего родового гнезда. Роскошное убранство комнат, обилие старинных и безумно дорогих произведений искусства способны были удивить даже притязательный вкус чистокровных аристократов из богатейших семей.
Но Константину Долохову было глубоко наплевать на то, в каком кресле он сидит или перу каких великих мастеров принадлежат картины, висящие на стенах.
Мастер Иллюзий удобно устроился на изящном диванчике в гостиной дома Малфоев и потягивал изысканное дорогое вино. Впрочем, с тем же успехом Долохову могли предложить и простую воду. Мага мало интересовало содержимое его бокала. Рядом с Долоховым сидел хозяин дома - Люциус Малфой, всем своим видом изображавший преданность.
- Мне все больше и больше не нравится Снейп, - нахмурившись, говорил Долохов. - Я склонен верить тому, что он в действительности шпион Дамблдора. Снейп все время порывается вынюхивать что-то в нашей конторе в Лондоне, а вчера рыскал там, когда меня не было.
- Убейте его, хозяин, и дело с концом, - пожал плечами Малфой. - Проблему лучше устранить вовремя, пока она не принесла действительно серьезных неприятностей. Снейп стал для нас костью в горле уже давно.
С тихим жужжанием в гостиной появился голем - Долохов никуда не отправлялся без своей охраны, даже к своей правой руке в мире магов - Малфою. Люциус был, пожалуй, единственным волшебником, перед которым Константин находился в своем настоящем виде, а не в виде иллюзии. Не то чтобы Долохов доверял Люциусу, нет. Просто Мастер Иллюзий достаточно хорошо разбирался в людях и потому был уверен в том, что пока маг не ударит его в спину - игра Долохова была на руку Малфою. Вернее Люциус думал, что с помощью хитрого и влиятельного Долохова разделается со своими врагами. Среди людей, которые так или иначе стояли на пути как Мастера Иллюзий, так и Малфоя, на одном из первых мест находился Снейп.
- Конечно я убью своего дорогого профессора и, должен тебе заметить, своего бывшего декана, - ответил Люциусу Долохов. - Только я хочу, чтобы все остальные Упивающиеся извлекли из этого убийства урок.
- Мудрое решение, - согласился Малфой. - Что я должен сделать?
- Мне нужна книга, - медленно, словно с неохотой, проговорил Мастер Иллюзий. - Очень редкая книга, которая находится в Хогвартсе под охраной Дамблдора. Снейп должен достать ее для меня.
- А если он достанет книгу? - с интересом спросил Люциус. – Каким тогда будет повод, чтобы убрать Снейпа?
- Тем лучше для меня, но это ничего не изменит, - заверил мага Долохов. - Я об этом позабочусь. Получу книгу и избавлюсь, как ты выразился, от проблемы. Но твоя помощь мне тоже понадобится.
Малфой вскинул брови, словно в действительности был удивлен, откинулся на спинку дивана и пригубил вино.
- Терпение, Люциус терпение, - поморщился Долохов. - Уж ты-то все узнаешь первым. А пока я позову сюда моего любимого школьного учителя.
И маг достал из кармана перстень с серым камнем. Потом коснулся мутной поверхности камня волшебной палочкой и прошептал заклинание.
* * *
Снейп отбросил в сторону толстый фолиант и обхватил голову руками. Вибрировал перстень Долохова. Профессор уже потянулся к проклятому перстню, чтобы снять его, но потом лишь издал тихий смешок и медленно встал из-за стола.
Он устал. Он так устал от этой непрекращающейся битвы. Не с Вольдемортом, так с Долоховым. Не с Долоховым, так с тупостью учеников. Не с тупостью учеников, так с самим собой - с непобедимой тварью внутри. И вот эту, последнюю борьбу Северусу Снейпу не удастся выиграть никогда. Как можно жить, зная, что твоя жизнь - это одно сплошное море безысходности и темноты? Ты пытаешься запрятать эту тьму поглубже, но она все равно возьмет верх. Рано или поздно, но обязательно победит. Жизнь все чаще напоминала бесполезное бегство от неизбежного финала.
