Глава 9 Драко окинул залу внимательным взглядом и, убедившись, что ни Грейнджер, ни Поттер ещё не приехали, направился к ближайшему столику.
Встав прямо напротив двери, пригубил огневиски.
Вот и раскрыта тайна вражды двух семейств. Несчастная любовь, предательство, трагическая смерть… Ничего особенного. Половина романов, которые так любит его мать начинаются именно с таких историй.
За последние несколько часов Малфой неоднократно пытался представить, чтобы чувствовал на его месте Дрейк. Наверняка он был бы шокирован и зол. А как бы это повлияло на его отношения с Генриеттой?
Ещё глоток. В этой реальности огневиски куда приятнее, чем дома. И это единственный плюс данного мира. В остальном же…
Драко прикрыл глаза. Уже несколько недель он вынужден играть и притворяться. Пусть он и в привычном ему мире не отличался особой искренностью по отношению к Победителям и Министерству, всё-таки это притворство было совершенно иного рода. А здесь… он словно ворует чужую жизнь.
- Милорд, надеюсь, наше небольшое празднество не сильно вас утомило? –
Кто это с ним говорит?
Ах, точно. Астория. Или точнее – Ванда. Жена Нотта. Ему нужно быть учтивым, потому что так велит этикет. Один Мерлин знает, как сильно хочется крикнуть в лицо этой до ужаса слащавой кукле всё, что он думает о ней, её муже и этой гадкой реальности.
- Не беспокойтесь. Бал чудесен.
Астория расплылась в блаженной улыбке. Насколько Драко понял, семейство Нотт было менее знатным, чем его собственное, посему неудивительно, что его сдержанная похвала произвела на женщину столь сильное впечатление.
- Мы ведь первый раз организуем бал Равенства. Я очень переживала…
Бал Равенства. Точно! А он всё никак не мог вспомнить, как называется очередной акт этого глупого спектакля.
Стоило Драко вернуться домой после их с Грейнджер приключения, как в окно влетела сова. Письмо, которое она принесла, гласило:
«Брат, надеюсь, ты не забыл о сегодняшнем торжестве у Ноттов. Они первый раз организуют бал, нужно поддержать их.
P.S. Я говорила с Вандой – там точно будут все»
Именно это послание и привело Малфоя на бал. У самого дома Нотта он встретился с «сестрой» и другом, а потом попал в когтистые лапки хозяйки вечера, явно пребывающей в восторге от этого статуса.
Малфой вздохнул. Он даже не пытался вслушиваться в болтовню Астории. Как-то раз отец сказал ему, что некоторые люди никогда не меняются. И надо признать, в случае с ней это абсолютная правда. По всей видимости, склонность Гринграсс к сплетням и пустым пересудам неизлечима и не зависит от времени или места.
- Ох, простите, прибыли новые гости… Вы же не будете возражать? – Астория виновато улыбнулась, стараясь показать, как сильно она не хочет прерывать их «беседу».
Драко кивнул, не особо заботясь о соблюдении приличий. Сколько можно улыбаться всем без разбору? Надоело. Он здесь, чтобы поговорить с Грейнджер. Остальное ему безразлично.
Но миссис Нотт, по-видимому, не обеспокоило его молчание. Ещё раз лучезарно улыбнувшись, она поспешила к мужу, который разговаривал с каким-то рыжим мужчиной. Хотя почему с «каким-то»? Очевидно ведь, что это кто-то из Уизли. Или здесь у дружка Поттера нет целой тучи братьев?
Малфой допил огневиски и подошёл к окну.
Безмятежное синее небо медленно, но неотвратимо затягивали серовато-белые тучи. А он, в который раз за эти сумасшедшие дни, ждал Гермиону Грейнджер.
***
Они так и не сумели толком поговорить. Гермиона оправдывала это нехваткой времени и здравым смыслом: после рассказа Марии они оба были слишком взволнованы, чтобы серьёзно рассуждать о чём-либо, но было и ещё что-то удержавшее их от немедленного обсуждения полученной информации.
