Глава 9Глава: 9 «Мег»
С утра Гай проснулся с каким-то странным предчувствием. Сначала даже подумал, что память вернулась. Но нет – его жизнь по-прежнему вела отсчет с того момента как очнулся у дерева с жуткой головной болью. Что же тогда? Позавтракал Гай без аппетита, продолжая прислушиваться к своим ощущениям. И тут подоспел гонец, сообщивший, что его желает видеть шериф.
Ну конечно – как предчувствие, так сразу Вейзи. От него ничего хорошего ждать точно не приходится. Гай все больше и больше убеждается в том, что Вейзи – крайне мерзкий тип. Он не только отнимает у людей последнее, а может убить человека только потому, что тот ему не нравится. Гай не одобряет такого подхода к жизни, но его мнение шерифа традиционно не волнует. Впрочем, идти надо. Все-таки непосредственно начальство.
Вейзи пребывал в подозрительно благодушном настроении, это сразу насторожило Гая. За доли секунды пронеслись мысли – а не попались ли Робин или Мэриан. Но оказалось, что попался в цепкие лапы шерифа совсем другой человек.
Шериф объявил с нескрываемой радостью, что намерен сжечь на костре ведьму. Сказал, и жителям развлечение, и всем послужит уроком. Мол, не стоит перечить шерифу. Ведь, все это знают, ведьма или нет, определяет лично он.
Вот Гай не мог понять – как от чьей-то смерти можно получить удовольствие? Нет, он далеко не пацифист, ни с его родом занятий. И все же убить он может по необходимости (которой, кстати, не было со времени, как он очнулся под деревом без памяти). Но уж точно ни для того, чтобы насладиться предсмертными муками. Иногда Гай очень хотел убить Вейзи, причем в последнее время все чаще и чаще. Но и это была бы просто необходимость. И для него, и для Робина с Мэриан, и для всего Ноттингема. Которая уже давно назрела, кстати говоря. И если Гай чего-то и ждал для принятия окончательного решения, так это возвращения памяти.
Но Гай заставил себя сосредоточиться на речи шерифа, вдруг тот скажет что-то важное. Выяснилось, что девушку зовут Мег. Она сбежала из дома, не от хорошей жизни, наверное. Впрочем, знала бы, куда попадет, наверняка осталась бы дома.
Солдаты Вейзи взяли девушку в Ноттингеме. Она совсем проголодалась и попыталась украсть булку. Но, видать, это был ее первый опыт воровства, действовала уж очень неловко. Ее привели сразу к Вейзи.
Как понял Гай, шериф эту юную особу возжелал. Не жениться, конечно, а так, поразвлечься немного. А сама Мег была настолько сильно против такого поворота своей жизни, что разбила о голову Вейзи вазу с цветами. Голова осталась цела, что ей сделается-то. А вот положение девушки резко ухудшилось. Теперь она в темнице, казни ожидает. А шериф об этом говорит так, словно скоро праздник состоится. Поручил Гаю все подготовить к вечернему сожжению ведьмы.
Конечно, Гай лично заниматься этим не стал. Все же толковых солдат, кому можно поручить это, вполне хватает. Кстати, Гай порой прислушивался к сплетням, гуляющим в солдатской среде, лишним это никогда не бывает. И узнал, что раньше, оказывается, гораздо хуже к солдатам относился. Никогда не говорил на равных, вообще не интересовался их делами. В общем… хреновым, похоже, он был начальником. И многие солдаты хотели бы, чтобы память к нему так и не возвратилась. Мол, вернется память, вернется и прежний Гизборн. В этом Гай готов был с ними поспорить – в любом случае, он будет принимать решения исходя не только из того, кем он был, но и из того, кто он сейчас.
Гай решил спуститься в темницу. Умом-то он понимал, что ни к чему это. Но не мог не полюбопытствовать, что за девушка посмела отказать Вейзи. Он знал, что если познакомится с этой Мег, вряд ли сможет остаться равнодушным к ее судьбе. Но какая-то сила неудержимо влекла Гая туда, где томилась в заточении эта Мег. И он оказался ни в силах сопротивляться этому.
Сначала девушка встретила Гая агрессивно. Конечно – тюремщик же. Но он заверил, что не желает ей зла, просто хочет разобраться. И постепенно они разговорились. Девушка рассказала то, что Гай и так знал, но не в этом дело. Он слушал ее голос, смотрел на нее, и понимал, что пропадает.
Влюбился. Гай как-то не верил в любовь с первого взгляда. Хоть Мэриан говорила, что у них с Робином именно так и было. Гай был уверен, что она просто предается романтичной иллюзии. В конце концов, они же с детства знакомы – было полно времени получше друг к другу приглядеться.
