Глава 9. Несчастный случай– Я полагал, что у нас в школе отбой в десять вечера и после этого студентам запрещено находится вне своих спален, – холодно сказал Снейп, войдя в палату Гарри и обнаружив у его кровати троицу гриффиндорцев.
Как и в прошлый раз, он специально дождался отбоя, чтобы не столкнуться в Больничном крыле с кем-то из друзей Гарри или просто сочувствующих бездельников, которые, подобно Лаванде Браун, считают, что человек становится гораздо интереснее, когда его пытаются убить. Если со вторыми он бы еще справился в два счета, просто потребовав освободить помещение, как в прошлый раз, то выгнать первых едва ли удалось бы. Снейп был уверен, что Грейнджер и оба Уизли все свободное время будут проводить у постели своего друга.
Встретить их здесь после отбоя он не рассчитывал. Факт этой встречи несомненно не улучшил его и без того скверное настроение. Гриффиндорцы сразу это поняли, но почему-то совершенно не торопились исчезать из поля зрения.
– Простите, директор, – ответила Грейнджер. Судя по всему, она среди них была то ли самой смелой, то ли самой наглой. – Гарри совсем недавно пришел в себя и нам не хотелось сразу оставлять его одного.
Сказав это, она уставилась на него такими же глазами, как в Большом зале: круглыми и испуганными. Как будто одновременно и побаивалась его, и чего-то ждала. Странная девушка. Странная, но умная: сходу сообщила именно ту информацию, которая была нужна Северусу, чтобы успокоиться, расслабиться и подобреть. Он подошел ближе, увидел, что Гарри действительно лежит с открытыми глазами и выглядит значительно живее, чем несколько часов назад, когда Северус видел его в последний раз.
– Дементор с вами, – Снейп махнул рукой, подходя еще ближе и вставая у спинки соседней с Гарри кровати. – Десять баллов с Гриффиндора. Можете остаться пока, – добавил он негромко.
– А совсем без снятия баллов нельзя было обойтись? – спросил Гарри, который не смог сдержать кривую ухмылку.
– Я тебе не Дамблдор, – отрезал Снейп. – Я могу закрыть глаза на нарушения вами правил, но не собираюсь их поощрять.
По лицам присутствующих скользнули едва заметные улыбки, после чего повисла неловкая пауза. Снейп не представлял, как ему следует вести себя в присутствии студентов. Его беспокойство за Поттера, не заметил, наверное, только совсем бестолковый, но он не был уверен, что готов проявлять свои вдруг проснувшиеся отцовские чувства при посторонних. Да и не был он уверен, что Гарри это понравится. Очень уж тот был расстроен фактом их родства.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Северус нейтральным тоном, чтобы как-то развеять неловкость.
– Жить буду, – Поттер поморщился, как будто съел что-то кислое.
И тут же получил легкий тычок от Джинни Уизли. Ее брат как-то странно смутился, а Грейнджер снова посмотрела на Снейпа этим странным взглядом. И в этот момент Северуса осенило. Он вдруг понял, что гриффиндорцы не просто так неотрывно наблюдают за ним.
– Ты им рассказал, – скорее констатировал, чем спросил Снейп.
Гарри насупился и виновато пожал плечами. Он старался не смотреть на отца, предпочитая внимательно изучать белоснежную ткань пододеяльника и собственные руки. Его друзья тоже смутились, хотя Джинни Уизли все же смогла совладать с собой и не отвела взгляд в сторону.
– Мне нужно было с кем-то поговорить об этом, – тихо сказал Гарри. И почему-то добавил: – Извините.
Снейп покачал головой и медленно сел на кровать, рядом с которой до этого стоял. Его плечи ссутулились, как будто он вдруг устал, голова чуть наклонилась, так что волосы упали на лицо. Некоторое время он молчал, обдумывая сложившуюся ситуацию, а потом сказал:
– Я бы предпочел, чтобы ты наконец поговорил об этом со мной.
– Раз он рассказал нам, то и с вами скоро поговорит, – волнуясь, сказала Гермиона. – Стадия отрицания осталась позади.
Снейп бросил на нее хмурый и одновременно с этим немного удивленный взгляд. Грейнджер с достоинством его выдержала, чем заслужила почти одобрительную усмешку.
– Обещаете? На какой стадии это должно произойти?
– Вообще-то я здесь и пока в сознании, – буркнул Гарри. – Не надо говорить так, как будто я не слышу.
– Вам удалось узнать, кто пытался отравить Гарри? – спросила Джинни, стараясь сменить тему.
– Да, – Снейп перестал сверлить взглядом Гермиону и перевел его на окно, как будто вдруг потерял интерес к своим собеседникам. На самом деле ему просто не хотелось, чтобы кто-то смог заметить по его глазам, как ему тяжело говорить об этом. – Я просмотрел собственные воспоминания в Омуте. Яд подсыпал мистер Малфой.