Сейчас, поднимаясь по ступенькам замка Ноттов, Грейнджер старалась убедить себя, что эта третья причина ей лишь почудилась. В конце концов – те слова Марии о притяжении между ними лишь результат заблуждения романтично настроенной женщины, утонувшей в собственных воспоминаниях, верно?
Да, и зачем думать об этом сейчас, когда перед ней стоит куда более трудная задача… Она должна доказать невиновность Самюэля Поттера. Только это сможет помочь влюблённым соединить свои судьбы, а ей отправиться домой разбираться с собственной личной жизнью.
Конечно, личная жизнь Генриетты также имеет к ней самое прямое отношение, но всё же её будущее с Роном гораздо важнее любви её прошлого воплощения к Дрейку Малфою.
Как только они с Паркинсон и Гарри вошли в украшенную для бала залу, к ним подошли мистер и миссис Нотт.
Пока Гарри-Говард выражал хозяевам их общую благосклонность, Гермиона оглядела присутствующих: разодетые сверх меры, с высокими причёсками и надменными улыбками леди нравились ей не больше, чем закованные в тёмные мантии, прихлёбывающие золотистое огневиски лорды. Это сияющее общество казалось ей настолько фальшивым, что становилось страшно. За каждой улыбкой здесь скрывалась угроза, и этого нельзя было не заметить.
Рон и Джинни, появившиеся, будто из неоткуда, отвлекли её от невесёлых мыслей.
Реджинальд поприветствовал друга, затем запечатлел лёгкий поцелуй на руке своей невесты, после чего поздоровался с Поли-Панси, стараясь не смотреть ей в глаза. Гермиона с трудом удержалась от тяжёлого вздоха: видеть Рона влюблённым в Паркинсон было слишком тяжело. И даже пусть это не совсем Рон, а лишь его прошлое воплощение, но факт остаётся фактом: здесь он предпочёл другую. А что насчёт их реальности? Неужели и там его сердце отдано не ей?
- Вы грустите, дорогая? Что-то случилось? – Реджинальд подарил ей взгляд полный участия. Рон смотрел на неё так иногда, когда думал, что она не видит. Пока они гуляли в парке или сидели в кафе. Он говорил ей тогда, что беспокоится за неё. И это было так искренне. Так мило.
Впрочем, Реджинальд тоже был искренен сейчас только немного не так. Он заботился о своей невесте, как о дорогом друге или сестре. Мерлин! Неужели он сам не понимает этого?
Гермиона не заметила, как на глаза навернулись слёзы.
- Милая, может быть, вы присядете? – Рон-Реджинальд подвёл её к ближайшему диванчику, - вас кто-то обидел?
- Нет… всё в порядке, - Грейнджер встряхнула головой, пытаясь успокоиться.
И что это на неё нашло? Она ведь уже решила, что Рон не Реджинальд и что она не будет проводить параллелей. Мало ли кто с кем был в прошлом. Луна вообще оказалась женой Забини, и что с того? Это всё ничего не значит. Ничего.
- Вы уверены? – Реджинальд присел рядом.
- Да, полностью. Просто… погода, - Гермиона постаралась улыбнуться. Надеясь, что получилось достаточно убедительно.
- Знаете, Генриетта, мне кажется, нам необходимо поговорить, - серьёзно произнёс её жених после непродолжительного молчания.
- О чём же?
- О нас. О нашей скорой свадьбе, - Реджинальд осторожно накрыл её руку своей.
Ожидавшая, чего угодно, но не этого, Гермиона вздрогнула:
- А… что не так с… нашей свадьбой?
- Почему же «не так»? Я просто хотел спросить... вы уже начали приготовления? Осталось ведь не так уж и много времени.