Но сейчас Гай понимал, что в этой девушке ему нравится все. Сказать правду, до этого времени Гай был уверен, что красивейшая из женщин – его сестра Мэриан. Но, увидев Мег, понял, что, несомненно, она. Действительно, девушка юна и прекрасна как роза.
Но, помимо внешности, у нее есть ум и умение выражать своим мысли. И Гаю было исключительно жаль, что он не встретил ее раньше солдат шерифа. Тогда он бы нашел и время, и слова. А теперь что? Вот Мег закончила печальный рассказ словами «а завтра меня сожгут на костре» и смотрит на него, ожидая реакции. Гай твердо посмотрел в глаза девушки и сказал:
- Тебя не сожгут, Мег. Я обещаю.
- Но зачем это Вам, сэр Гай?
- Такая красота не должна пропасть, это противоестественно.
- Вы не сможете помешать казни. В одиночку это никому не удастся.
- Но я буду не один. Это большая тайна, Мег. Если ты ее кому-то откроешь, меня непременно казнят.
- Я никому не скажу.
- Верю. У меня есть лучший друг – граф Робин Хантингтон, в народе больше известный под именем Робин Гуд.
- Но это же разбойник. А Вы – помощник шерифа. Что у вас может быть общего?
- О, это долгая история. Я потом тебе обязательно расскажу.
- Надеюсь, у нас будет на это время.
- Не сомневайся.
Обнадежив Мег, Гай вышел из камеры и направился прямиком в Шервудский лес. На самом деле времени было в обрез. И вся надежда исключительно на Робина. По дороге Гай молился, чтобы друг оказался в лагере. И он был там.
Мимолетом Гай отметил одну особенность – как только он заходит в лагерь, все напрягаются, даже включая Робина но почти сразу расслабляются. Гай бы задумался над этим, но времени не было.
Он жестом прервал приветствие и сразу сказал: «Робин, мне нужна твоя помощь». Видимо, по выражению его лица друг понял, что дело серьезное. Жестом предложил присесть у костра и стал очень внимательно слушать.
Гай рассказал все, как есть. В том числе о своих чувствах к Мег. В конце концов, с кем поделиться, как ни с лучшим другом. Закончив рассказ, спросил:
- Поможешь?
- Ты еще спрашиваешь? Конечно, помогу. Давай план составим.
План, как и все затеи Робина, оказался прост, но действенен. Включены в него были все, даже Мэриан. В любом другом случае они, конечно, постарались бы ее от всего этого уберечь. Но сейчас на кону стоит жизнь еще одной невинной девушки.
Мэриан отвлекала шерифа прямо перед казнью, не давая вовремя объявить о ее начале. Она делилась с Вейзи тем, что хочет ответить взаимностью на чувства сэра Гая. Такой симпатичный, мужественный, умелый рыцарь. Должность вполне себе ничего. Вот только если бы он чуть побольше получал… На что Вейзи предсказуемо отвечал, что Гизборн будет чуть побольше получать, если станет чуть получше работать. Впрочем, он был любителем поболтать, и распространялся о том, что именно Гай должен лучше делать, довольно долго. В конце прибавив, что, в принципе, Мэриан может выходить за его помощника уже сейчас. А то он лично подыщет ей кандидатуру получше. Леди уже думала, что бы такого ответить, как их отвлек сигнал тревоги – ведьма пропала.
А вот это заслуга уже Гая. Пока шериф был занят, он вместе с Робином спустился в темницу и отпер дверь. На Робине была форма солдата Ноттингема. Они, конечно, рисковали, но в случае, если их все же засекут, решили, что Гай скажет, что поймал разбойника, когда тот, переодевшись солдатом, собирался освободить ведьму… А потом будет вытаскивать уже и Мег, и Робина… Но обошлось.
Мег глазам своим не поверила, убедившись в том, что Гай и Робин, и правда, друзья. Но времени было, по-прежнему, в обрез. Потому Робин, сказав: «Заходи к нам, как сможешь» врезал Гаю. Друг все рассчитал – вреда от удара практически никакого, а синяк получится эффектный.
Гай так потом шерифу и сказал – гнусный шервудский разбойник, переодевшись солдатом, добыл ключи, якобы чтобы конвоировать ведьму к костру. А сам решил помочь ей бежать. Но Гай храбро встал на защиту авторитета и планов начальства, узнав в стражнике Гуда. Но, шериф это прекрасно знает, против Хантингтона один на один он не тянет. И еще легко отделался, скорее всего, потому, что разбойнику время было дорого. А разбойники и пленница благополучно скрылись.