Сегодня Северусу было в особенности тошно. От непроходимой серости и тупости вокруг, от грязных интриг Долохова, от собственной желчности и даже от отеческого участия Дамблдора. Надоело. Так надоела эта глупое барахтанье, гордо именуемое "жизнь". В таком настроении наилучшим выходом является либо напиться с лучшими друзьями (впрочем, можно и в одиночестве), либо забыться в объятиях любимой девушки. Но ни то, ни другое Северусу было недоступно. Он еще не докатился до того, чтобы пьянствовать с одиночестве.
Профессор поморщился. Голова болела так, словно по ней старательно и со смаком били чем-то тяжелым. Дьявол бы побрал эту безмозглую Илви заговорить сегодня о головных болях. Словно накаркала, честное слово. И зелье от мигрени сегодня почему-то действовало медленнее обычного. Нет, точно сглазила. Профессор почувствовал, что сейчас просто завоет. Потом вспомнил про Люпина и решил терпеть.
День начался ужасно, ужасно и продолжается. Хотя это уже не удивляет. Все дни похожи друг на друга, только одни более, а другие менее паршивые. Сегодня еще и эта идиотка Ирэн Илви прицепилась.
Снейп решительно не понимал, откуда взялось такое количество нездорового внимания к ее персоне. Персона мисс Илви была крайне примитивной, в чем профессор убедился в первые минут пять знакомства с ней. А какого отношения со стороны Снейпа следовало ожидать, если одного взгляда на эту особу вполне достаточно, чтобы понять очевидное? Мисс Илви относилась к особо нелюбимому профессором типу людей - пустоголовым размалеванным куклам. Снейпу было не то чтобы вообще плевать на внешний вид женщины, однако он слишком часто видел очень красивые, но пустые глаза в обрамлении длинных накрашенных ресниц. Обладательниц этих прекрасных глаз Снейп наблюдал в своем кабинете аккурат к началу экзаменационной лихорадки. Сейчас тупоголовых девиц, которые старались своей "неземной красотой" запудрить Северусу мозги, значительно поубавилось, но в первые годы работы зельевара в Хогвартсе, их было гораздо больше. Старшеклассницы наивно хлопали ресницами, словно куклы, которые открывают и закрывают глазки, когда их переворачивают, надували пухлые губки, морщили лобики, потом обычно начинали ныть и клянчить хотя бы удовлетворительную оценку. Профессора выводили из себя эти крокодиловы слезы, которые были лишь средством повлиять на учителя. Равно как и короткие мантии и юбки, милые улыбки и соблазнительные (как им казалось) позы. Северус вовсе не был женоненавистником, ни в коем случае! Его злило, что на него пытаются влиять столь примитивными методами, что они считают его таким же непроходимым идиотом, как они сами. Теперь и Ирэн Илви туда же! Снейп тщетно надеялся, что достаточно четко дал ей понять - его не интересуют такие особы. Он мог даже понять подростков с их гормонами, но взрослая женщина… Снейп не был наивным мальчиком, чтобы не понимать - за этой попыткой последуют и другие, а в дальнейшем можно ожидать маленьких и не очень пакостей. Северусу вдруг вспомнилась мисс Грейнджер. Он почему-то подумал, что эта девушка не обделена ни умом, ни внешностью, но при этом она ведет себя скромно. Ну, она бывает порой невыносимой выскочкой, но ведь она действительно умнее других и с полным правом может гордиться этим. С мыслями о Гермионе почему-то пришло тепло на душе и грусть (девочка все еще очень подавлена и расстроена), да и головная боль притупилась. А вообще, не стоит отвлекаться на всякие пустяки, когда есть по-настоящему важная задача - Долохов.
Снейп потер пальцами виски и все-таки пошел пить вторую порцию зелья от головной боли. Перстень для связи остался лежать на столе, его вибрирование слишком действовало на и без того расшатанные нервы. То, что Мастер Иллюзий вызывал профессора, было подозрительным. Собрание Упивающихся было всего три дня назад, вряд ли Долохов решил снова увидеть их всех. Значит, личный вызов? Профессор тяжело вздохнул. Он не боялся и не нервничал. Он мог бояться лишь того, что Мастер Иллюзий раскусит его слишком рано. В некотором смысле Долохов был более опасен, чем Вольдеморт. Во-первых, Мастер Иллюзий был умен. В нем не было еще того фанатичного безумия, что было у Темного Лорда. Во-вторых, Долохов относился ко всем Упивающимся смертью примерно одинаково пренебрежительно. У него пока не было приближенных (за исключением Люциуса) среди бывших слуг Темного Лорда. Во-вторых, конечно, из-за големов и прочей маггловской техники, перед которой пасовал любой маг.