– Я же говорил! – вырвался у Рона ликующий вопль, который мгновенно оборвался, когда Гермиона пихнула его локтем в бок.
– И что вы будете с этим делать? – осторожно поинтересовался Гарри. Любопытство пересиливало в нем обиду.
– Я уже связался с его отцом и с Авроратом. Они забрали его, – сухо сообщил Снейп.
– Он что-нибудь сказал? – спросила Гермиона. – Как-то объяснил?
– Он все отрицает, – Снейп снова повернулся к гриффиндорцам. – Отрицает довольно активно, что странно.
Повисла неловкая пауза. Гермиона с Джинни переглянулись, первая молча кивнула головой в сторону двери, а вторая чуть удивленно приподняла брови. Тогда Грейнджер громко сказала:
– Вообще-то уже действительно поздно. Нам пора идти спать, а то завтра на первом уроке будем клевать носом.
– Что? – Гарри удивленно посмотрел на нее. Эти слова ему очень не понравились.
– Вам же будет хуже, – недобро усмехнулся Снейп, памятуя о том, что первым уроком у него как раз седьмой курс.
– Вот и я о том же, – Грейнджер нервно улыбнулась и настойчиво потащила вяло сопротивляющегося Рона к выходу. – Идем, Джинни.
– Нет, – Поттер испуганно вцепился в руку своей девушки. – Не уходи, побудь здесь еще немного.
– Гарри, Гермиона права, да и не хотелось бы мне испытывать терпение директора, – Джинни бросила тревожный взгляд в сторону Снейпа, который с холодным равнодушием наблюдал за этой возней.
Гермиона фальшиво кашлянула, маскируя этим лаконичное: "Трусишка".
Поттер понял намек и отпустил Джинни. Та поцеловала его в лоб, отважно игнорируя насмешливый взгляд профессора, и поторопилась к выходу, где ее дожидались Рон и Гермиона. Все трое после этого вежливо попрощались с директором и исчезли за дверью.
Гарри и Снейп остались одни. Северус смотрел на сына, не отрываясь, а тот смотрел куда угодно, но только не на него.
– Это просто смешно, – констатировал Снейп. – Ты победил Темного Лорда, но боишься поговорить со мной.
– Я не боюсь говорить, – возмутился Поттер, мгновенно повернувшись к нему. – Я боюсь другого, – тихо добавил он, смутившись.
– Чего?
– Боюсь услышать... как это было, – признался Гарри, снова очень заинтересовавшись краем одеяла. – Не знаю даже, какая правда будет хуже: что вы ее принудили или что у вас с ней была тайная любовь или что-то в этом роде.
– Ни то, ни другое, – пробормотал Северус.
Заметив недоумение на лице Гарри, он неловко поерзал на месте, снова перевел взгляд на темное окно, а потом тихо заговорил:
– Третьего ноября, в семьдесят девятом, я проводил вечер в Дырявом котле. Ничего особенного, всего лишь зашел выпить. Один. Я очень удивился, когда увидел ее. Что замужняя женщина могла делать в баре вечером одна? Но она увидела меня, улыбнулась и пошла ко мне, как будто за мной сюда и пришла. Мне показалось это странным, но я был слишком рад видеть ее, поэтому не стал допрашивать.
Сначала мы говорили о пустяках. Она заказала себе вина, стала вспоминать прошлые годы. Как будто нашей ссоры не было, как будто она не вышла замуж за человека, которого я ненавидел, как будто мы не были с ней по разные стороны баррикад. Она вскользь поинтересовалась, чем я сейчас занимаюсь, но я, естественно, не хотел об этом рассказывать. Лили не стала давить на меня. Лишь заказала нам огневиски.
Потом она заговорила о Джеймсе, о том, как ошиблась в нем, как ей тяжело оставаться с ним. Сказала, что они часто ссорятся, как, например, сегодня, что именно поэтому она пришла сюда. Она говорила, что была очень рада увидеть меня, что она очень жалеет о нашей ссоре, что никогда у нее не было друга лучше, чем я. Потом она сказала, что хочет ко мне в гости.
К тому моменту я уже понял, к чему все это. Я только не мог понять: послал ли ее Дамблдор или это была ее инициатива. Мне не хотелось думать, что Лили выполняет в Ордене такие поручения.
Мы аппарировали в Тупик Прядильщика. Честно говоря, я испытывал противоречивые чувства. Я любил Лили… Я хотел ее. Мне было противно думать, что я фактически использую ее, но что-то внутри меня твердило, что все правильно: ведь это она пыталась использовать меня, пыталась сыграть на моих чувствах, чтобы получить информацию. Я убедил себя, что собираюсь лишь узнать, как далеко она готова зайти.