На тот раз ярость шерифа превзошла все пределы – он мало того, что влепил Гаю оплеуху, но и сказал, что еще один прокол в этом месяце, и он будет казнен как пособник разбойников. Гай решил об этом не говорить Робину – тому и без того нелегко, а он выкрутится. Во избежание последствий даже в лес не заходил. Но поздно вечером к нему пожаловал Робин лично. Они говорили в основном о Мег. Гай сказал, что с шерифом обошлось. Но Робин, грустно улыбнувшись, покачал головой:
- Гай, не надо обманывать. Я знаю, что у тебя серьезные неприятности.
- Мэриан…
- Не сердись, она хотела как лучше.
- Ну конечно, вечно она хочет как лучше, а получается как всегда. Робин, не взваливай на себя мои проблемы.
- Отчего же? Ты вот мои на себя взваливаешь. Гай, неужели ты думаешь, я буду осознанно тебе вредить?
- Это я тебя просил спасти Мег.
- Невинную девушку я бы спас в любом случае, ты же меня знаешь. И это был твой план! Если бы я знал, что для тебя это чревато неприятностями, я бы придумал что-то другое.
- Все же обошлось. А свои проколы я перед шерифом уж как-нибудь оправдаю.
- У тебя их не будет.
- Что?
- Я сказал, у тебя в этом месяце больше не будет проколов. Ты мне всегда помогаешь, Гай, а дружба, если не забыл, строится на взаимности.
Больше они не говорили об этом, и Гай, сказать честно, не придал особенно значения этому разговору. Робин вообще-то любит красивые и благородные фразы. А до конца месяца еще больше двадцати дней. Не может же, в самом деле, за это время лесная братия ни разу не сломать шерифу (и, как следствие, его помощнику) планы.
Оказалось, может. Гай сначала даже не понял, в чем дело. И только ближе к концу месяца догадался – Робин держит свое слово. Если что-либо контролировать поручалось Гаю, даже налоги, у него ни разу не было неудачи.
Нет, несколько раз разбойники нападали. Как позднее объяснил Робин, иначе шериф мог заподозрить неладное. Но все атаки удавалось отбить легко. Гай только на третий раз отчетливо понял, что Робин просто подставляется. И поддержал игру – мол, он храбро отбивает шерифово добро, но поймать разбойников никак не удается.
Но, на самом деле, Гай прекрасно понимал, чего это стоит Робину. Это со стороны может показаться, что Робин в лесу развлекается. Да, он старается не терять присутствие духа. Но Гай, бывая в гостях у разбойников часто, понимает, как нелегко это дается. А теперь Робину еще и приходится, не смотря на природную тягу к справедливости, приостановить свою партизанскую войну против Вейзи, да еще как-то это объяснить своим людям и шерифу. И все ради него. Если раньше самому Гаю их с Робином дружба в некотором роде казалась односторонней, теперь он, наконец, понял, что она вполне взаимна.
Вейзи, правда, успокоился уже после мирной недели, но Робин предпочитал не рисковать головой Гая, как сам выразился. Зато сам Гай уже через десять дней после освобождения Мег зашел в лагерь. Хотел раньше, но уж очень не хотелось пускать насмарку все усилия Робина по спасению его шкуры. Так что пришел тогда, когда на сто процентов убедился, что Вейзи спокоен и доволен своим помощником.
Но эти десять дней Гай еле вытерпел. Возможно, ему было даже труднее, чем Робину без гадостей для Вейзи. Гай скучал по Мег. И чем больше ее не видел, тем мрачнее было его настроение, и жизнь виделась в исключительно черных тонах.
Тем более, и Робин тоже не заходил. Очевидно, решил обеспечить Гаю полное алиби в глазах Вейзи. С одной стороны, это, конечно, правильно. Гай действительно в последнее время ходил по лезвию бритвы, подыгрывая Робину. Но тогда он ощущал бурление жизни, свободу. А если и не помогать Робину, и не выпивать с ним вечерами, и с Мег не видеться… Так и рехнуться недолго.
Поэтому Гай зашел в лагерь. Все как раз ужинали у костра. И Мег сидела вместе со всеми. Она первая уловила присутствие Гая, хоть и сидела к нему спиной. Встала, обернулась… И улыбнулась. Робин хотел было возмутиться, что Гай пренебрегает своей безопасностью, но, увидев, как Гай и Мег смотрят друг на друга, передумал. Только рукой махнул.
