Глава 9. ПропажаДрузья, как и договаривались, поджидали его в библиотеке. Гермиона посвятила себя изучению тома по нумерологии, а Рон растекался по столу над заданием по трансфигурации. В тот момент, когда Гарри зашел в зал, он как раз украдкой пытался заглянуть в стопку пергаментов, лежащих на столе перед девушкой. Та, не отрываясь от книги, переложила их подальше.
– Извините, что задержался, – приветствовал друзей Гарри. – У нас состоялось заседание.
– Ордена, что ли? – Рон был рад новой возможности забыть про домашнее задание. Заметно было, что за дни, проведенные в Министерстве магии, он едва ли увлекался им всерьез, несмотря на объемистые послания Гермионы.
– Разбежался. Родного факультета.
Гермиона тут же принялась жаловаться:
– Ты представляешь, в библиотеке нет
вообще ничего о дементорах.
– Или есть, но в Запретной секции, – добавил Рон.
– А я так хотела проверить то, что сказал профессор Люпин.
Гарри хмыкнул:
– Так тебе это и подтвердят. Скорее, наоборот. Тем не менее, я уверен, что Люпин говорит правду.
– Но не всю, – заметила Гермиона.
Друзья повернулись к ней.
– Он не сказал, откуда это знает. Как вы верно подметили, подобные сведения не печатают на первых газетных полосах.
– Может, эту информацию трудно раскопать, – рассудил Гарри. – Но есть какая-то малоизвестная книга… или ему кто-то рассказал?
– Гарри, – тон Гермионы стал снисходительным, – иногда ты меня просто умиляешь. Ты что, всерьез считаешь, что подобную информацию, просочись она в общество, можно было бы скрыть? Это стало бы известно всем, моментально. На это Люпин и рассчитывал: он отдавал себе отчет в том, на что идет, но знал, что теперь это распространится по всему магическому миру.
Рон поинтересовался:
– У вас на собрании Малфой, небось, уже все Снейпу разболтал.
– А ему это надо? Снейп ему только что за склонность к стукачеству шею намылил.
– Снейп был бы рад избавиться от Люпина!
– И оказать услугу Министерству? Думаю, что из двух зол он выбрал бы Люпина в качестве преподавателя ЗОТИ. Тем более, что на время полнолуний Люпин не прочь уступить ему место. Да и вообще, разведай кто-нибудь подобное, я бы на его месте сделал вид, что ничего не слышал, потому что, скорее всего, всем, кто дорвался до этих откровений, устроят такое промывание мозгов, что они позавидуют Локхарду… и мы, кстати, к ним относимся. Если нам не обеспечат отдельную палату в Св. Мунго, то хронический кретинизм уж точно.
– Мы не должны думать о собственной безопасности, – возмутилась Гермиона, – когда речь идет об общественной!
– Сам о себе не позаботишься – никто не позаботится, – философски заметил Гарри.
– Да ладно, – прохрипел позеленевший Рон: ему ведь пришлось общаться с Локхардом после воздействия заклинания Обливиате несколько больше, чем другу. – Думаю, что до этого не дойдет.
– Надо поговорить с Люпином, – решил Гарри, и они втроем отправились в комнату профессора.
Однако дверь была закрыта, и на стук никто не отозвался. Сверившись с картой Мародеров, они обнаружили, что оборотня нет на территории Хогвартса.
Прислонившись к стене, Гарри усталым голосом произнес:
– Только не говорите, что он пропал…
– Не скажем, – пообещал Рон. – Но от этого ничего не изменится.
– Может, он просто куда-нибудь отлучился? – предположила Гермиона. – Хватит уже, чуть что, затевать панику.
– Это мы еще не паникуем, – возразил Гарри. – Только готовимся.
– Ну почему ты сразу решил, что он исчез? – всплеснула руками девушка. – Мало ли, куда он мог отлучиться? Он ведь член Ордена Феникса, в конце концов!
Гарри понимал, что в девяноста девяти процентах случаев Гермиона оказывалась права, но оставшийся процент все равно продолжал его беспокоить, и эта тревога изрядно мешала занятиям. В конце концов, прозевав с полчаса над несколькими строчками в книге, он понял, что куда больше пользы ему сейчас принесет здоровый сон, с чем и отправился в свою новую спальню.