Словом, жить становилось так весело, что впору лезть в петлю.
Проглотив залпом терпкое зелье, Северус вернулся к столу и взглянул на проступившую на перстне надпись. Очень и очень интересно - поместье Малфоев. Нет, ну какой день все-таки чудесный. Профессор набросил плащ и вышел из кабинета.
* * *
- Удивлены, профессор? - вполне дружелюбно поздоровался Долохов. Люциус, приветливо ухмыляясь, пригласил Снейпа сесть в огромное кресло, в котором в принципе можно было и утонуть. Северус сел на самый краешек, понимая, что его поза говорит о напряжении и настороженности. Но сил на то, чтобы играть в светскую беседу, не было. Да и какая может быть светская беседа, если спину тебе буравят горящие "глаза" голема и только что тихо щелкнул взведенный курок. Кажется, Долохов был согласен с тем, что нужно сразу переходить к делу.
- Как вы уже поняли, дорогой профессор, я вызвал вас на конфиденциальную беседу, содержание которой должно остаться только между нами. Иначе последствия для болтуна могут быть не самыми приятными. - Мастер Иллюзий говорил угрожающим тоном, видимо, полагая, что произведет на Снейпа впечатление. Зельевар понимающе кивнул. Он уже сотни раз слышал подобные вступления к секретным разговорам и начал думать о том, что все его общение с людьми в последнее время начало сводиться то к тайным поручениям, то к секретным докладам и собраниям.
- Очень хорошо, что ты это понимаешь, Северус, - Малфой ослепительно улыбался, при этом улыбка его была хищной. Снейп внутренне собрался. Если он стал костью в горле у Долохова, то они с Люциусом могут легко уничтожить опального профессора.
- Суть твоей задачи, Снейп, такова, - резко проговорил Долохов. - Мне нужна книга "De Immortalitis Adeptione" Все ее экземпляры были утеряны, но один удалось сохранить какому-то из директоров Хогвартса. Сейчас книга, ясное дело, находится у всем нам хорошо известного Альбуса Дамблдора. Неизвестно, где старикашка ее прячет. Но ты вхож к нему, а значит достанешь книгу. Иначе… - Мастер Иллюзий сделал эффектную паузу. - Я больше не буду нуждаться в тебе.
Снейп даже улыбнулся. Вот она, "проверка на вшивость". Он так давно ее ждал, что даже не, удивился, ни, тем более, испугался. Профессор поднялся и чуть поклонился.
- Все будет сделано, - называть Долохова "господин" он не собирался даже под дулами пулеметов голема.
- Срок - неделя, Северус, - уже в спину зельевару произнес Малфой, и Снейп, не оборачиваясь, кивнул.
- А не слишком ли много времени вы ему дали? – немного удивленно проговорил Малфой, когда Снейп вышел.
- Отнюдь, - ухмыльнулся Долохов и пожал плечами, - пускай мой бывший учитель поживет еще недельку, мне не жалко. Вдруг он сможет достать книгу.
Аппарировав к Хогвартсу, профессор поспешил в школу. Ему было о чем подумать. Но думать следовало не в одиночестве, а в компании Дамблдора.
* * *
Из дневника Гермионы Грейнджер:
… После разговора с Джинни мне стало чуть легче. Подруга отвела меня на берег озера, поближе к деревьям, которые закрыли бы нас от посторонних глаз и дали возможность спокойно поговорить. Поскальзываясь на мокрой листве, мы подошли к кромке воды и пару минут просто смотрели на спокойную водную гладь. Наконец, Джинни заговорила:
- Ну как, объяснишь, что случилось или, если хочешь, можем просто постоять здесь, пока ты успокоишься.
- Я спокойна, - сказала я, но таким голосом, что подруга только рассмеялась.
- Вижу-вижу, - ответила она. - Не обижайся. Просто вы с Роном так кричали друг на друга, что я даже испугалась. Что мой непутевый брат опять натворил?