Гай предложил девушке прогуляться, она согласилась. Но, сколько он потом об этом ни думал, не мог вспомнить, о чем они говорили. Только было ощущение спокойствия и тепла. Как будто он что-то очень долго искал, и, наконец, нашел.
Гай стал появляться в лагере еще чаще, чем раньше. Помимо того, что ему было интересно с Робином и надо было обсуждать с ним планы шерифа, теперь внимание рыцаря приковывала и живущая в лагере Мег. Он понимал, что ничем не может ей помочь, и девушка, как и все, рискует. Мало того, что она объявлена ведьмой, так еще и, живя в лагере разбойников, автоматически становится одной из них. А это значит, для нее, как и для всех, не будет пощады.
Робин по просьбе Гая не привлекал Мег к их деятельности. Ее помощь заключалась исключительно в готовке. Робин даже предложил как-нибудь устроить жизнь Мег – к примеру, к родителям доставить. Но сама девушка была резко против. Она была уверена в том, что это все ненадолго. А когда весь кошмар закончится, и не придется больше скрываться по лесам, ей хотелось быть рядом с Гаем.
И он тоже этого хотел, больше всего на свете. И считал, что когда-нибудь и его двойной игре придет конец, так или иначе. А если все закончится хорошо, Гай твердо решил, что непременно добьется снятия с Мег обвинений в колдовстве и женится на ней.
Потому что очень ее любит. Каждый раз, придя в лагерь, он первым делом стремиться увидеть ее. И каким бы нервным ни был день, с Мег ему легко и спокойно. И это именно та любовь, которая ему нужна. Спокойная, светлая и чистая. Не любовь-борьба, как была раньше.
Стоп. А откуда у него эта мысль? Гай, который, пока думал о Мег, осуществлял (правда, крайне рассеяно) проверку солдат, и правда, остановился как вкопанный. Значит, он был влюблен до потери памяти? И было не все гладко…
Но почему его возлюбленная не объявилась? Или любил только он один? Да, но он бы, наверное, вспомнил, если бы ее увидел? Или она живет где-то вдали от Ноттингема? Как много вопросов, и ни одного ответа.
А Гай уж было решил, что сумел пережить шок, вызванный потерей памяти. Робин и Мэриан, как могли, помогали составить картину окружающего мира, и рыцарь порой даже представлял, что и не терял память. Заменял реальные воспоминания рассказами друзей о его жизни. Пытался представить свою жизнь.
Но в тот самый миг, когда непрошенная мысль обожгла сознание, Гай подумал о том, что он, по сути, калека. Неполноценный. Человек без прошлого. Навалилась тоска, Гай даже в лагерь не зашел, хоть обещал. И вечером следующего дня Робин пришел сам. Гай молча налил другу вина, и тот, присев с кубком на край кровати, спросил:
- Гай, в чем дело?
- А что такое?
- Я же вижу – с тобой что-то не так. Неужели, Вейзи все же нашел, к чему придраться?
- Да нет. Просто… Знаешь, Робин, я думал, что смирился с потерей памяти. Но нет, это по-прежнему меня очень беспокоит.
- Гай, вот увидишь, все обойдется. Главное, что бы ни случилось, не забывай, что у тебя есть друзья, которые тебя ценят.
- А любовь?
- В смысле?
- Робин, скажи, я до потери памяти был влюблен?
Друг молчал. И Гай по лицу видел, как ему хочется соврать. Но сказал Робин правду, это тоже Гай увидел по глазам:
- Да. Ты был безумно влюблен в одну леди, которая то отталкивала тебя, то приближала к себе. Сама не знала, чего хочет.
- Почему ты не сказал?
- Потому что так лучше и для нее, и для тебя. Гай, ты можешь меня презирать, можешь ненавидеть, но ваша любовь состояла из одних только мучений.
Гай, конечно, был зол, узнав, что Робин скрыл такую важную подробность. И даже сейчас, когда он его раскусил, не признается, что это за леди. Но, по зрелому размышлению, решил на друга не злиться. В конце концов, у него теперь есть Мег. И это самое главное. Он только спросил:
- Как ты думаешь, она любила меня?
- Не знаю, Гай. Возможно. Если ты не уверен в чувствах к Мег, подожди, когда к тебе вернется память.
- Я уверен как никогда.
И больше они на эту тему не заговаривали. Гай даже не стал просить Робина рассказать, в кого же он был влюблен. Не зачем – он любит Мег, и точка. Тем более, если его таинственная бывшая возлюбленная до сих пор не удосужилась его навестить, значит, не очень он ей и нужен.