С утра его разбудил Малфой, причем довольно оригинальным способом:
– Поттер! Подъем! Профессор Снейп уволен!
У однокурсника это получилось настолько правдоподобно, что Гарри подскочил. Сообразив, что это – не более чем розыгрыш, он возмутился:
– Это бесчеловечно – так будить людей!
– Зато завтрак не проспишь!
В Главном зале Гарри присоединился к Рону и Гермионе. Посмотрев свое новое расписание, он скис: в этот день ЗОТИ в нем не значилась.
– У вас сегодня будет Защита? – спросил он у друзей.
– Да, после Войны, – ответила Гермиона. – А у тебя нет?
– У меня травология. Почему-то она у меня четыре раза в неделю. Зачем, интересно? – проворчал Гарри.
– Потому что слизеринцы не изучали ее в прошлом году два месяца. Профессор Спраут не простила им затоптанной клумбы, – ответила Джинни, возникшая за столом справа.
– А почему из-за этого должен страдать я? Кстати, – Гарри поспешно заглянул в карту Мародеров, – Люпина все еще нет. Где его носит? Опаздывает?
– Гарри, у него нет первого урока, – вздохнула Гермиона.
– А ведь неплохо устроился, – проворчал откуда-то слева Дин. – У него с утра занятий не бывает.
– А вот О`Рахилли не повезло, – хихикнула Парвати. – Абсолютный лидер по первым урокам.
– Может, он жаворонок? – предположила Гермиона.
– А может, стервятник из Министерства? – прошептал Рон.
– Рон! – предостерегающе дернул его за рукав Гарри. Но уже было поздно.
Гермиона поднялась из-за стола:
– Я лучше поем за слизеринским столом. Пойдем, Гарри.
– И кто тебя за язык тянул? – буркнул вышеназванный товарищ.
– За правду страдаю, – пожал плечами Рон.
Когда Гарри подошел к столу своего факультета, Гермиона уже пристроилась с краю, притягивая любопытные взгляды слизеринцев. Она уже не выглядела раздраженной, скорее, погруженной в раздумья:
– Скажи, Гарри, ты тоже думаешь, что Рахилли подослан Министерством?
– Не знаю, навязали же нам Амбридж в прошлом году. Это действительно многое бы объяснило…
Гермиона, прокладывая ложкой круги в каше, возразила:
– Но Амбридж вела себя совсем по-другому. Она и не думала скрывать свое отношение к Министерству магии, наоборот, напоминала об этом при любой возможности. К тому же, почему бы тогда его не сделать преподавателем Защиты? Зачем вообще понадобился этот странный предмет?
– Вряд ли чиновники над этим задумывались. Хотя, откровенно говоря, я тоже сомневаюсь, что Дамблдор стал бы терпеть в школе соглядатая.
Казалось, этот ответ удовлетворил Гермиону, и она наконец принялась за еду.
Перед кабинетом Войны к ней подошел смущенный Рон:
– Гермиона, ты того… не сердись. Если тебе эта тема не нравится, не будем об этом. Я просто думал, что тебе интересны подозрительные факты.
– Факты, а не домыслы, Рон, – отчеканила девушка.
– Да говорю же, своими ушами… – Рон, повинуясь бессознательному порыву, оглянулся… и обнаружил профессора Рахилли собственной персоной – он только что появился из-за угла.
– Мне говорили, что ваши факультеты не очень дружны, – произнес он, бросив взгляд на спорщиков. – Но что и внутри факультета бывают конфликты…
Покрасневшие и присмиревшие Рон и Гермиона зашли в класс. Слизеринцы потянулись за ними и, рассевшись по местам, сделали все возможное, чтобы слиться с поверхностями столов.
Проходя мимо стола Гарри, Малфой шепнул:
– Эта пытка Патронусом будет почище Круцио.
Гарри в ответ тяжело вздохнул – вспомнил о возложенной на него нелегкой обязанности вести переговоры с преподавателем.
Но Рахилли был, очевидно, не расположен к мучению учеников: он выглядел не на шутку встревоженным.
– Давайте еще раз повторим правила поведения в чрезвычайной ситуации, - наконец собрался с мыслями профессор. - Что необходимо сделать в первую очередь?
– Сообщить в высшие инстанции! – бодро ответил Гарри, прежде чем Гермиона успела поднять руку.