- Да… Конечно, да, - Гермиона улыбнулась и переплела их пальцы. В его голосе было столько тепла, что совсем не хотелось думать о том, что это не совсем Рон. Мерлин, она так соскучилась по своему любимому. Она имеет полное право похитить у Генриетты и Дрейка несколько секунд…
А потом она встретилась с ним взглядом и резко отдёрнула руку. Нет, это не Рон. Придётся смириться с этим удручающим фактом. Рон никогда бы не посмотрел на неё с таким удивлением, если бы она сделала нечто подобное. Рон знает, что она любит его, а Реджинальд… для него это, по всей видимости, лишь сделка. Он не любит Генриетту, и не ожидает от неё подобных чувств.
Глупое, нелепое время… Здесь брак – средство заключения союза между двумя семействами. Не более.
И уважения вполне достаточно.
Гермиона встала и, пробормотав что-то невразумительное о том, почему ей необходимо немедленно удалиться, покинула своего «жениха». Его присутствие для неё сейчас было просто невыносимо.
***
Он видел, как она вошла в зал. Взглядом знатока пробежал по её платью и причёске.
Грейнджер-Грейнджер… в этом мире твой гардеробчик явно лучше, чем в нашем… или здесь тебя одевают эльфы?...
Драко допил очередной бокал огневиски и с шумом опустил его на ближайший столик.
Пора завязывать с алкоголем, а то мысли уже начинают путаться. Им нужно поговорить. Для этого он собственно сюда и приехал, а не чтобы опустошать погреба Ноттов.
Малфой снова поднял взгляд на Гермиону. Что она там делает? Уже начала искать его?
Так… улыбается Астории, осматривает присутствующих… вот, сейчас, она просто обязана заметить его и подойти, пока Поттер разговорился со своей возлюбленной Рыжей…
Когда Малфой заметил, как Грейнджер в сопровождении Уизли направилась к одному из диванчиков, вместо того, чтобы подойти к нему и обсудить сложившуюся ситуацию, то беззвучно скрипнул зубами: нашла время миловаться с этим остолопом! Разве не очевидно, что он ждёт её. Не слишком ли много чести?
- А ты не в духе, как я погляжу… - протянул, появившийся из неоткуда Блейз-Берн.
- Зато ты более, чем доволен, - огрызнулся Малфой, не удостоив собеседника взглядом.
- Конечно… ведь мой любимейший герцог Лонгботтом уже около получаса пытается отбиться от хозяйки вечера, - Забини ухмыльнулся, - и, знаешь, друг мой, абсолютно безуспешно.
- И ты думаешь… за полчаса она забудет о нём? – лениво протянул Драко, сделав особое ударение на слове «она», тем самым рассчитывая вывести из себя этого странного малого, помешанного на собственной жене.
- О тебе, кажется, уже давно забыли, - не остался в долгу его приятель.
Интересно насколько сильно Дрейк доверяет Берну? Что ему известно об их с Генриеттой отношениях?
Драко задумчиво взглянул на собеседника, затем улыбнулся:
- Ладно, хватит этих словесных дуэлей. Лучше выпьем.
- Отличная идея… друг.
- Просто превосходная, - раздалось сзади саркастическое замечание.
Луна-Лил стояла прямо за спиной своего мужа, скрестив руки на груди. Идея примирения посредством алкоголя ей явно не понравилась.
Впрочем, Забини был встревожен не её грозным видом:
- Милая… ты давно здесь… стоишь?
Лавгуд таинственно улыбнулась:
- Достаточно, чтобы понять, что нам просто необходимо принять участие в танцах. И тебе, Дрейк, тоже, - она кивнула Малфою и подала руку мужу, - пойдёмте?
- Конечно, любимая, - проворковал мгновенно преобразившийся Забини, и Малфой возвёл глаза к небу.
Мерлин! Когда он вернётся домой, то сделает всё возможное, чтобы излечить Блейза от нездорового влечения к полоумной Лавгуд, иначе он может превратиться в такого же ревнивого, зависимого от юбки придурка, каким уже был когда-то. А Драко вовсе не улыбается всю оставшуюся жизнь бесплатно подрабатывать психоаналитиком.