Тяжело вздохнув, я довольно долго собиралась с мыслями. Не могла же я без обиняков заявить: "Да, Джинни, твой брат оказался…" А кем, собственно, Рон оказался? Подростком, у которого в крови играют гормоны и который не смог справится с собой? Трусом, который оставил девушку одну, и сбежал, едва появился Снейп? Но ведь это все не так! Рон хороший парень, просто откуда-то в нем взялись этот эгоизм и упертость. Впрочем, на четвертом курсе он вел себя так же глупо, когда поругался с Гарри из-за Турнира Трех Волшебников. У всех нас есть недостатки и разные неприятные качества… Просто в один прекрасный день наступает момент, когда ты больше не можешь мириться с чьими-то недостатками.
Я рассказала Джинни все, как было, умолчав, правда, о чувствах к Снейпу. Не уверена, что подруга поймет меня. Джинни молча слушала, хмурилась и перекатывала носком ботинка серый камушек, лежащий на берегу. Когда я закончила, она ненадолго задумалась.
- Мда… Учудил, братишка, ничего не скажешь, - сердито проговорила моя подруга. - Понимаю тебя, Герми. Если бы Гарри так поступил, я бы хорошо подумала, прежде чем простить его.
- Но ведь простила бы, - не удержалась я. - Ведь ты любишь его… - и тут же прикусила язык.
- Люблю, - легко согласилась Джинни и повернула ко мне совершенно спокойное лицо. - А ты не любишь Рона, так?
- Да, - чуть слышно произнесла я. - Извини.
- За что? - искренне удивилась моя подруга. - Если он мой брат, это же не значит, что я обижусь на тебя за то, что ты не будешь с ним встречаться. Это было бы более чем глупо. Я давно поняла, что ты относишься к нему, как к другу. Еще летом, когда… - тут она запнулась, а у меня на глаза навернулись слезы.
Ненавижу лето, ненавижу этот проклятый август, который забрал у меня все самое дорогое и сломал мою жизнь, словно тонкую тростинку. Ненавижу эту жизнь, будто в душном сером тумане, когда воспоминания причиняют дикую боль, и ты безуспешно давишь их в себе, но они тут же возвращаются вновь. Наверное, я никогда не смогу пережить этот кошмар.
Я понимала, что имеет в виду Джинни. В такие тяжелые моменты ты всегда стремишься к самому близкому человеку. А я наоборот отдалилась от Рона.
Листья были холодными и мокрыми, но я ощущала этого, когда опустилась на землю и заплакала. Я давно уже не срывалась, просто не позволяла себе. Придумывала всякие идиотские причины, чтобы не сломаться. Но в тот миг поняла, что не могу так больше. Я запуталась, заблудилась в каком-то бесконечном черном лабиринте. Сначала мама и папа… Мне казалось, что я умерла вместе с ними. Потом эта неожиданная, невесть откуда пришедшая любовь. А вдруг я этим предаю память о родителях? Как я могу любить, испытывать это светлое чувство, если одновременно с ним в душе столько горя? Мерлин Великий, что мне делать???
Джинни кажется тоже плакала, успокаивая меня. Так мы и сидели вдвоем на бурых мокрых листьях и ревели. Когда успокоились и привели себя в порядок, оказалось, что колокол уже давно прозвенел.
Я опоздала на зельеварение. Было стыдно. И за само опоздание, и за красные глаза и распухший нос. Когда мисс Илви рассказывала про подходящие для таких случаев заклинания по приведению внешности в порядок, я как раз дописывала реферат по Заклинаниям для Гарри. Надо же, первый случай, когда я жалею о том, что не слушала ее. Гарри посмотрел на меня с сочувствием. Рон отвернулся.
- Десять баллов с Гриффиндора за опоздание, мисс Грейнджер, - отреагировал Снейп, но как-то флегматично. Зря он не злорадствует. Мне же теперь надо как можно скорее начинать варить зелье.
Опять нахлынула тоска. Лучше бы профессор накричал. Хоть какие-то эмоции, а не равнодушие. Или он меня жалеет? Ха, Гермиона! Жалеет, как же. И все равно, обидно.