– Правильно. А еще?
– Покинуть место происшествия, – успела подхватить девушка.
– Еще что-нибудь?
– Найти убежище, – неожиданно сказал Крэбб.
– Достаточно. А теперь запишите все это. И начните эссе на тему «Мои действия в чрезвычайной ситуации». – С этими словами профессор опустился на стул, его взгляд был прикован к окну, брови сдвинулись к переносице.
– Сэр! – В притихшем классе раздался голос Гермионы. – Какой длины должно быть эссе?
– Дюймов пятнадцать, – бросил Рахилли, не отрывая взгляда от верхушек деревьев за окном.
Пока другие вымучивали сюжет, Гарри страдал больше всех: он никак не мог решить, какую именно чрезвычайную ситуацию ему стоит описывать. Когда был младенцем? Несерьезно. На первом курсе? Трудновато будет объяснить на пятнадцати дюймах, что там вообще произошло, если учесть, что он и сам до конца этого не понял. На втором? Придется писать о том, как по его вине пострадал преподаватель. Третий? Этого вообще никому знать не следует. Четвертый? Может, сойдет… Пятый – вот оно! Радостно кивнув, Гарри набросился на пергамент. Рон, как он успел заметить, умудрился уже исписать пару дюймов.
Когда раздался звонок, О’Рахилли даже не сдвинулся с места.
– Мы можем идти, сэр? – осторожно поинтересовалась Лаванда.
Тот кивнул, не взглянув в их сторону.
Этот урок лишь укрепил подозрения Гарри, но проверить их студент мог только после травологии. В пару на занятии ему попался Драко. Когда Гарри в третий раз уронил горшок, Малфой спросил:
– Поттер, ты специально?
– Разумеется, нет, – раздраженно вздохнул Гарри, – иначе постарался бы попасть тебе по ноге. Поживешь тут с вами – еще не то уронишь…
– Это ты еще не все знаешь… Поставь горшок на место. Азкабан ликвидировали.
– Ничего себе! Это куда же будут Волдеморта сажать, если поймают?
– Не наши это проблемы. – Малфой принялся сгребать руками рассыпанную землю.
– Боюсь, скоро станут нашими.
На них обратила внимание профессор Спраут:
– Мальчики! Чем вы заняты? Подходите сюда. Сегодня мы будем высаживать душистый горошек и изучим некоторые заклинания ускорения роста.
– Разве мы не будем изучать водяные растения? – спросила Пэнси, изучая свиток с программой.
– К ним мы вернемся позже. Берите горшки с землей и идите за мной.
– Мы будем сажать не в оранжерее? – удивился Гойл.
– Нет, директор предоставил нам клумбы перед замком.
Подойдя к школе, Гарри заметил, что с клумб под стенами школы удалена вся растительность.
– И зачем сажать эту невзрачность? – проворчал Малфой.
– Возможно, ожидается комиссия из Министерства магии, – предположил Гарри, – чтобы им не на что было засматриваться.
Земля на клумбах оказалась не такой хорошей, как в оранжереях, скорее, она напоминала огромный ком глины. Когда кто-то из присутствующих выразил сомнения в целесообразности посадок, профессор Спраут заметила, что впредь они должны более осмотрительно относиться к собственности школы. Больше возразить было нечего, и отпрыски благородных семей с недовольным ворчанием взялись за лопаты. Все бы ничего, но спустя полчаса после начала работ полил дождь, и земля превратилась в нечто невообразимое. Когда студенты наконец выбрались из этой грядкообразной трясины, Гарри пришлось отложить встречу с друзьями, чтобы отмыться.
Рона и Гермиону он встретил у дверей класса зельеварения.
– Как Люпин? – спросил запыхавшийся Гарри.
– Стоит признать, ты правильно запаниковал, – хмуро ответила Гермиона. – Он не явился на урок. Где-то в середине занятия прибежала МакГонагалл, чтобы посмотреть, почему так шумно, и она сама была безмерно удивлена отсутствием Люпина.
Гарри вздохнул:
– Вот видишь, как хорошо, что я запаниковал заблаговременно: сейчас сил на это у меня бы просто не хватило. Вы представить себе не можете, чем мы занимались на Траве…
– Какая еще трава, у нас Люпин пропал! – отмахнулась Гермиона. – Самое время высказать, что ты думаешь по этому поводу!