***
Гермиона никогда не пылала особой любовью к танцам. Тем более тем странным телодвижениям, которые совершали герои многочисленных фильмов и книг, описывающих события того времени, в которое она сама по воле случая попала, но отказать Реджинальду было бы неприлично.
После того, как он ввёл её под руку в залу ещё большую, чем та, где их встретили Нотты, все гости выстроились по парам напротив друг друга, и начался странный, малопонятный Грейнджер танец.
Жених её больше не предпринимал попыток заговорить о свадьбе или чувствах. Видно было, что и он сам не большой знаток танцев: всё его внимание поглощало правильное выполнение незатейливых в целом фигур. Гермиона заметила, что Реджинальд совсем, как Рон, закусывает губу и сдвигает брови, когда пытается сосредоточиться. Это переплетение привычек и жестов в прошлом и настоящем удивляло её и заставляло вспомнить всё, что она когда-либо читала о реинкарнациях…
Задумавшись, Грейнджер не заметила, как произошла смена партнёров. Теперь она танцевала с Найджелом Лонгботтомом. Он явно был в довольно хороших отношениях с Генриеттой, потому что, увидев её, сразу заговорил:
- Чудесно выглядите, миледи!
- Спасибо.
- Рад видеть вас. Мы так долго не общались… Всё больше с лордом Говардом, а вы тем временем изменились в лучшую сторону, - искренний тон Найджела был по душе Грейнджер.
Ещё один удар клавиш, и вот рядом новый кавалер – «брат» и друг Говард-Гарри.
- Генриетта, мы сейчас поговорили с леди Уизли... вы же не будете против, если наша с ней свадьба пройдёт одновременно с вашей?
- Нет… - Гермиона не знала, как бы отнеслась к этому в прошлой жизни, поэтому попыталась ответить, как можно более спокойно.
- Тогда придётся задержать торжество на месяц… но зато оно будет ещё более грандиозным! – он явно был воодушевлён этой идеей, - только представьте, какой размах! И нам с Дианой не придётся ждать ещё полгода…
Гермиона не успела ответить, потому что на её талию легла рука другого кавалера.
- Вот мы и встретились, Грейнджер…
Резкий тон, которым были произнесены эти слова, пробудил в девушке тревогу:
- Что-то случилось, Малфой?
- Конечно, случилось, Грейнджер, - Драко резко сжал её ладонь, - вместо того, чтобы поговорить со мной, ты занимаешься посторонними делами. Считаешь, это нормально?
- Мы бы всё равно не смогли обсудить наше дело, как следует, Малфой.
- Почему же? Мне просто хотелось услышать, что мы, по-твоему, должны сделать с полученными сведениями.
Несколько шагов. Разворот.
- Это неполные сведения. Нам нужно искать дальше.
- Зачем? Всё ведь ясно: виноват Поттер.
Ещё один аккорд. Рядом снова оказался Рон-Реджинальд. Он был несколько смущён и будто подавлен чем-то.
- Вы уже говорили с Говардом об изменении даты нашей… свадьбы? – надо ведь узнать, как её «жених» относится к плану «брата».
- Нет, не говорил… А в чём дело?
И почему ей показалось, что он заметно оживился после того, как узнал об этом?
Гермиона вздохнула и рассказала виконту Уизли то, что сообщил ей Гарри-Говард.
***
В камине подрагивал огонь, Гермиона сидела напротив него и размышляла. Она решительно не верила в виновность Самюэля Поттера, но… как доказать, что здесь замешан кто-то другой? Как вычислить этого «кого-то», не располагая почти никакими сведениями?
Да, и Малфой… он явно считает, что их задача сводится к обнародованию вины Самюэля. Как будто не очевидно, что это не поможет Генриетте и Дрейку соединить свои судьбы.
Грейнджер поднесла палец к вертлявому язычку пламени, и, почувствовав жар, отдёрнула руку.