Я села рядом с Гарри, хотя всегда сидела между ним и Роном, начала доставать книги и готовить рабочее место для приготовления зелья. За весь урок друзья не сказали мне ни слова. Рон по понятной причине, а Гарри наверное просто не определился, как вести себя с нами. Бедняга, он вновь оказался меж двух огней.
Впрочем, себя я тоже могу только пожалеть. Я еле успела закончить зелье к концу урока. Вернее, колокол уже прозвенел, а я только что загасила огонь под котлом. Снейп все так же сидел за столом, молча брал у учеников пузырьки с готовыми растворами и ставил на полочку в шкафу. И хотя сегодня профессор обошелся без ядовитых комментариев, он все равно не мог удержаться от презрительной ухмылки, когда оглядывал каждую бутылочку с зельем, которую давали ему гриффиндорцы. Мое зелье полностью соответствовало тому образцу, который стоял на столике возле доски. Тот же светло-фиолетовый оттенок, такой же легкий осадок, при встряхивании превращающийся в легкую муть. Увы, но все это вовсе не гарантировало мне высокую оценку. Все-таки это Снейп. Самое смешное, что мне было все равно. Я сама удивляюсь, как целебное зелье получилось таким, каким нужно. Меня охватила такая апатия, как в первые дни после смерти родителей и тети. Я больше не могла притворяться сильной. Всего за одни сутки моя жизнь полностью перевернулась, а у меня нет сил справиться с этими переменами. Больше всего на свете хотелось вернуться в комнату, упасть на кровать, укрыться одеялом с головой и лежать в темноте…
И все же я должна была выполнить одну просьбу Джинни.
- Герми, я прошу тебя, попроси Снейпа, чтобы он не исключал Рона. Братишка, конечно, оболтус, но не оставаться же ему без образования. Представляешь, что будет с мамой и папой, если такое случится! - попросила она. Как я могла отказать подруге, хотя и не понимала, с какой стати Снейп будет меня слушать?
Тем не менее, я аккуратно перелила зелье в маленькую колбу и направилась к столу профессора. Снейп задумчиво разглядывал корешки книг, лежащие перед ним. Интересно, что же опять случилось, если профессор настолько погружен в свои мысли?
Я поставила колбу на стол.
- Давайте, мисс Грейнджер, поторапливайтесь. Скоро начинается урок.
- Простите, сэр… - нехорошо, конечно, заикаться перед мрачным зельеваром, но я ничего не могла поделать. - У меня к вам просьба…
Снейп поднял бровь. Говори, мол, скорее, и проваливай.
- Не говорите директору про… про… - Мерлин, ну как я это скажу?! - Не исключайте Рона, пожалуйста, - в итоге выпалила я. - Он поступил очень плохо, я знаю, и не могу его простить. Но надеюсь, что Рон получил урок и… - Сказать "больше так не будет", я не смогла, это было бы слишком.
На мгновение в темных глазах Снейпа отразилось удивление, но оно моментально исчезло, оставив одно лишь раздражение и недовольство.
- Не отвлекайте меня по пустякам, мисс Грейнджер, - поморщился он и подвинул ближе к себе мое зелье. - Мне сейчас не до ваших глупых ссор с Уизли. Если вы так хотите, я ничего не скажу директору. Мне же легче: не придется выслушивать от него лекцию о гриффиндорцах, Поттере и моем долге.
- Извините, - прошептала я и поспешно добавила: - Большое спасибо, сэр.
И я поплелась на Трансфигурацию. Ну что прикажете делать, если день был совершенно ужасным? Почему у меня возникло ощущение, что в голосе Снейпа было презрение? Еще бы, пришла защищать своего обидчика! Глупо, просто по-гриффиндорски глупо. Ну почему профессор сразу согласился со мной? Ему все равно, говорю сама себе, и сердце тут же сжимается от тоски. Я уже извела себя тяжелыми раздумьями, но иначе не получается. Могу ли я любить Снейпа, не предавая память о родителях? Я же не забыла их! Ничего не забыла и не перестала любить, помнить и плакать каждый раз, когда вспоминаю их.
Быть может это глупо, но я хочу любить! Хочу любить самого замечательного человека -Северуса. О Мерлин, помоги мне разобраться в самой себе…