– Может, его похитили?
– Или… – начал было Рон, но тут же поправился. – Нет, лучше, чтобы похитили.
– Как ни странно, я с вами согласна, – рассудила девушка. – Посудите сами: он делает сенсационное заявление, а потом пропадает…
Не все слизеринцы успели отмыться к следующему занятию, и потому профессор Снейп пол-урока причитал, чтобы они не лезли в котлы грязными пальцами. У Гарри по-прежнему все валилось из рук: поглощенный тревогой за Люпина, он совершенно не слушал ответов других учеников и настолько в этом преуспел, что профессор Снейп предложил:
– Поттер, не пройтись ли вам до Больничного крыла?
– Пожалуй, стоит, сэр… – Гарри с грустью констатировал, что, судя по цвету получившейся бурды, он накидал в котел чего-то лишнего, а оценив собственное самочувствие, обнаружил, что успел надышаться малоприятными испарениями собственного зелья.
В Больничном крыле Гарри получил возможность в свое удовольствие поваляться на койке, слушая рассуждения добродушной медсестры о том, что преподаватели вконец загоняли старшие курсы, такими нагрузками можно свести детей в могилу и, хотя учебный год только начался, это уже не первый случай. Убаюканный ее встревоженным голосом, юноша начал погружаться в дрему. Заметив, что пациент засыпает, мадам Помфри, переместилась в соседний кабинет, откуда до палаты доносилось тихое позвякивание склянок. Тихо стукнула ведущая в коридор дверь, и из кабинета послышались приглушенные голоса. Стоило Гарри услышать первые фразы, как сон словно рукой сняло.
– Мистер О`Рахилли, у вас нездоровый вид. Вы регулярно принимаете лекарство?
– Мадам Помфри, – в голосе преподавателя появились нотки раздражения, – я вам не раз уже говорил, что оно мне как инферналу припарка, мне нужно совсем другое зелье.
Голос медсестры зазвучал строго:
– Директор Дамблдор выразился вполне определенно: запрещенным зельям в нашей школе не место.
– Но где я, по-вашему, его раздобуду, если он сам не велит мне отлучаться? – Посетитель повысил голос. – Вам отлично известно, что такой ингредиент, как кровь василиска…
– Не кипятитесь, Лоэгайре. – Голос мадам Помфри смягчился. – Мы что-нибудь придумаем. Но вы все-таки не забывайте принимать прописанное вам лекарство!
О’Рахилли поблагодарил ее и вышел.
Когда медсестра вернулась в палату, Гарри перевернулся на другой бок и притворился спящим. Вскоре он и вправду заснул. Пробудился он от того, что прямо над его койкой кто-то разговаривал в полный голос. «Это что, дурная привычка всех преподавателей в Хогвартсе?» – подумал он.
– Мадам Помфри, я – его декан, и имею полное право потребовать отчет о состоянии здоровья мистера Поттера. На моем уроке он вел себя, как инфернал! Обычно он хотя бы проявляет внимание к пергаментам и котлам соседей!
– Я бы предпочла поговорить о его состоянии в другом месте, Северус, – терпеливо заметила медсестра.
– Не может быть, чтобы все было настолько плачевно; либо вы совершенно напрасно щадите психику мистера Поттера, либо он одной ногой уже в могиле.
Гарри приподнялся на кровати, доказывая, что это не так.
– Вы разбудили мальчика! – возмутилась мадам Помфри.
– Вид у него вполне выспавшийся.
– У него налицо признаки переутомления. Я бы посоветовала избавить его от домашних заданий на некоторое время. Ему надо больше времени проводить на свежем воздухе.
Гарри встревоженно подумал: уж не последует ли за этим рекомендация вернуться в «Большой квиддич»?
– Посмотрим, – буркнул профессор.
– По-видимому, у него плохой аппетит.
Снейп с неподдельным удивлением воззрился на Гарри.
– К тому же, все эти переводы на другие факультеты не могли не ударить по его нервной системе. Наверняка он тоскует по друзьям, ему трудно ужиться с новым коллективом…
Гарри скромно потупился, подтверждая слова медсестры тяжелым вздохом.