Лили пошла до самого конца. Очевидно, верила в миф, что алкоголь и секс настолько расслабляют мужчину, что из него можно веревки вить. Она снова пыталась меня расспрашивать, но я сказал ей, чтобы она передала Дамблдору, что в шпионки она не годится. Лили сначала сделала вид, что обиделась, а потом – что уснула.
Утром спящим притворился я, а она поспешно оделась и ушла. Больше я ее живой не видел.
– Я не верю, – потрясенно пробормотал Поттер, качая головой. – Не верю в это, – с нажимом повторил он. – Этого не могло быть, она бы так не поступила, она была не
такой.
– Шла война, Гарри, – напомнил ему Снейп, снова переводя взгляд на него. – Многие из нас делали то, что при других условиях не сделали бы никогда. Если ты не веришь мне на слово, я могу показать тебе и эти воспоминания, но не думаю, что тебе будет приятно их увидеть.
Поттер молчал. Нервно теребил край одеяла и молчал, хмурясь, не глядя на Снейпа. Может быть, пытался осмыслить то, что ему сейчас рассказали. Может быть, пытался принять решение. Северус не знал точно, но чувствовал, что это первая и, вероятно, последняя возможность как-то повлиять на их будущие отношения. И он решил пойти ва-банк: быть откровенным.
– Гарри, я хочу, чтобы ты понял кое-что. Я очень любил Лили. Я без малого двадцать лет потратил на то, чтобы отомстить за ее смерть, чтобы сделать ее ненапрасной. Я защищал тебя, но при этом никогда не думал о тебе самом, только о ней. И я, наверное, никогда не захотел бы узнать тебя лучше, если бы не нашел то письмо. Но я его нашел. И узнал тебя. За эти месяцы ты стал мне очень дорог. Ты мой сын. Нет, даже так: ты наш с Лили сын. Все, что мне осталось от женщины, которую я любил. Ты можешь не любить меня. Поверь, к «нелюбви» я привык. Она ведь тоже не любила. Но я прошу тебя только об одном: не отворачивайся от меня. Кроме тебя у меня никого нет.
Гарри до боли закусил губу, чтобы сдержать наворачивающиеся на глаза слезы. Он мог представить, чего стоило Снейпу сказать все это. Он мог понять его отчаянное желание быть кому-то нужным и его страх перед одиночеством. И тем не менее, помочь ему Гарри не мог.
– Ирония судьбы в том, сэр, что не будь вы моим отцом, вы были бы мне самым близким человеком из взрослых, – хрипло сказал он.
– Не был бы, – устало возразил Северус, понимая, что эту битву он проиграл. Наверное, теперь стоило бы отпустить Гарри. Возможно, со временем тот, повзрослев, вернулся бы к нему. Но как же не хотелось его отпускать!
Снейп тяжело поднялся с кровати, признавая свое поражение. Скрестив руки на груди в привычном защитном жесте, он со всем доступным в этот момент хладнокровием сдержанно сказал:
– Поправляйтесь, мистер Поттер. Спокойной ночи.
С этими словами он покинул больничное крыло. Гарри долго смотрел ему вслед и еще очень нескоро ему наконец удалось уснуть.
***
Школьным сплетникам было чем себя развлечь. Об очередном покушении на Гарри Поттера говорили еще целую неделю после того, как мадам Помфри выпустила его из Больничного крыла. О Драко, исчезнувшем сразу после покушения, судачили еще больше. Немало внимания уделялось и поведению директора в тот день и после него.
Гарри старался игнорировать происходящее. Он, конечно, рассказал друзьям о своем разговоре со Снейпом, опустив некоторые слишком личные моменты. Никто из них не знал, как следует реагировать на его рассказ. Только Джинни тихо спросила:
– Так что же ты все-таки решил... насчет вас?
– Не знаю, – честно ответил Гарри. – Я совсем запутался. Уже не знаю, что чувствую.
Он не думал, что пройдет всего неделя перед тем, как он, наконец, узнает, как все в один момент встанет на свои места и правда обрушится на него мощной волной, сметающей на пути все сомнения, страхи и затаенные обиды.
Это случилось вечером, едва начался ужин. За преподавательским столом отсутствовали всего двое: директор Снейп и мадам Помфри. Маленького домовика, появившегося из ниоткуда рядом с креслом Минервы МакГонагалл, никто даже не заметил, зато все заметили суету и волнение, которые вызвала короткая записка, переданная ей. Преподаватель Трансфигурации побледнела и вцепилась в руку мадам Спраут, сидевшей рядом с ней. Пока она пыталась прийти в себя, Помона перехватила записку и прочитала ее содержимое. Громко ахнув, она схватилась за сердце. Другие учителя моментально начали выяснять, что произошло. Сидевшие ближе к ним ученики затихли, жадно прислушиваясь к разговорам. Всего пять минут спустя весь Большой Зал шептался: одни пытались выяснить, что случилось, другие изобретали ответы на этот вопрос, один интереснее другого.