Необходимо поискать в архивах обоих семейств документы и письма, относящиеся к тем годам. Возможно, есть ещё свидетели… Только вот, как убедить упрямого слизеринца в том, что она не заблуждается? У неё ведь сейчас нет никаких аргументов и доказательств, помимо собственных домыслов и надежды, основанной на вере в людей, а у Малфоя с этой самой верой явный дефицит. Хотя… можно ли винить его за это? Кто знает, в кого бы она превратилась, если бы пережила всё, что выпало на его долю.
Гермиона вспомнила их давний разговор с товарищами по этому поводу. Они тогда собрались у неё в квартирке. Вместе с Джинни приготовили утку, а Гарри и Рон тем временем настраивали телевизор, который она, несмотря на удивление друзей, решила установить.
Правда, благодаря усердию Рона, пульт от телевизора расплавился (её парень так и не признался, каким именно заклинанием «угостил» ни в чём неповинный гаджет), зато ужин вышел просто отличный, недаром они с Джинни три часа изучали кулинарную книгу (точнее – изучала она, а практическую часть исполняла Джинни, но это уже не столь важно).
Чудесный этот вечер неожиданно завершился долгой беседой о судьбах однокурсников-слизеринцев.
Забини, Паркинсон, Малфой, Нотт… «Проклятые фамилии», - с грустью констатировал Гарри.
Они прекрасно понимали, что эти ребята не были исчадиями ада. Джинни жалела слизеринцев, проявляя, как показалось Гермионе, истинно женское сострадание. Гарри пообещал, что поможет этим ребятам в получении достойной работы, если это будет в его силах (Джинни тогда с гордостью обняла его – её парень сама доброта, и за это она любит его ещё больше). Сама Грейнджер поделилась с друзьями своими мыслями по поводу создания фонда помощи семьям Пожирателей, желающим вернуться к нормальной жизни. Эту идею похоронил Рон, разумно заметив, что «эти надменные змеёныши никогда не примут такой откровенной подачки. Они для этого слишком гордые, да и вряд ли поверят в нашу благосклонность».
Да, не поверят. Здесь Рон был абсолютно прав. Вот и Малфой не может поверить в то, что существуют люди, которые не предаю своих друзей. Точнее не может поверить в это безосновательно – просто, сердцем. Так, как она верит.
Раздался знакомый стук и, обернувшись, Гермиона увидела почтовую сову Малфоя. Отвязав письмо и, как всегда, не успев отблагодарить птицу, Грейнджер присела на кровать и, достав из конверта сложенный в два раза листок, прочла:
«Грейнджер, твоя вера в невиновность Поттера просто абсурдна. Я, конечно, понимаю, что это рефлекс, но придётся тебе попрощаться со своими фантастическими теориями и признать: никто, кроме Самюэля не мог подставить лорда Малфоя. Слышишь, Грейнджер? Н-И-К-Т-О! Специально выделяю для особо наивных.
Меня на самом деле гораздо больше интересуют твои варианты развития событий.
Сама видишь, теория твоя провалилась – мы всё узнали, но домой не вернулись, а значит…
Хм. Ничего же это не значит.
Просто. Мы. Застряли. Здесь.
Мерлин! Понимаешь, Грейнджер, мы не вернёмся! Всё»
В конце было неровно приписано:
«…у меня, правда, есть одна мысль, но она тебе вряд ли понравится. Да и в целом… если работаем вместе, жду твоих предложений»
Он, что, пьян?
Гермиона вздохнула и перечла письмо.
Нет, ей не показалось: Малфой абсолютно точно не верит в невиновность Самюэля, паникует… потом, вроде перестаёт паниковать…
Да, он точно писал это письмо не в самом трезвом состоянии.
Грейнджер представила, как Малфой, напившись, выводит на листе её имя, и ей почему-то стало смешно: ей пишет нетрезвый Драко Малфой. Забавно-забавно.
А доказательства в пользу своей теории она всё равно найдёт. С Малфоем или без него.
P.S. Знаю, что эта глава не богата событиями, но, ведь и в жизни с нами не каждый день происходит что-то удивительное? а так как для меня очень важно не терять связь с реальностью , то и получается вот так.)
...Спасибо за отзывы, они действительно вдохновляют меня.)