– Мне все ясно. – Профессор начал терять терпение. – Я приложу все усилия, чтобы избавить его от этих неприятных симптомов. Ну и как ваше самочувствие теперь, мистер Поттер?
– Думаю, что к истории магии оправлюсь, сэр, – слабым голосом ответил Гарри.
– Не сомневаюсь. – Снейп направился к выходу.
Юноша тут же соскочил с постели:
– Профессор! Я думаю, что отдохну в гостиной Слизерина.
– Ну так идите туда! – несколько удивленно бросил Снейп, на миг остановившись, затем вновь возобновил движение.
Гарри нагнал его:
– Мне необходимо поговорить с вами, профессор!
Зельевар вопросительно выгнул бровь:
– Полагаю, по поводу отмены домашнего?
– Нет, сэр… Даже не знаю… Если профессор приобретает запретные зелья, это очень плохо?
– Выражайтесь яснее, Поттер. Уж не собираетесь ли вы меня шантажировать?
– Что вы, профессор! – ужаснулся Гарри. – Просто я узнал… И теперь не представляю, что с этим делать…
– Долго вы собираетесь тянуть резину? О ком это вы, в конце концов?
Гарри перешел на шепот:
– О`Рахилли.
– Что?
– Кровь василиска, – просипел Гарри.
Настроение профессора мгновенно переменилось, он пробормотал:
– Это куда хуже, чем я думал.
– В каком смысле? И что теперь делать?
– Вам – ничего. Впрочем, информируйте меня, если вам станет известно что-нибудь еще. – С этими словами Снейп двинулся прочь.
– Я не доносчик! – возмутился Гарри, но профессор не соизволил ответить. – Чтоб я ему еще хоть раз что-нибудь сказал… – проворчал студент.
Сокрушаясь над плачевной судьбой шпионов, Гарри поплелся на историю магии, где его ожидали очередные захватывающие перипетии историй о гоблинах, их средствах производства и капитале. Несмотря на то, что он только что выспался, юноша зевал все занятие, недоумевая: неужто история в самом деле настолько однообразна?
После уроков он стремглав помчался в библиотеку, ставшую условленным местом встреч с друзьями, но нашел там только Гермиону.
– Рон ушел на тренировку, – пояснила она. – Потом у него отработка того, что он пропустил по зельям. Как ты себя чувствуешь? Я слышала, ты заболел?
– Это ерунда, зато что я узнал… Может, тебя это обрадует. Теперь я тоже уверен, что Рахилли – не ставленник Министерства.
– Правда? А что же с тем, что услышал Рон?
– Не знаю, чего он там наслушался. Может, он что-нибудь перепутал?
– Удивительно, как ему вообще это запало в память, зная мнемонические способности Рона. – Гермиона в задумчивости почесала кончиком пера за ухом. – Фамилия О’Рахилли – далеко не самая легкая для запоминания. По мне – так все ирландские фамилии в чем-то похожи, не мудрено и перепутать…. Но ты мне так и не сказал, что ты выяснил?
– Ну-у-у… Возможно, следующая новость тебя не так сильно обрадует… Похоже, наш новый преподаватель имеет отношение к предмету ЗОТИ…
– Он будет заменять Люпина? А что в этом…
Гарри невольно понизил голос:
– К темным искусствам, я имею в виду.
По мере того, как до Гермионы доходил смысл сказанного им, ее губы сжимались в тонкую линию. Но она спокойно поинтересовалась:
– И что заставило тебя так думать?
– Помнишь, Снейп говорил нам о том, что Пожиратели смерти употребляют кровь василиска для чего-то жуткого? Так вот, О’Рахилли, оказывается, спит и видит, как бы ее достать.
– Вы с Рональдом словно сговорились! – Гермиона швырнула перо на стол перед Гарри. – Не знай я наверняка, что это не так, я решила бы, что у вас с О’Рахилли есть какие-то личные счеты!
– Возможно, я поторопился с выводами… – смешался Гарри.
– Вот уж с чем вы с Роном неизменно торопитесь – так это с выводами! Но здесь вы проявили удивительную даже для вас стремительность: один твердит, что О’Рахилли – шпион Министерства, другой – что он – Пожиратель смерти! Большей ахинеи я в жизни не слышала! А вам в голову не приходило, что, быть может, он – обычный человек, который жаждет, чтобы его оставили в покое?