Совладавшая с собой Минерва заметила волнение, распространяющееся по залу, и решительно выпрямилась, привлекая внимание студентов поднятой рукой. Все тут же затихли и превратились в слух.
– Чтобы вам не пришлось зря гадать и придумывать, хочу объявить следующее, – чуть дрожащим голосом начала она. – В лаборатории профессора Снейпа произошел несчастный случай. Подробностей мы пока не знаем, поскольку директор был один и в настоящий момент он находится без сознания. Известно только, что во время приготовления зелья он надышался едким дымом, который едва не убил его. К счастью, профессор Снейп смог связаться с мадам Помфри до того, как потерял сознание. Сейчас он в больничном крыле, мадам Помфри делает все необходимое для спасения его жизни. Все занятия по Зельеварению на завтра отменяются. На следующие дни мы немного подправим расписание и найдем замены. Обязанности директора пока буду выполнять я. Спасибо за внимание.
Она тяжело опустилась в кресло и дрожащей рукой налила себе воды из кувшина. Мадам Спраут погладила ее по плечу, тихо пробормотав что-то успокаивающее.
В зале все еще царила неловкая тишина, когда Гарри медленно поднялся на ноги и выбрался из-за стола. После этого он бегом бросился к дверям, привлекая к себе любопытные взгляды. Стоило ему скрыться из виду, как все разом загалдели, обсуждая очередное трагическое событие.
***
Он был бледен и едва дышал. Мадам Помфри была так занята директором, что времени выгнать Гарри у нее не оставалось. Поэтому он стоял чуть в стороне, расширившимися от ужаса глазами глядя на залитые кровью простыни и полотенца, которые Помфри пока не успела убрать далеко, на тяжело вздымающуюся грудь, из которой вырывались пугающие хрипы, на почти обескровленное лицо, которое, оказывается, могло выглядеть еще более нездоровым, чем обычно.
– Мистер Поттер, уйдите уже наконец! – очередной раз бросила колдомедик, проходя мимо. – Хотя бы из уважения к нему.
Гарри вздрогнул и непонимающе уставился ей вслед. Потом до него дошло, что она могла иметь в виду: Снейп не хотел бы, чтобы кто-то из учеников видел его в таком состоянии. Пользуясь тем, что Помфри скрылась в своем кабинете (возможно, искала нужные зелья), Гарри быстро приблизился к кровати, на которой лежал Снейп. Повинуясь минутному порыву, он наклонился к его лицу и едва ощутимо коснулся губами лба.
– Поправляйтесь, пожалуйста, – прошептал он. – Не вздумайте умирать, – он немного запнулся, не зная, как лучше будет обратиться к Снейпу в данный момент, – отец, – почти беззвучно закончил он. Ему хотелось дать профессору понять, что он готов принять его, если только тот выкарабкается. Гарри хотелось верить, что тот слышит его.
Шум приближающихся шагов заставил его вздрогнуть, выпрямиться и срочно ретироваться из палаты. На выходе из больничного крыла его ждали друзья. Гермиона беспокойно мерила шагами площадку, Рон, ссутулившись, сидел на ступеньке, а Джинни стояла под дверью как каменное изваяние.
– Как он? – спросила она, едва Гарри появился в их поле зрения.
– Выглядит ужасно, – признался Поттер, бессознательно беря ее за руку. Сейчас ему как никогда была нужна ее поддержка. – С трудом дышит.
– Дым мог повредить ему легкие, – высказала предположение Гермиона. – Некоторые ингредиенты, вступая во взаимодействие, образуют такой едкий дым, что он может за секунды превратить дыхательную систему в кровавое месиво...
Она осеклась, когда подошедший ближе Рон пихнул ее в бок. Гарри и без того выглядел перепуганным до смерти.
– Как это могло произойти? – тихо спросил он.
– Несчастный случай? – Рон пожал плечами.
– Он был один, он готовил зелье сам, – возразил Гарри.
– Никто не застрахован от ошибки, – мягко сказала Гермиона.
– Он лучший зельевар в Англии, возможно, в целом мире, – горячо запротестовал Поттер, с силой сжимая ладонь Джинни. – Он не мог
так ошибиться.
– Если только не был рассеян, не думал о чем-то другом, – безжалостно предположила Грейнджер, выразительно глядя на него.
На этот раз Гарри не стал спорить: ее слова лишь озвучили его мысли и страхи.
– Если он не выкарабкается, я не прощу себе этого, – тихо признался он.
– Зато теперь ты знаешь, – так же тихо сказала Джинни.
– Что именно? – он вопросительно посмотрел на нее.
– Что ты его любишь.