– А зачем обычному человеку кровь василиска? – продолжал гнуть свое Гарри. – Я думаю…
– Вот и думай один! – С этими словами девушка вылетела из библиотеки на крыльях возмущения.
Выйдя из-за полок с книгами, к нему подошла мадам Пинс:
– Мистер Поттер, вы уже не в первый раз нарушаете тишину в библиотеке. Забирайте учебники и ступайте заниматься в свою гостиную.
«Ну и денек, – утомленно думал Гарри, направляясь к подвалам, – это что же дальше начнется?» – Размышляя о превратностях судьбы и дружбы, он переступил порог гостиной. Рядом тут же возник Малфой:
– А что это ты не в библиотеке?
– Меня оттуда выгнали. Я шумлю, – мрачно ответил юноша.
– Тут такое дело… Может, ты попросишь Люпина позаниматься с нами Патронусом сверхурочно?
Гарри воззрился на него с непониманием. Потом сообразил, что об исчезновении профессора ЗОТИ знают только они трое.
– Профессор Люпин… Э-э-э… Отсутствует.
– Надолго?
– Я-то откуда знаю? У Гриффиндора сегодня вообще не было Защиты.
К радости Гарри, Драко не стал углубляться в эту тему.
– Вот так история… – Малфой потерянно уставился в пространство.
– А почему бы вам не попытаться освоить Патронус самостоятельно? – предложил Гарри. – Там, в принципе, главное – сосредоточенность.
– Думаешь, это возможно? – с надеждой перевел на него глаза Драко.
– Если бы все твои приятели относились ко мне не как к врагу общественности, я мог бы даже попробовать объяснить вам, как это делается.
Малфой хмыкнул:
– Ты, наверно, не поверишь… Но не далее как полчаса назад они предложили поговорить с тобой именно об этом… Иначе придется идти на поклон к О`Рахилли.
– Выходит, я – меньшее зло, – рассудил Гарри. – А почему вы так боитесь нашего нового преподавателя? Мне он не показался извергом… По-моему, так он даже не мракоборец… Тебе, вроде, отец про него что-то писал?
– Толком ничего он ничего не объяснил, – вздохнул Малфой. – Только велел, чтобы я, по возможности, держался от него подальше, потому что Рахилли – страшный человек…
– Зачем же тогда Дамблдор взял его? Ведь он не стал бы подвергать студентов опасности!
Пришла очередь Драко заявить:
– А я-то откуда знаю? Но, уж поверь мне, отец это не для красного словца приписал: видимо, он знает о нашем «герое войны» что-то такое, чего не знает директор. – Тут Малфою надоело развивать эту тему, и он со словами: – Пойду-ка я, порадую остальных, что ты согласился! – направился к выходу. У двери он не удержался от замечания: – Представляю, как у Рахилли лицо вытянется!
– Как мало надо человеку для счастья! – проворчал ему вслед Гарри.
В гостиную заглянул Рон:
– Гарри, что ты здесь делаешь?
– Живу. А ты?
– Ищу твоего декана. Мы с Невиллом уже давно все сварили. Благодаря его отсутствию - даже правильно.
– Пойдем, поищем вместе. А я тут создаю еще одну тайную организацию. Назову ее ПНО.
– Как-как?
– «Патронус назло O`Рахилли». Ввязался в обучение Слизерина Защите от темных искусств. Остальные факультеты пусть сами, как хотят, выкручиваются.
– Смотри, Гарри, тебя уже засасывают жернова образовательной системы! Глазом моргнуть не успеешь, как станешь очередной жертвой этого ненасытного предмета!
В этот момент друзья столкнулись с профессором Снейпом.
– Уизли! Мистер Лонгботтом сказал мне, что вы отправились меня искать. Напрасно, по истечении назначенного срока я бы нашелся сам собой, ведь я не имею обыкновения пропадать посреди учебного года. Вам зачтено, обоим. Надеюсь, вы друг другу не помогали. Впрочем, в противном случае я нашел бы вас рядом с вашими котлами, висящими на потолке. Удивительно, насколько ослаб дух взаимовыручки на Гриффиндоре в последнее время. – Весь этот монолог профессор произнес на одном дыхании, даже не задумываясь над своими словами. Видно было, что его занимают совсем другие проблемы.
